Еще немного о русском Владивостоке

Публикацию посвящаю
130-летию со дня рождения
Георгия (Юрия) Карловича Старка

Пять лет назад, на Евро-Тихоокеанский конгресс «Глобализация: взаимодействие экономик, культур, технологий и природы», я летал во Владивосток — в составе делегации писателей Европы — самолетами «Росавиалиний» (марки А-130, с мотором «General motors»). Словно подражая Гризодубовой со товарками, наша писательская «команда» летела туда из Шереметево беспосадочно 8 часов 50 минут на лайнере «Tchaykovsky»; обратно нас доставил такой же самолет, но с именем «Skryabin». (Как сказал О. Мандельштам: «Нам с музыкой, голубою, не страшно умереть…»)

В этом году на Международный поэтический фестиваль «Берега» вез девятку стихотворцев из Домодедово во Владивосток Boeing 747−300ER компании «Трансаэро».

Любопытно: 9 тысяч километров и 7 часовых поясов самолет преодолевает по занимательной траектории: сначала в направлении Норильска (то есть на север, а не на юго-восток, как думалось бы), затем летит над северной границей России, а потом резко спускается прямо на юг, в направлении Магадан-Хабаровск-Владивосток. Однако именно это и является кратчайшим путем из Москвы во Владивосток: Земля-то крутится, а самолет летит со скоростью 900 км/ч на высоте, близкой к 10 км.

Все-таки странно глядеть с такой огромной высоты на проносящиеся внизу заснеженные хребты, серые равнины, огнящиеся города и сталистые ленты великих и невеликих русских рек. Огромно наше Отечество! Хоть скоростной лайнер и частично нивелирует величие картины: вжик, и ты на берегу Тихого океана! Тогда как ж/д экспресс «Россия» (Москва-Владивосток) идет 6 суток, а поездом из Харькова до Владивостока добираться около 8 суток.

Владивосток располагается на полуострове меж двух заливов — Уссурийским и Амурским. Последний не имеет никакого отношения к реке Амур, впадающей в Татарский залив значительно южней. Залив назван в честь генерал-губернатора (с 1847 по 1861 гг.) Восточной Сибири графа Н. Н. Муравьева-Амурского, почитаемого здесь как отца-основателя. Даже прах его был перевезен несколько лет назад из Парижа. Ушлый краевед его просто выкрал в последний момент, дабы он не достался соперничавшему Хабаровску. Теперь прах графа лежит под каменным крестом на высоком берегу бухты Золотой Рог, главного залива города.

Это «чистый, уютный город — гостей все-таки не встречают с неумытым лицом». Но есть проблема: во Владивостоке нет очистных сооружений! И все канализационные стоки текут прямехонько в бухты, в море-окиян. Потому никто из местных жителей теперь не купается прибрежной воде в окрестностях города. Стараются отъехать подальше. Или переправиться на катере или пароме, к примеру, на о. Русский.

Нас поселили за городом, в районе горы Седанки, прямо на океанском берегу. Чтобы искупаться утром в 15-градусной воде, мне пришлось пересечь заросли экзотических лопухов и их родичей, а также несколько рельсовых ниток Транссиба, проходящих здесь прямо по морской кромке.

В пустующем 2-этажном центре корейской культуры «Солнечный» ночную тишину нарушал только громкий лай собак. А помнится, пять лет назад несколько утр ко мне на балкон номера гостинцы «Амурский залив» прилетал желто-зелененький попугайчик, покрикивавший сиплым голосом: «Мочить! А я говорю: мочить!» В каком-то смысле это был глас, кое-что предвосхитивший: знаменитая фраза В. Путина «Мочить в сортире!» появилась лишь спустя четыре года.

Здесь удивителен солнечный свет, напоминающий по мягкости и белизне тот, что волнует нас в пейзажах Сорренто и Неаполя у русского живописца начала ХІХ в. Сильвестра Щедрина. Говорят, что если сложить карту по какому-то меридиану, Приморье совпадет с Португалией.

