 |
| Завтра | Сергей Кургинян | 29.12.2008 |
КРИЗИС И ВЛАСТЬ
Есть устойчивое представление, что власть сама разберется с кризисом. А может, и впрямь разберётся? Давайте рассмотрим «про» и «контра».
Все существеннейшим образом зависит от того, как долго продлится кризис. В российском властном и околовластном сообществе, и особенно в его так называемой либеральной части, бытует странное убеждение, согласно которому кризис продлится 5−6 месяцев. Обращаю внимание на то, что УЖЕ НИКТО, кроме этого самого странного сообщества, не дает такого оптимистического прогноза. Что если раньше либеральное сообщество ориентировалось на либеральные же мировые авторитеты, то сейчас оно ориентируется (а) на «нам так хочется», (б) на «нам так выгодно» и (в) на более подлые соображения.
«Нам так хочется» — означает, что любой другой вариант требует построения нежелательных для либералов механизмов управления обществом. Эти механизмы противоречат прежде всего либеральным ценностным установкам, что для либералов немаловажно. Заочная дискуссия заместителя главы Министерства экономического развития РФ А. Клепача с министром финансов РФ А. Кудриным по вопросу о рецессии продемонстрировала нам всем, что это такое.
«Нам так выгодно» — очень сильно совпадает с «нам так хочется». Нахождение во власти, при постах и регалиях — очень выгодно. Тут вам не только ценности. Тут и бизнес. И о-го-го какой. Начать менять механизмы управления обществом — это значит начать менять людей. Многие люди слишком очевидно не подходят — и ценностно, и профессионально — под новые требования, вытекающие из необходимости создавать новые механизмы управления обществом. Этих людей надо убирать. А они цепкие. И за ними стоят определенные интересы сугубо делового свойства.
А ведь есть еще и политические интересы: «Вот этот человек — он, может, и профнепригодный в том смысле, который вытекает из задачи создания новых механизмов управления обществом… Но он же свой. А как только надо будет решать задачи создания этих самых новых механизмов, понадобятся другие люди. Своих других нет. Значит, появятся чужие. А черт их знает, что они сделают! Так, может, лучше и не ставить задачу создания новых механизмов управления обществом? Собственно, зачем ее ставить-то? А ну как и без нее справимся? А ну как ее решение нам и невыгодно?»
Что же касается соображений, более подлых, чем «нам не нравится» и «нам невыгодно», то они тоже ясны. В таких случаях наиболее подлые игроки — и наиболее умные. Они понимают, что за полгода еще можно создать новые механизмы, а потом их будет создать уже нельзя.
«Ну, так и слава богу, — говорят подлецы, — все завалится. Но зато мы отработаем задание своих хозяев, мирно свалим. Спросить с нас будет некому. А в альтернативном варианте, в случае создания этих самых механизмов, возникнет очень неблагоприятная для нас ситуация. И заданий хозяев мы не выполним, и субъект, способный осуществить по отношению к нам санкции, сформируется. А раз так, то надо врать! Врать и врать! Пусть не до конца разбирающиеся в сути дела люди, которым перемены, вдобавок, еще и не с руки, как можно дольше верят, что все и так рассосется. А когда они поймут, что не рассосется, станет уже поздно. Власть рухнет? Рухнет — и слава богу. А может, и не рухнет».
Так рухнет ли власть? Тут всё зависит от населения.
ВЛАСТЬ И НАСЕЛЕНИЕ
Население тонет в болоте деградации и регресса. Оно разобщено. Оно сейчас еще больше, чем в советские застойные годы, превращено в пластичную социальную массу (общество «ням-ням», как я уже не раз говорил).
Пока власть сохраняет хотя бы примитивную функциональность, ей население — не помеха. Она разберется с ним, как повар с картошкой. Например, обрушит рубль до отметки «50 рублей за 1 доллар». Цены будут долларовые, зарплаты рублевые, уровень жизни понизится в два раза. Нефтяной экспорт снова станет эффективным. Протесты? В одном месте протест раздавят с показательной жестокостью — и все затихнет на годы. Так ведь?
Так-то оно так, да не вполне. Потому что для того, чтобы все было так, власть должна функционировать. В чем-то грубо. В чем-то недопустимо приземленно. Но в чем-то — эффективно и адекватно ситуации. Постараемся вновь рассмотреть «про» и «контра», и установить наличие или отсутствие потенциала власти по отношению хотя бы к грубому купированию кризисных ситуаций.
