 |
| Русская линия | Валерий Толкачев, Василий Абакулов | 15.11.2008 |
Предисловие
История, прошлое моей родины меня интересовало всегда. Отдельные страницы истории села мы с учениками начали изучать еще в 1990 году, но к осознанию, всестороннему, детальному исследованию, конкретно истории села Корекозево, где я работаю учителем уже 18 лет, я пришел только в 1994 году. И это не от лени и нежелания знать свои корни. Это зависело от многих факторов: от однобокого изучения истории, от перегибов атеизма, от закрытости архивов.
И вообще, я например, считаю, что всему должно прийти свое время. Человек может быть не готов годами, совершить или создать что-либо, а потом вдруг, как будто вдохновение приходит и кажется, что горы может своротить.
Так и со мной. Видимо пришло мое время внести свой вклад не только в воссоздание истории Троицкого Лютикова монастыря и села Корекозево, но и в создание сегодняшней их истории. Да и возможности сейчас другие, нежели лет эдак, десять назад.
Но самое главное, когда я недавно все-таки с огромным трудом нашел невесть как сохранившиеся фотографии Лютикова монастыря, я испытал настоящее потрясение, осознав, Что мы безвозвратно потеряли! Вот тут то мне и захотелось повернуть историю вспять и спасти от уничтожения монастырь — это архитектурное чудо и реликвию нашей истории…
Некоторое время назад жизнь села меня с интереснейшим человеком, моим коллегой — краеведом Абакуловым В.И., который так же, как и я увлеченно занимается историей родного края. Мы начали с ним наше сотрудничество, плод которого и представляем вашему вниманию.
В.В.Толкачев
Местность, на которой расположен монастырь, имеет незначительное возвышение над уровнем воды, от чего в некоторые годы вода из реки Оки доходила до самых монастырских стен и доставляла немало неприятностей обитателям монастыря и села.
Мало, того достоверно известно, что в древности село Корекозево находилось рядом с монастырем.
Посоветовавшись с краеведами и проведя исследования совместно с членами краеведческого клуба «Поиск», Корекозевской средней школы, мы предполагаем, что село располагалось к северу от монастыря и тянулось до территории нынешнего сельского кладбища, приблизительно до того места, где ранее располагалась церковь Космы и Дамиана.
В начале ХХ века из-за частых наводнений жители перенесли село подальше от реки, на 800 м. к востоку.
Недалеко от монастыря находится озеро Карее, которое теперь местные жители называют Корек озеро. В прежние времена оно, изобиловало рыбой, сейчас же здесь водятся только караси — летняя за6ава для местных ребятишек.
Когда и кем действительно основан Троицкий Лютиков монастырь точно неизвестно. Существует несколько мнений по этому вопросу. По одному из них, наи6олее распространенному и имеющему основания в местном предании, основание Лютикова монастыря приписывается князьям Воротынским, которым принадлежала в XVI веке местность вокруг монастыря.
Первое достоверное упоминание о Свято-Троицком Лютикове монастыре относится к 1559 году. Подтверждением этого служит одна надпись на полях церковного устава XVI века. Надпись эта следующая: «7067 года (1559 от Р.Х.) июня в 17 день даю сию книгу в дом Живоначальныя Троицы Лютикова монастыря на новые Ногай Иоаннов сын Медведев, при игумене Венедикте». Выражение «на новые» наводит на мысль, что этот вклад сделан вскоре после построения монастыря.
За время своего существования, а это около пяти веков, монастырь имел довольно богатую историю. Наиболее важные исторические события и даты, связанные с Троице Лютиковым монастырем с 1559 по 1917 год. В 1563 г., во время своей поездки в Оболенск, Калугу и Перемышль, монастырь посещал царь Иван Васильевич Грозный. В 1595 г. состоялось нашествие крымских татар. В Смутное время монастырь был разорен гетманом Сапегой. Настоятель Троицкого монастыря архимандрит Савватий в 1613 г. подписал в Москве грамоту об избрании на царство Михаила Федоровича Романова. Спустя три года Лютиков монастырь пострадал от союзника Лжедмитрия II гетмана Лисовского. В 1618 г. монастырь в очередной раз разорил гетман Сагайдачный. И лишь с 1653 г. начинается обновление и благоустройство этого монастыря ближним боярином и оружейничим царя Алексея Михайловича, а потом и Федора Алексеевича — Богданом Матвеевичем Хитрово. Благоустройство обители продолжалось до 1756 года.
