Язык и смысл: от модернизации языка к изменению веры?

Предлагаемая статья возникла из обмена репликами на форуме «Русской Линии» в связи с публикацией протоиерея Георгия Городенцева о переводе богослужения на русский язык. Дискуссия затронула и перевод книг Священного Писания. Неожиданно для меня самого одна из реплик, посвященная разнице в переводах Псалма 143 на церковнославянский язык и на русский («синодальный перевод»), побудила меня к маленькому лингвистическому исследованию, которое принесло весьма любопытные выводы. Они могут быть поучительны в гораздо более широком контексте. Возможно поэтому о. Георгий предложил мне собрать все это в виде единого текста, который и следует ниже. Само по себе мое «лингвистическое исследование» не претендует на оригинальность: я пользуюсь материалами, которые теоретически общедоступны, и лишь обращаю внимание на сочетание фактов, в общем-то, известных.

Коротко по исходному вопросу о возможности «перевода богослужения на современный русский язык». Помещаю в кавычки, потому что считаю саму постановку вопроса в такой форме некорректной. В определенном смысле, современное церковнославянское богослужение и есть богослужение на русском языке. Другого «русского языка», пригодного для богослужения, чем церковнославянский, у нас нет. Это не иностранный язык, а некоторая, к сожалению, не всем хорошо понятная, версия русского языка, специально приспособленная к задачам максимально точной и поэтически выразительной передачи богословского смысла, которым насыщены богослужебные тексты. «Перевод» (другой, не «церковнославянский») на русский язык для богослужения одновременно и невозможен и вреден. Между церковнославянским и русским языками нет четкой границы: вся русская лексика, предназначенная для выражения «церковных» понятий, есть лексика церковнославянская. Есть лишь малое количество церковнославянских слов, которые не вошли в русский язык (но тут граница зыбкая: «ибо» русское слово? а «яко» — уже нет?), прямых заимствований из греческого и еврейского, и главное — грамматические формы. Последние могут представлять трудность для начинающих, но трудности эти преодолимы; награда — точное, адекватное воспроизведение смысла Св. Писания и литургических текстов так, как будто мы имеем дело с оригиналом, а не переводом. Язык церковнославянский, как подчеркнул в своей статье о. Георгий Городенцев, специально создан для этого. Попытка заменить его приведет к неудаче (а так как речь о духовных вещах, это неудача несет смертельный риск). Русский перевод, сознательно избегающий славянских форм, будет просто неадекватен, а не избегающий их, будет тот же славянский текст, только местами «разведенный водой», т. е., как бы славянский, но худшего качества, и опять-таки менее адекватный. Так зачем огород городить? Что на самом деле нужно, это грамотное издание славянских богослужебных текстов с примечаниями, включающими разъяснение сложных для понимания мест. Можно для таких мест давать и русский подстрочник-пересказ (это не то же, что перевод!), разъясняющий, но не заменяющий текст на церковнославянском. (Такой опыт есть еще с дореволюционных времен.) Ведь и к Пушкину делают примечания и пояснения, но никто же не предлагает его заменить «более понятным» переводом (с русского на русский)!

Я не настолько категорически отрицательно отношусь к русским переводам Св. Писания; они возможны для лучшего понимания теми, кому труден славянский и для домашнего чтения (не как богослужебные); но они должны исходить от Церкви, а не случайных светских переводчиков (это же правило должно относиться к любым переводам на любые языки); их роль, мне кажется, должна быть вспомогательной, в дополнение к славянскому.

Конечно, сторонники отказа от церковнославянского немедленно приведут примеры чрезмерно «трудного», «темного» славянского текста или же неудачно звучащего на современное ухо [1]. Эти примеры известны, но из них не следует необходимость заменить язык, в целом максимально адекватный, на другой, неадекватный. Церковнославянские тексты можно править, что и делалось на протяжении веков, и перевод может и должен быть улучшен, там, где он нехорош. (Последняя ревизия используемых в нашей Церкви славянских текстов делалась при патриархе Никоне; как утверждается, некоторые до-никоновские тексты были проще и удачнее с точки зрения языка — речь идет не о тех изменениях, которые вызвали споры и привели к расколу, а просто о частных редакционных решениях.)