Что угрожает российской власти? По мне, так только она сама. Пока власть способна сохранять функциональность и адекватно решать хотя бы простейшие задачи по подавлению своих противников — всё для неё будет в порядке. Но будет ли она проявлять хотя бы такую эффективность? Ответ на этот вопрос потребует от нас рассмотрения функциональной природы власти и генезиса той или иной властной дисфункции.
Функции власти делятся на высшие (назовем их — «потолок») и низшие (назовем их — «пол»). К высшим (и в принципе для такой страны, как Россия, совершенно обязательным) функциям — метафизическим, историософским и так далее — власть всегда относилась с категорическим (и даже яростным) безразличием. Порождено это безразличие тремя причинами.
Первая причина — упорное (и я бы сказал, почти исступленное) западничество всей РЕАЛЬНОЙ российской политической власти. Да-да, всей без исключения! Это западничество породило убежденность власти в том, что высшие политические функции (иногда ошибочно называемые стратегическими, а на деле гораздо более разнообразные) ей неподведомственны. Что не только можно, но и должно заимствовать у Запада все на свете. Цели, ценности, подходы, нормы, представления о благом и должном, смысле жизни и истории, способе жить и так далее…
Вторая причина — в том, что пришедшая к власти корпорация (весьма разношерстная, но не лишенная каких-то внутренних связей), прекрасно разбираясь во всем, что мы назвали «полом», по поводу «потолка» имеет очень смутные представления.
Начать учиться («учиться, учиться и учиться») осуществлению этих высших властных функций? Это некомфортно (на современном сленге — «западло»).
Гораздо легче заявить, что всё высшее — от лукавого. Что нет никакого, понимаешь ли, «потолка». Что есть только «пол». Что с ним все в порядке. Что власть правильно — грубо и конкретно, в отличие от некоторых — попирает его своими могучими прагматическими ногами. Под «полом» же есть несколько «подполий», в каждом из которых размещены разногабаритные подвластные — чиновники, олигархи, бизнесмены, простые смертные. И им она, власть, посылает управленческие сигналы, которые безропотно исполняются. Всё это вместе называется — «вертикаль власти».
Отсутствие «потолка» и полная управляемость уровней, находящихся ниже «пола», породили первую стратегему власти (она же — мантра № 1). Раз за разом (Чубайсом — так и публично) говорилось: «всё в шоколаде». В смысле, что никакого «потолка» нет, а все, что ниже «пола», — под контролем. Говорилось это, говорилось, а потом (конкретно в середине августа 2008 года) на голову говорящим упал кусок осетино-абхазской штукатурки. И возник вопрос: если потолка нет, то откуда упала эта штукатурка?
Казалось бы, надо было признать, что есть потолок. Вместо этого все наши элитарии хором заорали, как резаные: «Ишь ты, потолок! Небось какой-нибудь смерч подхватил кусок штукатурки, валявшийся на помойке, поднял в воздух, и она — того… нам на голову. Но дважды-то такого случиться не может. А значит — ништяк, рассосется».
«Ништяк, рассосется» — это была новая стратегема, она же мантра № 2.
Не успели сказать «рассосё…», как на головы говорившим упал второй по счету — и гораздо более тяжелый — кусок той же самой, теперь уже общемировой, штукатурки. Имя коему — кризис.
Задача признания наличия «потолка» и необходимости им заняться, казалось бы, встала ребром. Ибо любая другая, «непотолочная», модель объяснения становилась слишком сложной. Ну, второй смерч… Да еще такой, который сумел поднять совсем тяжелый кусок штукатурки… И, опять-таки, прямо нам на голову… Так это уже не смерч, извините, а метеорологическая война.
Вам ничего не напоминает описанная коллизия? По мне, так она в точности повторяет злоключения птолемеевской модели устройства космоса. Там тоже надо было вводить поправки, потом поправки к поправкам. Потом поправок стало слишком много. Почитайте соответствующую литературу, и вы убедитесь, что это называется «парадигмальный кризис». И что подобные его описания не ваш покорный слуга выдумал.