В 1894 г. игуменом Лютикова монастыря становится бывший воспитанник Оптиной пустыни отец Герасим, который наводит во вверенной ему обители строгие порядки, способствовавшие улучшению материального и духовного благосостояния монастыря, продолжавшиеся до 1917 г.
В 2008 году исполнилось ровно 90 лет с момента начала событий, ставших началом трагического конца этого уникального духовного и исторического памятника. Народные рассказы о судьбе монастыря передавались из уст в уста уже давно. Первая попытка осмыслить подлинную суть событий впервые была предпринята не так давно, около 10 лет назад.
Актуальность проблемы истории разорения Троицкого Лютикова монастыря Перемышльского уезда состоит в том, что до настоящего времени не были выявлены, обобщены и проанализированы документы местного и центральных архивов по данной тематике. Поэтому широкая общественность не может с ними познакомиться. Таких «белых пятен» в истории разорения древних монастырей и на Калужской земле, и в других регионах Центральной России, бывших оплотом православия, много.
В последние годы, в связи с восстановлением многих ранее закрытых монастырей, исследователи начинают заниматься их историй. Для Лютикова монастыря это особенно важно, так как обитель за годы советской власти была практически полностью разрушена, ее имущество конфисковано, часть ценностей бесследно исчезла, другая безвозмездно присвоена местными жителями, часть древних предметов поступила в различные музеи и частные коллекции.
В советское время история монастыря или вообще замалчивалась или трактовалась с точки зрения воинствующего атеизма, со всеми вытекающими из этого последствиями. Вследствие чего печатные работы того периода на данную тему отсутствуют. Достоверно известно, что в 1974 году калужские краеведы во главе с А.С. Днепровским и Г. М. Морозовой обследовали месторасположение монастыря, нашли остатки могильных плит рода Хитрово, сняли с них оттиск, сделали фотографии, но, к сожалению, не предприняли никаких мер по сохранению того, что осталось.
В переломные 90-е гг. XX века вышел ряд статей по данной теме и исторический роман А. Ларина «Оружейничий». На рубеже XX и XXI веков появились статьи так сказать «богоугодного» характера, ратующие за возрождение православия. Здесь, прежде всего, надо отметить краеведа А.С. Днепровского. Именно у него мы впервые увидели фотографии и план монастыря.
В настоящее время, накопив большое количество материала, мы можем, наконец, по-новому осмыслить суть происшедших событий.
Итак, время описываемых событий — 1918 год. В России самый разгар гражданской войны. Борьба идет не на жизнь, а на смерть. В стране хаос, борьба за власть. И чтобы понять сущность происходившего, очень интересно проанализировать документы того времени. Например, «Отчет перемышльского уездного комиссара (Временного правительства — В.А.) о положении в уезде».
Пользуясь ситуацией так называемого «смутного времени» крестьяне уезда самовольно захватывали чужое имущество, и что самое интересное, преимущественно монастырское (в селе Обухове был самовольно порублен монастырский лес, а затем крестьяне угнали обоз, состоявший из 14 подвод, в котором оказалось 110 мешков овса). Только после вмешательства комиссара обоз был возвращен монастырю. Второй же интересный случай произошел в селе Корекозево, но итог события был совсем иной (в этом селе общество самовольно поделило землю, заарендованную огородником Дешиным у Лютикова монастыря. Волостной земельный комитет пока не принимал мер, не доносил об этом поступке крестьянского общества уездному комитету). Почему не сообщили властям? Видимо, народ почувствовал, что твердой власти нет, и можно поступать, как заблагорассудится — авось пронесет.
