Православие и вызовы нашего времени

Проблемы, угнетающие и мучающие весь сербский народ, в целом являются одновременно и проблемами Сербской Православной Церкви. А это, по преимуществу, следствие более чем полувекового господства коммунизма в нашей стране и, особенно, того недавнего времени войн и страдания на всех сербских землях, более всего на Косове и в Метохии. Эти последствия видны на всех уровнях народной жизни: биологическом (стремительно таем, исчезаем), экономическом (всеобщая бедность и нищета, уничтожение хозяйственной основы), душевном (психическая расслабленность и невротичность) и духовном (практический атеизм и богоотчуждение), проявляющихся как индифферентизм, экуменизм и глобализм.

Что же до чисто церковных проблем в узком смысле слова, считаем, что здесь отражаются желание и забота большинства церковнослужителей (от низшей вплоть до высшей иерархии) во всех жизненных вопросах следовать мiрским устремлениям, зачастую теряя из виду канонические принципы и правила, установленные Святыми Отцами и являющиеся для Церкви мерилом жизни и поведения на протяжении веков. Отсюда нередки различия и даже расхождения во взглядах, мнениях и поступках среди отдельных иерархов Сербской Церкви, и шире — между представителями Православия в целом, что, таким образом, отрицательно влияет на жизнь верующих и их отношение как к Церкви, так и к своему личному спасению.

Хотя, на первый взгляд, сегодняшняя наша тема относится исключительно к проблемам в нашей поместной Сербской Православной Церкви, невозможно проблематику Православия и современных вызовов не рассмотреть в более широком, всеправославном свете. Ибо все Православные поместные Церкви составляют одну Православную Церковь — Едину Святую Соборную и Апоcтольскую Церковь Символа веры. Православие зиждет эту уверенность на основе непрерывного существования в веках сей самой веры и жизни по вере, что и представляет собой Православное Предание. Сие Предание следует понимать не в качестве некоего статического факта или просто определённой исторической данности, но как динамический фактор, как непрерывно живое и животворное присутствие Святаго Духа в жизни Церкви.

Вопрос Предания всегда был, а особенно сегодня есть вопрос жизни и смерти, вечной жизни или вечной смерти, для каждого члена Церкви Божией Православной. Этот вопрос о Предании испокон века имел огромное значение для Церкви потому, что и апостольство Церкви в мiре, а тем самым, и само существование её непосредственно связаны с её отношением к Преданию. Он и теперь, без сомнения, важнее всякого другого вопроса, когда мы, вольно или невольно, оказались в тупиках различных злободневных проблем и вызовов, из которых напомним лишь о некоторых — тех, что сегодня грозят разорением и извращением всех составляющих Веры Православной, созидая жизнь нынешнего человека в соответствии с совершенно чуждыми духу Православного Предания ценностями.

Ко всем этим актуальным ВЫЗОВАМ: Индифферентизму, Экуменизму и Глобализму, — как и к различным другим безплодным диалогам и общественным недугам современной нам эпохи, полностью можно отнести слова святителя Василия Великого, что в ней «сдвинуты с места все пределы Отцов, приведены в колебание все основания и все твердыни догматов».[1]

Как раз о таких вызовах, стоящих сегодня перед Православной Церковью в целом, и особенно здесь у нас, и будет идти речь. Что же означает само слово «вызов»? То, что для личности, для всякого верующего, любого человека представляет собой искушение, в более широком охвате, когда имеется в виду народ или Церковь, — и есть вызов. Искушением, в двух словах, является совокупность обстоятельств, в которых человек, индивид, может по слабости своей впасть в некий грех. Потому мы и молимся ежедневно Отцу своему Небесному «и не введи нас во искушение», что, по слабости своей, в момент искушения могли бы не устоять перед падением. Совершенно сходным образом как общность, как народ, как Церковь осознаём и ощущаем, что современным вызовам, коль скоро окажемся перед ними, трудно противостать и свою Веру Православную сохранить в чистоте и непорочности. Итак, вызов есть любое искушение, угрожающее Православию в широком (всеохватном) контексте.

