От «Варяга» до Цусимы

Часть 2

1. Царь и война

Видный русский духовный писатель князь Н.Д.Жевахов в своей статье «Причины гибели России» писал: «Прошло уже 10 лет с момента этой гибели, а между тем и до сих пор нет единства в понимании ее причин. Каждый по-своему объясняет катастрофу, оправдывая себя и обвиняя других, однако все вместе откровенно или прикровенно сваливают всю ответственность за гибель России на Государя Императора, обвиняя Царя в самых разнообразных преступлениях и не догадываясь о том, что эти обвинения обличают не только их собственное недомыслие, но и являются именно тем преступлением, какое и вызвало гибель России».

То же самое можно сказать и о причинах поражения России в русско-японской войне. Каждый по-своему объясняет причины этого поражения, однако же все вместе, за редким исключением, совершенно откровенно сваливают всю вину за него на Царя, «царизм», не понимая, что эти обвинения обличают не только их собственное недомыслие, но и являются именно тем преступлением, какое и вызвало это поражение России.

В этой работе я постараюсь показать на основе исторических фактов, что именно неверность Царю Небесному и Царю земному, недоверие к Николаю II, к его способностям духовного, политического и военного руководителя страны, его стратегическим замыслам, и, как следствие, своеумие и своеволие, прямое или косвенное игнорирование приказов Императора, а иногда и явное предательство — вот причина поражения нашего Отечества в 1905 году.

Для того, чтобы упростить это исследование, опустим перипетии сражений на суше и поговорим лишь о морских битвах русско-японской войны.

2. Война на море

Почему только на море? Во-первых, потому, что именно из анализа последней наиболее рельефно следует вышесказанное: мудрое руководство Государя Императора, совершенно правильная стратегия, выбранная им во всей войне, а также точные стратегические решения в каждом конкретном случае с одной стороны; а с другой — своевольное игнорирование этой стратегии подчиненными, превращающими победоносные начинания Царя в поражения.

Во-вторых, флот на этом театре военных действий имел решающее значение. Ведь географически Япония — это острова, с которых и была десантирована армия на материк (в Корею и Китай). Если бы русскому флоту удалось разгромить японский или хотя бы перерезать морские коммуникации между Японией и материком, то отрезанная таким образом от баз снабжения армия противника, несмотря на все свои победы, вынуждена была бы капитулировать.

Печальный опыт такой военной компании Страна восходящего солнца уже имела в 1592—1598 годах, когда высадившаяся в Корее громадная, прекрасно обученная и хорошо вооруженная армия завоевателей, одержав ряд блистательных побед, неожиданно оказалась в западне из-за действий корейского флота. Талантливый корейский флотоводец Ли Сунн Син, применив в бою новый вид корабля (т.н. «кобуксоны» — броненосцы, бронированные парусные суда), в ряде сражений уничтожил флот врага, поставив его армию в крайне сложное положение. Благодаря этому семилетняя Отечественная война корейского народа завершилась полным изгнанием захватчиков-японцев.

Наконец, в-третьих, именно наличие флота и его успешные действия в войне на море имели для России геополитическое значение. Дело в том, что на Западе давно поняли и в конце ХIХ века сформулировали в более или менее рациональной форме идею: для создания силовым путем всемирной империи — нового Вавилона (добавим от себя, предтечи мирового царства антихриста) — в первую очередь необходим флот, а не армия. Ведь Земля на 75% - это вода, и чтобы контролировать всю нашу планету необходимо сначала контролировать ее моря и океаны.

Поэтому Российская Империя — Третий Рим, исполняющий в мире функции удерживающего — естественно, нуждалась в мощном военном флоте, способном противостоять потенциальному противнику, пытающемуся с помощью господства на море установить мировое господство. Русские цари это понимали. Так известно высказывание Государя Александра III, которое он оставил в качестве внешнеполитического завещания своему сыну и наследнику престола Николаю II о том, что у России в мире есть только два союзника: ее армия и военно-морской флот.

Понимал это и Николай II, заботами которого в отдаленнейшем уголке Российской Империи, на Дальнем Востоке за относительно короткий срок была создана мощная эскадра, мало в чем количественно и качественно уступающая японским военно-морским силам. Вот общее соотношение морских сил к началу русско-японской войны.