Адресуя тех, кому интересно (а как может быть неинтересно, когда тебе на голову падают один за другим куски штукатурки?), хотя бы к книге Т. Куна «Структура научных революций», я на время оставлю тему «потолка» для того, чтобы потом к ней вернуться. И перейду к обсуждению темы «пола».
Власть при Путине не обнаруживала дисфункции в том, что касалось решения ряда простых, но жизненно важных вопросов. Путин эффективно (именно в смысле «пола» — то есть прагматического решения ряда простых и понятных задач) противодействовал вторжению в Дагестан в 1999 году. И тем самым хоть как-то смыл со страны позор Хасавюрта.
В дальнейшем Путин, сталкиваясь с вызовами («Норд-Ост», Беслан и так далее), не рассуждал о 38 снайперах, как Ельцин, не предлагал террористам чай, как Черномырдин, не давал силовикам обратный ход, как Горбачев. Путин восстановил простейшую (и обязательнейшую) функциональность власти. Этого недостаточно? Разумеется. Но это абсолютно необходимо.
Удастся в условиях кризиса эту простейшую функциональность сохранить — власть устоит. Но удастся ли?
Разбирая властные мантры (№ 1, «всё в шоколаде», и № 2, «ништяк, рассосется»), не следует забывать, что и вторая мантра, в общем-то, в прошлом.
Мантра № 3 — «мы в ауте» (чаще произносится короткое слово на букву «ж», но я его использовать не буду из эстетических соображений) — стала основополагающей с момента, когда В.В.Путин выступил на Х съезде «Единой России». Если всю его речь свести к одной фразе, то она именно такова — «мы в ауте».
При этом В.В.Путин, к моему глубокому сожалению, так и не признал наличия «потолка», заявив, что кризис — это как стихийное бедствие. О неизбежности кризиса говорили многие. Кризис вытекал из суммы определенных обстоятельств. Его структуру достаточно точно описал, например, тот же Джордж Сорос. А Путин предпочел апеллировать к стихии. Да еще и стихии непредсказуемой. Мол, куски штукатурки падают на голову не потому, что есть «потолок», а потому, что смерчи гуляют один за другим.
Но, как бы там ни было, об ауте Путиным было сказано достаточно внятно. И столь же внятно было сказано о том, что власть функциональна. Что функциональности она никогда не потеряет («не дождетесь»). Что она и только она будет выводить страну из аута, и обязательно выведет.
Уже после этого В.В.Путин выступал на «Прямой линии"… Отражая и пропуская удары, набирая и теряя очки… По-разному. Безусловно, он мог выступить лучше. И дело даже не в неточности названных цифр, о которой все говорят, а в степени погруженности в собеседование с народом. В предшествующий период Путин (не всегда, но иногда) мог преодолеть естественное при его властном статусе и биографии отстранение от народа. Он мог, мысленно возвращаясь к своему прошлому мальчика из неэлитной семьи, найти нутряной контакт с людьми. В последней его «Прямой линии» этого нутряного начала было меньше. Хотя поскольку всё не «в шоколаде», а в ауте, то этого начала должно было быть больше.
Что же касается «потолка» и «пола», то если по факту сказанного Путин и в «Прямой линии» не признал наличия того, что я называю обсыпающимся «потолком», то по факту внутреннего состояния он, как мне кажется, приближается к признанию чего-то подобного.
Остается надеяться, что это непроартикулированное признание он же и проартикулирует. И тогда многое может быть спасено. Потому что… потому что низшее не существует отдельно от высшего, а «пол» отдельно от «потолка».
Предположим, что власть во имя самосохранения применила то или иное простое и грубое решение. Например, подавила угрожающую ей протестную активность населения в той или иной точке страны. Что произойдет дальше? Население временно (а возможно, и надолго) откажется от протеста. Но оно не откажется от борьбы за существование. А значит, место протеста займет та или иная социальная патология. Резко возрастет количество соответствующих преступлений. Возникнет новая структура преступности. Тогда новая (уже не только количественно, но и качественно) преступность начнет по-новому влиять на все социальные структуры общества. Это лишь один из примеров.
Вопрос на засыпку: можно ли, все более патологизируя общество, спасти от патологизации аппарат? И может ли патологизированный аппарат быть эффективным хотя бы в прямом и грубом смысле этого слова?
СКОЛЬКО СТОИТ КАПЛЯ ПИВА?