Однако именно здесь сокрыта большая проблема. Дело не в языке как таковом. Дело в смысле. Традиционный перевод сохраняет традиционный смысл. Поэтому модификация перевода может повлечь, и влечет, модификацию смысла.

Почти детективная история с переводами на разные языки одного отрывка Писания, которая излагается ниже, может служить хорошей иллюстрацией этого тезиса.

2. Псалом 143 — какой перевод правильный?

Один из участников дискуссии о статье о. Георгия привел такой пример. На церковнославянском языке заключительные стихи псалма 143 звучат так [2]:

(В русской транскрипции:
…….
13. Хранилища их исполнена, отрыгающая от сего в сие, овцы их многоплодны, множащияся во исходищах своих, волове их толсти.
14. Несть падения оплоту, ниже прохода, ниже вопля в стогнах их.
15. Ублажиша люди, имже сия суть. Блажени людие, имже Господь Бог их.)

А вот перевод на русский, взятый из русского издания Библии:

13. Да будут житницы наши полны, обильны всяким хлебом; да плодятся овцы наши тысячами и тьмами на пажитях наших;
14. Да будут волы наши тучны; да не будет ни расхищения, ни пропажи, ни воплей на улицах наших.
15. Блажен народ, у которого это есть. Блажен народ, у которого Господь есть Бог.

Посмотрите на слова, которые подчеркнуты. Разница очевидна: в первом случае материальное благополучие у «них» (враждебного, чужого народа), НО блажен, на самом деле, тот народ, у которого «Господь есть Бог», т. е., те, кто имеет истинную веру; во второй же версии тучны «наши» волы, житницы «наши» полны, и т. д., и блажество такого «нашего» благополучия ПОТОМУ ЧТО у «нас» «Господь есть Бог».

Какой же перевод правильный?

Для ответа другой участник предложил свериться с еврейским оригиналом псалма и обнаружил, что «правилен» оказывается русский текст. В еврейском первоисточнике всюду на соответствующих местах находим местоимение «эйну», что значит «наш» [3].

В чем же дело? Замечу сразу, что речь, конечно, не о языках, а о конкретных переводах, что читатель увидит на многих примерах ниже. «Русский» текст здесь — это общепринятый сейчас перевод, назыаемый «синодальным», сделанный в середине 19 века по благословению Священного Синода Российской Православной Церкви. «Церковнославянский» же — это опять-таки общепринятый ныне текст, используемый на богослужении.

Напрашивается очевидная гипотеза. Любой, мало-мальски знакомый с библеистикой человек скажет следующее. Разница в славянском тексте и русском синодальном переводе объясняется тем, что второй делался действительно в основном с еврейского, так называемого, «масоретского» текста [4] (как и протестантские переводы), а славянский основан на греческом тексте т.н. Семидесяти толковников («Септуагинта»), хотя тоже не стопроцентно. Поэтому смысл русского перевода совпадает со смыслом еврейского текста [3], а славянский от него отличается.

Так значит славянский перевод ошибочен? Что же правильно?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, сразу скажем, что выражение «еврейский первоисточник» по отношению к масоретскому тексту не совсем корректно, так как этот «канонический» еврейский текст стал таковым сравнительно поздно, на протяжении 6−10 веков нашей эры. Древние переводы Писания, в особенности принятый Церковью за канонический греческий перевод Семидесяти, сами по себе намного древнее и очевидно восходят к еврейскому первоисточнику, более древнему, чем ныне принятый евреями масоретский текст.

3. Проверка — и новая проблема!