Украинцы, массово переселявшиеся сюда в конце XIX — начале XX вв., прозвали край «Зэлэный клын» и даже ходатайствовали пред Государем, чтоб дать такое официальное название.

А давным-давно, с конца VII по начало Х в., здесь было раннефеодальное королевство Бохай, основанное на манчжурских племенах. В краеведческом музее меня поразила схема бохайского государственного устройства. У короля было всего две непосредственных опоры: левый министр и правый. Левому подчинялись департаменты справедливости, человеколюбия, правосудия, а правому — благоразумия, обычаев, верности.

Но освоили здешнюю территорию, начиная с 1858-го, русские моряки и поселенцы. Среди них известны адмиралы С. О. Макаров, А. К. Шефнер (командир Владивостокского порта, дед известного ленинградского поэта Вадима Шефнера), контр-адмирал П. В. Римский-Корсаков (родственник композитора, тоже морского офицера).

Здесь все дышит русской историей последних полутораста лет. Греют сердце памятники как освоителям края, так и участникам всех известных нам войн. Прямо на берегу, у пирсов, стоит подлодка С-56 (теперь в ней музей), рядом возведен храм, а на бронзовых табличках вы прочтете фамилии моряков-владивостокцев, павших во Второй мировой. К сведению украинцев: одна только фамилия Шевченко здесь помянута 28 раз!

В Китае Владивосток называли Ханьшеньвэй («Залив трепанга»), а в Америке — порт Мэй, то есть «порт Май», вроде бы в честь английского морского офицера с весенней фамилией.

К Владивостоку имеет отношение знаменитый голливудский актер Юл Бриннер, чей дед, швейцарский выходец Юлий Иванович Бриннер был в городе до 1918 г. очень крупным купцом, промышленником, общественным деятелем. Его красивый дом — одна из достопримечательностей города. Сын киноактера, по отзывам, человек «странноватый», иногда приезжает во Владик на кинофестиваль.

Тут вообще живут люди веселые. Выйдя с академиком Игорем Волгиным из музея им. Арсеньева, мы увидели забавный для европейского глаза туристический рекламный щит: «А вы были в городе Хуньчунь?» Вполне остроумными мне показались и названия, например, теплохода-казино «Hocus-Pocus» и мебельной фирмы «Диван Диваныч», биллиардной «Зеленый крокодил», а также ресторанов «Японский городовой» (вот где воистину райская пища, свидетельствую!) и «Япона мать».

Есть в городе улица Тигровая, на которой расположен магазин «Рыболов-охотник». Говорят, когда-то в этом районе видели забредших уссурийских тигров. Недавно здесь установлена бронзовая скульптура «амбы» — так народ гольдов (помните охотника Дерсу Узала?) называл самую крупную кошку в мире. В магазинах имеется «Тигровая» же водка, «Уссурийский бальзам», горькая настойка «Панты на меду» (NB!: «панты» писать и читать через букву «а», а не «о»), бальзамы «Русский остров» и «Золотой Рог».

Здесь в конце сентября празднуют День тигра. Днем тигра жители города пытаются привлечь внимание к проблеме сохранения уссурийской тигровой популяции. Осталось, кажется, около 400 особей. Правда, есть и еще более бедствующая кошка в Приморье — амурский леопард (амурский барс), каковой осталось не более 25.

Мне же довелось увидеть тигрят лишь костюмированных, на главной площади, на берегу Золотого Рога, когда все 128 (!) национальностей Приморья отмечали 70-летний юбилей края. Ансамбль украинской песни из г. Спасска исполнил не песню про «штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни», а несколько фольклорных сочинений, в том числе мне неизвестных. Во время беседы с артистами выяснилось, что лишь четверо из большого коллектива — на самом деле украинцы, кто с Хмельничщины, кто откуда, а руководительница закончила Харьковский институт культуры. Землячка!

