Дядя Сэм против Джонни Ячменное Зерно

Поучительные примеры из истории США

Шумная инаугурация Барака Хусейна Обамы на фоне масштабного экономического кризиса привела к тому, что ни эта страна, ни мир в целом, не вспомнили о том, что 16 января исполнилась 90-я годовщина 18 поправки к конституции США. И ведь она не была просто очередным дополнением в юридическую процедуру. В этой стране был введен сухой закон, суть которого заключалась в запрете производства и употреблении спиртных напитков, включая пиво. Нельзя не признать, что это был один из самых смелых экспериментов в истории.

В 19 столетии США были если не самой, то одной из самых «пьяных» стран в мире. Безудержный алкоголизм американцев отмечался всеми иностранными путешественниками, оказавшимися в стране. При этом большинство из них отмечали не просто то, что американцы много пьют, но в первую очередь то, что в США алкоголь в огромных количествах употребляют женщины и несовершеннолетние. Разумеется, и движение за запрет производства алкогольных напитков в США приобрело огромное влияние. Начиная с 1846 года то в одном, то в другом штате вводился «сухой закон». Проповедники «сухого закона» стали любимым персонажем американской литературы 19 и первого десятилетия 20 веков. Вспомним Марка Твена, который описывал, как в помещении общества трезвости оказалось виски, или «трест, который лопнул» О. Генри, наконец, старшее поколение может вспомнить чехословацкий пародийный фильм «лимонадный Джо». Конечно, эти литературные образы родились не случайно. В спившихся старательских поселках Дикого Запада действительно находились идеалисты из числа религиозных проповедников, пытавшихся нанести удар «Джону Ячменное Зерно», как образно, языком старинных британских баллад, называли виски, и вообще все крепкие алкогольные напитки.

Разумеется, ведущую роль в борьбе за народную трезвость играли различные религиозные, в первую очередь, протестантские образования (поскольку, применительно к протестантизму, сложно употреблять понятие «церковь»). В начале ХХ века среди протестантов в США огромную роль приобрело движение фундаменталистов. Такое название оно получило потому, что его теоретики издавали сборники статей, в которых содержались основные положения своих требований, под названием «Фундаменталии». Сторонники этого направления требовали отказаться от «модернистских» трактовок Священного Писания, и, среди прочего, требовали ввести «сухой закон». С конца 19 века, точнее, с 1872 года, на всех президентских выборах в США выступала «прохибишн» партия, то есть партия запрета алкогольных напитков. Правда, долгое время эта партия имела незначительный успех, получая не более 2% голосов. Но терпя неудачу на общенациональном уровне, «прохибишн» сумели стать реальной силой в ряде отдельных штатов. К 1914 году в 26 штатов (из тогдашних 48) действовали различные виды ограничения на продажу спиртных напитков.

Когда грянула первая мировая война, то США, еще не вступив в войну, по примеру воюющих государств ввели различного рода ограничения на производство и потребление алкогольных напитков. С 8 сентября 1917 года производство крепких напитков в США было запрещено. Правда, пока это рассматривали лишь как временную меру военного времени. Но успехи «сухого закона» (значительное сокращение смертности, уменьшение аварий и катастроф, рост производительности труда) способствовали популярности сторонников запрета алкоголя вообще. И вот, 16 января 1919 года была принята 18-ая поправка к конституции. Было полностью запрещено производство не только крепких напитков, но и пива. Сторонники «прохибишн» торжествовали. В ряде городов США прошли торжественные процедуры символических похорон Джона Ячменное Зерно. Наступила эпоха сухого закона.

Но все же движение «прохибишн» не достигло бы влияния, если бы движение за народную трезвость не совпало бы с мощным движением «американизма», которое требовало ограничения иммиграции, в первую очередь в отношении выходцев из стран южной и восточной Европы, а также евреев (про азиатов вообще и речи не было). В самом деле, в первые годы 20-го века в США прибывало около 1 миллиона иммигрантов в год. В результате чего в 1920 году из 106 миллионов американцев 15% населения США составляли иммигранты, и 25% - их дети, американцы в первом поколении. Неудивительно, ведь за 1820−1920 в США прибыли 35 миллионов иммигрантов. Такое положение грозило возникновению в США совершенно неподконтрольным властям этнических оазисов. Обилие переселенцев приводило к заминкам в работе «плавильного тигля», который вообще мог выйти из строя. В момент вступления США в первую мировую войну в 1917 году выяснилось, что каждый десятый призывник просто не понимает воинские команды по-английски. (А ведь призывались американские граждане, родившиеся в США). Идею введения в составе армии США национальных военных формирований генералы отвергли с порога, справедливо видя в этом первый шаг к распаду армии и государства. При этом в качестве доказательства американские генералы сослались на печальный опыт создания таких национальных частей в русской армии при Керенском в том же 1917 году.