Сделаем сначала маленькую проверку нашеего предположения о причинах разницы русского и славянского перевода, обратившись к текстам этого псалма на других языках. Разумно выбрать «характерные» переводы, связанные с определенной традицией.

Вот два распространенных АНГЛИЙСКИХ перевода этого псалма, один протестантский, сделан с еврейского масоретского текста; другой католический, сделан с латинского перевода т.н. Вульгаты (перевод блаж. Иеронима, которому были доступны и древние еврейские тексты и Септуагинта; она всегда в целом близка к греческому и славянскому). Оба весьма традиционны и используют классический богослужебный английский. Вот они:

Протестантский текст, «перевод короля Иакова» или King James Version (17 в.):

11. Rid me, and deliver me from the hand of strange children, whose mouth speaketh vanity, and their right hand is a right hand of falsehood: 12. That our sons may be as plants grown up in their youth; that our daughters may be as corner stones, polished after the similitude of a palace: 13. That our garners may be full, affording all manner of store: that our sheep may bring forth thousands and ten thousands in our streets: 14. That our oxen may be strong to labour; that there be no breaking in, nor going out; that there be no complaining in our streets. 15. Happy is that people, that is in such a case: yea, happy is that people, whose God is the LORD. (Цит. по: http://www.biblegateway.com/passage/?book_id=23&chapter=144&version=9)

Католический текст, «Дуэ-Реймсский перевод» (16 в.), отредактированный кардиналом Чалонером (18 в.):

11. Deliver me, And rescue me out of the hand of strange children; whose mouth hath spoken vanity: and their right hand is the right hand of iniquity: 12. Whose sons are as new plants in their youth: Their daughters decked out, adorned round about after the similitude of a temple: 13. Their storehouses full, flowing out of this into that. Their sheep fruitful in young, abounding in their goings forth: 14. Their oxen fat. There is no breach of wall, nor passage, nor crying out in their streets. 15. They have called the people happy, that hath these things: but happy is that people whose God is the Lord. (Цит. по: http://www.drbo.org/chapter/21 143.htm)

Видите? Первый текст содержит всюду «наши, наших» (евр. «эйну»), а второй «их». В первом тексте описывается материальное благосостояние как плод Божия благословения, а во втором — более тонко — материальному благосостоянию (которое, никто не отрицает, хорошо) — противопоставляется нечто лучшее, превосходящее: «счастлив тот народ, чей Бог есть Господь» (т.е., у кого истинная вера, и есть Завет с Богом). Вот этот последний смысл в церковнославянском тексте; а первый смысл — в синодальном русском переводе.

Картина кажется ясной: английский католический перевод 16−18 вв. следует латинскому переводу блаженного Иеронима (Вульгате), а та, в свою очередь, видимо, следует греческому переводу 70 толковников (который, в определенном смысле, можно считать альтернативным оригиналом), с которого делался наш церковнославянский перевод. Вот и полное совпадение смысла! А протестантский перевод короля Иакова, сделанный с еврейского масоретского текста, несет другой смысл (тот же, что и русский синодальный).

Чтобы окончательно удостовериться, посмотрим еще на греческий оригинал (который есть канонический текст Библии для Православной Церкви [5]). Вот заключительные стихи (14 и 15):

14. οἱ βόες αὐτῶν παχεῖς οὐκ ἔστιν κατάπτωμα φραγμοῦ οὐδὲ διέξοδος οὐδὲ κραυγὴ ἐν ταῖς πλατείαις αὐτῶν
15. ἐμακάρισαν τὸν λαόν ᾧ ταῦτά ἐστιν μακάριος ὁ λαός οὗ κύριος ὁ θεὸς αὐτοῦ (Цит. по: http://sepd.biblos.com/psalms/144.htm)

Подчеркнутое слово есть «АВТОН». Насколько мне позволяет судить знание (незнание) греческого, это значит «себя, своих», что в данном случае «их» или «their», но никак не «наш», «our». Для православного христианина это и есть ответ. Правильным следует считать церковнославянский перевод этого псалма (а также Вульгату и английский текст Дуэ-Реймсской Библии), но не русский синодальный перевод или перевод King James Bible, несмотря на их верность еврейскому тексту.