К тому же и в самом монастыре не все было ладно. Хаос и смута времени революции и особенно гражданской войны коснулись и внутренних взаимоотношений монахов, что видно из церковных документов («Дело о запрещении священнослужения бывшего настоятеля Перемышльского Свято-Троицкого Лютикова монастыря иеромонаху Антонию. Начато 13 июля 1918 г., окончено 26 июля 1918 г.», «Дело о перемещении иеродиакона Свято-Троицкого монастыря Ювеналия и монаха того же монастыря Павлина в Мелхисидекову пустынь. Начато 22 марта, окончено 19 октября 1918 г.»).
Теперь можно обратиться непосредственно к событиям в Лютиковом монастыре и селе Корекозево. Вот как зафиксировано происшедшее в документах.
«7 августа с.г. (1918 — В.Т.) прибывшая в Троицко-Лютиков монастырь Комиссия для конфискации лошадей по распоряжению Военного Комиссара Московского Округа, в составе Члена товарища Матвеева, Кураева, служащих в советских учреждениях тов. Закалина, Ракчеева, фельдшера тов. Чугрина, милиционеров: Смольянинова, Мишина, Василия Ракчеева, Григория Волкова и гражданина Гречанинова, встретила сопротивление со стороны настоятеля монастыря игумена Иосифа, отказавшегося исполнить распоряжение Советской Власти и созвавшего набатным звоном крестьян села Корекозева.
Прибывшими крестьянами под влиянием агитации и извращения факта как некоторыми крестьянами так и игуменом и монахами, учинено насилие и убийство тов. Матвеева, Кураева, Закалина, Ракчеева, Смольянинова и Мишина, которые при содействии монахов были брошены со слабыми признаками жизни, с привязанными камнями в р. Оку. Избитых же товарищей Гречанинова и Чугрина заключили под арест; Гречанинова в монастырскую башню, ключ от которой находился у настоятеля игумена Иосифа, тов. Чугрина в монастырскую гостиницу.
По совершении убийства Комиссаром села Корекозева Борисовым были разосланы приказы в деревни Горки, Ладыгино, Голоцкое, Бушовка и Вольня прибыть всем обществом в село Троицкое для ограждения монастыря, подвергшегося разграблению приехавшими большевиками.
Вечером того же числа, по прибытии крестьян с названных деревень, было общее собрание под предводительством Дмитрия Иванова Мартышова в присутствии игумена и иеродиакона Пафнутия, на котором и постановлено было вооружёнными немедленно идти в Перемышль, разоружить Совет и конфисковать всё оружие во всех советских учреждениях.
В ночь на 8 августа, когда монастырь охранялся монахами и село оставшимися крестьянами, толпа собравшихся крестьян, вооружённая и руководимая Борисовым, Мартышовым, крестьянином деревни Горки Дерябкиным прибыла в Перемышль, разоружила Совет, отобрала во всех Советских учреждениях бывшее оружие, устроили собрание, на котором постановили созвать немедленно Чрезвычайный Уездный Съезд, восстановить свободную торговлю хлебом, прекратить борьбу с мешочниками и передать власть л.с.р. (левым эсерам? — В.А.)…
Прибывши в Корекозево 9 августа небольшим отрядом из г. Калуги были освобождены заключённые Гречанинов и Чугрин. Отряд был встречен набатным звоном как с сельской, так и с монастырской колоколен. Крестьянами была устроена засада. К вечеру, когда уже стемнело, и отряд с арестованными монахами возвращался из монастыря, то со стороны Оки была открыта редкая стрельба.