Владивосток был одним из центров ГУЛаговской системы, именно в местном лагере трагически завершил в 1938 свой жизненный путь поэт Мандельштам. Теперь ему здесь установили памятник. С установкой памятника ему (первого! в Москве тоже идут работы по установке) произошла и мистическая история. И пальцы ему выламывали, и нос, и белой краской поливали, и переставляли с места на место. Памятник производит редкостное, сильное впечатление. Это — очень точное попадание в портрет личности поэта, в страдальческую и прекрасную суть его творчества. Сегодня, отлитый в чугуне (первая, бетонная фигура хранится в мастерской скульптора Валерия Ненаживина, у которого нам удалось в прошлый приезд побывать в гостях), Осип Эмильевич стоит на улице Гоголя, неподалеку от улиц других русских писателей — Толстого, Горького, Некрасова. Действительно, быть может, во Владивостоке когда-то появится, как писал сам поэт, «улица какого-то Мандельштама», который, по слову Анны Ахматовой, среди поэтов «победил всех».

В недавно обнаруженном документе с медицинским заключением значится: «скончался от истощения». Слухи же устойчиво сохраняются таковыми: умер на свалке мусора, утоплен уголовниками в отхожем месте. Однако есть свидетельства выживших заключенных из того отряда: поэт, обессилевший от труда в каменоломнях, в последние дни словно вышел за пределы рассудка, непрерывно читал-бормотал стихи, будто молился.

Приведу строфу из стихотворения Юрия Георгиевича Милославского:

Не жалею начальника штаба;
Маршал Блюхер, — ахти! — наплевать!
Но жалею, сержант, Мандельштама,
Мандельштама — зачем убивать?

Сказано резко. Спустя 70 лет со дня гибели великого поэта боль не исчерпана.

Лев Аннинский в прошлый наш приезд предложил напротив памятника Мандельштаму установить скульптуру Павла Васильева — еще одного выдающегося русского поэта, выходца из Владивостока, расстрелянного в 1937. «Это было бы справедливо, тем более что памятника Павлу Васильеву в России до сих пор нет». Жаль, памятника П. Васильеву нет и теперь.

Но есть во Владивостоке 580 частных автомобилей на 1000 человек местного населения (ок. 600 тыс. жителей), и это самый высокий показатель по России. Нередки автомобильные пробки на манер московских. Известно: ездят тут на японских и корейских авто (включая автокраны, бульдозеры, тягачи и др.), чаще всего с правым рулем. Я увидел родненькие КамАЗы только на острове Русском, гоняющие по дорогам на строительстве «моста века», воздвигаемый через пролив Босфор Восточный.

Остров Русский

Хочется замолвить словечко об этом интересном месте Приморья.
Остров расположен к югу от Владивостока, в заливе Петра Великого в Японском море, и наименьшее расстояние между континентальной частью города и островом — 600 метров. С запада остров, занимающий 100 кв. км, омывается Амурским заливом, а с юга и востока — Уссурийским. Название острову дал граф Н. Н. Муравьёв-Амурский, и самая крупная сопка здесь называется «гора Русских» (291,2 м), тут-то и находится форт Поспелова, опорный пункт обороны о-ва в Русско-японской войне и конченая точка нашего литературного фестивального десанта.

Между городом и островом существует регулярная паромная переправа, билет стоит 25 рублей. Можно уплыть туда в 10 часов утра и на катере, за 50 руб. (и вернуться в 17 часов). Но нас, литераторов, совокупно с местными музейщиками и тележурналистами гостеприимно отправили на зафрахтованном большом катере, и за 20−25 минут мы, в известном волнении, в приподнятом духе достигли островного пирса.

Остров Русский вместе с островом Попова (они разделены проливом Старка) является излюбленным местом отдыха жителей Владивостока. Тут пока нет промышленных, строительных и других предприятий. Но с опасением поговаривают о строительстве цементного завода.