Корабли Россия Япония

Эскадренные броненосцы 7 6

Броненосные крейсера (крейсера 1 ранга) 4 8*

Легкие крейсера (крейсера 2 ранга) 7 12

Эскадренные миноносцы 27** 27

Малые миноносцы 10 19

Минные заградители 2 —

Канонерские лодки 6 8

Всего кораблей 63 80

Общий тоннаж, тыс. тонн 190 260

* Купленные у Аргентины броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга» вступили в строй лишь 11 апреля 1904 г.

** В это число включены минные крейсера: Всадник" и «Гайдамак».

Некоторое превосходство противника по количеству кораблей ни в коей мере не компенсировало те стратегические обстоятельства, что:

1. Россия, как уже говорилось, имела резервы. Помимо 1-й Тихоокеанской эскадры она располагала еще двумя: Балтийской и Черноморской. Кроме того, уже в ходе войны русские построили и ввели в строй ряд кораблей основного класса. Япония же в силу ограниченных экономических и финансовых возможностей, с чем начала войну на море, с тем, практически, не считая потерь, и закончила.
2. Японцам необходимо было защищать свои коммуникации, русским — всего лишь нарушить их; а для первого необходимо иметь значительно большие силы, чем для второго.
3. Япония, как островное государство, жизненно нуждалась в мощном флоте, без которого не только война на материке, но и само существование Японской империи ставилось бы под вопрос ввиду возможной блокады островов военно-морскими силами противника, что действительно и произошло во время Второй мировой войны.
Россия, как континентальная держава, наоборот, относительно безболезненно могла позволить себе потерю нескольких кораблей или даже всей эскадры без угрозы для жизненно важных коммуникаций страны, которые, в основном, проходили не по морю.

Все это вместе взятое и определяло выгодную для России стратегию: не боясь потерь, вести активные действия на море. И именно эту правильную тактику избирает Император, назначив командующим русским флотом на Дальнем Востоке сторонника активной обороны вице-адмирала С.О.Макарова. Однако происходит очередное трагическое для русских совпадение случайностей. Пробыв на этой должности лишь месяц, адмирал Макаров погибает во время взрыва на мине броненосца «Петропавловск», как раз в тот момент, когда этот талантливый флотоводец выводил эскадру из Порт-Артура на внешний рейд, готовясь дать генеральное сражение японцам. Последние не так радовались уничтожению крупного русского корабля, как смерти С.О.Макарова. И не без оснований. Командующим русским флотом становится крайне нерешительный контр-адмирал В.К.Витгефт, вопреки стратегической обстановке, духу и букве приказов Царя отказавшийся от борьбы за господство на море.

То, что взрыв на мине «Петропавловска» действительно был случайностью, а не следствием продуманной тактики врага, свидетельствует следующее: ни до этого события, ни после него ни один наш корабль в той войне не был потоплен минами. Зато совпадения таких неблагоприятных для русского флота случайных обстоятельств были и после: во время попытки прорыва порт-артурской эскадры во Владивосток 28 июля (10 августа) 1904 года, и во время Цусимского сражения. Японцам же наоборот, все время, за исключением одного многозначительного эпизода, о котором будет сказано ниже, феноменально везло. Поэтому пришло время особо поговорить о тех трагических случайностях, которые преследовали русских и помогали их врагам во время всей войны 1904−1905 годов.

Ведь, если случайность происходит один раз — это, очевидно, случайность. Два раза подряд — скрипя сердцем, признаем, что это — тоже случайность. Но когда она повторяется третий, четвертый и т. д. раз, это уже не случайность, а закономерность. Итак, какая же закономерность в виде необычайной военной удачи помогла японцам?

3. Порт-Артурская икона и «боги войны»

Если мы обратимся к мемуарам высокопоставленных японских офицеров, то с некоторым удивлением обнаружим, что в их менталитете ставится знак равенства между случайными обстоятельствами, вызывающими победы или поражения, и действиями тех, кого они называют «богами войны». Именно вмешательством последних объясняют свои военные удачи или неудачи эти командиры. Вот, например, что пишет в своих воспоминаниях («Японская авиация во второй мировой войне», М., 2000 г.) М. Окумия, считающийся одним из лучших воздушных стратегов Японии, об удачном ударе ее ВВС по американским базам на Филиппинах в декабре 1941 года: «Богам войны было угодно, чтобы туман вызвал большую задержку нашего удара по Лусону… Это случайное стечение обстоятельств помогло нам захватить американские истребители врасплох». А вот что он пишет о крайне неудачном для Японии сражении за остров Мидуэй: «Наш флот совершил так много необъяснимых ошибок 5 июня, что мы даже заподозрили, что боги войны предопределили исход конфликта».