11 августа, по объявлению осадного положения в Перемышльском уезде, прибывшими войсками было отобрано оружие у крестьян села Корекозева и произведённым расследованием установлено: 1). факт восстания монахов и крестьян против Советской Власти. 2). Виновность иеромонахов Иосифа, Авксентия, Иассона, Никанора, Корнилия, Иоаникия, иеродиакона Пафнутия. Непосредственное участие в восстании против Перемышльского Совета 51-го крестьянина села Корекозева, объяснивших своё участие влиянием агитации как монахов, так руководителей и агитаторов. 4). (3-го пункта нет — В.А.) Установлена виновность крестьян села Корекозева: Борисова Ивана, Крюкова Григория, Мартышова Дмитрия, Букина Якова, Фролова Максима, Негодяева Дмитрия, Конова Якова, Букина Ивана, Никонова Малахея и деревни Горки Дерябкина Фёдора. 5). Установлена виновность скрывшегося игумена Иосифа и крестьян села Корекозева: Сухачева Дмитрия, Фролова Андрея, Аксенова Бориса, Никитина Петра, Маркина Ивана, Конова Трофима, Никонова Дмитрия, Крюкова Козьму, Абрамова Василия, Фролова Ивана, Букина Ивана, Маркина Ивана, Букина Ивана Константинова, Гусакова Кирилла, Маркина Петра, Крюкова Павла.
На основании изложенного штаб именем Российской Федеративной Советской Республики монахов Иосифа, Авксентия, Иассона, Пафнутия, Никанора, Корнилия, Иоаникия, гражданина Ивана Ивановича Борисова, Григория Алексеевича Крюкова, Дмитрия Ивановича Мартышова, Якова Ивановича Букина, Максима Петровича Фролова, Дмитрия Васильевича Негодяева, Якова Карповича Конова, Ивана Ивановича Букина, Малахея Дмитриевича Никонова, Фёдора Михайловича Дерябкина объявляет вне закона как врагов власти рабочих и крестьян, за участие в восстании, за убийство должностных лиц, за свержение Советской Власти и разоружение в Перемышле постановляет: подвергнуть к расстрелу, скрывшихся и поименованных в пункте 5-м лиц объявить подлежащими розыску и преданию Революционному Требуналу.
Штаб: А. Фёдоров, Евстафьев и Ассен-Аймер».
Далее последовало следующее:
«Приказ штаба войск по водворению революционного порядка в Перемышльском уезде Калужской губернии 13 августа 1918 г., № 203, село Корекозево.
На основании ст. 5-й декрета о свободе и совести и церковных религиозных имуществ 23 января 1918 г., Троицко-Лютиков монастырь в селе Корекозеве Андреевской волости Перемышльского уезда Калужской губернии за участие монахов во главе с игуменом Иосифом в восстании против Советской Власти, за призыв крестьян набатным звоном, за допущение насилия и убийства: Члена Исполнительного Комитета Перемышльского Уездного Совета тов. Матвеева, Члена Комиссариата Земледелия тов. Кураева, служащих в военном Комиссариате тов. Закалина, Ракчеева и милиционеров тов. Смольянинова и Мишина, за антиправительственную агитацию упраздняется.
Для приёма монастыря, учёта и составления описи всего имущества назначается комиссар тов. Прокопчик, и всё монастырское имущество, как Народное Республиканское достояние, в силу статьи 13 того же декрета отбирается от монастыря, как от упразднённой настоящим приказом приходской общины.
Тов. Прокопчику принять все меры к должному охранению имеющихся двух в монастыре храмов. Всем монахам, не причастным к восстанию, в 7-дневный срок предложить оставить монастырь и пределы Калужской губернии, обязав таковых подпискою.
Штаб: А. Фёдоров, Евстафьев и Ассен-Аймер».
Изучив точку зрения одной стороны (большевиков), теперь просто необходимо выслушать другую сторону, так сказать, потерпевших — монахов и жителей села Корекозево.
Первое весьма скудное сведение дал иеромонах Памва:
«Я ниже подписавший
Идём с покоса после обеда примерно в 3 часа во главе с игуменом и комиссия ссошлась (?) в месте в воротах и спрашивают игумена Иосифа. Он говорит, и они показали бумагу, что им нужны лошади. Они описаны, надо дать знать обществу и потому стали водить лошадь оказалась она запалена и я умел, потому что я служащий моя седмица. Иеромонах Памва, 1918 г. 5 августа».