Особую тревогу у «американистов» вызывало то, что они называли «двойной лояльностью» новых американцев. Речь шла о том, что католики и евреи, даже будучи лично лояльными правительству США, одновременно полностью повинуются папе или еврейским лидерам. В случае, если интересы Ватикана или главарей мирового еврейства вступят в противоречие с интересами США, позиция американских католиков или евреев, была непредсказуема. Между тем, основную массу иммигрантов, начиная со второй половины 19 столетия, составляли ирландцы, итальянцы, поляки, выходцы из народов Австро-Венгрии, преимущественно католики по вероисповеданию. При этом недавние иммигранты католического вероисповедания отличались высокой рождаемостью. В результате, католицизм быстро стал второй по распространению конфессией в США, уступая, правда, протестантам, взятых в целом. Но ведь протестанты были расколоты на множество «деноминаций», так что католицизм к 20-м гг. стал самой крупной из отдельных американских конфессий. Возникала реальная вероятность превращения страны, основанной пуританами, в католическую страну латиноамериканского типа.

Американисты обвиняли иммигрантов-католиков (и, вероятно, не без основания) в склонности к мятежу, неуважению к частной собственности и американским ценностям. Действительно, ирландцы имели репутацию мятежников. Из числа ирландцев вышли многие профсоюзные активисты. Итальянцы также составляли основную массу активистов анархистских и социалистических организаций страны. Наконец, иммигранты из католических стран имели репутацию любителей выпить. Не случайно один из американских политиканов конца 19 века говорил, намекая на католиков, что его противники заключаются в трех буквах R — Rum, Roma, Rebellion (Ром, Рим, мятеж). Показательно, что тогда (как и сейчас), организованная преступность в США была организована на базе этнических землячеств.

Кроме того, в США стало быстро расти число евреев, дойдя до 4 миллионов человек. Вообще-то в ту эпоху евреи не имели сильных позиций в деловом мире Америки. Основой американского процветания была производящая экономика (сейчас бы сказали «реальный сектор»). Биржевые махинации, на которых евреи специализировались со времен Второзакония, во многом стали детонатором Великой Депрессии 1929−1933 гг. Но в 20-е годы большинство евреев жили в своих гетто типа нью-йоркского Бруклина, занимаясь в основном мелкой розничной торговлей, содержанием подпольных лотерей, и особенно питейных заведений. Не стоит удивляться, что большинство еврейских организаций расценили «сухой закон» как «антисемитскую акцию». Правда, уже тогда евреи проникли в производство фильмов в Голливуде, а также имели сильное влияние в выпуске прессы.

И вот в 1921 году американский Конгресс принял антиимиграционный закон, резко ограничивавший иммиграцию. В 1924 году этот закон был еще более ужесточен. Согласно закону, были введены квоты на переселение в США, ограничившие годовое число иммигрантов в 164 тысячи человек. При этом выходцы из восточной и южной Европы, ранее дававшие 80% всех прибывавших в страну, теперь не могли превышать 2% от общего числа прибывших в год иммигрантов. Для азиатов и вообще представителей нехристианских наций США теперь стали закрыты. Евреи, впрочем, переселялись в США, но как уроженцы конкретных государств Европы. Теперь основную массу переселенцев давали не только западноевропейцы, но люди, имевшие определенный образовательный и имущественный ценз, подтверждающие свою принадлежность к христианству.

Наконец, первые три десятилетия 20 века были временем торжества расовой сегрегации, известной как «джимкроуизм» (по насмешливому прозвищу негра Джим Кроу). Раздельные городские кварталы, школы, скамейки, кафе, клубы, церкви, кладбища, и даже общественные уборные — таков был «джимкроуизм» на практике. Разумеется, среди негров существовало движение за гражданские права. В своих интересах негритянский опрос старались использовать различные радикальные партии и группы. В частности, коммунисты выдвигали идею создания в пределах «черного пояса» (южных штатов с преобладанием черного населения) особого негритянского государства. Ряду чернокожих интеллектуалов эта мысль нравилась, и поэтому политически активные негры обычно поддерживали левые организации.

Разумеется, ответом на негритянское движение был «белый бумеранг». В 1915 году возродился Ку-Клукс-Клан (ККК). В отличие от «первого» Ку-Клукс-Клана конца 19 века, обновленный Клан распространил свое влияние на территорию всей страны, включая северные и западные штаты. В некоторых северных штатах, типа Индианы, ККК контролировал посты губернатора, главного судьи штата, и представителей штата в Конгрессе и Сенате США. С помощью ККК были избраны губернаторы Джорджии, Алабамы, Калифорнии, Орегона, и ряда других. В штате Оклахома местный губернатор, пытавшийся было выступить против ККК, был отстранен сторонниками клана с помощью процедуры импичмента. В целом в ККК в 20-х гг. было до 9 миллионов членов, с учетом членов массовых организаций (женских, молодежных, студенческих, ветеранских, и пр.). В ряды ККК вступили до 40 тысяч (!) протестантских пасторов. А в целом каждый третий белый мужчина-протестант (а на юге и двое из трех) в 20-е годы периодически одевал белый балахон клансмена.