Впрочем, в таком нюансе менталитета язычников-японцев ничего удивительного нет. Ведь они, еще с древности, будучи народом весьма воинственным, в многочисленных военных стычках привыкли прибегать за помощью к своим, языческим богам. К тем, кого они называют «богами войны», т. е. к падшим духам, которые в ответ на молитвы, служения и жертвоприношения своих почитателей действительно иногда, манипулируя искусственно создаваемыми «случайностями», приносили им удачу, помогали одерживать победы. Но делали они это тогда, когда, во-первых, сами по тем или иным причинам были заинтересованы в таком исходе, и, во-вторых, лишь тогда, когда им попускал действовать Бог истинный.

Естественно, что в русско-японской войне наши противники также обратились к своим «богам войны». И также естественно, что эти «боги», т. е. падшие духи горели желанием помочь японцам. Не столько даже ради их просьб, но потому, что данная победа была лишь важным эпизодом начатой давным-давно, но достигшей апогея в начале ХХ века духовной битве за Россию. Поэтому победа Японии в русско-японской войне означала для врага важную победу невидимой брани и невидимой войне против Святой Руси. Не случайно же первая русская революция 1905 года началась именно в разгар военных действий на Дальнем Востоке. Вот почему «богам войны» хотелось постоянно строить козни против русского флота. Этим и объясняется «феноменальное везение японцев», о котором говорилось уже, и еще будет говориться ниже. С этим все ясно.

Однако почему Господь Бог попустил поражение православного русского воинства? Разве были на это Его святая воля? Нет, Господь не желал поражения России, и об этом свидетельствует икона «Торжество Пресвятой Богородицы», более известная под именем «Порт-Артурская». Она была написана в Киеве на пожертвования верующих «в благословение и знамение торжества христолюбивому воинству Дальней России». После начала русско-японской войны икона была доставлена в Санкт-Петербург на Страстной седмице 1904 года. Пресвятая Богородица повелела доставить святой образ в Порт-Артур, пообещав в этом случае победу русскому оружию. Из этого ясно видно, что Господь наш Иисус Христос, ради молитв Своей Пречистой Матери, хотел даровать победу той войне России.

Государь Николай II, который всегда внимательно относился к таким чудесным явлениям духовного мира, неукоснительно исполняя волю Божию, в них открывающуюся, поручил адмиралу Скрыдлову доставить икону во Владивосток с тем, чтобы затем она была переправлена в осажденный Порт-Артур.

Кстати сказать, такие чудесные обетования победы русскому воинству ради образов Божией матери были незадолго до описываемых событий — Касперовская икона во время Крымской войны (1853−1856 гг.); и после них — Пещанская икона во время Первой мировой войны. И том, и другом случаях прибытие этих святынь к месту боя приносило удачу нашим войскам, которые именно в это время одерживали крупные победы. Так Божия Матерь давала знамения исполнения Своих обетований.

Не стала исключением и Порт-Артурская икона. Она отбыла из Петербурга и прибыла во Владивосток в конце апреля — начале мая 1904 года. И именно в эти дни первоначальные успехи японцев на море сменились тяжелейшими поражениями, которые, притом, были нанесены врагу почти без действия руки человеческой. Вот как описывает эти события беспристрастная военная хроника: 29 апреля, подорвавшись на минах, гибнет японский авизо (посыльный корабль) «Мияко». В ночь на 2 мая в густом тумане столкнулись броненосный крейсер «Касуга» и крейсер «Иосино». В результате последний быстро затонул, а «Касуга» был поставлен на ремонт. В тот же день выскочил на камни авизо «Тацута», а два дня спустя при столкновении в заливе Кинджоу погибла канонерская лодка «Осима» Тогда же в мае на минах погибли миноносцы № 48 и «Акацуки». Но самые тяжелые потери японский флот понес опять же, 2 мая, которое поистине стало его черным днем. На удачно поставленных накануне минным заградителем «Амур» минах подорвались и затонули броненосцы «Хатцусе» и «Яшима».

