 |
| Известия | Александр Архангельский | 25.04.2005 |
А то ведь что получалось. Вся судебно-правовая элита города-героя Москвы в отчаянии бьется над решением роковой проблемы. Басманные судьи назначили чтение приговора Ходорковскому и Лебедеву на среду, 27 апреля, чтобы завершить это увлекательное чтение 29 апреля, в пятницу. И не догадались, что в государстве, где даже у генерального прокурора теперь есть молельная комната, объявить приговор показательному узнику в страстную пятницу нельзя. Это примерно как если бы они публично обозвали свой собственный, своими руками сконструированный процесс фарисейским. Что особенно неприлично в те трагически-торжественные дни, когда глава государства будет лично совершать вход во Иерусалим. За такую подставу могут и спросить. А растягивать удовольствие еще на один день затруднительно. Впереди майские праздники…
И вот в то самое время, когда лучшие умы ищут выход из создавшегося положения, группа депутатов из партии власти заявляет о призраке 1937 года, об аресте адвокатов и прочих неприятных вещах. И призывает к правовому уклону. Во-первых, нехорошо уклоняться от единственно верного курса, даже если он до сих пор не определен. Во-вторых, сразу вспоминается песня «Без меня тебе, любимый мой, лететь с одним крылом». Тут же появляется второе крыло. Левое. И уже другие мысли лезут в голову. Дом, разделившийся сам в себе, устоять не может… Медведь с крыльями… «С шестикрылым серафимом всякий рад поговорить./ С шестикрылым керосином/ Ты попробуй пошутить». И так далее.
И вот все встало на свои законные места. Метафоры приведены в соответствие с логикой партийного строительства. Крыльев больше нет. Дискуссия происходит внутри единого медведя. Который, как сказал один единоросс, прежде всего должен заниматься делом, а в какую сторону повернут хвост — важно лишь для специалистов… Если же всерьез, то события последней недели призваны были вдохнуть в партию власти новую жизнь. Придать определенность ее размытому медвежьему облику. Политически ангажированной публике предъявлены новые лица, более симпатичные и уж точно более узнаваемые, нежели те, которые подчас предъявлялись прежде. Самый злобный враг «ЕдРа» предпочтет иметь дело в публичном пространстве с г. г. Володиным, Пилигиным, Морозовым, Лебедевым, Исаевым, чем с тов. Богомоловым. Тем более что с ним дела все равно никто не имел. Но. Еще никогда нормальные лица нормальных политиков и нормальные заявления нормальных партийных фракций не заменяли собой нормальную политическую жизнь. А она расстроена в самых основаниях. И способным людям, пытающимся решить проблему базиса (который не в их власти) путем переналадки настройки (за которую отвечают именно они), можно лишь посочувствовать.
…И почему-то сама собой в памяти встает Олимпиада 1980 года. За два года до смерти Брежнева, за пять лет до прихода Горбачева, за одиннадцать — до развала СССР. Символ Олимпиады, улыбчивый медведь, поднимается на воздушных шарах, как на крыльях; звучит трогательная песня: «До свиданья, наш ласковый Миша! Возвращайся в свой сказочный лес»; все плачут; слышны стихийные аплодисменты, переходящие в бурную овацию.
