Мефодиевский Юбилей 1885 года в судьбах славянских народов

Посвящается дню памяти Cвв.равноапп. Кирилла и Мефодия
2009 г. от Рождества Христова

Празднование 1000-летия блаженной кончины Св. Мефодия, Архиепископа Моравского, в 1885 году, вошло в анналы истории славянских культур как символ нового осмысления миссии Солунских братьев и как эпизод «старого спора славян между собой». В этом очерке мы постараемся ответить на несколько вопросов. Во-первых, нас будут интересовать причины, по которым и православные и католики придали юбилею всеславянское и даже всеевропейское звучание. Во-вторых, мы постараемся раскрыть причины, по которым во время юбилея возникли два конкурирующих центра — в Петербурге и Велеграде. В-третьих, мы расскажем, как праздновался юбилей в рамках Slavia Orthodoxa и Slavia Latina. И, наконец, мы подведём итоги, то есть выясним, какой из двух центров торжеств, стал подлинно всеславянским и какой урок из этого извлекли представители другого юбилейного центра. Да и нам самим необходимо поучиться у наши предков такому почитанию безценного сокровища — Славянской Литургии, о котором мы напомним в настоящем очерке.

1. День, озарённый Вечностью.

«6 апреля, в субботу, — тысячелетняя годовщина святого равноапостольного Мефодия, с которым неразрывно соединяется столь же дорогая нам память равноапостольного брата его Константина, в монашестве Кирилла. Чествуя память обоих великих славянских первоучителей, мы как бы празднуем день рождения нашего народа на Божий свет. Ими положено первое начало духовному существу нашей народности и предопределены судьбы нашего отечества, прежде чем оно обозначилось и сложилось. Никто в эпоху их деятельности не мог предвидеть, где произрастет её плод и семя каких событий таилось в их апостольском призвании»
Михаил Никифорович Катков, 1885 год[1].

… Чувство сопричастности многовековому течению истории, желание соработничества в лоне национальной культуры является признаком душевного здоровья и умственной целостности.
Столетие назад люди чувствовали историю гораздо острее, чем мы чувствуем сейчас. Традиция литургического воспоминания приближала события, случившиеся века назад.
6 апреля 1885 года, день 1000-летия кончины Святого Мефодия — день, озарённый Пасхальной вечностью. Отсветы этой вечности были хорошо видимы православным славянам, но почти не видны погружённым в рациональную сиюминутность католикам. Может быть, в этом суть спора…
Но — обо всём по порядку.

Когда речь идёт о праздничных событиях марта-июля 1885 года, для правильного понимания сложившейся тогда исторической ситуации, нам следует иметь в виду несколько обстоятельств.

Прежде всего, следует помнить, что юбилей 1885 года не был первым в череде Кирилло-Мефодиевских торжеств XIX века. Ему предшествовали юбилеи 1863 и 1869 годов (тысячелетие Моравской миссии и тысячелетие кончины святого Кирилла). Причём эти юбилеи отмечались в равной степени и в католической, и в православной части славянского мира. Однако, юбилей 1885 года, будучи генетически связан с предыдущими торжествами, всё же принципиально отличался от них. Это связано со многими обстоятельствами. Поскольку Кирилло-Мефодиевское наследие не ограничивается религиозной сферой, а распространяется и на культуру, и на социально-политическую жизнь славянских народов Европы, изменения в европейской культуре, социальной сфере и политике, произошедшие с 1869 по 1885 годы не могли не оказать влияния на восприятие этого наследия славянами и их соседями.

В этот период произошли такие важнейшие политические события, как Франко-Прусская война 1870−1871 годов, падение Империи Наполеона Третьего, Русско-турецкая война 1877−1878 годов. Падение Наполеона Третьего и потеря Папским престолом твёрдой политической опоры побудили Папу Льва XIII выступить с новыми инициативами, направленными на поиск союзников (энциклики «Rerum novarum» и «Grande munus»), а Русско-турецкая война способствовала освобождению части балканских славян, однако оставила Юго-Восточную Европу в неуравновешенном состоянии. В романо-германской культуре окончательно ушёл в прошлое романтизм, ему на смену появились реализм и модерн. У южных и западных славян в первой половине 1870-х годов романтизм ещё сохранял своё значение, а австрийский модерн (сецессион) обладал ярко выраженными национальными чертами. Вместе с тем и до славян докатилась волна «культуркампфа» [2], на которую они ответили пробуждением нескольких религиозных течений — от католического модерна и «христианского социализма» (Чехия, Словения), до движения по возвращению в Православие (Галиция, Чехия).

Именно в этом контексте и следует понимать Мефодиевский юбилей. Энциклика"Grande munus", послужившая отправной точкой Велеградских торжеств, была издана Львом XIII с целью получения опоры в политически активных слоях западнославянских народов, эти же торжества осмысливались как средство противостояния культуркампфу. Если мы примем это во внимание, нам станет более ясен смысл событий весны-лета 1885 года.

Только теперь, после необходимых объяснений, мы сможем приступить к ответу на вопрос, почему и православные и католики придали торжествам 1000-летия кончины святого Мефодия всеславянское и всеевропейское значение.

Идея Велеградского юбилея принадлежала епископу Дьяковскому Иосипу Юраю Штросмайеру, который подготовил и энциклику «Grande munus». Андрия Шуляк пишет: «Великий вклад Штросмайера в Кирилло-Мефодиевское духовное наследие — энциклика „Grande munus“, обнародованная в 1880 году… Эта энциклика — дело епископа Штросмайера и доктора Франьо Рачког» [3]

Штросмайер считал целью своей жизни объединение всех славян под властью Римского Папы. Однако при этом жизненные установки Штросмайера и Льва XIII несколько различались: Папа, по-видимому, не разделял романтических идей Штросмайера об особой миссии славян в Европе, он должен был считаться не только с интересами славян, но с интересами венгерских и немецких католиков, враждебно относившихся к славянам. Поэтому, его согласие на Велеградское паломничество было не вполне искренним. Но это было согласие Папы, уже провозглашённого непогрешимым, и этим согласием, как обоюдоострым оружием Штросмайер пользовался как в схватках с немецкими и мадьярскими противниками, так, увы, и в противостоянии с православными.

Отказ Льва XIII от славянской литургии в Велеграде роковым образом притупил это оружие, приведя к конечному поражению Дьяковского епископа.
И всё же, энциклика «Grande munus», позволяла трактовать Велеградские торжества как всеславянские и общеевропейские.