Старшему поколению памятен советский, не лишенный философичности анекдот: «Девушка, а сколько стоит капля пива?» — «Да что вы чушь несете, гражданин? Нисколько.» — «Ну, так накапайте мне кружечку».
Каждая из «капель пива», которые я буду обсуждать, нисколько не стоит. Но если они всё падают в «кружечку», то она постепенно наполняется до краев. Только ощутить все это: наличие «кружечки», то, что в ней пива уже если не поллитра, то грамм этак сто пятьдесят, — можно лишь с позиций системного, целостного представления о происходящем (с приветом от «потолка»). Постараюсь внести свою лепту в такое представление. А поскольку оно может возникнуть лишь при обращении к конкретике, то я считаю нужным рассмотреть ряд связанных друг с другом (и по отдельности, может быть, не слишком впечатляющих) факторов.
Фактор № 1 — события во Владивостоке. Легко от них отмахнуться, сославшись на то, что это происходит не в первый раз. Что город криминализован, управляем разного рода мутными элементами. Все, безусловно, так. И если бы на акциях протеста выдвигались только экономические требования, то в каком-то смысле можно было бы подобный фактор и обнулить. Не говорю — проигнорировать, но не вводить в обойму стратегического анализа.
Но в требованиях дальневосточников пункт № 1 — отставка правительства РФ. Всего правительства — включая В.В.Путина. А также формирование нового кабинета министров, который изменит внутренний курс государства на 180 градусов.
А пункт № 12 — требования к новому правительству (тому, которое повернет на 180 градусов), чтобы оно отменило медведевские поправки к Конституции. То есть превратило Медведева в шутовскую фигуру, жалкую куклу на качающемся президентском троне.
А поскольку в других пунктах говорится еще об очень и очень многом (и не только о выборности губернаторов, но и о чрезвычайных антикоррупционных мерах, приобретающих в этой ситуации характер системной политической чистки, при которой коррупционеры, повернувшие на 180 политических градусов, должны чистить тех, кто не довернул), то это показательный документ. И, пожалуйста, не надо мне говорить, что он является порождением местной криминализованной стихии. Я дальневосточную стихию, как ни странно, неплохо знаю.
Для того, чтобы понять «откуда ноги растут», надо рассмотреть второй фактор совместно с первым.
Фактор № 2 — гуляющие по Кремлю (точно знаю!) высокоавторитетные аналитические бумаги, в которых предлагается рассмотреть в качестве одного из сценариев (наиболее неблагоприятного) отставку всего правительства, включая В.В.Путина. Аналитические бумаги написаны либеральной кремлевской партией, а не владивостокскими ревнителями правого руля. Написав эти бумаги, либеральная кремлевская партия перешла рубикон. Она демонстративно подорвала ту (пусть хотя бы декларируемую — неважно) нерушимость союза Путина и Медведева, на которой основана вся действующая (не мною, как все понимают, выстроенная и воспетая) политическая система. Я уверен, что либеральные кремлевские сценарии с отставкой Путина и требования дальневосточников — это части единого целого.
Фактор № 3 — кричащий в зале господин по фамилии Доброхотов. Опять же, важно понять: это просто «капля пива» — или «капля пива» в подставленную «кружечку»? Для ответа на такой вопрос нужно присмотреться к деталям.
Когда мне вдруг позвонили с «Эха Москвы» и предложили участвовать в передаче с Доброхотовым, я, естественно, хотел отказаться. Тема — двусмысленная (доверие народа к власти). Оппонент — тем более. Но тут я вспомнил, что оппонент (уже названный в интернете ёмким словом «организм») встречался на моем пути несколько лет назад. Я тогда присутствовал на «круглом столе» по проблемам молодежи. Там данный «организм» заявил, что он и его команда (тогда это называлось «Идущие без Путина») — это наследники революции 1968 года. А на мой вопрос «Кто ваш Сартр?» (то есть радикально левый философский авторитет) Доброхотов, ничтоже сумняшеся, ответил: «Черчилль». Зал разразился хохотом. «Организм» не понимал, в чем дело, и хлопал глазами.