(Что касается смысла этого отрывка как такового, то очевидно, что греческая версия 70 толковников несет более высокую богословскую мысль Царя и Псалмопевца Давида о том, что истинная вера есть большее благословение, чем любое материальное благополучие, — сравнительно с версией еврейских масоретов, отождествивших Божие благословение с материальным благополучием.)

Итак, наше разыскание завершено? Казалось бы, да. Но педантичность гонит автора сделать еще одну, дополнительную проверку. И вот тут нас подстерегает неожиданность…

Посмотрим на латинский текст (Вульгату). Сомнений нет: раз мы знаем, чт0` стоит в греческом, и что` стоит в английском тексте Дуэ-Реймсском, сделанном с Вульгаты, то в самой Вульгате должно быть именно это. Вульгату на Интернете найти легко, открываем и смотрим:

14. tauri nostri pingues non est interruptio et non est egressus et non est ululatus in plateis nostris
15. beatus populus cuius talia sunt beatus populus cuius Dominus Deus suus (Цит. по: http://www.latinvulgate.com/verse.aspx?t=0&b=21&c=143)

Увы, увы! Посмотрите на подчеркнутые слова. «Быки НАШИ», «улицы НАШИ», и т. д.; все как в еврейско-масоретском. Стройная картина рушится? Наше рассуждение было неправильно? А откуда же взялись «ИХ быки» в английском католическом тексте Дуэ-Реймсской Библии? Очень интересно…

Разыскание выходит на новый круг, приобретая детективные черты.

4. «Новая Вульгата», языковая стилизация и подмена смысла.

На самом деле, все правильно. Тот латинский текст, который я процитировал выше, не есть истинный перевод блаженного Иеронима! (И не «настоящая» латинская Вульгата.) Вот истинный текст псалма по Вульгате, как он читался на богослужении в римской церкви с 5 века до 1960-х годов [6]:

11. eripe me et eripe me de manu filiorum alienigenarum quorum os locutum est vanitatem et dextera eorum dextera iniquitatis
12. quorum filii sicut novella plantationis in iuventute sua filiae eorum conpositae circumornatae ut similitudo templi
13. promptuaria eorum plena eructantia ex hoc in illud oves eorum fetosae abundantes in egressibus suis
14. boves eorum crassi non est ruina maceriae neque transitus neque clamor in plateis eorum
15. beatum dixerunt populum cui haec sunt beatus populus cuius Dominus Deus eius (Цит. по: http://www.magister.msk.ru/library/bible/latin/vul-ps-g.htm)

Посмотрите на подчеркнутое. Везде: «ИХ» («eorum»)! Т. е., как у нас в церковнославянском и греческом! В чем же дело? Очень поучительно: римско-католическая церковь среди других «обновленческих» деяний в 1960-е годы ПЕРЕСМОТРЕЛА И ИЗМЕНИЛА ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ БИБЛИИ! Латынь не только была в основном изгнана из богослужения, но и там, где она по имени осталась, она была ревизована! Под именем Вульгаты (перевода блаж. Иеронима) теперь публикуется «пересмотренный» перевод, т.н. «Новая Вульгата», которая приведена в соответствие с протестантским и еврейским-«масоретским» текстом.

Простая мораль из всех лингвистических изысканий: важен не язык как таковой, а ТРАДИЦИЯ. Пример с «новой Вульгатой» показывает, что при сохранении языка вполне возможна ревизия содержания. Традиционный АНГЛИЙСКИЙ текст оказался ближе к блаж. Иерониму и православному тексту, чем подмененный латинский. Поэтому и славянский язык как таковой — не гарантия против обновленческой подмены.