Броненосец в то время — это самый крупный и мощный военный корабль. Учитывая, что Япония имела всего 6 таких кораблей, потеря двух из них означала, что в один миг сгинула треть японских броненосцев; и это, не считая других потерь, понесенных всего за несколько дней. Русский флот без единого выстрела добыл такую беспрецедентную победу: ничего подобного ни до этого эпизода, ни после него он так и не смог сделать, несмотря на все свои усилия. Поэтому совершенно ясно было видно в этих событиях исполнение пророчества Божией Матери, было видно действие десницы Божией, помогающей русским. Однако этого никто так и не заметил, а бездеятельный Витгефт в рапорте вышестоящему начальству поспешил присвоить честь победы себе.

Вообще, надо сказать, неблагодарное, презрительно высокомерное, граничащее с кощунством («мол, и сами, без Пречистой, справимся») отношение к помощи Божией, подаваемой русскому воинству по молитвам Богородицы ради ее чудотворных икон, проявилось еще во время Крымской войны, став затем нездоровой традицией вооруженных сил внешне православной Российской Империи. Так было и в описываемых здесь событиях, и позднее, в годы Первой мировой войны.

Как тут, в противовес, не вспомнить об участии Казанской иконы в Великой Отечественной войне: в обороне Москвы и Сталинграда, во взятии Кенигсберга…, когда Бог приходил на помощь внешне атеистическим советским солдатам и офицерам, исполняющим волю Его! Воистину, «Тиру и Сидону… земли Содомской», советским Москве и Сталинграду «отраднее будет в день суда, нежели» липовым православным предреволюционного разлива (ср.Мф.11,22.23)! Советские исполняли простые повеления Божии (о том, например, чтобы доставить святой образ к полю боя, облететь с ним на самолете над войсками и т. д.) и одерживали победы. А ответственные чины Российской Империи, люди православного вероисповедания, никак не могли исполнить такое же простое повеление Божией Матери и Царя, состоящее том, чтобы доставить Порт-Артурскую икону в Порт-Артур. Вопреки воле Божией и приказу Императора туда пытались доставить лишь копии подлинной иконы на транспортах с припасами якобы из страха подвергнуть опасности саму святую икону ввиду трудности сообщения с блокируемым японцами Порт-Артуром. Но это было неугодно Богу, и первый транспорт не попал в осажденную крепость из-за бури, а судьба второго осталась неизвестной.

И неудивительно! Лицемерная забота о сохранении святыни лишь прикрывала неверие соответствующих чинов во всемогущий Промысел Божий и обетование Божией Матери. Любой действительно верующий православный человек прекрасно знает: уж если Бог что-то повелел, то Он Сам и поможет исполнить это повеление, помешать исполнению которого не может ни одна внешняя сила, но лишь наше неверие. Именно из-за этого неверия, злого предвестника грядущей эры атеизма, воля Божия так и не была исполнена: Порт-Артурская икона так и не была доставлена в Порт-Артур. И помощь свыше отступила от русских. Картина войны после «черных дней» японского флота снова кардинально меняется. «Боги войны», попрятавшиеся после прибытия на Дальний восток чудотворного образа Богородицы, из-за неверия и неверности «православных» снова повылазили из своих щелей и нор. Снова начинается полоса неблагоприятных «случайных» совпадений, неудач русского флота, что особенно проявилось при попытке прорыва порт-артурской эскадры во Владивосток.

4. Попытка прорыва Порт-Артурской эскадры во Владивосток

К лету на дальневосточном театре военных действий сложилась следующая обстановка. 13 мая японцы блокировали Порт-Артур. После ряда сражений они все туже и туже затягивали кольцо блокады. Русская армия в Маньчжурии не могла прийти на помощь осажденной крепости, т.к. 10 июля отступила к Ляояну. Возникла реальная угроза падения Порт-Артура, что привело бы к гибели находящейся там эскадры. В этой ситуации Государь принимает важное и единственно правильное решение, выполнение которого могло иметь далеко идущие стратегические последствия и оказать решающее влияние на весь ход русско-японской войны. Император приказывает порт-артурской эскадре прорываться во Владивосток.