Точно такой же масштаб, по замыслу руководителей санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества, а так же Константина Петровича Победоносцева, должны были получить торжества в Петербурге, Москве и Киеве. Определённая координация была у русских неославянофилов с болгарами, которые, впрочем, желали подчеркнуть исторические заслуги Кирилла и Мефодия именно для своей страны. Более уступчивые черногорцы подчёркивали: «Почин достодолжного прославления великих подвижников веры и пробудителей народного самосознания в славянах святых Кирилла и Мефодия принадлежит, без сомнения Санкт-Петербургскому Славянскому Обществу, — за то ему честь и слава. Ему же мы обязаны и в настоящий момент тем оживлением, которое охватило всех славян по случаю прославления дня, в который почил навеки один из братьев-апостолов Мефодий…» [4] Для наших славянолюбов всеславянские юбилеи были не в новинку: они постарались сделать таковыми и праздники 1863 и 1869 годов (как для православных, так и для католиков-славян), в то время как Римская курия всё ещё игнорировала Солунских братьев, неохотно откликаясь на настойчивые просьбы Штросмайера.

Наши мыслители считали, что возрождение памяти о Кирилле и Мефодии одинаково важно как для русских, так и для зарубежных славян, ибо она служит залогом жизненности славянского племени. Сохранение этой жизненности, через участие в славянской Литургии, а так же и через всестороннее осмысление Кирилло-Мефодиевской миссии посредством научных изысканий и путём художественного творчества — вот главная цель юбилейных торжеств 1885 года в России. Следует помнить, что у нас Кирилло-Мефодиевская традиция не мыслилась вне Православия.

При таком взгляде на юбилей можно ли было ожидать примирения с идеей Велеградского торжества — то есть с идеей подчинения всех славян Папе? Очевидно, нет!

Это подтверждает и письмо Константина Петровича Победоносцева Александру III, посвящённое юбилею. Ввиду особой важности документа приведём его полностью.
«15 февраля 1885 года
Имею честь представить Вашему Императорскому Величеству, во 1-х, экземпляр послания св. синода, изготовленного на 6 апреля; во 2-х, экземпляр изданий к тому же дню славянского благотворительного общества, предназначенных для бесплатной раздачи и уже разосланных в большом количестве (по числу приходов) во все концы России. В этой кипе собраны два жития на русском языке, написанные на премию от славянского общества. Первую премию получила девица [Зинаида Гавриловна — А. П.] Вильмс, года полтора тому назад вышедшая из Екатерининского института; а вторую — тоже девица. Третье житие — краткое, на славянском языке, с присоединением к нему молитвы и наставления, из старинных рукописей. И то, и другое примечательно тем, что содержит в себе предостережение против латинян, которые теперь выдумали присваивать себе Кирилла и Мефодия из политических целей, отвергнув изобретенную ими кириллицу.
Кроме того, изданы сохранившиеся в древних рукописях службы св. Кириллу и Мефодию.
Вот уже несколько лет продолжается со стороны римской курии агитация по поводу Кирилла и Мефодия, направленная против православных славян и России. Главным ее деятелем служит епископ дьяковорский (Победоносцев приводит венгерское название хорватского города Дьяково: Djakovar — А.П.) Штрамайер (Правильно — Штросмайер, А.П.), задумавший объединить всех славян австрийских под знаменем католичества и внесть ту же пропаганду в среду православных. К 6-му апреля он, при содействии Рима, давно готовит громадную демонстрацию в Велеграде. Эти приготовления заставили и нас озаботиться о торжественном, по возможности, праздновании этого дня в России. Дело успело огласиться повсюду, встречено с большим сочувствием, и теперь во всех городах и во многих селах готовятся празднества на 6 апреля с торжественным богослужением и крестными ходами. Думаю, что это торжество не останется без важных последствий и утвердит в народном сознании (что в особенности важно на окраинах) чувство национальности и понятие о просвещении, связанном с церковью. Действительно, нельзя не признать, что семя всей нашей исторической культуры заложено в азбуке, изобретенной Кириллом и Мефодием, и в книгах, ими переложенных на славянский язык и доныне составляющих драгоценное достояние духа народного в России.
Итак, это торжество можно назвать всероссийским. Вот почему приходит на мысль: не благоугодно ли будет Вашему Величеству почтить его и Вашим присутствием в Исаакиевском соборе, где будет главное торжество, и после литургии, около 12 часов, молебствие. Это было бы, по мнению моему, чрезвычайно важно для народного сознания.
В этот же день, перед литургией, будет происходить в соборе хиротония прибывшего на днях сюда из Цетинье архимандрита Митрофана Бана, поставляемого в митрополита черногорского. Приезд его именно к этому дню последовал весьма кстати. Он еще молодой, бодрого вида, учился в Заре Далматской, родом из Боккади-Каттаро (Бока ди Каттаро — А.П.), говорит пока лишь по-черногорски.
После хиротонии Ваше Величество, без сомнения, соизволите принять его во свидетельство добрых отношений наших к черногорскому народу. Между тем, не благоугодно ли будет Вам почтить его пожалованием ему от Вашего имени архиерейского облачения в том роде, как были изготовлены облачения для архиереев на коронацию.
К.П. Победоносцев» [5].

Не следует думать, что соперничеств Петербурга и Велеграда было простой конкуренцией влиятельных сил. Во многом расходились глубинные смыслы торжеств.

Нужно сказать о сильнейшем нарушении «сердечного ритма» воспоминаний, нарушении единства даже не молитвенной (совместная молитва всё равно невозможна), а эмоциональной памяти: мало того, что кончина святого Мефодия была отмечена католиками на 12 дней раньше, чем православными, Римская курия прибавила к этому ещё и собственную дату празднования памяти Славянских Первоучителей — 5 июля нового стиля. В 1885 году торжества 5 июля воспринимались у нас как знак презрения Ватикана к Кирилло-Мефодиевской традиции, потому что эта дата была не известна ни в древней Моравии, ни в Хорватии.

И здесь мы вплотную приблизились к разгадке вышеупомянутой глубинной разницы смыслов. Если для Ватикана в Мефодиевских торжествах на первом месте стоял принцип административной целостности иерархии, выраженный в факте формального подчинения святого Мефодия Риму, то для православных мыслителей России гораздо более важным был другой факт — факт создания славянского богослужебного языка. В этом легко убедиться, если сравнить энциклику «Grande munus» и послание Святейшего Синода от 6 апреля 1885 года.