Сногсшибательны новости современной жизни острова. В соответствии с инвестиционным проектом «Развитие острова Русский» здесь планируется разместить комплекс производств в сфере био- и информационных технологий, университетский комплекс мирового уровня, межрегиональный медицинский центр. Программой предусмотрено также строительство не только моста (даже двух, в том числе и долгожданный, через бухту Золотой Рог), но и спортивно-рекреационных, музейных и гостиничных комплексов, отделения РАН, жилого фонда. Правда, владивостокцы на этот «проект века» взирают с недоумением и, как Станиславский, не верят, что на острове действительно возведут не всероссийский игорный дом, а университетский городок, океанариум и пр. В общем, опасаются, что гигантские капиталовложения сработают еще менее эффективно, чем грандиозная фортификация начала ХХ в. Однако В. Путин заявлял, что саммит АТЭС (организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества) 2012, если состоится в России, пройдет именно на Русском.

Следует вспомнить, что с 1899 по 1914, в период обострения отношений с Японией, на острове развернулось активное строительство Владивостокской крепости — в масштабах, доселе невиданных. К 1915 на Русском были возведены 16 фортов и 27 береговых батарей, пороховые погреба и патронные склады, пристань для кораблей, минно-пристрелочная (торпедная) станция, железная дорога и др. Гарнизон со временем стал насчитывать 30 000 штыков! Краеведы сказали мне, что за 12 лет строительства во всю систему крепости Владивосток (укрепления о. Русский составляют примерно четвертую часть) был вложена сумма, примерно равная одному годовому бюджету Российской империи!

В 1908 и 1909 на Русском острове побывали Великие князья Сергей Михайлович и Константин Константинович Романовы, и одна из батарей получила название Великокняжеской. В 1913—1914 здесь проходили службу герой японской войны генерал Корнилов, пребывая в ссылке, а также композитор М. А. Кюсс, автор вальса «Амурские волны». Здесь же дислоцировался знаменитый на всю страну дисциплинарный батальон.

В 1920 на Русском острове располагалась колония 800 петроградских детей, которые в 1918—1920 по воле обстоятельств совершили полное кругосветное путешествие, практически неизвестное широкой общественности вплоть до 2005.

В 2002 на острове был образован Свято-Серафимовский мужской монастырь; здесь сохранились развалины полкового храма. Уверяют, очень красивого, венчавшего на небольшом возвышении береговую линию.
Тропы я не нашел, и мне не удалось, увы, отыскать руины храма в зарослях.

Однако я в одиночку прошел на северный мыс острова, где в новейшие времена воздвигнут в виду Владивостока большой деревянный крест, укрепленный в основании обкатанными валунами. Гранитные таблички гласят: «Любившим Россию и покинувшим ее. В память о трагическом исходе 25 октября 1922 года» и «25 октября 1922 года ушли из Владивостока корабли Сибирской военной флотилии под командованием 44-летнего контр-адмирала Г. К. Старка: «Байкал», «Лейтенант Дыдымов», «Защитник», «Диомид», «Эльдорадо», «Патрокл», «Свирь», «Монгугай», «Воевода», «Страж», «Манджур», «Тунгуз», «Парис», «Надежный», «Чифу», «Батарея», «Ординарец», «Пушкарь», «Фарватер», «Стрелок», «Смельчак», «Илья Муромец», «Резвый», «Взрыватель», «Охотск». Всего названо 25 кораблей. Я перечисляю здесь все эти имена — в память о тех, кто уходил тогда из России в никуда. Рассказывают, что на эти корабли в виду приближения беспощадных отрядов И. Уборевича грузился весь белый Владивосток, и, конечно же, люди не вмещались. Яркая картинка: все пирсы были завалены оставленными чемоданами с вещами. Судьба эмигрантов, как с болью помним, была весьма драматичной, а нередко и трагичной.

«Коль славен…»

Георгий (Юрий) Карлович Старк родился 20 октября 1878 г. в Петербурге, следовательно, в эти дни исполнилось 130 лет со дня его рождения. Еще лейтенантом он стал героем Цусимской битвы. Особенно прославился Старк в Моонзундском сражении в Финском заливе, командуя Минной дивизией Балтийского флота, что описано в известном романе В. Пикуля «Моонзунд».
В период гражданской войны Старк командовал дивизией в армии А. В. Колчака, а затем В. О. Каппеля.

