Всеобщее религиозное образование — альтернатива несостоятельному нигилизму

Русская Православная Церковь (РПЦ) одержала первую крупную победу в деле сближения религиозного и светского образования. На Рождественских чтениях, крупнейшем общественно-церковном форуме, который ежегодно проводит Русская Православная Церковь, выступил министр образования РФ Андрей Фурсенко. Там он впервые заговорил о необходимости возвращения в школу духовно-нравственного воспитания. Хотя договорённость о введении в школьную программу основ православной культуры и не достигнута, зато конкретные шаги сделаны в системе высшего образования. Духовные семинарии могут получать гослицензии и, следовательно, выдавать дипломы государственного образца. Кроме того, Церкви обещано уравнивание светских учёных степеней с богословскими званиями. Прокомментировать ситуацию и поделиться своим мнением по поводу взаимодействия системы образования и РПЦ мы попросили заведующего миссионерским отделом Иркутской епархии РПЦ МП, преподавателя кафедры философии и религиоведения Иркутского госуниверситета, протоиерея Вячеслава Пушкарёва.

— Отец Вячеслав, если не ошибаюсь, это первое заявление министра Фурсенко, которое можно расценивать как попытку пойти навстречу РПЦ. Как вы считаете, чем вызвана такая смена курса, ведь ранее он занимал антагонистическую позицию. И вообще, участие министра в церковных мероприятиях — показательно? Это связано с приходом нового патриарха или просто «количество перешло в качество»?

— На самом деле, церковно-государственные переговоры связанные с этой проблематикой идут очень давно и результатом стала система поощрения государством самостоятельного проникновения знаний о религиях в образовательные учреждения. Эта схема себя оправдывала особенно в свете конституционного толкования закона об отделении религии от государственных учреждений. При таком статусе и министерство оставалось, как бы ни причём, и религия имела реальные возможности для талантливого проникновения в сферу образования. Результатом сего явилось то, что даже без государственного финансирования почти 70% школ в Подмосковье уже давно и успешно внедрили у себя самые разнообразные духовно-нравственные дисциплины, в которых наибольший акцент определён на православие. То же самое мы можем видеть в Татарстане и республиках Северного Кавказа, где преподавание основ мусульманской культуры ведётся не менее интенсивно, чем в Московском регионе. Мне, к слову сказать, было странно читать открытое письмо к президенту РФ, подписанное заместителем Председателя Координационного Центра мусульман Северного Кавказа Ш. А. Пшихачевыв, в котором он без всякого пиетета разгромил позицию министра образования по этим вопросам — позицию и так много давшую и Церкви, и умме. Да что говорить, в нашей области благодаря сотрудничеству ИПКРО и отдела образования Иркутской епархии множество образовательных учреждений уже несколько лет внедрили в свой график предмет «Основы Православной культуры». Заметьте, слов антагонистического характера было сказано много, а дело-то всё одно делалось. Значит, оно было и остаётся крайне необходимым для развития и сохранения нашего общества. Руководство нашей страны это хорошо понимает. Оно так же отлично понимает, что разделённые системы светского и духовного образований производят на свет совершенно разных людей, которые продолжат разделять страну в то время, когда её надо отчаянно объединять, взаимно дополняя. Именно поэтому последние заявления министра Фурсенко не являются для России и нашего региона сенсацией. Кризис заострил социальные недостатки — ошибки Российской политической системы, которые укоренились в ней ещё в 90-х годах, и они стали опасны для её дальнейшего существования в настоящем формате. Исправить положение оказалось невозможно одними административными мерами, появилась необходимость в кардинально других подходах, а Церковь всегда воспринималась государством в первую очередь как вспомогательный политический инструмент для сохранения единства нашего народа и как наилучший амортизатор во время разнообразных недоразумений и кризисов, проявляющихся между «низами» и «верхами». И тут дело даже не в новом Патриархе, хотя без сомнения он выступил в качестве активного катализатора. Дело в здравомыслии наших руководителей государства на все уровнях. Просто время пришло, и его обстоятельства требуют активизации фактора Церкви, а наши люди доросли до сознательной возможности сделать это. Ведь если государство воспринимает религию как инструмент, то оно обязательно понимает, что этот инструмент должен быть актуально заточен. Именно в этом ключе и следует понимать легализацию религиозного образования и, конечно, же все официальные слова, звучащие из министерства по поводу внедрения ОПК и конвертации семинарских дипломов.

— Логично предполагать, что теперь обязательному введению ОПК в школе дадут «зелёную улицу». Готова ли к этому сама Церковь?