5/18 августа более подробно обо всем случившемся в Лютиковом монастыре доносил епископу Калужскому и Боровскому Феофану монах этого монастыря Иерон.
«1918 года июля 27 дня случилось следующее. Полчаса четвёртого пополудни настоятель и братия шли с сенокоса с работы, и, не доходя до конных ворот, увидели въехавшую на конный двор повозку с несколькими лицами и трёх верховых солдат вооружённых. Когда я вошёл на двор, то узнал, что это приехала комиссия в количестве 9 человек для осмотра монастырских лошадей (На что от них была подана настоятелю бумага на взятие лошадей). Осмотрев лошадей двух из них признали негодными, а третью серую лошадь порешили взять, не причиняя никакой грубости и нахальства. Во время осматривания лошадей игумен Иосиф незаметным образом послал рабочего Никиту в село за сельским Комиссаром Иваном Борисовым. Я пошёл с конного двора к святым воротам по причине расстройства того, что игумен упорно не давал лошадь. Подходя к святым воротам встретил комиссара страшно взволнованным и с ним несколько молодых людей. Комиссар остановился, спрашивая у меня, что у вас такое случилось. Я ответил, что особенного ничего нет, комиссия берёт у нас лошадь. Он же кивнул головою и быстро подался с ребятами на конный двор. Сейчас же послышалась крупная громкая ссора и послышался голос (звонить). Игумен Иосиф крикнул: „Звони!“ Начался звон в набат. Я поражённый этой тревогой моментально почувствовал, что дело будет плохо. Бросился остановить звон, но никак не удалось. Кинулся бежать к святым воротам и старался всеми мерами успокаивать бегущий народ, но уже было невозможно никак остановить. Послышались выстрелы средь монастыря и за моё увещание послышался крик: стреляй сукина сына Иерона. Я услыша эту угрозу побёг в копны и сидя под копною слыша с конного двора множество голосов: „лови“, „лови“. Это кричали на комиссию. И в скором времени, за монастырём в коноплях, послышались крики неистовыми голосами: „бей грабителей, бей!!“ Шум и драка продолжалась около часа, потом утихло.
Я в великом страхе вышел из-под копны и подойдя к конному двору встретил Андрея Фролова, который сказал мне: Отец Иерон! Хорошо ты сделал, что скрылся, тебя хотели застрелить. Я ему ответил: „Знать Богу это не угодно“.
В этот же день в 10 часов вечера прибегает ко мне иеромонах Корнилий и зовёт меня к настоятелю. Я явился туда и вижу всех собравшихся иеромонахов и иеродиакона Пафнутия и настоятеля Иосифа, который объявил мне, что он и братия порешили немедленно выслать меня из монастыря неотложно, как будто бы по просьбе всего общества. А я ответил игумену: „не правда, потому что тебя всё общество не просило, а несколько безбожных ярых людей и это никогда не может быть, чтобы тебя всё общество просило об изгнании меня“. Он же возразил, ты видишь, что произошло. Я же сказал ему: А кто виновен? Он на это ничего не ответил.
В это время пришли звать его на собрание, но он предложил братии подписку рапорта о происшедшем случае (рапорт написан совершенно бессмысленно и несправедливо) Вашему Преосвященству. После этого настоятель отправился на собрание в село, на котором пробыл до часу ночи. По возвращении его я встретил его и спросил, что там происходило на собрании. Он ответил: „порешили идти обезоруживать советскую власть“. А ещё я спросил, а что говорили обо мне. Он ответил: совершенно не вспоминали про тебя.