Энциклика «Grande munus»: «…Мы благодарим Бога за то, что дал Нам сию благоприятную возможность поблагодарить славянский народ и сотворить для него общее благо. Воистину, делаем Мы это не с меньшей радостью, нежели Наши предшественники. Конечно же, Мы предвидим и желаем того, чтобы славянская нация училась у великого изобилия епископов и священников. Да будет она укреплена в исповедании истинной веры, в подлинном послушании Церкви Иисуса Христа. Да понимает все ясней с каждым днем, сколь великая сила добра исходит из обычаев Католической Церкви в семейной жизни и в порядке государственного управления. Конечно, Церкви эти окупают премногие заботы, которыми Мы их окружили. Ничего не желаем Мы больше, чем принять все необходимые меры для их благоудобства и процветания, а также для того, чтобы их отношения с Нами всегда пребывали в гармонии. Это — величайшие и лучшие узы безопасности. Остается, дабы Бог, богатый милосердием, воззрел на Наши планы и соблаговолил к тому, что Мы начали. Мы же тем временем имеем Кирилла и Мефодия, учителей славян, заступниками пред Ним. Как Мы желаем способствовать их почитанию, так и будущее вверяем их небесному покровительству» [6].

В послании Святейшего Синода говорилось: «…Подвиги, подъятые святыми братьями Мефодием и Кириллом во благо всех Словенских народов, по истине достойны полного прославления. Благодатию Божиею чрез них нам ниспослано Благовестие Христово, чрез них мы познали Церковную красоту и приведены были от тьмы к свету и от смерти к животу вечному. Язык Словенский соделан сокровищницею духа и жизни, святым Кивотом Божественных Таин…». [7]
Именно исходя из этого резкого контраста, необходимо оценивать торжества.

2 Юбилейная хроника: Slavia Orthodoxa.

Расскажем о них более подробно.
Газета «Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества» в специальном выпуске уведомляла читателей, что Православное Торжество началось 5 апреля, всенощным бдением во всех церквах Северной столицы России и торжественным архиерейским богослужением в Исаакиевском соборе. Кафедральный храм, освещённый снаружи по — пасхальному, был переполнен молящимися, как в Светлый праздник. Перед началом и во время богослужения раздавались жизнеописания Святых Кирилла и Мефодия.

Ровно в 9 часов утра 6 апреля из Казанского собора вышли архиереи, начался молебен и при пении: «Благословен грядый во имя Господне» из собора при звоне всех колоколов и началась величественная процессия… Впереди, за открывавшими шествие диаконом и псаломщиками в фонарём и крестом, несли хоругвь cв. Кирилла и Мефодия, сооружённую городскою Думой… Кроме икон cв. Кирилла и Мефодия, Александра Невского, Николая Чудотворца, несли чудотворные иконы Казанской Божией Матери, Скорбящей, Нерукотворенный образ Спасителя из домика Петра Великого, крест с частию Древа Господня и ковчежец с частию мощей святого Андрея Первозванного.

Вслед за духовенством, предшествуя хоругви Славянского Общества, шла капелла Д.А.Славянского, певшая, под его управлением, пасхальный канон.

За хоругвью следовали члены Славянского Общества, члены Чешского Вспомогательного Общества и приезжие русские из Галиции, за ними представители Городской Думы, далее депутации от ремесленных цехов; их пёстрые значки красивой гирляндой колыхались в воздухе над огромною массою народа… За ремесленными цехами тянулись длинною вереницею учащиеся… На западном портике Исаакиевского собора крестный ход встретил высокопреосвященный митрополит Исидор…

По прибытии Крестного хода в Исаакиевский собор, высокопреосвященным митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Исидором, архиепископом Тверским Саввою, епископами: Тамбовским Палладием, Екатеринославским Серапионом, Ладожским Арсением и Выборгским Сергием был хиротонисан во епископа Цетиньского управляющий черногорскою митрополиею архимандрит Митрофан Бан. По окончании обряда архиерейской присяги, новопосвящаемый епископ принял благословение от архиереев, при чём, по обычном возглашении многолетия Государю Императору и Государыне Императрице, было возглашено многолетие владетельному князю Чёрныя Горы Николаю, Всероссийскому Синоду и рукоположенному во епископа Цетиньского архимандриту Митрофану.

На богослужении присутствовали министры, обер-прокурор Святейшего Синода, славянские депутации с Йованом Ристичем в русской ленте и отцом Иоанном Наумовичем во главе.

Во время божественной литургии в собор прибыли члены императорской фамилии: Великая княгиня Александра Иосифовна с августейшим семейством, Великие князья генерал-фельдмаршалы Николай и Михаил Николаевичи с августейшими сыновьями, принцы Ольденбургские и Лейхтенбергские, Великие князья Августейшие братья Государя и Великий князь, командующий войсками Петербургского военного округа Владимир Александрович с Августейшею супругою и Великая княгиня Екатерина Михайловна.

На хиротонии среди многих знатных гостей присутствовали и три черногорские княгини: Мария, Елена и Анна, которые в это время учились в женском Смольном Институте в Петрограде.

По окончании литургии очередным архимандритом было прочтено с амвона послание Святейшего Синода.
После прочтения послания Митрополит встретил прибывших в храм Императора Александра Третьего, Императрицу Марию Фёдоровну, наследника Цесаревича Николая и Великого князя Георгия. Царская семья участвовала в молебне святым Кириллу и Мефодию, который служили русские архиереи и черногорский епископ; в числе сослужащего духовенства был и протодиакон Филипп Радичевич.

По окончании молебна крестный ход отправился обратно в Казанский собор.
В тот же день для народа устроены были в нескольких местах чтения с туманными картинами.

На другой день после духовного торжества, 7 апреля, состоялись празднества гражданского характера. Санкт-Петербургским Славянским Благотворительным Обществом устроен был днём в Михайловском манеже общедоступный концерт, на котором присутствовала Её Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна с Августейшим сыном Кириллом Владимировичем.

Концертом управлял В.В. Вурм, заведующий хорами музыки войск гвардии.
Концерт начался с гимна святым Кириллу и Мефодию (слова М.П. Розенгейма, музыка В.И. Главача), исполненного хорами полков лейб-гвардии Конного, Преображенского, Семёновского, Гренадерского, Кавалергардского и Гвардейского Экипажа и капеллою Д.А. Славянского. Певчие в кафтанах с разноцветными кушаками (по полкам) и капелла Славянского в чёрных бархатных кафтанах с белыми галстуками и славянскими кокардами стояли впереди на первом плане эстрады.