Но вечером того же дня гостелевидение (и не абы какое, а канал РТР) показало почему-то данный, ничем не знаменательный, «круглый стол». На «круглом столе» присутствовали представители крупных молодежных движений. Как про-, так и антикремлевских. Но показан был ТОЛЬКО «организм». При этом было тщательно вымарано всё, что могло помешать героизации «организма». Например, его ляп про Черчилля, хохот зала и так далее. Повторяю, это сделало не Рен-ТВ, а РТР. Ну, так есть «кружечка», подставленная под «каплю пива»?
И, согласитесь, за последние 8 лет с главой российского государства не часто ведут себя так, как повёл себя с Д.А.Медведевым «организм». И реакции на поведение «организма"… Медведевское «не надо его убирать, пусть слушает», аплодисменты зала, охраняющая «организм» прокуратура Москвы, милицейский кофе для «организма», бешеная раскрутка «организма"… Всё это заслуживает аналитического внимания.
Говорят, кто-то что-то выкрикивал когда-то и в адрес Путина, однако мы не помним раскрутки этого в СМИ. Вопль случайного человека и «рояль в кустах» — это не одно и то же.
Возникает естественный вопрос: «Как «организм» оказался в кремлевском зале? Да еще в первых рядах?»
«Организм» говорит, что он получил от друга «приглашение без имени». Мои знакомые, к которым я обратился за консультацией, поначалу возмутились: «Какая чушь! Как это может быть, что приглашение без имени! Первое лицо в зале! А ну, как террористы добудут или купят за небольшие деньги эти приглашения без имени? Этак ведь можно организовать и «Норд-Ост» в Кремле!»
Однако выяснилось, что «организм» в данном случае не врет. Что почему-то сбор людей на празднование 15-летия Конституции в присутствии Д.А.Медведева осуществлялся не тем управлением кремлевской администрации, которое обычно это делает, а соседним. Что это соседнее управление то ли все «проспало», то ли не слишком понимало, каковы нормы сбора людей на такие мероприятия. И когда возникло опасение, что достаточного количества людей собрать не удастся, стали раздавать приглашения без имени.
А вот это — уже симптом дисфункции власти по отношению к тому грубому и простому, что она умела выполнять всегда. Почему же она вдруг разучилась? Чтобы получить внятный ответ на этот вопрос, надо изучать другие факторы, они же «капли пива», падающие в «кружечку» (или «кружечки»).
Фактор № 4 — «организм» существует не сам по себе. Его пиарят для того, чтобы он приволок в процесс фигуры другого калибра. Что он и делает, заявляя, что Буковский является моральным лидером оппозиции. Моральный лидер, напрямую заявляющий, что необходимо в корне перестроить российское государство, создав для него муниципальный фундамент… И что если при этом отдельные регионы России отпадут от нее из соображений выгод или по историческим обстоятельствам, то это совершенно нормально… Не слабо.
Но само по себе и не столь уж сильно. По-настоящему сильным это может стать только в случае, если обретет поддержку в Кремле. Возможно ли это?
КРЕМЛЬ И УЛИЦА
Либеральная оппозиция никогда не делает ставку только на улицу. Она слишком презирает свой народ и слишком мало верит в его поддержку. Тот же Р. Доброхотов (он же — «организм», будем считать, что это подпольная кличка) в передаче на радио «Свобода» заявил, что две трети населения России — это ксенофобы, то есть — латентные преступники. Так прямо и залудил. Обалдело даже радио «Свобода».
Повторяю. НИКОГДА либералы в целом (а уж «организмы» тем более) НИЧЕГО не станут делать на улице, не получив всеобъемлющих гарантий от какой-то (способной обеспечить им надежную «крышу»), части Кремля. Они и 20 лет назад ничего без согласия Кремля не делали. Уличный митинг против 6-й статьи Конституции организовывал МГК КПСС по директиве ЦК КПСС.
Так что же (и кто) сопрягает рассматриваемые мною факторы? Кто собирает в «кружечку» капли этого «пива»? Определенная партия в Кремле. Причем партия, плотнейшим образом связанная с Западом. Тем Западом, который и диктует ей новую линию поведения. А во всем этом уже находится место и разного рода мелочам — «организму», Буковскому, Владивостоку et cetera.