— И я думаю, что логично дать ОПК зелёный свет. Не заставлять, а законодательно дать руководителям образовательных учреждений, родителям и представителям религиозного большинства нашего общества свободу рук… проводить идею соединения Основ православной культуры с народной душой, наиболее подходящими для регионов способами и силами. Это моё представление вытекает из знания реалий российской жизни, где одни регионы далеко обошли другие по самым разным аспектам общественного бытия, в том числе и в народном образовании. Церковь в данном случае, как солдат — «всегда готова». Другое дело, а сможет ли эта её современная готовность гарантировать обучающимся свободу воли, стабильность и качество знаний? Если говорить о Московской области, то там это реально возможно, а если о Иркутской или Забайкальском крае, то тут даже знак вопроса ставить не стоит. Эти епархии соответствовать идеалу ещё долго не смогут в силу понятных исторических и экономических причин. Если речь повести о нынешних возможностях государства преподавать эти предметы в школе, то это просто курам на смех. Кто преподавать-то будет? Где кадры? Предметы, связанные с областью Духа, должны преподавать духовные — уверенные в правоте предоставляемых знаний, широко образованные, опытные педагоги. Именно в этом же контексте мыслит и наш архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим. Только при исполнении этого условия предмет станет близок детям и будет способен положительно повлиять на весь процесс воспитания и вообще что-либо изменять к лучшему. Детей трудно обмануть надолго, они ведь не столько умом, сколько сердцем воспринимают всё, что связанно с понятием «хорошо» и «плохо». Между тем, я полагаю, отсутствие способных кадров, это не повод затворять ворота для внедрения ОПК. Очевидно, что ради пользы дела не стоит прямо сейчас всем хвататься за преподавание этого предмета, так как этой самой пользы от профанирующих преподавателей не будет, а вред, способный проистекать через акт детского разочарование будет точно. Вот что сейчас действительно надо срочно начать, так это обучение, тех кто будет обучать. А вот опыт обучения учителей ОПК и религиоведения у нашего государства и у Церкви есть, и в нашем регионе имеется развитая образовательная база.

— Семинарии получат гослицензии. То есть государство признало их равноправными участниками образовательного рынка. Какие перспективы этот факт означает для РПЦ и для самих выпускников?

— В хороших семинариях поголовная успеваемость и отлично поставленный педагогический процесс, ко всему этому прибавьте большой практический опыт, который получают студенты во время ежегодных, обязательных и разнообразных летних практик. И пусть ни для кого не будет новостью, что весь спектр общеобразовательных предметов в семинариях тоже преподаётся, и для этого приглашаются, как правило, преподаватели, имеющие научные степени, из лучших светских вузов. В Православном Свято-Тихоновском Богословском Гуманитарном Университете, например, есть факультеты: прикладной математики и информатики, журфак, иностранных языков, филологический, социологический, экономический и т. д. То же самое появится и в семинариях, как только они будут легализованы и пройдут конвертацию. Семинарии станут институтами с более могучими образовательными возможностями. Что мешало государству раньше признать семинарские и академические дипломы? Очевидно, только атеистическое наследие, царящее в умах наших дедов и соответственно в кабинетах министерства образования. И вот, пришло слабое прозрение и этот барьер наконец снимается. У выпускников семинарий появляется гарантируемое государством всем гражданам право продолжить образование в аспирантуре, а не проходить вновь весь курс высшей школы, получить научную степень, и не только становиться священниками, но, имея желание послужить Отечеству, они будут способны придти в любой сектор национальной, экономической, политической, научной и конечно же религиозной жизни. В перспективе государство получит прекрасно воспитанных, отлично образованных, патриотично настроенных, послушных государству специалистов-трудоголиков. Это плохая перспектива? Я думаю, что это очень хорошая перспектива, да и у государственных вузов наконец появятся очень достойные и сильные конкуренты, способные несколько скоординировать, в лучшую сторону, работу самих этих вузов и их внутренний нравственный климат. Для Православной Церкви открывается широкая перспектива положительно повлиять на весь ход общегосударственного педагогического процесса, что и ожидает от Церкви наше государство и чего, не скрывая, желает сама Церковь.

— Означает ли это что священники смогут официально прийти в вузы и школы?

— Да, я думаю, что именно это и подразумевал министр Фурсенко, когда делал последние заявления. Но это не самоцель. Самоцелью является создание такого образовательного комплекса, который бы смог не коррумпировано и при этом продуктивно работать на благо единства и преуспевания русского мира в автономном режиме без идеологических пинков. Как Вы понимаете, такое счастье не может случиться сразу и именно поэтому труд образованного духовенства в стенах учебных заведений будет необходим ещё очень долго. Но Вы так задали этот вопрос, как будто не знаете множества уже имеющихся примеров преподавания священнослужителями самых разных дисциплин в вузах и школах. А ведь этих примеров действительно достаточно, чтобы стать прецедентом. Я лично знаю четырёх ректоров и троих зав. кафедрой, а уж про простых преподавателей и говорить не стану. У нас в городе пять священников, имеющих светское высшее образование, трудятся в вузах, преподавая самые разные предметы, а двое даже написали кандидатские диссертации при кафедре философии ИрГУ. И вообще, разве такая постановка вопроса юридически верна? Чем священник, в смысле конституционных прав, отличается от мирянина? Ничем! Чем преподаватель нигилист лучше верующего преподавателя? Ничем! У нас абсолютное равенство всех перед законом и при этом все делают большие глаза, когда священник в рясе приходит преподавать студентам математику или религиоведение. Разница может быть только одна — степень мастерства и осведомлённости.