Один из участников владивостокского перехода писал: «Положение кораблей, переполненных пассажирами, часто было на грани гибели, и то, что эта армада дошла благополучно до Кореи, может считаться морским чудом, в основе которого могла лежать только самоотверженная работа адмирала Старка и личного состава».

Сам флотоводец написал впоследствии: «…Вся эта масса кораблей с находившимися на них войсками и беженцами направлялась в Гензан. Будущее Флотилии было окутано полнейшим мраком, в настоящем была борьба со стихией при совершенно невероятной для кораблей обстановке.
Заканчивая этим обзором пребывания Флотилии в Российских водах, я полагаю возможным с уверенностью сказать, что Сибирская Флотилия была неповинна в том крахе, который постиг нашу маленькую Приамурскую Государственность. Та часть государственной работы, которая легла на Флотилию, сопровождалась постепенно развивавшимся успехом. Даже в последний момент существования Приамурской Государственности на фоне всеобщей растерянности и хаоса Флотилия сумела сохранить свою целость, что позволило ей выполнить свой последний тяжелый долг перед своими боевыми товарищами — чинами армии — эвакуировать их и их семьи за границу.
Помимо причин, создававших крайне тяжелую внешнюю обстановку и не зависевших от политических деятелей Приморья, наша неудача в значительной степени явилась следствием возмутительной разрозненности, распрей и интриг, царивших в среде русской общественности, причастной к этому клочку земли, и политиканства, проевшего насквозь верхи Белой Армии Приморья…»
Увы нам.

Старк рассказал в мемуарах: «В Фузане (корейский порт — С. М.) меня ожидал еще один визит. Однажды утром ко мне в гостиницу, где я остановился на два дня, прибыл бывший старший лейтенант флота Белли и, отрекомендовавшись представителем советской миссии в Пекине, предложил мне от имени Иоффе вернуться с флотилией во Владивосток, обещая полную амнистию, соединение с моей семьей и хорошее вознаграждение. С негодованием отверг я это гнусное предложение и, памятуя свои прежние хорошие отношения с Белли, служившим со мною вместе на «Авроре» и в Минной дивизии в моем Штабе, предложил ему немедленно покинуть Фузан во избежание плохих для него лично последствий. <…>

Под давлением японских властей флотилия ушла из Фузана в Шанхай, где простояла довольно долго. Затем перешла на Филиппинские острова в Манилу, где через некоторое время все суда при поддержке местных властей были проданы».

Вадим Старк в публикации «Адмирал Старк Ю. К. Отчет о деятельности Сибирской флотилии. 1920−1922 гг., Звезда. 2001. № 2», пишет: «Известно, что какой-то отчет и остаток денежных сумм флотилии ее последний командующий передал великому князю Николаю Николаевичу как главе Российского Императорского Дома в изгнании».

Сам адмирал, который в драматический день отплытия с о. Русский пять дней как отметил свое 44-летие, отказавшись от нескольких предложений служить на кораблях иностранных государств, подался в Париж, где, подобно многим русским эмигрантам, сел на четверть века за руль такси, чем и содержал свою семью. Еще на Филиппинах он узнал о кончине своей жены Елизаветы Владимировны, урожденной Развозовой, сестры последнего командующего Балтийским флотом под началом Временного правительства, умершего якобы от операции аппендицита в тюремной больнице знаменитых петроградских «Крестов». Оставшиеся сиротами дети, Татьяна и Борис, были переданы родственникам в Финляндию. Сын адмирала впоследствии стал священником и вернулся в Россию.