ККК выступал не только против негров, но и против католиков, евреев, иммигрантов и пьяниц. Куклуксклановцы несли добровольную охрану мексиканской и канадской границы, пресекая контрабандную торговлю алкоголем. Они же занимались борьбой за общественную нравственность, «накрывая» внезапной облавой подпольные кабаки и бордели, устраивали костры из порнографической литературы, организовывали бойкот магазинов и предприятий, принадлежавших евреям. В некоторых маленьких городках Юга клансмены публично и торжественно пороли нарушителей сухого закона.

И, наконец, эпоха с 1919 года для США была также временем изоляционизма. США не связывали себя никакими международными союзами, отказались вступить в Лигу Наций (при том, что инициатором ее создания был американский президент Вудро Вильсон).

Как видим, время между 1919 и 1929 годами (до начала Великой Депрессии) для Америки были временем, можно даже сказать, весьма трезвых решений. В самом деле, фундаментализм, сухой закон, ограничение иммиграции непротестантов и запрещение въезда в страну азиатов, сегрегация негров, — все это должно было сделать общество морально здоровым и единым.

Увы, поставленные цели оказались реализованными не вполне. Сухой закон быстро превратился в посмешище. Самогоноварением и контрабандой алкоголя занималось несколько миллионов человек. Нарушителем сухого закона был даже президент Уоррен Гардинг (1921−1923 гг), любивший выпить в кампании своих министров. Пьяниц в США меньше не стало, зато мафия сказочно разбогатела на нарушении сухого закона. Похожую судьбу испытали остальные начиная «джазового века» Америки. Фундаментализм дискредитировал себя «обезьяньими процессами». Иммигранты нелегально прибывали в США через Канаду или Мексику. Движение негров приняло еще более радикальный характер.

Когда грянула Великая Депрессия, то рухнули и многие догматы «американизма». В целом ряде штатов сухой закон был явочным порядком отменен. Наконец, пришедший к власти в 1933 году президент Франклин Делано Рузвельт одним из своих самых первых актов отменил сухой закон полностью. Уже 5 декабря 1933 года вступила в силу 21 поправка к конституции США, отменившая действие 18 поправки. Сухой закон стал достоянием истории. Зато Рузвельт четыре раза избирался президентом. Вероятно, благодарные американские алкоголики составили немалую часть его электората. Великая Депрессия не привела Америку к революции, потому Джон Ячменное Зерно в Америке победил Маркса.

В некоторых штатах местный сухой закон продолжал существовать. Последним он был отменен в 1966 году в штате Миссисипи.

Какой же вывод из этой истории можно извлечь сейчас? Когда страной правит истинно национальная элита, то в любом случае проводятся мероприятия, которые будут напоминать США 1919−29 гг. Иначе говоря, забота о народном здравии, стремление не допустить в страну людей иной культуры, или, по крайней мере, ограничить их роль, наконец, поддержка особого статуса доминирующей церкви — все это правильно, и, в частности, необходимо современной России. Разумеется, все недостатки американского сухого закона (плюс наш собственный опыт антиалкогольной кампании при Горбачеве) национальная элита должна учитывать.

Зато в эпоху кризиса очень часто власти пытаются в вине утопить народное негодование. Так было в Америке Рузвельта и России Ельцина.

Сейчас, когда над миром нависли черные крылья новой Великой Депрессии, в целом ряде стран уже предпринимаются соответствующие меры. При этом, поскольку алкоголь запрещен только в нескольких мусульманских странах, то на роль Джона Ячменное Зерно выдвигаются иные средства контроля над людскими эмоциями. Так, скоро впервые в истории Всемирной Организации Здравоохранения ООН на высшем международном уровне будет поставлен вопрос о возможной легализации марихуаны. Для этого престижный английский фонд Беркли специально подготовил отчёт о ситуации употребления этого наркотика в мире, который содержит также рекомендации комиссии по вопросу легализации марихуаны. Одновременно в разных изданиях, не только бульварных, но и солидных, вдруг начинают появляться статьи о том, что героин не так опасен, кокаин вообще действует как шампанское, и что в Голландии и других странах, легализовавших «легкие» наркотики, наркомания, оказывается, незначительна. Неожиданно многие политические партии вдруг выдвигают лозунги «легалайз» — то есть легализации наркотиков, устраивая массовые демонстрации в поддержку своих требований. В общем, можно констатировать, что чем сильнее проявляет себя кризис, тем больше будут вопить сторонники «легалайз». Понятно, что русские патриоты должны в противостоянии этим отравителям видеть одно из важнейших направлений своей борьбы.
Сергей Викторович Лебедев, доктор философских наук, профессор (Санкт-Петербург)