— Вот кстати вопрос, вытекающий из этого Вашего ответа. В Иркутске есть действующая выпускающая кафедра религиоведения. Я знаю, что там уже учатся четыре группы студентов в двух потоках. Кого она готовит? Это те самые будущие специалисты-трудоголики? Это альтернатива духовному образованию или нет?

— Вообще кафедры религиоведения в российских вузах существуют давно. Я сам закончил курсы повышения квалификации при кафедре религиоведения СПбПУ им. Герцена аж в 1994 году, а вот в современном формате, когда при кафедрах существуют обучающиеся и выпускающиеся группы студентов, этот феномен родился чуть более 10 лет тому назад в МГУ. В Иркутске выпускающая кафедра философии и религиоведения работает в ИрГУ второй год. Студенты сокращённого цикла (второе высшее образование) в 2010 году станут первыми её выпускниками. Кафедра готовит специалистов педагогов- религиоведов, которые по замыслу государства способны будут приложить свои знания, убеждения и силы в народном образовании, органах МВД и прокуратуры (в качестве консультантов), в госучреждениях разных уровней подчинения, а также смогут служить помощниками по воспитательной работе в войсковых подразделениях РА и флота, священнослужителями. То есть, это те самые специалисты, на которых вся надежда, но их пока очень мало. Для трёхмиллионной области это капля в море, и странно, что в свете последних постановлений Госдумы и Министерства образования, ИрГУ и ИПКРО не завалены заказами на предоставление этой образовательной услуги от школ, училищ и прочих заинтересованных организаций. Только обыкновенной российской косностью и некоторой степенью робости я могу объяснить тот факт, что командиры войсковых частей нашего региона до сей поры не прислали ни одного офицера или прапорщика для получения этого образования, которое значительно лучше того, что получили их замы по воспитательной работе в политических училищах. Это образование не является альтернативой семинарским курсам. Это отличное от прочих, очень качественное светское образование, покрывающее своей программой многие специализированные семинарские предметы в той или иной мере связанные с традиционной русской духовностью, просто без активной акцентировки. Это то образование, которое вполне конвертируется религиозными организациями и Православной Церковью как адекватное. Это то, что сейчас всем надо знать.

— Какие подводные камни видит Церковь, возвращаясь в школу, особенно учитывая негативный опыт который Россия получила перед революцией 1917 года? Не получится ли, что дети наоборот получат «прививку от веры». Или о возвращении в школу говорить вообще рано…

— Самый главный подводный камень, способный полностью посадить на мель наш духовно-образовательный корабль, это наевшая всем оскомину профанация, которой должны бояться не только руководители, желающие приживить у себя ОПК или религиоведение, а вообще все директора и ректора. Кроме этого камня есть ещё один трудно обходимый риф, который нужно назвать бюрократической инерцией. Мы тут, на местах, можем сколько угодно заниматься партизанщиной, но если не будет чётко выверенной легитимной схемы взаимодействия госорганов с ректорским и преподавательским корпусом, не будет разграничена степень разнообразной ответственности, нечего толкового мы не сможем сделать. Ну, разве что нескольким людям поможем, а нам-то нужен весь регион. В этом смысле хорошо было поставлено дело продвижения духовно-нравственного образования в 2006—2008 гг. Тогда при губернаторе было создано постоянно действующее общественное звено — Попечительский совет, и он многим помог в деле расстановки акцентов и материального обеспечения. Этот совет реально работал, потому как сам губернатор был его председателем, а членами были в том числе и все ответственные руководители народного образования нашей области. Теперь, в связи с перипетиями смены власти этот процесс несколько приугас. Хотелось бы верить, что только на время. А ведь время не ждёт, и оно потом нам напомнит, что оно никогда не терпит сослагательного наклонения. Государство сказало, что дело должно быть сделано аккуратно и срочно, значит, так оно и должно быть сделано, а ждать, что всё опять переменится, преступно по отношению к нашему захлёбывающемуся в бездуховности и безнравственности народу. И здесь неуместно бояться псевдоисторических бредней про то, что Закон Божий у нас в стране уже был и что он привёл только к усилению нигилизма и анархии. Ничего подобного на самом деле не было. Отдельные люди — это не весь народ, а то, что благодаря церковно-приходским школам, учительским семинариям, вера, несмотря на гонения, всё-таки сохранилась и при этом советская страна получила из их выпускников 40% от общего числа хорошо образованных и дисциплинированных людей, вот это правда и ориентироваться надо на это. Сейчас, чтобы с успехом обойти все опасные места, не испортить доброе начинание и получить требуемый родиной результат, необходимо сделать один наиважнейший шаг — посадить за стол переговоров наше региональное Министерство образования и всех ректоров и директоров без исключения. Это уже не шутки. Может так оказаться, что возвращаться с духовностью в школы и вузы будет поздно… Время уже не терпит. Страна ждёт от нас адекватных времени действий, способных вернуть наш народ в строй самых передовых наций мира, а мы, служители Божии, желаем, что бы все люди, благодаря религиозной образованности, просто стали лучше, любили Бог, а живущего во всех людях, помогали друг другу и смогли спасти свои души.

В сокращенном виде опубликовано в газете «Восточно-Сибирская правда» 19.03.2009 г.