Можно заметить следующее: у современных католиков есть ясная тенденция последовать за протестантами и «омасоретить» свои тексты (замена «старой» Вульгаты на «новую»). При этом они разрывают тысячелетнюю традицию Церкви (и связь с древним еврейским текстом Писания, который, бесспорно, отражен в Септуагинте) и следуют тексту еврейскому современному. Это часть более общего процесса.

В свое время я, читая книги покойного о. Александра Меня, например, «Сын Человеческий» и книги про Ветхий Завет, (при том, что из них можно извлечь много полезной информации), обратил внимание на их специфическую тенденциозность, одновременно «про-иудейскую» и «про-католическую». Более точно, там всячески затушевывалась разница между ветхо- и новозаветными периодами Божественного Домостроительства, так, как будто ничего принципиально нового Господь Иисус Христос не принес Своим воплощением, проповедью, чудесами, крестной смертью и воскресением. Средством донести до читателя такую тенденцию (она была достаточно тонко выражена; там не было прямого искажения фактов) была, в том числе, и ЯЗЫКОВАЯ СТИЛИЗАЦИЯ. Вот почему я это сейчас вспомнил в связи с нашей темой о переводе. Языковая стилизация у о. Александра Меня заключалась в систематическом употреблении терминов, имен собственных, географических названий и т. д. не в принятой традиционной форме, а исключительно в модернизированной современной еврейской форме, хотя бы это и было анахронично по отношению к обсуждаемому материалу. Например: Песах вместо Пасха, пасхальный седер вместо пасхальная вечеря, киддуш вместо благословения и т. п. и т. д. (Под рукой нет книги, поэтому не могу дать больше примеров, но их буквально бесконечное количество.) Господь Иисус Христос именуется «молодой раввин», и т. д. Конечно, «седер» и означает «вечеря» (более точно, «чин» таковой вечери), а «раввин» есть «учитель», но для русского читателя сразу создается отчуждение смысла из-за непонятного слова и подсознательная привязка к реалиям современного иудаизма. Говоря выразительным современным жаргоном, это есть «скрытый message». Про-римокатолическая же тенденция состояла в однозначном истолковании тех мест Писания, истолкование которых на самом деле спорно, в смысле, принятом именно у римокатоликов. (При этом читателю не сообщается, что возможны различные толкования! Это я и называю тенденциозностью, в отличие от собственной позиции, на которую всякий автор имеет право, но которая должна быть явной, а не скрытой.) Например, весьма спорный вопрос о Тайной Вечере, была ли она действительно пасхальной вечерей по иудейскому обряду, или нет. Католическая версия, что да; оттуда настаивание на опресноках для Евхаристии. О. Александр Мень полностью это поддерживает и стилизует (беллетристически домысливая Евангелие) Тайную Вечерю под современный «седер».

О. Александр был в этом совершенно не одинок и не оригинален. Он просто следовал современной западной практике, в которую укладывается и «обновление» Вульгаты, и модификация богослужебных текстов, и многое другое.

Язык, возвращаясь к нашей теме, играет при этом очень важную роль. Пример: систематическое использование слова «Песах» вместо «Пасха» (речь о ветхозаветной Пасхе). Это изменение «смысловой окраски» слова, как бы переключение его в другой регистр: слово «Пасха» в традиционном библейском тексте несет в подтексте идею единства Ветхого Завета с Новым, а точнее, освещение Ветхого Завета «лучами» Нового. Словоупотребление же о. Александра, которое совпадает с современным западным — и протестантским и католическим, — переворачивает все наоборот: не Ветхий Завет освещается Новым, а Новый Завет получает «модернизированно-иудаизированное» изложение. Это четко выраженная новейшая тенденция западных исповеданий. Поэтому наши борцы с «экуменистами» (и «западными еретиками») бьют в пустое место: Запад ушел куда дальше от тех искажений и спорных учений, которые некогда отделяли его от православия; там теперь либо просто в Бога не верят (бывает у протестантов), либо под внешним железным панцырем у римокатоликов произвели полную ревизию веры (выразившуюся, например, в отказе от учения, что только вера в Иисуса Христа спасительна, см., например, постадийную ревизию т.н. «молитвы о евреях» в Великую Пятницу [7]).