После войны Г. К. Старк был избран Председателем Всезарубежного Объединения Русских Морских Офицеров. В 1948 г. отпраздновал пятидесятилетие служения в офицерских чинах. В конце следующего, 1949 г., когда его здоровье совершенно расстроилось, он переселился в Русский Дом в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где и прожил остаток дней вплоть до смерти 2 марта 1950 г. на 72-м году жизни. Там же, на знаменитом русском православном кладбище, он был похоронен. Когда в середине марта 1950 г. в беженском лагере на о. Тюбабао группа моряков Сибирской флотилии узнала о его смерти, они отслужили панихиду, а на траурном собрании был прочитан доклад, заканчивавшийся следующими словами: «Пусть все бывшие стрелки Морской дивизии и чины Сибирской флотилии адмирала Ю. К. Старка — очень многие ему обязаны в своей личной жизни — и все Русские белые борцы, знавшие адмирала и видевшие его честную самоотверженную службу, помолятся Господу Богу о душе его. Это несомненно был один из лучших Русских людей и представителей славного Российского Императорского Флота».

Глядя в дали

Думать об этом без боли невозможно — о великом исходе, о нашем расколе и ропоте, о русской трагедии, до сих пор все еще не исчерпанной.

Мы, за полчаса, обвеваемые пылью от проносящихся с грунтом самосвалов, дошли до форта, где и состоялись, в гулком бетонном пространстве, очередные поэтические чтения. Кому мы читали? Немногочисленным слушателям? Телекамере? Друг другу? Русской памяти?

Когда выходишь на самую вершину горы, смотришь как бы изнутри на кофры и укрытия форта, на сопки и заливы, на красные деревья, рыжие с желтым кустарники, на гигантские алые плоды шиповника (а местами его же цветки!), на светящиеся в контражуре колосья, понимаешь, что здесь конец русской ойкумены, что дальше — океан, Япония, безконечность, и что-то щемящее отзывается внутри, открывается умозрительная память.

И ты сбегаешь в одиночестве по опавшей листве меж кустов и древесных столов, минуешь развалины казарм, чтобы замереть на мысе у «старковского» креста, помолиться в уме своем и за них, былых, и за нас, нынешних, а затем брести к пирсу по берегу, изредка подбирая раковины гребешков, тех самых, что так необычайно вкусны даже в сыром виде и что умеют в сердцевине своей выращивать жемчуг*.

Владивосток-Харьков

На снимках:
памятник адмиралу Макарову;
в бухте Золотой Рог;
стела в честь высадки экспедиции адм. Г. И. Невельского в Приамурье в 1849;
подлодка С-56.

На о. Русском:
вид на о. Попова с высоты форта Поспелова;
форт Поспелова;
Спас в форте Поспелова;

Г. К. Старк;
«Старковский» Крест на о. Русском;
Николаевская триумфальная арка, в честь посещения города цесаревичем Николаем (построена в 1891, снесена в 1937, восстановлена в 2003).

Фото автора

* - По возвращении на Украину написались такие стихи:

* * *

Русский язык преткнётся, и наступит тотальный хутор.
И воцарится хам — в шароварах, с мобилой и ноутбуком.
Всучат ему гроссбух, священный, фатер его с гроссмуттер:
бошам иль бушам кланяйся, лишь не кацапам, сукам.

Русский язык пресечётся, а повыползет из трясин-болотин
отродье всяко, в злобе весёлой плясать, отребье.
Но нам ли искать подачек в глумливых рядах уродин!
Не привыкать-знать — сидеть на воде и хлебе.

Перешагни, пере- что хочешь, пере- лети эти дрянь и мерзость,
ложью и ненавистью харкающее мычанье!
…Мы замолчим, ибо когда гнилое хайло отверзлось,
«достойно есть» только одно — молчанье.

Что толку твердить «не верю», как водится в режиссуре!
…Мы уйдём — так кот, полосатый амба, почти без звука
от убийц двуногих уходит зарослями Уссури,
рыжую с чёрным шерсть сокрывая между стеблей бамбука.

Водка «Тигровая» так же горька, как старка.
Ан не впервой, братишки, нам зависать над бездной.
Мы уйдем, как с острова Русский — эскадра контр-адмирала Старка,
покидая Отчизну земную ради страны Небесной.

Все по местам! Товарищ, задраивай переборки!
Верный белеет парус, хоть мачта скрыпит и гнётся!
…Мы уйдём в себя — так уходит моллюск за створки,
пряча песчинку, что жемчугом обернётся.

28, 29 окт 2008