Менее всего я стал бы препятствовать воплощению либерального идеала единой, великой и свободной России. Но хозяевам наших «оранжевых» либералов (как уличных, так и кремлевских) нужна не единая, великая и свободная Россия. Им нужен распад России. И вся наша либеральная тусовка такого розлива — возглавляемая, повторяю, либеральной партией в Кремле — работает по принципу: «Партия сказала — «надо!», комсомол ответил — «есть!». Она-то и является, причем вся целиком, придатком к подлому и преступному «классу 0,5», который переходит от формулы «И западничество, И государственность» к формуле «западничество — хоть бы и без государственности». Она, эта сомнительная тусовка, напоминающая только ядовитую слизь, разложившую СССР в ходе так называемой перестройки, уже не хочет вхождения в Запад целостной России. Ибо понимает, что это невозможно. А поняв, хочет того же вхождения России в Запад — но по частям.
Мы это допустим?
Консервативные антагонисты кремлевской либеральной партии это допустят?
Путин и Медведев это допустят?
Если они это допустят, то ни о какой общественной поддержке власти речи быть не может. Но я верю, что во власти найдутся люди, которые государство не сдадут и не разменяют на свои шкурные интересы. Скоро, очень скоро выяснится, кто есть кто.
Либералы поддерживают либеральное крыло Кремля, ставшее, как я убежден, деструктивно-сепаратистским. Мы хотим поддержать другое крыло Кремля. Но если другого крыла нет, то это не значит, что мы будем спокойно смотреть на распад России.
Мы не поклонники власти как таковой, что бы она ни делала. И те, кто хотят представить нас таковыми, тешат себя несбыточными надеждами. Мы готовы поддержать те силы во власти, которые отвечают нашим представлениям о должном. То же самое делает «оранжевая» оппозиция. Только представления о должном у нас диаметрально противоположные. Мы — такое же гражданское общество, как и «оранжевые». Но только мы — гражданский антагонист «оранжевых». И любых сил деструкции и распада вообще. Общество не должно сонно ждать, будет ли власть защищать Родину и страну. Само-то общество собирается что-то делать?
В конце (и только в связи с этой основной темой) я, выполняя обещание, прокомментирую ситуацию, возникшую на «Эхе Москвы». Что в ней главное? Наивность, чреватая самыми страшными социальными и политическими последствиями. Я-то думал, что лохов стало поменьше. И вообще — и особенно в так называемой продвинутой либеральной низовке. Ан нет. Что я имею в виду?
Зайдите на сайт «Эха», и вы прочитаете, что в поддержку Доброхотова позвонили 480 человек, а в поддержку Кургиняна — 40. И потому Доброхотова поддержали 92%, а Кургиняна 8%. Оставим в стороне то, что «Эхо Москвы» в лице Венедиктова и других неоднократно дезавуировало данный результат. Предположим, что оно бы этого не сделало. Вы бы поверили? А если бы было написано, что в поддержку Доброхотова позвонили 48 человек, а в поддержку Кургиняна 4, вы бы тоже поверили? Тогда вы созрели для всего на свете — дефолта, очередного распада страны, племенных конфликтов по африканскому варианту… Если бы не Кургинян, а вы лично пришли на «Эхо Москвы», то сколько людей, вне зависимости от качества вашего выступления, позвонило бы в вашу поддержку? Ваши родственники, знакомые, коллеги — позвонили бы? Если вы абсолютно безвестный москвич моих лет — человек 40 в вашу поддержку бы позвонило?
Но даже клинический идиот понимает, что я не такую базу поддержки имею, а совсем другую. Что я — руководитель клубов и общественных организаций, не совсем безвестный человек и так далее. Если «эховскую» низовку (а мы понимаем, что не только эту) можно ТАК дурачить, то КАК нельзя? Получается, что можно как угодно.
«Эхо Москвы» признает недействительность названных поначалу цифр (технический сбой) и… рекомендует ориентироваться на результаты интернет-голосования на своем сайте. В Москве в 2008 году среди политизированной публики остались люди, не понимающие, чем широкая аудитория, слушающая радио и могущая проголосовать по телефону, отличается от узкого слоя приверженцев, привыкшего заходить на интернет-сайт данного радио? Есть люди, не понимающие, в чем разница между человеком, едущим в машине, слушающим радио и набирающим телефонный номер, и человеком, добравшимся аж до сайта «Эха»?
Есть люди, не понимающие, что такое установка? Что если вам дали неверную цифру «за» и «против», то эта цифра определенным образом срабатывает в сознании, настраивает на определенный лад? Спасибо всем, кто, вопреки этому настрою, меня поддержал. Но разницу-то все понимают? Или нет?