Таких вызовов сегодня перед нашим народом (и, шире, для всех народов), главным образом, три, а из них проистекают и все остальные. Это суть:

1. Индифферентизм,
2. Экуменизм,
3. Глобализм.

Рассмотрим каждый из них в отдельности.

ИНДИФФЕРЕНТИЗМ, по сути, отражает и показывает недостаток воли для различения понятий в области основных ценностей веры и нравственности. Противоположен этому состоянию фанатизм как чрезмерное превознесение ценности одного элемента (чего-то несущественного) за счёт целого.

Индифферентизм в виде недостаточного внимания к делу личного спасения осуждает сам Господь во многих местах своего Евангелия (см. Мф.13:24−30, 22:1−14), как, например, словами: «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно» (Лк.10:41−42). Также и апостол языков Павел пишет в Послании ко Евреям: «как мы избежим, вознерадев о толиком спасении» (Евр.2:3). Ещё более характерны слова пророка Илии относительно равнодушия людей к вере: «долго ли вам хромать на оба колена? если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте» (3Цар.18:21). Или, как, предостерегая, говорит Иоанн Богослов: «о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр.3:15−16).

Отсюда видно, что индифферентность есть великое зло с любой точки зрения. Это зло овладевает, когда проявляется в областях веры и нравственности по преимуществу среди высших кругов или среди большинства народа. И в самом деле, зло индифферентизма пустило глубокие корни в жизни нашего народа особенно в прошлом, ХХ веке. Причин тому, без сомнения, множество, но, как нам представляется, по большей части это последствия многолетнего влияния коммунизма, атеизма и материализма. Сей недуг обнаруживается во всех отраслях народной жизни, когда дело касается отношения к вере и Церкви Православной. Перечислим лишь некоторые проявления индифферентизма: отношение к посту («грех не входит через уста»), посещению богослужения (церковность), отсутствие понятия о грехе и, в особенности, небрежение о своём спасении. Вера у многих сводится к тому, что «Есть нечто», но как будто это к ним не относится. Им нет дела до того, что такое это «нечто». Просто живём так, как и те, кто не верует в Бога. Забота о материальном, преходящем занимает всё наше существование. В загробную жизнь по большей части не верим. Часто можно услышать в нашем народе: «Дайте мне есть и пить, пока жив, а как умру, бросьте меня, где хотите».

В рассуждении нравственности известно, что индифферентизм охватывает прежде всего высшие круги общества (городские слои) и далее в виде эпидемии и моды распространяется на широкие народные массы. Село до последнего времени было невосприимчиво к влиянию городской среды, но с появлением средств массовой коммуникации, а в особенности под воздействием коммунистической идеологии и атеистического просвещения в школе потеряло эту свою устойчивость и в отношении порока и безнравственности мало чем отличается от города. Обескураживает наличие в человеческом обществе, подверженном постоянному движению (течению), людей, остающихся холодными как камень и пассивными как щепка в воде, носимая волнами взад и вперёд, так что всё движется вокруг них, а они остаются безучастны.

Подобно тому, как индифферентизм в вопросах веры можно считать одним из страшнейших зол, сходным образом может быть охарактеризована и его противоположность — фанатизм, столь же пагубный, когда дело идёт о вере и спасении. Следовательно, православный верующий должен находить для себя средний, царский путь, прививать себе здоровое церковное сознание, освобождаясь вместе с тем как от ненависти к кому бы то ни было, так и от предубеждения к чему бы то ни было. Потому прав преподобный Максим Исповедник, говоря, что «добродетель есть середина между двумя крайностями».