Они дважды пропели гимн «Боже, Царя храни!», а так же исполнили гимны Черногории, Болгарии и Сербии. Прозвучал гуситский хорал 1602 года.

Вечером 7 апреля прошло торжественное собрание Славянского Благотворительного Общества. В нём принимали участие архиепископ Тверской Савва, епископ Тамбовский Палладий, епископ Екатеринославский Серапион, епископ Ладожский Арсений, епископ Цетинский Митрофан, протоиерей Иоанн Наумович, Йован Ристич, председатель общества П.П. Дурново, министр народного просвещения И.Д. Делянов, министр иностранных дел Н.К. Гирс, министр юстиции Д.Н. Набоков, член Государственного Совета, граф Н.П. Игнатьев, генерал-адъютант Грейг, генерал-адъютант Ганецкий, товарищ министра иностранных дел Влангали, генерал-губернатор Восточной Сибири граф А.П. Игнатьев, генералы Черняев, Миркович [8], Куропаткин, Глуховской; председатель географического общества сенатор П.П. Семёнов, управляющий Азиатским департаментом МИД тайный советник И.А. Зиновьев, зарубежные гости — В.М. Площанский, О.А. Марков, А.И. Добрянский, М.П. Король, галицкий русский крестьянин Ф.К. Белецкий.

Председатель Общества генерал Дурново, открывая собрание, сказал: «Считаю долгом от имени Славянского Общества приветствовать прибывших представителей славянских народов… Да послужит их приезд к нам новым доказательством той связи, которая существует между всеми славянскими народами, и да послужит их присутствие между нами предзнаменованием того единства славянского племени, к которому неустанно стремиться наше Общество, и прочное начало которому, тысячу лет назад, положили святые Кирилл и Мефодий».

Секретарь Общества В.И. Аристов огласил приветственные телеграммы — из Львова, Софии, Пловдива, Константинополя, Цетинье, Белграда, Пирота, Алексинаца, Венеции, Киева, Ялты, Владимира, Ревеля, Керчи, Кишинёва, Арзамаса.

В. И. Ламанский произнёс речь, в которой была высказана чрезвычайно важная мысль: «Некоторые из славян-католиков уповают посредством кирилло-мефодиевских праздненств пробудить в своих народностях твёрдое убеждение в необходимости восстановления самостоятельного Моравского архиепископата с несколькими славянскими же диоцезами и вообще возврата латинского христианства к чистым апостольским преданиям и обычаям древней римской, до — Гильдебрандовской церкви. Эта мысль была любимейшею мечтою великого западно-славянского деятеля, незабвенного аббата Иосифа Добровского и его многих друзей из чешского духовенства старшего и младшего поколения. Потом, казалось, было совсем умершая, эта мысль долго созревала в тиши и в настоящее время имеет уже горячих приверженцев среди многих достойнейших представителей низшего католического духовенства у чехов, мораван, словаков, словинцев… Нет сомнения, этой мысли принадлежит будущее; все оживления Кирилло-мефодиевских воспоминаний в западно-славянских массах только подготовляют почву для её восприятия и развития. В успехе этой мысли начало не фиктивного, а истинного примирения, разрешения старого спора славян между собою. В этой мысли приветствуем зарю новой, лучшей жизни славянской» [9]. В приведённой речи проявился и общеевропейский характер петербургских торжеств, так как проблема восстановления наследия Древней Западной Церкви занимала умы не только славян, но и, например, англичан [10].

Собрание закончилось пением «Хвалебной песни» святым Кириллу и Мефодию, сочинённой Д.Н. Соловьёвым [11].
8 апреля вечером в зале Дворянского собрания состоялся концерт хора Агренева-Славянского.

Торжества продолжились зваными обедами 9−11 апреля для славянских гостей: на обеде 10 апреля присутствовал епископ Митрофан. Среди участников этого «дружеского обеда» были Тертий Филиппов и генерал Михаил Черняев. Протоиерей Иоанн Наумович провозгласил тост за здоровье Императора Александра Третьего, профессор Орест Миллер произнёс здравицу в честь Черногории Сербии: «Да сохранятся на вечные времена великие доблести Чёрной Горы, которая самой себе и обязана тем, что всегда была независимою! Да цветёт же, да крепнет и развивается свободное в полном и настоящем смысле, единое Сербство, Сербство, связанное тою братской любовью, которую нам завещали наши святые первоучители!» [12]

Были посланы телеграммы в Киев — митрополиту Платону, в Ашхабад — генералу Комарову, в Венецию — профессору К.Н. Бестужеву-Рюмину, в Ялту — Ивану Аксакову.
В Москве 6 апреля в Успенском соборе служение Божественной литургии возглавил митрополит Иоанникий, ему сослужили преосвященные Пётр и Мисаил. Во время причастного стиха профессор Московского университета протоиерей А.М. Иванцов-Платонов произнёс слово о деятельности святых первоучителей славян Кирилла и Мефодия.

Литургию в храме Христа Спасителя совершил епископ Таврический Алексий. Состоялся крестный ход из храма Христа Спасителя в Успенский собор.
По сведениям профессора Владимира Фотиевича Козлова, любезно сообщённым автору 20 февраля н.ст. сего года, на Красной площади была установлена большая икона Свв. Кирилла и Мефодия, а на месте нынешнего «мавзолея» планировали возвести посвящённую им церковь.

В актовом зале Московского университета прошло торжественное собрание, открывшееся пением стихиры «Днесь благодать Святаго Духа нас собра». Прозвучали речи профессоров Н.Л. Дювернуа и Е.В. Барсова, университет получил через профессора Н.А. Попова приветственную телеграмму от председателя «Общества для вспомоществования словесности в Сербии» генерала Йована Белимарковича. Генерал Белимаркович желал, «Чтобы нынешнее общеславянское празднество было новым ручательством прочной взаимности среди славянства, его общего блага и славы его имени» [13].

В Лицее Цесаревича Николая после литургии и молебствия юбилейную речь произнёс В.В. Назаревский.
Комиссией народных чтений были устроены лекции во всех восьми читальнях.

