Толкование на два неудобопонятных места Евангелия от Матфея

Евангелист Матфей перед тем, как говорит о Рождестве Христовом, приводит родословие Спасителя, начиная от Авраама (Мф.1,1−16). Заканчивает это родословие он следующими словами: «Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов» (Мф.1,17).

Блаженный Феофилакт, толкуя это место Евангелия от Матфея, говорит: «Евангелист разделил роды на три части, дабы показать иудеям, что они и под управлением судей до Давида, и под управлением царей до переселения, и под управлением первосвященников до Христа, равно нимало не успевали в добродетели, и потому имели нужду в истинном Судье, Царе и Первосвященнике, который есть Христос, и по пророчеству Иакова пришел по прекращении царей». И далее этот толкователь Св. Писания замечает: «Но как от переселения Вавилонского до Христа четырнадцать родов, когда оказывается только тринадцать лиц, (что каждый может сам сосчитать в ст.12−16)? Как же это разрешить? Некоторые говорят, что евангелист поставил в счет с лицами переселение».

Впрочем, это место Евангелия от Матфея может быть истолковано и следующим образом. Возможно, этим якобы неправильным подсчетом родов Евангелист таинственно указал на рождение Сына Божия от Отца. Ведь Господь наш Иисус Христос есть не только совершенный Человек, но и истинный Бог. Поэтому Его родословие не может быть сведено только к перечислению родов по плоти. Так и евангелист Лука заканчивает родословие Спасителя следующим примечательным образом: «И был Он, как думали, Сын Иосифов… Адамов, Божий» (Лк.3,23.38). Здесь, как видим, Лука поставил наряду с родами Сына Божия по плоти и Его предвечное рождение от Бога Отца. Если теперь перенести это рождение из родословия Евангелиста Луки в родословие Евангелиста Матфея, оно и станет тем недостающим, таинственным четырнадцатым родом от переселения в Вавилон до Христа.

В 4-й главе Евангелия от Матфея говорится об искушении Христа в пустыни от диавола (Мф.4,1−11). При толковании этого места Св. Писания достойно исследования то, почему Апостол и Евангелист Лука, описывая эти искушения Господа, меняет порядок оных, а именно: меняет местами второе и третье (ср.Лк.4,1−13)? У него сначала диавол возводит Христа на высокую гору и показывает Ему все царства вселенной, а затем ставит Его на крыле храма. Хотя толкователи Св. Писания сходятся в том, что и ап. Лука признавал: то искушение, которое было записано у него вторым, т. е. лживое обещание сатаны дать Христу все царства вселенной, на самом деле в пустыне было последним, ибо и у Луки упоминается, что после него Господь повелел врагу: «Отойди от Меня, сатана» (Лк.4,8). Кое повеление своего Господа диавол не мог не исполнить. Поэтому на этом вся его коварная деятельность в пустыне и закончились.

Итак, очевидно, что Апостол Матфей показал хронологический порядок искушений в пустыне, показал, как это было на самом деле, о чем свидетельствует и Апостол Лука (ср.Лк.4,8). Но последний показал при этом еще и какой-то другой, проистекающий не из хронологии, а из какого-то иного основания, порядок искушений. Какое же это основание?

Чтобы понять это, вспомним, что Господь, победив искушения врага рода человеческого, тем самым, как говорят святые отцы, восставил падшую после греха Адама человеческую природу. Там, где Адам пал, там Христос победил. Но какое же искушение от диавола претерпели Адам и Ева, когда восхотели вкусить запретный плод? Они увидели: «что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт.3,6). Как объясняет нам святой апостол и евангелист Иоанн Богослов и толкуют это место Св. Писания святые отцы, прародители искусились похотью плоти, похотью очес и гордостью житейской (ср.1 Ин.1,16): дерево хорошо для пищи — это похоть плоти; приятно для глаз — похоть очес; вожделенно, потому что дает знание — гордость, ибо знание обычно надмевает.

Как далее объясняют святые отцы, дьявол в пустыне точно так же искушал Христа, Второго Адама, подобно Адаму первому, этими же самыми похотью плоти, похотью очес и гордостью. Но какое из искушений в пустыне чему соответствует?

Очевидно то, чтобы превратить камни в хлебы — это похоть плоти. А вот то, чтобы броситься вниз с крыла храма так, чтобы ангелы подхватили тебя на виду у всего народа, чтобы, значит, перед ним прославиться, — это явная гордость. А то, чтобы видеть все царства мира и желать их — это похоть очес.

Следовательно, в хронологическом порядке этих искушений Христа нарушен их логический порядок, ибо надобно сначала быть более слабым (похоти плоти и очес), а уже затем гордости, как самому сильному искушению. Именно такой порядок их упоминает св.ап.Иоанн Богослов (1 Ин.1,16), именно в таком порядке искушал бес Адама и Еву (Быт.3,6). А вот когда враг подошел ко Христу, то после первого же отпора от Него, видать, так растерялся, что перепутал все свои искушения: самое сильное поставил вторым, а когда и здесь оказался побежденным, то, вместо того, чтобы благоразумно ретироваться, начал нагло и безрассудно навязывать более слабое, хотя уже после второго искушения было очевидно, что и здесь он проиграет. Что же, как говорится, оказался он молодец против нас овец, а сам овца, и притом паршивая, против Молодца.

Что и заметил по тщательном исследовании всего сначала, по порядку (Лк.1,3) Апостол и Евангелист Лука, изменив в своем Евангелии хронологию искушений Христа в пустыне на их духовно-логический порядок.