Другой, не менее опасный вызов, стоящий сегодня перед Церковью Православной и перед каждой православной душой, это

ЭКУМЕНИЗМ как естественное порождение индифферентизма. Последний во многом ослабил в православных ревность в вопросах веры и спасения, традиционных ценностей, возвышенных идеалов. На подготовленной таким образом почве легко пустила корень другая болезнь на теле Православия — экуменизм, пытающийся стереть и устранить различия между светом и тьмою, между Христом и велиаром (ср. 2Кор.6:15), Православной Верою и разными еретическими учениями, меж Церковью Православной и существующими христианскими деноминациями, в сущности, ересями, которые по инерции называют «церквями», и т. д.

Отсюда следует, что понятие экуменизма, обозначающее движение за взаимное сближение и окончательное объединение различных христианских церквей, не является православным. Ибо Православие исповедует и проповедует веру во Едину Святую Соборную и Апоcтольскую Церковь, и как таковое не знает и не признаёт существования нескольких христианских церквей, хотя и у нас слово «церковь» по инерции или привычке используется для отпавших от Церкви и отделившихся христианских деноминаций, как-то: римокатоликов, протестантов (разнообразных сортов), англиканцев и др.

Это движение экуменизма своими истоками в современном понимании уходит в начало ХХ века, а зародилось в протестантской среде. Действительно, то был вызов и искушение и для самих тогдашних Православных Церквей, которые из-за непосредственных контактов и неосторожных заявлений некоторых церковных сановников постепенно теряли сознание собственной идентичности. В заигрывании с экуменистами предводила Константинопольская Патриархия, как тогда, так и теперь. Остальные поместные Православные Церкви следовали за нею. Наступило время ВСЦ, чьим «органическим членом стала и Православная Церковь» через своих высоких представителей. Отпавшие еретические сообщества христиан с течением времени стали на жаргоне православных называться «сестринскими церквями», дошло и до «теории ветвей», и до «двух лёгких», межцерковного диалога, совместных молитв и т. д.

Худое семя, однажды посеянное, укоренилось и быстро дало обильные всходы. Начальный экуменизм, сейчас известный как Всемiрный совет церквей, стал современной христианской ересью, или, как его называет преподобный отец Иустин Чйлийский, всеересью. Феномен экуменизма сегодня не является чем-то новым и неизвестным. О нём десятилетиями довольно пишется и говорится, так что по праву можно сказать, что речь идёт о неком весьма сложном явлении. Экуменизм, прежде всего, — экклезиологическая ересь, ибо ударяет по самому корню православной веры — по Святой Церкви Православной, тщась претворить её в единую «экуменическую (вселенскую)» организацию, лишённую всех богочеловеческих определений Тела Христова, и тем приуготовляя путь самому антихристу.

И хотя экуменизм глубоко укоренился, хотя многие «православные» деятельно впряглись в его повозку и активно в нём участвуют, всё же цель, которую поставил перед собой экуменизм — объединение всех христиан, — всё-таки ещё слишком далека и не наблюдается даже на горизонте. Среди православных народов существует сильное сопротивление экуменическому движению, выражающееся различным образом. Протагонисты экуменизма видят, что этот процесс знакомства и сближения разных христианских сообществ продлится долго, а конечная задача — их полное объединение — остаётся совершенно под вопросом. Кто его дождётся? А они спешат. Потому недавно и стали продвигать новый проект, новый вызов, называемый

ГЛОБАЛИЗМ. Точно по пророческим словам апостола Иоанна Богослова: «Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе» (Откр.11:14). Князья света сего и творцы Нового мiрового порядка, увидев, что путь экуменизма к стиранию различий, веками существующих как между разнообразными христианскими деноминациями, так и между разными религиями (христианством, исламом, иудаизмом, буддизмом…), медлен и долог и потому конечный результат — создание мiровой религии, соответствующей единому мiровому правительству (как предтече антихриста), — крайне неопределён, изобрели нечто, на их взгляд, более эффективное. Сие новое открытие в действительности и есть глобализм.