По распоряжению настоятеля иеромонахи по очереди сторожили по монастырю всю ночь. Утром слышно было, что из числа комиссии 6 человек были избиты и измучены и были брошены в реку Оку с навязанными камнями. В три часа по полудни произошёл звон в набат иеромонахом Иосифом, который по приказанию настоятеля сидел целый день на колокольне. И я увидел появившихся военных вооружённых, которые громко кричали, чтобы прекратили звонить. Но всё-таки его прекратили. И он где-то спрятался там, но его нашли и сейчас же арестовали. Потом произошёл тщательный обыск настоятельского помещения (в настоятельской спальне был найден английский кинжал) и братских келий.
При осматривании помещений были арестованы два иеромонаха: Иассон и Авксентий. Иеромонахи были увезены в Калугу. Насилий и оскорблений над ними не было. Игумена искали, но он скрылся. Дверей храмов не отворяли и осмотра в них не было. После этого военные уехали в 7 часов вечера и приказали явиться игумену в Калугу.
Игумен пришёл в монастырь в 7 часов утра. Ему было сказано о приказании явиться в Калугу. Он сейчас же уехал. Через два дня в полчаса 4-го утра приехали в село и монастырь много войска. Правление остановилось в селе в школе, где производилось строгое и тонкое дознание. Был и я на допросе и говорил одну сущую правду о произошедшем, меня отпустили.
Потом были потребованы 3 иеромонаха Никанор, Иоанникий и Корнилий, по допросе они были арестованы и ещё был арестован иеродиакон Пафнутий, который в 3 часа утра повёз в Калугу воз огурцов продавать, был встречен солдатами и арестован. У него оказались два левольвера. По исследовании и допросов были расстреляны 11 мирских главарей за убийство комиссии, и в том числе 3 иеромонаха: Иоаникий, Никанор, Корнилий и иеродиакон Пафнутий. Расстрел совершался в лесу, в области села Корекозева, а о избежавших головарей назначены розыски. Село Корекозево ничем не обидели. По окончании всего объявили остальным удалиться из монастыря, оставили при себе 2 послушника Андрея и Ивана (непреуказные). Андрея за пастуха, Ивана за повара. Ещё оставили в число рабочих четырёх инвалидов и из женского пола 2 коровницы, огородницу, заведующую гостиницей. А мне, иеромонаху Варсонофию, монахам: Лазарю, Анатолию и послушнику Максиму (непреуказный) дали по 25 руб. и велели укладаться для выезда в Калугу к Преосвященному.
2 августа в 8 часов утра нас отправили в сопровождении двух солдатиков Виноградова и Громова, которые обходились с нами очень вежливо. Прибыли мы к Вашему Преосвященству в 2 часа по полудни и были встречены Вашим Преосвященством как милосердным отцом, и на время помещены были при трёх монастырях. За таковое Ваше сожаление о нас от души и сердца благодарим Ваше Преосвященство и припадаем к стопам Вашим. Просим Вас не оставьте нас горько обездоленных и определите нас на места куда укажет Вам Господь, чтобы не скитаться по белому свету.
(Блажени милостивии, яко тии помиловани будут)».
Таким образом, в результате проведенного Штабом войск по водворению революционного порядка в Перемышльском уезде Калужской губернии расследования была признана виновность в восстании против советской власти 17 человек, которые были приговорены к расстрелу. В этом списке были и 6 иеромонахов: Авксентий, Иасон, Иосиф, Иоанникий, Корнилий, Никанор и иеродиакон Пафнутий. Первых троих из этого списка расстреляли в Калуге.
Остальных же четырех иеромонахов вместе с крестьянами расстреляли на южной окраине села Корекозево в местечке называемом старожилами «могилки» (название связано с тем, что тут в середине XX века хоронили умершую от ящура скотину — В.Т.).
Среди жителей села Корекозево ходит предание, что перед казнью монашествующих избили, требуя от них указать место, в котором, якобы, монахи прячут несметные сокровища. Не добившись от монахов желаемого, всех повели на расстрел. Когда солдаты произвели залп — 13 человек из 14 упали замертво в заранее вырытую яму, а один из иеромонахов (имени его никто не помнит), крупного телосложения, стоял неподвижным. Прогремел второй залп — иеромонах стоит. В среде солдат появился страх, они хотели уже разбежаться. Но приговоренный к казни сказал: «Что испугались? Делайте свое дело». После этого он благословил солдат на стрельбу и был убит.