Комиссия, работавшая у католиков над «новой Вульгатой», помимо звучащих бесспорно текстологических принципов, исходила и из такого требования: «избегать того, чтобы при переводе в тексты Ветхого Завета привносились элементы новозаветного учения, а в сам Новый Завет вносились толкования позднейшего предания. Книгам Ветхого Завета не должны были приписываться чрезмерно явные свидетельства мессианизма (которые можно найти как в Септуагинте, так и в переводе св. Иеронима), не соответствующие реальному духу конкретной эпохи или конкретной книги» [8]. Сказано предельно ясно!

Казалось бы, сам язык нейтральная вещь. Но нет. Например, объяснение этимологии. В Евангелии есть много слов, прямо идущих из еврейского: «Пасха», «фарисеи», которые — посмотрите большинство современных словарей, а также у того же о. Александра Меня — разъясняются так: «Пасха» происходит от слова «Песах» на иврите, «фарисеи» — от «перушим» на иврите, и т. д. (Кстати: эти современные авторы всюду пишут «иврит» вместо «еврейский» или «древнееврейский». Сейчас это словоупотребление практически вошло в норму. «Иврит», конечно, и значит «еврейский» на еврейском языке, но русскому читателю это неочевидно; создается опять-таки отчуждение от прямого смысла слова и подсознательное установление связи с «ивритом» в смысле «современного иврита», т. е., языка Государства Израиль.) Но странно, что слова эти звучат как-то не так!

На самом деле, это просто неверно: русское (а также греческое, латинское и т. д.) слова «Пасха» происходит не от слова «Песах», а от слова «Пасха» же, которое не на иврите, а на арамейском (другом, хотя и родственном ивриту, языке, на котором реально говорили евреи во времена земной жизни Спасителя). Семитский корень тот же: «П-С-Х», но огласовка другая. В современном иврите — посмотрите любой словарь — имеются ДВА слова, пишущиеся почти одинаково: «песах» для обозначения иудейской Пасхи и «пасха», с ударением на конце, заимствованное из арамейского, для обозначения Пасхи христианской [9]. То же и про «фарисеев»: они не от «перушим», а от арамейского «парушайа», что, согласитесь, куда ближе. Все это не мои открытия, а можно разыскать, но требует труда; лежащие же на поверхности источники таких объяснений не дают, а дают неверные вышеприведенные. Это и есть тенденциозная модернизация: сначала в русском тексте появляется вместо «еврейского» — «иврит», вместо «Пасхи» — «Песах», вместо «пасхальной вечери» — «седер»; затем традиционный церковный текст Писания исправляется по масоретскому (где, например, стоит «молодая женщина» вместо «дева» в пророчестве о рождестве Мессии); затем соответственно изменяется вероучение. Недаром книга покойного католического «раскольника"-традиционалиста архиепископа Марселя Лефевра называется «Они предали Его!». Речь об обновленцах в римокатолической церкви, захвативших там власть на протяжении 1960-х годов. («Русская Линия» об этой книге не так давно писала [10].)

А что ждет нас?

Дополнение:

Пресса сообщила, что в ходе посещения Святой Земли римский папа побывал у Стены Плача в Иерусалиме и засунул в щель следующую записку: «Господь Превечный, своей поездкой в Иерусалим, Город мира, духовный дом для евреев, христиан и мусульман, я приношу радость, надежды и чаяния всех людей во всем мире. Бог Авраама, Исаака и Иакова, слышащий вопль страдающих и лишенных, пошли мир на Святую землю и на весь Ближний Восток, и пробуди сердца призывающих к миру и покорно идущих по твоему пути справедливости и сострадания. Благ Господь к тем, кто принимает его слова в своей душе» [11]. (Отметим выверенную экуменическую формулировку. Никакого упоминания Иисуса Христа здесь, разумеется, нет, и быть не может.)