Он не имеет основой ни прозелитизм (переманивание верующих кнутом или пряником из одной религии в другую), что столетиями было любимым методом римокатоликов, ни экуменизм (намеренное упущение из виду и небрежение различий между верами ради сближения и объединения). Как видно из самого названия, глобализм имеет отношение ко всему, стремится стать мiровой религией без Бога. Потому от своих «апостолов» ожидает и требует в качестве первого шага не отречься от своих веры, нации и т. п., но презреть их, высмеять, оплевать. Всякую свою ценность и величину, своих национальных героев, традицию, святыни. Свои, а не чужие. Пренебрежение и оплёвывание чужих ценностей сеет разделение, раздоры и столкновения, а оплевание своих, как ни парадоксально, ведёт к сплочению и объединению. Это именно то, что глобалистов всех стран соединяет. Не будет больше ничего их разделяющего, отличающего одних от других. Вначале глобализм не требует ни от кого демонстративно порвать со своими (до сих пор) ценностями и установлениями, в которых люди занимают некие (часто высокие) положения. Он не создаёт собственных учреждений, не строит своих храмов, ведь это опять вело бы к разъединению и разделению, что противоречит цели самого глобализма.

Слово «глобализм» обозначает не установление, но — идеологию, которую западные великие державы стараются навязать всему свету. Приверженцы и промоутеры («продвигатели») глобализма узнаются по тому, что в своей публичной деятельности утверждаются на характерных для глобализма понятиях и идеях.

Ни одна до сих пор известная идеология или вера не применима и не приемлема для всего мiра. Поэтому и мiр не является единым. А именно оно, единство, необходимо тем, кто мечтает и желает установить власть над целым светом. Чтобы преуспеть в этом, им нужна всемiрная религия, которая превзошла бы и заменила все известные до сего дня. Они отдают себе отчёт, что ни одну из существующих религий не могут навязать всем. Отсюда и родилась идея заменить их все чем-то общим, глобальным, что объединило бы мiр. Это в действительности и есть глобализм. Он не заботится о поддержке и пропаганде какой-либо из современных религий и её ценностей, но унижает, обезценивает, оплёвывает и отбрасывает любую религию. Это, однако, намерение, которое никто не может выполнить, действуя извне, но, напротив, только изнутри всякой из них. Потому цель носителей глобализма в том, чтобы среди всех народов, во всякой религии найти «своих» людей, своих сторонников, которые бы это задание исполнили.

Невзирая на то, из какого народа происходят, какой вере и религии до сего дня принадлежали, последователи глобализма имеют задачу релятивизировать, а затем и демонизировать своё прошлое: своих предков, национальные и религиозные ценности, величины, идеалы. Свои, а не чужие. И тогда цель близка. Когда все отрекутся, релятивизируют и демонизируют свои ценности, своих героев, свои святыни, в которых и выражались до сих пор их отличия от остальных, тогда друг с другом объединятся. Не будет больше ничего, что разделяло бы их, чем бы отличались друг от друга.

Таким образом, глобализм представляет собой некую усреднённую ценность, равноудалённую от всех доныне существующих и потому в равной степени неприемлемую как для православных христиан, так и для христианских еретиков, для мусульман, буддистов и даже — для атеистов. То, в чём не преуспел экуменизм, глобализму, его младшему брату, успешно удаётся. И так же, как бывает в жизни, когда младший брат берёт пример со старшего, подражает ему и следует, так и здесь. Странно, но факт, экуменисты всюду, и у нас тоже, стали первейшими и пламеннейшими пропагаторами глобализма и его идей, каковые стараются насадить и в нашем народе.