Почему это, казалось бы, обычное перемещение кораблей, имело такое важное значение? Во-первых, этим шагом были бы обезопасены с суши главные силы русского флота на Дальнем Востоке. Здесь Япония вела войну с ограниченными целями, не собираясь нападать на территорию собственно России, понимая, что отпор в этом случае будет гораздо сильнее. Война шла в Корее и Китае, поэтому Порт-Артур — китайский порт был осажден и мог пасть, а на Владивосток — русский город — японцы и не собирались нападать. Вот почему, добравшись туда, наша эскадра находилась бы там в безопасности, продолжая угрожать противнику.

Во-вторых, достигнув Владивостока, она соединилась бы с находившимися там силами в составе 4-х крейсеров (из них 3 броненосные) и 10 миноносцев, тем самым резко усилив свою мощь.

В-третьих, вот-вот должно было быть принято решение об отправке на Дальний Восток с Балтики 2-й Тихоокеанской эскадры, количественно приблизительно равной первой. Прибытие этих сил удвоило бы русский флот, сражающийся с японцами, а последние, в случае, если бы попытались помешать такому развитию событий, оказались бы между двух огней — под ударами 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр. Тогда Цусимского поражения удалось бы избежать, война на море была бы фактически выиграна Россией, а с нею была бы выиграна и вся русско-японская война.

Какие шансы на прорыв имела порт-артурская эскадра? Очень высокие, особенно если бы такой поход был осуществлен своевременно. Флот противника, переживший в начале мая «черные дни», был существенно ослаблен. Особенно это ощущалось по основному классу кораблей — броненосцам. Японцы имели их лишь 4 против 6 русских. Превосходство врага по крейсерам не могло полностью компенсировать это обстоятельство, т.к. крейсер, даже броненосный, не способен на равных противостоять броненосцу, поскольку несет более слабое вооружение и броню.

За русских были и конструктивные особенности кораблей той эпохи. Их основной ударной силой были те же самые броненосцы, которые являлись кораблями малоуязвимыми, ибо в ту пору дуэль между броней и снарядом чаще всего заканчивалась в пользу брони. Поэтому обе стороны в предстоящем бою стояли перед реальной перспективой: расстрелять весь боезапас, не добившись не только разгрома противника, но даже потопления хотя бы одного его корабля основного класса (забегая вперед, скажу, что в произошедшем сражении дело к тому и шло). Естественно, что это было в пользу русских, которым следовало не разгромить японский флот, но всего лишь прорваться во Владивосток. А вот японцам, чтобы помешать этому, как раз необходимо было добиться разгрома русской эскадры, что практически вряд ли было осуществимо.

Учитывая все это, Император и отдал приказ на прорыв, но… исполнение этого приказа натолкнулось на нерешительность Витгефта, который упорно оттягивал выход эскадры в море, давая врагу время оправиться от потерь, ввести в строй поврежденные корабли. Более того, начинают сбываться худшие опасения Николая II: японцы, подтянув к Порт-Артуру осадные орудия, начинают обстреливать находящиеся на его внутреннем рейде суда, в результате чего 27 июля броненосец «Ретвизан» получил повреждения. Лишь после этого, после категорического приказа Царя контр-адмирал В.К.Витгефт известил подчиненных, что «Государь Император повелел идти во Владивосток».

28 июля эскадра вышла в Желтое море, встретилась с японским флотом. Открыв огонь, его командующий адмирал Х. Того попытался охватить «голову» артуровцев, но неверно рассчитал маневр и отдалился от них. В бою, возобновившемся через два с лишним часа, японцы обстреливали, главным образом, флагманские броненосцы «Цесаревич» и «Пересвет». Однако, и «наши стреляли, в общем, не хуже японцев», — отмечает очевидец. Из-за серьезных повреждения своего флагманского корабля Того уже намеривался выйти из боя, но в этот момент вмешались «боги войны» — произошло совпадение крайне неблагоприятных для русских «случайностей». Сначала в «Цесаревич» попал крупнокалиберный снаряд, при взрыве которого погибли Витгефт и ряд старших офицеров. Вскоре второй такой же вывел из строя рулевое управление. Русский броненосец покатился влево. За ним стали поворачивать и другие корабли эскадры. В результате боевой порядок нарушился, корабли сбились кучу, управление было потеряно, поскольку заранее не была предусмотрена передача командования в случае гибели командующего эскадрой. Для русской эскадры создалось критическое положение.