Засовывание записок в Стену Плача есть религиозный (или квази-религиозный) акт, по существу, языческий. Что, предполагается, (прости, Господи, кощунственные слова!) что Господь Бог сидит в камнях стены как некий «добрый дух», выполняющий просьбы? Это есть обряд современный. Традиционные евреи молились у Стены Плача, оплакивая разрушение Иерусалимского храма, произошедшее за их грехи. В этом было совпадение и с традиционным христианским представлением, только понимание, в чем состояли эти грехи, было, разумеется, разное. Теперь же посещение Стены Плача с засовыванием записок стало обязательным ритуалом для всех государственных и религиозных деятелей, приезжающих с визитом в Израиль. На наших глазах утверждается новая всемирная (экуменическая) религия, частью которой стал этот обряд. Римский папа, в собственных глазах, и в глазах большинства секулярных западных людей, есть «глава христианского мира». Выполнением нового религиозного обряда римским папой утверждается ПРИОРИТЕТ над христианством этой «религии будущего» [12].
Федор Федорович ВОРОНОВ, кандидат физ.-мат. наук, профессор Манчестерского университета (Англия)

Примечания:
1. Любители ёрничать с ухмылкой вспомнят «изъ устъ младенецъ и ссущихъ совершилъ еси хвалу» и «сосца яже еси ссалъ». К сведению товарищей, нетвердо знающих русский язык (не то, что церковнославянский): по-русски то, что они имеют в виду, правильно пишется «сцал» (инфинитив «сцать»); следуя похвальному примеру о. протодиакона Андрея, отличающегося на поприще шуток с церковнославянской лексикой, как и на многих других, отмечу, что слово сие совсем недавно было печатным и можно правописание онаго выверить по словарю (любимая им «б…дь»: http://www.youtube.com/watch?v=2jH5o47pX8w утратила печатность куда раньше). Славянское же «ссалъ», т. е. «съсалъ» (сосал) никакого отношения к «сцанию» не имеет. Речь о младенцах грудных, а не о тех, кто делает по малости лет под себя. Говоря же серьезно, это пример, где даже более внимательная огласовка («сосал», «сосущих») снимает проблемы.

2. Номер этого псалма, в зависимости от принятой системы нумерации, есть 143 или 144. См.: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%81%D0%B0%D0%BB%D1%82%D0%B8%D1%80%D1%8C Церковнославянский текст находится, например, на странице http://www.orthlib.info/Sledovannaja_Psaltir/01ps.pdf а русский синодальный перевод, например, http://www.biblegateway.com/passage/?book_id=23&chapter=144&version=13

