Вознесенные над Голгофой.

Иисус Христос, распятый за грехи человечества между двумя разбойниками, явлен миру в христианстве как недостижимый пример смирения, ради искупления грехов всего человечества.

Но почему Господь Бог попустил распятие Божественного Сына в окружении двух разбойников? Символика принесения Божественной жертвы в сообществе криминала заставляет думать о соотнесении смыслов трех крестов, одновременно вознесенных над Голгофой.

Смысл Божественной Крестной жертвы Иисуса Христа понят людьми как искупление грехов человеческих. Но мы можем спросить: «А поднятые на крестах одновременно с безгрешным Сыном Божьим, что они олицетворяют?
Очевидно, они выражают некую ипостась грешного человечества.

Кто эти люди, сораспятые с Сыном Божьим? Священное Писание представляет их как двух разбойников, захваченных властями и осужденных к смерти за преступления. Это обычные люди или, вернее, необычные люди, выделенные из ряда соплеменников способностью существовать, применяя силу или существовать за счет насилия. Их имена неизвестны, но для понимания Божественного промысла они и не важны. Важен смысл их земных занятий, и как он соотноситься со смыслом земных трудов вознесенного на кресте Царя Небесного.

Любое земное царство-государство имеет свою предысторию грубого насилия. Мы видим из истории, что Рюрики, пришедшие «из варяг» на Русь, по сути, вожаки профессиональных разбойников, способом существования которых были набеги.

Романовых к власти фактически привели казаки, в прошлом — тоже разбойники, в регулярные войска они превратились значительно позднее. Большевики, захватившие власть в 20-м веке имели вполне конкретную криминальную историю боевиков-грабителей, а от кровавой истории их ЧК еще долго будут замирать от ужаса. Криминальная история захвата власти демократами развернулась на наших глазах в 90-е годы прошлого века в драматизме бойни бандо-бизнес-образований. То же можно усмотреть из истории любого другого народа или страны.

То есть, любая власть, независимо от того, обожена она впоследствии или нет, принимает ли строгие конституционные или диктаторские формы, имеет вполне конкретное и неизбежное криминальное, разбойное начало, характерное насилием и соответствующие этим занятиям личности правителей. Разбойники, распятые с Господом, вероятно, являются олицетворением такого насилия, не принявшего еще общественно приемлемые формы, но олицетворяющего изначальную суть земной власти.

Здесь мы приходим к парадоксальному (хотя и не новому) при всей очевидности выводу, что насилие есть неизбежный и необходимый способ управления людьми, которые прежде всего сами заинтересованы в нем. Только сильная власть способна подавлять страсти человеческие, ставить их под контроль, в широком смысле — устанавливать общественный порядок. И власть человеческих сообществ (государственная власть) существует тем, что использует (по-разному) силу как способ своего существования, обеспечивая людям защиту и порядок. Государство — есть насилие к нарушителям его интересов, а значит и интересов общества его создавшего. Нельзя не увидеть, что способом смирения человека Господь Иисус Христос своим примером указал подчинение грешным земным властям.

Распятые с Господом Иисусом Христом разбойники, наверное, олицетворяют судьбу царей земных. Своим отношением к Царю Небесному они проявляют разные пути таких царей, которые принимают или не принимают нравственный Божественный закон. Так различаются между собой крестные страдальцы — принявший Христа разумный разбойник и отвергший Его — разбойник неразумный.

Людей всегда волнуют земные судьбы царей, как поучительные примеры явного действия Божественной воли. Их поучительность, прежде всего в том, что одни из них, как разбойник разумный, — признают одновременно порочность и необходимость земной власти, а другие, как разбойник неразумный, порочность властного насилия не признают, но считают его необходимость природным правом силы. Одним словом, одни считают себя связанными Божественными заповедями, а другие такими нормами себя не связывают. Но человек по материальной природе своей способен к безграничному злу. Без соблюдения общепринятых, Богоданных правил он легко превращается в зверя, а облеченный властью — в тирана.

Тиран подавляет человеческую свободу, то есть свободу быта, каким привыкли, хотят и считают для себя полезным жить люди.