В этот ответственный момент самоотверженный поступок совершил командир эскадренного броненосца «Ретвизан» Э.Н.Щенснович, дав полный ход и повернув на противника, он решил пойти на таранный удар и тем самым отвлечь на себя огонь японских кораблей. Маневр «Ретвизана» облегчил положение кораблей эскадры, но полностью выправить положение не смог. Поскольку младший флагман эскадры конт-адмирал Ухтомский фактически в командование не вступил, корабли, по существу, действовали разрозненно. Далее современный комментатор тех событий делает очень важное для понимания происшедшего замечание: «Большая часть кораблей, считая прорыв во Владивосток невозможным, повернула в Порт-Артур, некоторые командиры повели корабли в южные порты». Говоря другими словами, они не верили в возможность исполнения приказа Императора.

Вот она, истинная причина поражения русских 28 июля 1904 года! Эта причина — неверность Царю, неверие Николаю II, его способностям Главнокомандующего, его стратегическому предвидению; и, как следствие, своеумие и своеволие, нежелание исполнять прямой приказ Императора. Правильно гласит народная мудрость, что если народ согрешит, то Царь еще может умолить Бога простить людей. Так и здесь: русские люди согрешили, не выполнив повеление Божие о перенесении в Порт-Артур одноименной ему святой иконы. За это Господь попустил японским «богам войны» — падшим духам — снова строить козни против русских во время прорыва нашей эскадры во Владивосток. Но при этом Промысел Божий, по молитвам Государя Николая II, имел в виду и другое: испытать сердца русских моряков, намеренно лишая их командования. Каждый командир корабля должен был решить за себя. Если все они, как верноподданные Государю, были бы воодушевлены желанием угодить Царю, исполнить его волю, даже ценой своей жизни, если бы в их сердцах горел такой дух, то само это одушевление, сам этот единодушный дух стал бы командующим русской эскадрой, собрав ее в единый кулак и направив во Владивосток. Что было равносильно победе. И помешать этому японцы уже бы не смогли.

В их флагманский броненосец «Миказа» попало 22 снаряда крупного калибра, тогда как в «Цесаревич», главную цель японцев, — 9. На «Миказа» не раз возникали пожары, к концу боя обе его 12-ти дюймовые башни не поворачивались и стрелять не могли. Крупные разрушения и потери в людях имели и многие другие японские корабли, которые в значительно степени потеряли боеспособность. С русскими же, если толком разобраться, ничего особо страшного не произошло, кроме возникшей после повреждений «Цесаревича» (которые, кстати сказать, были быстро устранены) неразберихи.

Не стрельба японцев помешала прорыву, а неверность, неверие русских офицеров своему Царю, нежелание исполнить его приказ. Отказавшись исполнить волю Императора, эти командиры проявили своеволие. И посмотрите, какая прыть! Если основная часть эскадры вернулась в Порт-Артур, то крейсер «Аскольд» и один миноносец пришли в Шанхай, расположенный почти на таком же расстоянии от места боя, что и Владивосток. Броненосец «Цесаревич» и три миноносца пришли в Киао-Чао, а вот крейсер «Диана» допер, аж, до Сайгона, до которого идти было в три раза дальше, чем до порта, означенного в приказе Императора!

Впрочем, чему тут удивляться. Своеволие, если оно разыграется, еще и не такие «чудеса» способно творить. Удивительно, что не один русский корабль не добрался до Северного полюса. Но спросим: почему до Шанхая или Владивостока — можно было добраться, а до Владивостока — нет?! Эта «загадка» целиком остается на совести русских офицеров, позорно, из-за одной лишь неверности Царю, проигравших почти выигранное сражение.

И вот результат: корабли, корабли, пришедшие в нейтральные порты, были интернированы и разоружены, т. е. потеряны для России в той войне. А вернувшиеся в Порт-Артур методично, один за другим, как и предвидел Николай II, были наподобие слепых котят потоплены с суши японской осадной артиллерией. Так бесславно погибла порт-артурская эскадра, не дав врагу генеральное сражение, так, фактически, ничего толком не сделав. И русских не спасло ни тактическое умение — в бою 28 июля они стреляли лучше японцев, ни мужество — вспомним подвиг броненосца «Ретвизан». Неверность Царю Небесному и Царю земному погубила все, и вышеозначенные достоинства русских моряков не смогли ее компенсировать.