В Московской Духовной семинарии на торжественном акте присутствовали почти все бывшие в Москве архиереи, во главе с митрополитом Иоанникием. Были исполнены гимны славянским апостолам, на музыку священника В.Ф. Старорусского и П.И. Чайковского. О деятельности святых Кирилла и Мефодия рассказал историк Н.В. Беляев. Митрополит Иоанникий «выразил желание почтить память первоучителей учреждением „Братства для вспомоществования церковно-приходским училищам“». Такое Братство действительно было создано и существовало до 1917 года.

В Киеве вечером 7 апреля в актовом зале Первой гимназии состоялось торжественное собрание Киевского Славянского Благотворительного общества, на котором выступали митрополит Сербский Михаил, председатель Общества Н.А. Ригельман, профессор Т.Д. Флоринский, словацкий писатель Светозар Гурбан Ваянский.

Был учреждён денежный фонд, под названием «Ригельмановского капитала» для распространения русского литературного языка в славянских землях путём посылки русских преподавателей, открытия книжных лавок и дарового снабжения заграничных славянских библиотек русскими книгами.

Эти меры через сто с лишним лет мы должны признать необходимыми, но недостаточными. Росси нужно было открывать национальные школы за рубежом, как это делали Франция, Германия и Великобритания. Известно, что в Черногории в 1889 году существовало училище, в административном отношении входившее в состав учебных заведений ведомства Императрицы Марии. Были русские государственные школы так же в Сирии и Палестине. К сожалению ни в Германии, ни в Австро-Венгрии не могло идти речи об открытии русских государственных или частных школ, хотя в России существовали немецкие школы; призрак «панславизма» был страшен для немцев. А без школ распространение русского литературного языка не могло быть вполне эффективным.

Примечательно, что в адрес Киевского Славянского общества в те дни приходили телеграммы не только из Софии и Белграда, но и из Познани и Берлина, от тамошних поляков. Например, из Познани пришло послание следующего содержания: «Братья Велькополяне, западные славяне, в великий для нас всех славян день желают: да будет Мефодий залогом единения всех славян» [14]. В то время как одни поляки пытались организовать антирусские демонстрации в Велеграде, другие обращались к Востоку в надежде встретить хотя бы среди киевлян поддержку против германизации. Позднее, в 1908 — 1910 годах многие польские политики согласятся с необходимостью примирения с русскими ради общего противостояния немцам. Хотя после выделения Холмской губернии из состава Царства Польского эти настроения несколько ослабеют, они сохранятся до 1917 года.

В Одессе 6 апреля епископ Никанор (Бровкович), впоследствии — почётный член Санкт-Петербургского Славянского общества, — совместно с епископом Елисаветградским служил литургию в соборе, после чего на площади состоялся молебен святым Кириллу и Мефодию. В Одесском университете профессор Кочубинский произнёс речь, в которой подчеркнул контраст христианского юбилея равноапостольных братьев и настроений современной эпохи, полных эгоизма и «преклонение перед мощной дланью» материального успеха. В одесских торжествах участвовал также великий учёный-византинист Никодим Павлович Кондаков. Инспектор Кирилло-Мефодиевского духовного училища Искра произнёс речь, было прочитано и сочинённое им к юбилею стихотворение. [15].

Торжества 1885 года прошли во всех без исключения губернских городах и многих уездных. В Астрахани было учреждено Кирилло-Мефодиевское братство.
В Самаре праздник во имя великих просветителей был проведен 6 апреля 1885 г. по инициативе П.В. Алабина [16].

Св. Макарий (Парвицкий-Невский) особой телеграммой уведомил о торжестве Алтайскую миссию [17].
В Иркутске 6 апреля преподаватель семинарии, кафедральный протоиерей Афанасий Виноградов произнёс речь в честь святых братьев, содержание которой свидетельствует, что и на берегах Байкала внимательно следили за жизнью западных славян.

«Не удивительно, — говорил протоиерей Виноградов, — что ныне, по случаю истечения тысячелетия со для блаженной кончины святого Мефодия, память святых братьев с особой торжественностию предположили праздновать все славяне, без различия вероисповеданий, и православные, и католики. Невольно возникает вопрос: кто из них имеет больше прав на это празднование, первые или вторые, православные или католики?

Славяне-католики, каковы: чехи, Моравы, словинцы и хорваты, могут сказать, что они празднуют память святых братьев потому, что миссионерская их деятельность происходила главным образом в странах, ими населяемых…

Что отвечать на это? Справедливо, что святые братья проповедовали христианство среди западных славян, принадлежащих к католической церкви, и были их непосредственными просветителями. Но остались ли западные славяне верны тому учению, которое святые братья проповедывали, тому богослужению, какое святыми братьями было принесено к ним?…Известно что нет. Следовательно, как отпадшие от их православного учения и введённого ими чина богослужения, западные католические славяне через это самое лишаются права чествовать их память: они отвергли плоды просветительной деятельности святых братьев…

Папы впоследствии одумались и причислили святых братьев сначала к лику блаженных, а в последнее время и к лику святых. Но почему? Потому, что слишком явно обнаружились симпатии славян к памяти святых братьев, и потому, что этими святыми именами папы надеялись привлечь в лоно католической церкви славян православных, следовательно, опять не по глубокому убеждению в их святости, а по политическим, своекорыстным расчетам, столь обычным папству… Славяне восточные…с любовию приняли к себе учеников святого Мефодия и принесённые ими богослужебные книги… И первые воспользовались трудами этих учеников для своего духовного христианского просвещения: до селе у них христианское учение проповедуется в том же духе православия, в каком проповедывали его святые братья, доселе у них богослужение совершается по рем же книгам, на том же языке и почти теми же словами, как оно совершалось Кириллом и Мефодием. Следовательно, восточные славяне…могут с чистою совестью и с полным правом праздновать ныне их священную память: эти славяне одни воспользовались трудами просветительной деятельности святых братьев… Хотя в настоящее время наречия славянские уже значительно отдалились одно от другого, но язык церкви, язык, на котором все православные славяне славословят Господа, доселе остаётся у них общим; он один и тот же и для болгарина, и серба, и русского, он доселе соединяет их в одну духовную семью, под нравственным воздействием русского народа, как старшего члена этой семьи…» [18]. В городе Переславле-Залесском Владимирской губернии 6 апреля служилась литургия, был крестный ход на площадь и «во весь день звон». Центром светских торжеств стало городское училище [19].