Когда же речь заходит о нравственных ценностях, в соответствии с глобализмом, всё дозволено. Недействительны более никакие запреты, грехи, осмотрительность. Единственно воспрещается задевать и сомневаться в идеалах самого глобализма. Поэтому и авторитеты, стоящие за моральными принципами, больше не почитаются — ни Священное Писание, ни Господь наш Иисус Христос, а тем паче святые Апостолы, святые Отцы… Для глобалистов не имеют силы даже и обычные гражданские законы, Конституции и всё, что нас определяет и делает непохожими на остальных. Всё это летит псу под хвост. Законы хороши постольку, поскольку и покуда служат глобализму. Потому-то в среде глобалистов и действует исключительная и безупречная синхронизация и координация, которая достигается и культивируется в диалогах ведущих личностей взаимно признаваемых институтов.

Все договоры, директивы, приказы, принципы глобализма весьма конспиративны. Они невидимы для простых смертных. Нет публичных ассамблей, конференций, делегаций, в отличие от экуменизма. У глобализма всё ещё нет даже собственных институций, с помощью которых распространялось бы и пропагандировалось его влияние. Он использует существующие государственные и церковные установления, через них действует и навязывает свои положения. Приверженцы глобализма остаются на своих высоких позициях в своих учреждениях, потому что так могут быть наиболее эффективными в отрицании традиционных ценностей, признаваемых и почитаемых народом. Здесь им помогает авторитет, заслуженный ранее, пока они были истинными представителями этих установлений.

Для пропаганды новых идей глобализма его носители и миссионеры успешно поставили под свой полный контроль средства массовой информации. Через них легче всего изменить общественное мнение на заданной территории или в определённых социальных кругах, благодаря чему, на самом деле, хаос и разделение вносятся в любое сообщество, будь то национальное или религиозное. Ведь традиционалистов в СМИ представляют ретроградами, мракобесами, невеждами и консерваторами, в то время как глобалисты — в качестве передовых — создают впечатление, что большинство на их стороне.

Ради достижения своей конечной цели глобалисты могут иногда, когда того требуют интересы дела, временно пойти на попятную, приостановиться в своём наступлении, чтобы создать некий компромисс, продемонстрировать свою гибкость. Это показывает, что сия новая религия, не имея Бога, естественно, не имеет и своих мучеников, ведь глобалисты просто не желают умирать за свою веру. Напротив, для них высшим идеалом является забава, развлечение, игра, веселье, чем в основном и привлекают массы, так как народ с древних времён более всего требует «хлеба и зрелищ!» Особенно народ, с помощью индифферентизма и экуменизма удалённый от истинных ценностей веры Православной, потому и утерявший дар различения духов, «от Бога ли суть?»

И вот, что же нам, православным, остаётся делать в данное время и в данных условиях? Остаётся нам как верным чадам Церкви Православной ещё крепче прилепиться нашим традиционным ценностям, дабы следовать нашим славным и святым предкам, явившим пример, как нужно жить на этом свете, чтобы стать достойными гражданами Царства Христова на том свете. Перед нами Святая Четыредесятница, время, в которое Святая Церковь определила нам более жить небом, нежели хлебом, больше мыслить о Боге, чем о богатстве, заботиться о потребном душе, а не телу. Да держимся святой Веры Православной и да живём по той Вере, соблюдая и исполняя священные и спасоносные заповеди Божии. Ибо лишь благодаря личному и живому интересу к основным жизненным вопросам, мучающим всякого человека, прежде всего, молодого, на которые именно Православие в его подлинном понимании как вечного Евангелия Христова даёт истинные и спасительные ответы, сможем безопасно пройти между современными «сциллами и харибдами» и избегнуть всех гибельных вызовов нашего времени, о которых мы сегодня говорили.

Перевод с сербского Марии Мельковой

Примечание:

[1] Василий Великий. О Святом Духе к Св. Амфилохию, Епископу Иконийскому. // Творения Св. Отцев. М., 1848, т. VII, с. 352.

Впервые опубликовано на сайте «Епархия Рашско-Призренская и Косовско-Метохийская«