Итак, имел место телефонный сбой (я Венедиктову верю, что это именно сбой, считаю его человеком живым, любящим свою радиостанцию и не готовым разрушить ее репутацию ради пиара господина Доброхотова).
Ведущий (по-моему, тоже человек вполне приличный) почему-то не сказал публике о сбое и огласил неверный результат.
Это потянуло за собой череду нелепиц. Но что же выяснилось вопреки этим (случайным или организованным) нелепицам? А вот что.
В начале передачи был сделан замер, согласно которому позицию господина Доброхотова о том, что поддержка народом власти мнима (таков был вопрос), разделяет 92% аудитории. А позицию, которую по умолчанию, по-видимому, должен быть олицетворять я, поддерживает 8% аудитории. Знаете, зачем делается такой замер (а он-то был сделан без сбивов)? Для того, чтобы выяснить, кто именно перетянул и какой именно процент аудитории на свою сторону в ходе передачи.
Если до начала передачи «Клинч» позицию, которую защищает Доброхотов, поддерживает 92% людей, а в конце передачи 75%, то это значит, что он победил? Социологи на такое утверждение ответят гомерическим хохотом. Внимательное прочтение ряда серьезных либеральных сайтов показывает, что уже хохочут. Они хохочут, а средний наш гражданин, который решит судьбу страны и мира (мир без России — это другой мир), он этого не понимает? А чего еще он не понимает? Я перетянул на свою сторону, как минимум, тот процент аудитории «Эха» (и не просто «Эха», а его ядра — интернет-сообщества), который определяется разницей между начальной (92%) и конечной (75%) поддержкой этой аудиторией позиции «организма» (он же господин Доброхотов).
На самом деле это — некорректная оценка, поскольку осуществлялось все в условиях неверных объявленных цифр. Поэтому надо сказать, что, как минимум, я перетянул столько. В противном случае, зачем делать начальные замеры? Они являются калибровкой! Иначе окажется, что если человек, отстаивающий позицию, которую в начале разделяет 100% аудитории, получил в конце 51%, то он победил того, у кого был 0, а стало 49.
Перетянул ли я 17% на свою сторону, 25%, 40% или 50% - я одинаково рад тому, что я перетянул эти проценты. Потому что это перетягивание (особенно в условиях чужой аудитории) и есть политическая борьба. А все остальное в данной ситуации надо оставить на потом. Не в том смысле, что только с «организмами» и надо воевать. А в том смысле, что все надо подчинить развернувшейся политической войне и эту войну выиграть. А какую другую жизненную стратегию можно выбрать в сегодняшней ситуации?
Рассмотрим весь скудный набор возможностей.
БАШНЯ, ПРИВЛАСТЬЕ И УЛИЦА
Стратегия № 1. Башня из слоновой кости. Взявший на вооружение эту жизненную стратегию, холодно смотрит, как слабеет власть, как клубится люмпенизированная улица. Он обсуждает ошибки власти и выжидает. Потом приходят победители. Он интегрируется в их политическую систему. В Московию или в Сибирию. А то и просто в оккупационный режим.
Стратегия № 2. Привластье. Взявший на вооружение эту стратегию одиночка, поняв, что дело швах, и не обладая общественными возможностями, бежит на помощь занятой своими делами и снисходительно его поощряющей власти. Он ведет с ней диалог, зная, что другая часть той же власти ведет диалог с деструкторами. Он оказывается заложником бесконечной властной двусмысленности, по сути парализующей его гражданскую активность.
От меня ведь этого ждали в разговоре с Доброхотовым! Я должен был предстать, не смейтесь, основным властным клевретом. Я — а не функционеры «Единой России», не члены Общественной палаты… Вот так!
Мокрый птенец-«организм», выходя из студии, разоткровенничался: «Ну вот, обещали… говорили, что профессор… что будет защищать власть!..» Вы хотите порадовать птенца и его кураторов? Радуйте.
Стратегия № 3. Улица. Принявший эту жизненную стратегию формирует и расширяет прогосударственные общественные активы. Активы того масштаба, который для него посилен. И через это участвует в политической войне. Сообразно ситуации и в полном соответствии с Законом и Конституцией.
Выбирайте. Других жизненных стратегий в предложенной нам ситуации просто не существует.