В городе Нежине Черниговской губернии литургию и молебен служил настоятель Благовещенского монастыря, а в Историко-филологическом институте была устроена выставка образцов славянской письменности кирилловской и глаголической. Среди экспонатов большой интерес представляли рукописные книги 15 века, а так же автографы Николая Васильевича Гоголя — записи «Мёртвых душ», «Тараса Бульбы», письма Гоголя к Михаилу Александровичу Максимовичу.[20]
Славословие Солунским братьям громогласно звучало в знаменательный день 6 апреля и за границами России.

Во Львове, принадлежавшем тогда Австро-Венгрии, память святого Мефодия почтили в соборе святого Юра, была устроена «блестящая иллюминация церквей и публичных русских зданий: Ставропигии, Народного Дома, капитульных зданий…»

В Черногории центром торжеств стало Цетинье. В присутствии князя Николая протоиерей отслужил литургию и Молебен, затем чествование переместилось в Цетинскую читальню. В этот день вечером была исполнена старинная черногорская народная песня, в которой упоминалось Нитра — столица Паннонии, где проповедовали святые Кирилл и Мефодий. Эта песня была символом духовного единства предков черногорцев, чехов и словаков.

Обществу Цетинской читальни были посланы телеграммы из Бара, Подгорицы и Ульциня. Граждане Бара писали: «Просим, присоедините и наше поздравление Славянскому Комитету в Петрограде по случаю прославления славянских учителей святых Кирилла и Мефодия, которых сегодня и мы, особенно церковь и школа, с сильным одушевлением народным торжественно прославляем в первый раз в этом городе после десяти веков».
Благополучно отметили 1000-летие кончины Св. Мефодия и в Сербии.

Король Милан на сей раз проигнорировал указания из Вены и разрешил Богослужения и концерты. Сам Король отстоял службу в Нише, в Белграде состоялся крестный ход к памятнику Князю Михаилу. Ректор семинарии архимандрит Никанор (Ружич) говорил речь [21].
Певческое общество города Панчево (под управлением Мита Топаловича) подготовило к юбилею концерт.

Митрополит Дабро-Босанский Савва (Хаджи-Сава Косанович) издал Окружное послание, в котором распорядился служить Литургии во славу Св. Мефодия и говорить проповеди о Славянских Апостолах.
В Далмации и Воеводине торжества были омрачены гонениями со стороны австрийских властей. Словно желая ещё больше обострить отношения между православными и католиками, власти всячески содействовали юбилейным мероприятиям в Велеграде и в то же время воспрепятствовали сербам отметить юбилей в библиотеке Задара. Карловицкий Патриарх Герман (Анджелич) под давлением австрийцев запретил даже церковные службы в честь Свв. Кирилла и Мефодия.

В Софии состоялись пышные церковно-государственные торжества, покровителем которых выступил князь Александр Баттенбергский. Они включали в себя, между прочим, смотр войск, княжеский приём и литературный вечер в присутствии князя.
В Пловдиве одним из символов торжества стало Македонское знамя с траурной лентой, представлявшей собою, хоря и молчаливый, но весьма красноречивый протест против Берлинского трактата. Глава болгарской общины Восточной Румелии епископ Левкийский Гервасий направил поздравительную телеграмму Александру Третьему, 9 апреля Александр Третий так же телеграммой передал владыке Гервасию благодарность.

Болгарская община Салоник приурочила к юбилею освящение 6 апреля храма Свв. Кирилла и Мефодия, а болгарская гимназия приготовила культурную программу, включавшую исполнение церковных песнопений и народных песен. Концертом сопровождался состоявшийся в тот же день вечером обед в ресторане «Коломбо», на котором вместе с руководителями болгарской общины присутствовал и русский консул Гирс [22].

4. Юбилейная хроника: Slavia Latina

А что же Велеградское торжество?
Воодушевлённые приглашениями епископа Штросмайера, славяне — католики подготовили обширную программу. Великий словацкий поэт Павол Орсаг Гвездослав [23] написал «Псальм святым Кириллу и Мефодию», в Велеград прибыл прославленный хор Карела Копецкого. Поляки пожертвовали икону святых первоучителей.
И всё же — не было на празднике самого главного. Не было полного Богослужения на языке, созданном св. Братьями.

Орест Миллер подчёркивал: «Опередив нас в своём календаре, как и во многом другом, наши западные братья ранее нас отпраздновали тысячелетнюю годовщину cв. Мефодия, но после того, как её там отпраздновали, мы можем, кажется, убедиться, что незачем было нам так тревожиться этой ожидавшейся так называемой „демонстрацией“ против нас… Только одна похвала Богородице и была пропета на родном для нас языке, — всё остальное богослужение совершилось, как и всегда, на латыни» [24]…
Торжества в Моравии продолжались с марта по июль.

Дочь известного чешского «властенца» Мария Червинкова-Ригерова поместила в журнале «Кvety» рассказ о Велеградском юбилее на основании личных впечатлений. По её словам, к месту кончины святого Мефодия собрались поляки, чехи, мораване, словаки и лужичане, а так же представители Галиции. Были делегации от общества «Сокол», певческих и литературных обществ со всей Чехии и Моравии.

По утверждению Червинковой-Ригеровой, песнопения на славянском (чешском) языке и в июле все же прозвучали под сводами храма, но это не была славянская литургия. Уверения писательницы в том, что в Велеграде было разрешено богослужение на церковно-славянском языке для русских паломников, нуждаются в уточнении: на самом деле речь шла лишь о безприпятственном русском богослужении под открытым небом, на совершении литургии в храмах требовалось особое разрешение Папы. Трудно предположить, чтобы понтифик, так и не давший прямого разрешения на проведение даже глаголической мессы в Велеграде, вдруг стал бы разрешать там Православную Литургию…

Собеседник Червинковой-Ригеровой в раздражённом тоне говорил о русских, которые якобы изначально собирались приехать в Велеград, но в последний момент передумали, начитавшись прусских и австрийских газет. Между тем, даже из очерка чешской писательницы видно, насколько двусмысленным в итоге получился юбилей [25].

Задумка Иосипа Юрая Штросмайера о проведении всеславянского праздника в Велеграде не удалась. Русские, сербы, болгары и македонцы задуманное мероприятие полностью проигнорировали. Некоторые польские деятели хотели использовать юбилей с целью антирусских демонстраций, но это не входило в планы Штросмайера и вызвало возмущение чешского и моравского духовенства. Юбилейный комитет надавил на польских магнатов и тем пришлось отказаться от демонстрации. Словенцы активнейшим образом поддержали Штросмайера, но ему было бы легче, если бы они этого не делали: центральный юбилейный комитет в Любляне поднял вопрос о повсеместном восстановлении славянской литургии в католической церкви, что вызвало гнев немецких прелатов и ультрамонтанской партии в целом. [26].