3. Источник: http://www.mechon-mamre.org/p/pt/pt26e4.htm

4. О текстологии Ветхого Завета кратко написано, например, здесь: http://www.kiev-orthodox.org/site/scripturistic/642/ Вот еще по поводу еврейских первоисточников и разных вопросов библеистики: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%81%D0%B0%D0%BB%D1%82%D0%B8%D1%80%D1%8C, http://www.skeptik.net/religion/judaism/rolls.htm. На Интернете есть много других материалов, которые легко разыскать.
5. Нужно уточнить: говорить, что в Православной Церкви греческий текст 70 толковников единственно-принятый, как у римокатоликов на Тридентском соборе таковым была признана Вульгата («старая», конечно), есть некоторое упрощение. Свт. Филарет Московский пишет: «Святая православная вселенская Церковь, ни на какомъ Собор?, ни черезъ кого изъ святыхъ отцовъ не изрекла такого правила, чтобы въ изъясненіи священнаго Писанія держаться исключительно текста седмидесяти толковниковъ, съ устраненіемъ текста еврейскаго. И въ семъ случа?, самое молчаніе ея, также какъ въ другихъ случаяхъ ея правила, есть свид? тельство ея непогр? шительной предусмотрительности и твердости, возвышающей ее надъ западною церковію новыхъ временъ.» Он далее рекомендует и по отношению к славянскому тексту и к возможному русскому переводу держаться древнего правила Церкви: «неудачный западный опытъ, показываетъ, какая мудрая предосторожность заключается въ томъ, что древняя вселенская Церковь въ продолженіе столь многихъ в? ковъ, не составляя по сему предмету строгаго исключительнаго правила, для охраненія неприкосновенности священнаго текста, въ изъясненіи его ограничилась сл? дующимъ правиломъ: аще будетъ изсл? дуемо слово Писанія, то не инако да изъясняютъ оное, разв? какъ изложили св? тила и учители Церкви въ своихъ писаніяхъ (VI Вселенскаго Собора правило девятнадцатое)». (Цит. по: http://biblia.russportal.ru/index.php?id=history.philaret01)

6. Уточнение для специалистов. Блаж. Иероним конкретно для Псалтири сделал два разных перевода: один, следующий греческому, который и стал частью Вульгаты и был в богослужебном употреблении в латинской церкви до 1969 г. под именем Psalterium Gallicanum; другой, сделанный с еврейского до-масоретского текста, но, видимо, близкого к нему, был известен под именем «еврейской псалтири», в Вульгату не включался и не имел богослужебного употребления. Сведения из http://en.wikipedia.org/wiki/Latin_Psalters.

7. «Молитва о иудеях» входит в состав западного (католического и англиканского) богослужения Великой Пятницы. До 1955 года она звучала так (в английском варианте): «Let us pray also for the faithless Jews: that Almighty God may remove the veil from their hearts; so that they too may acknowledge Jesus Christ our Lord. ('Amen' is not responded, nor is said 'Let us pray', or 'Let us kneel', or 'Arise', but immediately is said:) Almighty and eternal God, who dost not exclude from thy mercy even Jewish faithlessness: hear our prayers, which we offer for the blindness of that people; that acknowledging the light of thy Truth, which is Christ, they may be delivered from their darkness. Through the same Lord Jesus Christ, who liveth and reigneth with thee in the unity of the Holy Spirit, God, for ever and ever. Amen». После серии изменений современный текст совершенно другой: «Let us pray for the Jewish people, the first to hear the word of God, that they may continue to grow in the love of his name and in faithfulness to his covenant. (Prayer in silence. Then the priest says:) Almighty and eternal God, long ago you gave your promise to Abraham and his posterity. Listen to your Church as we pray that the people you first made your own may arrive at the fullness of redemption. We ask this through Christ our Lord. Amen». (См. детали на http://en.wikipedia.org/wiki/Catholic_Good_Friday_'Prayer_for_the_Jews'.) Подчеркнутые слова означают диаметральное изменение по сравнению с учением Церкви о спасении и словами Самого Христа Спасителя («никто же пріидетъ ко Отцу, токмо Мною», «Азъ есмь Дверь», и др., и др.).

8. Цит. по: http://www.binetti.ru/studia/stasiuk₃.shtml. Судя по содержанию, это римокатолический сайт.

9. Более точно, это פסח и פסחא соответственно. Во втором слове есть еще дополнительная конечная буква א (алеф). См. http://www.slovar.co.il/

10. Беседа с прот. Александром Шаргуновым: http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=730 090

11. Цит. по: http://www.mignews.com/news/disasters/world/120 509_121029_27 396.html

12. Я здесь употребляю выражение «религия будущего» в том же смысле, что приснопамятный о. Серафим Роуз (см.: «Orthodoxy and the Religion of the Future», by Fr Seraphim Rose).