Дефолт доверия и его последствия

Доклад на конференции «Православное предпринимательство: пути развития и консолидации. Особенности периода кризиса»

Бушующий финансово-экономический кризис является предельной демонстрацией того, что истоки общественных потрясений находятся отнюдь не в экономике, а духовной сфере — в утрате доверия, обозначаемой чужим и малопонятным для русского слуха словом «дефолт».

В историческом бытии общественное доверие, в том числе и доверие к власти как проявление действенности социального капитала, является одновременно и причиной, и следствием, и залогом успеха нормального функционирования, как экономики, так и социальных аспектов жизни. «Весь механизм совместной человеческой жизни расстроился, — указывал С. Франк, — или, вернее, стал бы невозможным, если бы мы не могли быть уверены, что люди, с которыми мы имеем дело, будут при известных обстоятельствах поступать так, а не иначе. Как возможна была бы жизнь, если бы мы не имели уверенности, что люди, с которыми мы связаны или встречаемся, в своем поведении обеспечивают нам условия мирной жизни — что, например, продавцы и покупатели при заключении сделки не ограбят друг друга, что верный друг не обманет и не предаст нас и т. д. На достоверностях такого рода базируется вся наша жизнь, но все это не может быть доказано, и в отдельных случаях действительность иногда опровергает наши ожидания и расчеты — что есть свидетельство того, что мы имеем здесь дело не с очевидностью в логическом смысле слова, а только с „моральной“ достоверностью, т. е. с чем-то только „вероятным“, а не безусловно необходимым. В этом смысле вся наша жизнь основана на „вере“ — на убеждениях истинность которых не может быть доказана с неопровержимой убедительностью». [1]

В «Граде Земном» (Блж.Августин) альтернативой установления в стране законности и порядка, обстановки общественного доверия может быть только анархическая гоббсовская «война всех против всех», либо политическая диктатура, которые истощают жизненный потенциал народа, доводя до «сутяжнического абсурда» и правового хаоса. А это, в конечном итоге, приводит к общественному параличу. Следствием дефолта в социальной сфере являются цинизм, ориентация общества в направлении эгоизма и равнодушия к согражданам, когда кажутся бесполезными доброжелательность к другим, благотворительность, действенное служение общественной пользе.

Как говорил Конфуций, «Народ можно заставить повиноваться, но нельзя заставить понять почему». Гибели всех империй предшествовал политический дефолт, образно выраженный в словах Б. Окуджавы:
«Вселенский опыт говорит,
что погибают царства не оттого,
что тяжек быт или страшны мытарства.
А погибают оттого (и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего не уважают больше».

Доверие — ключевая категория в рыночной экономике. Если вы доверяете партнеру, если вы доверяете государству, государство доверяет вам, рабочие и служащие доверяют работодателю и наоборот, то у вас снижаются транзакционные издержки, возрастает скорость оборота капитала, и вы получаете прибыль. Именно в результате этого в странах растет национальное богатство, и они называются цивилизованными. Как правило, чем более развита экономика страны, тем меньше вклад в нее природных ресурсов и, соответственно, заметнее роль «человеческого капитала». В бедных развивающихся странах, царит всеобщее недоверие. Там — готовность каждого обмануть любого другого и самое главное — готовность и терпимость другого к тому, что его обманут.

Финансовый кризис — это кризис доверия: клиентов — к банкам, банков — друг к другу, общества — к финансовым институтам государства. В этом смысле, финансовый кризис — кризис не денег, а кризис бумаг. Кризис вот этих надувных бумаг, которые, очевидно и деньгами не являются.

Вакуум недоверия к социальным институтам (если в Америке быстро разбогатеть можно только в казино, то в России — присосавшись к каналам власти) заполняется коррупцией и криминалом. Ведь судебная власть существует всегда. Когда мы полагаем, что ее нет, это означает, что ее исполняют вне государственной системы. Если бизнес не доверяет коррумпированным социальным институтам, то он обращается в криминальные структуры, действуя по принципу: «Дружок готовь должок, подробности — паяльником». Разве мы не знаем, кто исполнял функции судебной власти в начале 90-х гг. Криминальные авторитеты. Мы не знаем, что участковый милиционер в деревне может исполнять функции судебной власти, хотя никто ему этого права не давал? Мы не знаем, что существуют иные авторитеты, исполняющие функции судебной власти?

В советский период, копая общую яму под названием «коммунизм», мы ощущали плечо друг друга. Впоследствии каждый стал рыть свои ходы, и мы уже не видим друг друга. Услышал — не верь. Прочел — не верь. Сказали «заходи» — не заходи. Сказали «приглашаем» — не ходи. «Если вы все понимаете, значит, вам не все говорят"… «Обманывают тех, кто хочет быть обманутым"… Подобные изречения сейчас вошли в активный обиход. И они тоже — знак недоверия.

Доверие как самая продуктивная категория современности, под знаком которой или рушатся, или свершаются биографии многих сегодняшних наций и государств не ограничивается очевидными рациональными факторами, воплощенными в исполнении социальных обязательств политическими и финансово-экономическими институтами, юридическими и физическими лицами. Выступая социальным капиталом, доверие опирается и на значительный нерационализируемый потенциал, содержащийся в общей религии, полученной определенной нацией, порождающей общество, в котором люди понимают друг друга. В России такой основой является Православие. Значение Православия в формировании социального капитала, понимаемого как сумма социальной выгоды общества, полученной от снижения числа наркозависимых, злоупотребляющих алкоголем, низкого числа разводов, детей рожденных вне брака, снижением преступности и числа судебных тяжб, высокой степенью доверия к социальным институтам, чувства солидарности, сотрудничества и взаимодействия между людьми, очевидно.

Поэтому неудачи будут продолжаться до тех пор, пока российская элита не поймет, что в основе социального, гражданского, экономического прогресса лежит евангельский «духовный капитал». Это «духовный капитал» особого рода, в него входят: 2) поведенческие стандарты, основанные на Библии и особенно Евангелии, утверждающие ответственность власть имущих перед Богом и обществом 3) религиозная практика, а также моральная и социальная общность верующих, организационно и духовно объединенных в Русскую Православную Церковь.

Значительное усиление роли Православия в общественном сознании россиян, о чем свидетельствуют данные социологической статистики, вселяет определенные надежды на то, что общество сможет навязать власти и бизнесу православную систему ценностей. Только такой «духовный капитал» имеет перспективу сформировать и развивать доверие и ответственность, сотрудничество и взаимопонимание между людьми, высокие стандарты личной, семейной, общественной и трудовой этики — все то, что необходимо для появления здоровых и эффективно действующих социальных институтов, которые и будут генераторами непрерывного развития общества.
Александр Иванович Кугай, профессор Северо-Западной академии государственной службы, доктор философских наук, профессор

Примечаниe:

1 — Франк С. С нами Бог. М.: АСТ, 2003. С. 443−444.