А расплачиваться за требования словенцев пришлось бы Штросмайеру, который и так получил от Папы конфиденциальную просьбу — не будировать вопрос о славянском богослужении.

Далеко не все хорватские епископы поддержали Штросмайера, полную готовность сотрудничать он встретил лишь у чехов, мораван и лужичан.
Положение в Словакии было наиболее печальным: венгерские власти, одинаково ненавидевшие как западных, так и восточных панславистов, запретили словакам ехать и в Петербург и в Велеград. Те, кто осмеливался отправиться в Моравию, подвергались штрафу в 5 золотых, а словацкий адвокат Петер Валашка, по возвращении из Петербурга, едва не подвергся линчеванию со стороны мадьярской толпы.

Конечно, противодействие фанатичных мадьяризаторов и пангерманистов, вкупе с недружелюбной деятельностью ультрамонтанской партии принесло много вреда Велеградским торжествам. Но всё же, эти помехи можно было бы преодолеть, опираясь на помощь Востока. В том, что этой помощи не было, виноват сам Штросмайер, попытавшийся распространить греко-католическое влияние в исконно православной Буковине. Этот шаг Штросмайера был воспринят как объявление войны не только в Петербурге, но и в Далмации, поскольку Буковина входила в состав Далматинской Церкви.

Поскольку униатство было орудием политического полонизма, участие поляков в Велеградских торжествах было воспринято в России сугубо негативно.

5. Итоги.

Константин Петрович Победоносцев, проведя всероссийский праздник, оказавшийся и подлинно всеславянским, заслужил свой личный триумф, взял верх над Штросмайером и австрославистами.

Юбилей 1885 года показал, что, несмотря на Берлинский конгресс, Россия продолжает претендовать на статус имперского центра славянской цивилизации.
Победоносцев таким своеобразным путём компенсировал поражение своего бывшего сослуживца по кабинету министров канцлера Горчакова.

В 1888 году Штросмайер согласился с идеей всемирного призвания России, послав известную телеграмму ректору Киевского университета Св. Владимира по случаю 900-летия Крещения Руси (этот юбилей, к слову, тоже организовал Константин Петрович)
Превосходство победоносцевской идеи в 1885 году проявилось ещё и в том, что, говоря словами эпохи святого Фотия, на Востоке, то есть в России, царствовало согласие — Славянские Благотворительные Общества, Святейший Правительствующий Синод, Министерство Народного Просвещения, образовательные учреждения других ведомств действовали с полным единодушием. На Западе же воцарилось разногласие — даже в Хорватии, на родине Штросмайера, нашлись противники Велеградских торжеств.

Сами основания западных торжеств были не прочны, ибо краеугольный камень — Кирилло-Мефодиевская Литургия — был отброшен. Православные же славяне, вслед за Богородицей могли слагать в своих сердцах слова Божиих посланников и самого Господа… Католическая проповедь превосходства, сказанная жестоко-рациональным латинским слогом, не ложится на сердце славянина. «Вне Православия славянин на чужбине» (Св. Иларион Верейский) [27].

Хвалебная песнь святым Кириллу и Мефодию Дмитрия Соловьёва, сочинённая к юбилею 1885 года, на многие десятилетия пережила своего создателя. Её не забыли — вопреки гонениям и цензурным чисткам. Значит, в её простых словах было заключено что-то такое, что заставляло звучать глубинные струны души нашего народа.
От избытка сердца говорят уста человека (ср. Мф, 12, 34), и если язык церковно-славянский, созданный сердечными трудами и муками святых Кирилла и Мефодия, есть сокровищница Божественных тайн, то и сердца молящихся на нём с любовью будут сокровищницами добра и Благодати Божией. Задача сегодняшнего дня — сохранить сокровищницу неповреждённой, ибо, как справедливо заметил в упомянутой нами речи Михаил Никифорович Катков, «передавать в форме вседневного говора то, что для народа неразрывно связано с предметами священными, не значит приближать слово к разумению народа, а напротив, удалять от него».

Примечания:

1. Цит. по: http://novchronic.ru/1365.htm
2. Культуркампф (нем. — Kulturkampf) — система борьбы государства против церкви (первоначально — католичества) и религиозной культуры в 1870—1910 гг. Несмотря на название, носила не только общегерманский, но и общеевропейский характер. Немецкий культуркампф начался около 1872 г., по инициативе Отто фон Бисмарка. Австрийский культуркампф имел кульминацию в1894−1896 гг.
3. Suljak A. Josip Juraj Strossmayuer, duhovni pastir svoje biskupije/ Anali Zavoda za znanstveni I umijetnicki rad u Osijeku, 2007, sv. 23, Zagreb-Osijek, s. 170.
4. П.Р. Прославление дня 1000-летия кончины св. Мефодия в Цетинье и по всей Черногории// Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества (Далее — Известия…), — 1885, — № 4, с. 239
5. Письма Победоносцева к Александру III / С предисл. Покровского М.Н.: В 2-х т. М.: «Новая Москва». 1925−1926; Электронная версия: http://www.hrono.info/libris/lib_p/pobed1885.html
6. Источник:http://www.unavoce.ru/library/grande_munus.html
7. Послание Святейшего Синода чадам российской Церкви ко дню тысячелетия памяти св. Мефодия в Санкт-Петербурге 6 апреля//Известия… там же, с. 172.
8. Миркович Михаил Федорович (1836−1891) — генерал-майор, военный писатель и картограф, командир Волынского Полка, был помощником начальника Главного штаба. 5 мая 1878 г. награждён орденом Св. Георгия 4 ст.
9. Ламанский В. И. Кирилло-Мефодиевская идея//Известия… там же, с. 209
10. Кстати, славянофил А.А. Киреев участвовал в диалоге со «старокатолическим» движением Англии.
11. Соловьёв Дмитрий Николаевич, родился в 1843 году. Его жизнь, творчество и административный рост были связаны с северной столицей России. В 1870−80-х годах он преподавал латынь и пение в петербургских гимназиях.
12 мая 1886 года он был назначен членом Училищного совета при Святейшем Синоде, с 6 января 1896 состоял директором Канцелярии обер-прокурора Синода. В 1880−90-х годах Дмитрий Николаевич принимал активное участие в деятельности Санкт-Петербургского епархиального Братства во имя Пресвятой Богородицы, готовил для изданий Братства переложения древних церковных напевов. В 1889 году Братство опубликовало очерк Соловьева «Церковное пение в Валаамской обители», эта работа до сих пор сохраняет важное научное значение. Он. составил также учебное пособие по церковному пению для приходских школ. Скончался в 1910 году.
Гимны Свв. Кириллу и Мефодию были созданы Петром Ильичом Чайковским (на чешско-моравский мотив), священником Василием Фёдоровичем Старорусским и Войчехом Главачем. Акафисты Солунским Братьям составлялись будущим Митрополитом Антонием (Храповицким) и игуменией Флоровского монастыря в Киеве Парфенией (Адабаш).
12. Торжественное собрание Славянского Общества 7 апреля, концерты и обеды в честь приезжих славянских гостей// Известия… там же, с. 190−206.
13. Празднование 6 апреля в Москве// Известия… там же, с. 223−224.
14. Торжественное собрание Киевского Славянского Общества 7 апреля//Известия… там же, с. 224−228.
15. Празднование 1000-летия св. Мефодия в Одессе//Известия… там же, с. 229−230.
16. «Вот как совершилось это торжество в Самаре. Собравшиеся в помещение Думы гласные и воспитанники, присланные депутатами от всех учебных заведений города, двинулись процессией в кафедральный собор: каждое училище неся икону св. св. Кирилла и Мефодия и несколько золотых букв Кириллицы, с национальными флагами по бокам. Во главе процессии шли гласные Думы неся: большую икону св. св. Кирилла и Мефодия, предназначенную Думою для помещения во вновь строющемся кафедральном соборе, в память о совершавшемся торжестве, и большую хоругвь с изображением Иверския Божией Матери с одной стороны и иконы св. Кирилла и Мефодия с другой, украшенную тремя широкими лентами славянских цветов с вышитою на них золотом надписью гласящею, что эту хоругвь местный женский монастырь приносит в память настоящаго события тому же кафедральному собору. Хоругвь эта была окружена группою национальных флагов всех земель славянских. По окончании литургии совершен был крестный ход на Алексеевскую площадь с участием вышеописанной процессии… В этот же день Городским Головой, от имени Думы была послана в Болгарию следующая телеграмма: «Тысящелетие назад святые Кирилл и Мефодий указали Болгарскому народу, передачей слова Божия понятным ему языком, путь к свободе духовной; в последнюю войну лик тех же святителей на самарском знамени, в огне сражений, указали путь Болгарскому народу к свободе гражданской. По этому город Самара, в день настоящаго общеславянского торжества, приветствует Болгарию, для которой память святых первоучителей вдвойне драгоценна». В ответ, получена следующая телеграмма: «В речи, произнесенной за обедней, заявлено: не каждому ли ведомо, что Болгаре сражались для своей свободы под знаменем святых Кирилла и Мефодия, подаренном братским русским обществом города Самары!?"…
Министр иностранных дел Илия Цанов.
Источник: http://www.lib.smr.ru/digitlib/ALABIN₂/ChaptIX.htm#mef
17. Из рукописного наследия митрополита Макария: http://www.orthedu.ru/nskeparh/makarii_nev/iz-ruk-nasled/1.htm
18. Виноградов Аф., прот. Речь, произнесённая в иркутской духовной семинарии в день празднования тысячелетнего юбилея св. просветителей славянских Кирилла и Мефодия, 6 апреля 1885 года// Иркутские Епархиальные ведомости, — 1885, — № 18, прил. № 18, с. 222−225.
19. Журнал Переславской городской думы 14 марта 1885 г. /Журналы Переславской городской думы за 1885 г. — М., MelanarЁ, 2008, с 7.
20. 6 апреля в Нежинском историко-филологическом институте//Известия… там же, с. 238−239.
21. Празднование 6 апреля в Галиции и Сербии… там же, с. 243−244.
22. Николов Т. Спомени от моето минало. София. Изд. на Отечествен фронт, 1989. Электронная версия: http://www.promacedonia.org/tn/tn₂.html Также см.: Тысячелетний юбилей св. Мефодия в Пловдиве//Известия… там же, с. 244−245.
23. История Словакии / под ред. Хелены Манновой, пер. со словацкого — И. А. Богдановой, В. В. Марьиной, с английского — О.В. Хавановой), М., Институт славяноведения РАН, 2003, с. 285: «С 70-х гг. XIX в. начинается период формирования литературного реализма, выдающимися представителями которого являются Светозар Гурбан-Ваянский, Павол Орсаг Гвездослав [1849−1921] и Мартин Кукучин». Однако обращение Орсага Гвездослава к Кирилло-Мефодиевской тематике показывает, что влияние романтизма продолжалось. В чешской культуре импульс 1885 года прослеживался и в 1926 году: тогда великий моравский композитор, ученик Дворжака Леош Яначек написал «Глаголическую мессу».
24. Миллер О.Ф. После великого дня// Известия… там же, с. 215.
25. Cervinkоva-Riegerova M. Sny a pravdy. Dozvuk k velehradske slavnosty/ Kvety, — 1886, — Rocnik VIII, kniha XVI, Prvni pololeti, s. 26−31.
26. И.В. Чуркина пишет: «В 80−90-ые гг. XIX в. в либеральном движении оформилось течение русофилов. Они верили, что только опора на Россию поможет словенцам избавиться от немецкого ига. Русофилы выступали за принятие словенцами русского языка в качестве литературного, за создание ими национальной словенской церкви. Отличительными чертами последней являлись старославянский язык богослужения и греческий обряд. Эту церковь русофилы называли кирилло-мефодиевской. Достичь ее они полагали сначала переходом словенцев в унию, а затем принятием ими православия» — Чуркина И.В. Кирилл и Мефодий в словенской традиции: http://www.inslav.ru/konf_rubg01.html Общество Cвв. Кирилла и Мефодия, основанное в 1886 году, современные историки называют народно-освободительным: http://www.hrono.info/proekty/slavyane/granda_sloven.html
27. Иларион (Троицкий), cв. Без Церкви нет спасения, — М-СПб, Сретенский монастырь, изд-во «Знамение, 2000, с. 470.