Заблуждение считать, что власти удается избежать насилия, если она, например как при демократии, учитывает мнение народа. Демократия не исключает властителя. В то же время мнение народа не главное для власти, разве что может быть принято к сведению. Большее значение здесь имеет мнение элиты, то есть людей того же властного круга, составляющего ресурс правления, обладающих людскими, материальными, финансовыми ресурсами. Одним словом, «аристократии». Возникающая из того же брожения человеческих сил она всегда была средой людей выдающихся, так сказать, способных видеть горизонт, а не только одну точку к которой следует стремиться.
Иному человеку видеть горизонт бывает и не нужно…

Говоря о власти, близкой к народу нельзя не вспомнить о колыбели демократии — древнегреческих городах (полисах), где народ делился на свободных граждан и рабов и правом голоса обладали свободные, которые, кстати, могли реально понимать, за что отдают свой голос только потому, что число голосующих жителей того времени никогда не превышало нескольких тысяч. Все друг друга знали и понимали подноготную суть происходящего. То есть, власть народа была реальной.

Бессмысленность для громадного народа (такого как русский) демократических выборов, в которых мы участвуем, как ранее бессмысленно участвовали в первомайских и октябрьских шествиях — подтверждение отсутствия реальной власти народа. Ни у кого уже не осталось иллюзий, относительно того, что его голос что-то решает. Это лишь публичная процедура учета мнений и настроений в целях определить — нет ли в какой-либо части элиты достаточных сил для перехвата власти. И одновременно процедура информационной связи по типу — ты голосовал за власть, значит, ты согласен с результатами ее работы и доверяешь в дальнейшем…

По большому счету, народу безразличны смены правителей. Его жизнь всегда существенно отличается от жизни элиты. И ее игры на нем отражаются лишь постольку, поскольку учитывают условия его повседневной свободы, то есть приемлемого для него свободного быта.

Но при всем различии быта элит и народов у них есть четкие составляющие единства — это общая судьба в периоды войн и катаклизмов, где рискуют имуществом и жизнью, как аристократ, так и землепашец. По стержню внешней защиты и проходит сила народа, та сила, которая составляет странное на первый взгляд этническое, географическое и историческое единство бедных и богатых, простых и великих, сильных и слабых. Народ исторически слагается не из элиты купцов и простого люда, а из элиты воинов и всех иных мирных тружеников.

Воин — всегда жертва. Так как никакие блага мира не стоят человеческой жизни. И добровольный риск принесения ее в жертву «за други своя», за соотечественников, да если при этом воин обладает выдающимися достоинствами, создают реальное человеческое величие «на крови».

У людей всегда было, есть и будет разное отношение к защитнику и купцу.

Великих богачей забывают сразу после смерти. Великих воинов помнят вечно.

Не случайно прообразы воинов и царей — воинами же были вознесены рядом с Господом Иисусом Христом…

Но обычно воинами не становятся все подряд, перетекая из мирного быта гончарного, торгового или иного дела. Воином изначально становиться только человек, способный к насилию (как не провести аналогию с вознесенным на кресте разбойником) по урожденным свойствам. Такие люди становятся воинской элитой общества — аристократией. Она воспроизводит себя, создавая сообщества военного быта — войска, которые, при количественном и качественном росте структурируются и становятся армиями. Эти сообщества, обрастая собственностью, выдвигают своих лидеров — князей или царей, принимающих на себя бремя военной и гражданской власти. Лидеры несут на себе добровольно принятую тяжесть ответственности за жизнеспособность общества… В каждом поколении людей лишь единицы знание о тяжести «царского» креста и великое множество имеет мнения по этому поводу…

Каждый «царь» земной распинается с Господом на кресте истории. На перекрестье небесных и земных сил. И каждый избирает свое место…

«Нынче же будешь со мною в Раю» обещал Царь Небесный разумному собрату по крестной муке… Это обещание услышали все разумные земные правители, и глухи к Божественной правде остались и остаются по сей день правители неразумные…

Россия духовно богата разумными властителями от князей Бориса и Глеба, Александра Невского, Дмитрия Донского… и до царя Николая II.

Хочется надеяться, что духовная благодать разумной силы Русь не оставит…