О судьбе других монахов можно узнать из нижеприведенных документов, хранящихся в ГАКО.
После закрытия Лютикова монастыря и расстрела части монашествующих, иеромонахам Памве и Варсанофию, монахам Лазарю и Анатолию, а также послушнику Максиму, как непричастным в восстании против советской власти, большевиками было предложено в семидневный срок оставить монастырь и вообще пределы Калужской губернии.
Калужский епархиальный совет на своем заседании 6/19 августа 1918 г. постановил перевести означенных лиц в один из монастырей Тульской епархии, как ближайшей к Калужской. В тот же день епископ Калужский и Боровский Феофан своим отношением просил епископа Тульского и Белевского Ювеналия принять вышеозначенных лиц на жительство в один из монастырей вверенной ему епархии.
Эконом Калужского Архиерейского Дома иеромонах Федор 8/21 августа 1918 г. доносил в Калужский Епархиальный Совет, что им было выдано по 100 руб. для проезда в Тулу иеромонахам Варсанофию и Памве, монаху Анатолию, также по 100 руб. получили на проезд в Курск монах Иерон (как уроженец этой епархии) и послушник Кочатнов. Монах Лазарь в это время находился на излечении в Хлюстинской больнице г. Калуги.
Курский Епархиальный Церковный Совет позже сообщал епископу Калужского и Боровскому Феофану, что монах Лютикова монастыря Иерон резолюцией епископа Курского и Обоянского Феофана от 10/23 августа 1918 г. был направлен в Коренную Пустынь на клиросное послушание.
Епископ Тульский и Белевский Ювеналий отношением № 1302 от 8/21 августа указанного года доносил калужскому епископу, что иеромонахи Памва и Варсанофий, монах Анатолий были определены им в число братии Тульского Богородичного, что в Щеглове, монастыря.
Упоминавшийся выше эконом Калужского Архиерейского Дома иеромонах Федор 14/27 августа 1918 г. рапортовал в Калужский Епархиальный Совет, что монах упраздненного Лютикова монастыря Лазарь, находившийся в Хлюстинской больнице, 13 августа скончался. Выданные ему на проезд до Тулы 150 руб. были израсходованы на погребение этого монаха на кладбище Крестовского монастыря. Деньги были потрачены следующим образом: «1). За могильное место удержано в пользу монастыря 50 руб. 2). Уплачено за копание могилы 30 руб. 3). На извозчиков 25 руб. 4). На масло, свечи, просфоры и вино 10 руб. 5). За туфли и чулочки 13 руб. 6). Уплачено сторожу больницы 9 руб. 7). Роздано братии Крестовского монастыря на помин души покойного 19 руб. Итого 150 руб.» Оставшиеся после монаха Лазаря вещи (1 тёплая ряса, 2 подушки, 1 одеяло, 1 пара сапог, 1 балахон, 1 подрясник) были розданы братии согласно воле умершего.
Заботила калужские церковные власти дальнейшая судьба зданий и имущества Троицкого Лютикова монастыря. Епархиальный Совет 13/26 августа 1918 г. обратился отношением № 640 в Штаб войск по водворению революционного порядка в Перемышльском уезде Калужской губернии, в котором писал:
«Ввиду упразднения приказом штаба войск по водворению революционного порядка от 13 августа 1918 г. № 203 Перемышльского Свято-Троицкого Лютикова монастыря, Епархиальный Совет просит штаб известить о дальнейшей судьбе храмов Лютикова монастыря и церковного имущества, сделать распоряжение о передаче по описи святынь и церковного имущества монастыря ближайшему монастырю или церкви и о своём распоряжении сообщить Совету на предмет командирования уполномоченных лиц для приёма имущества монастыря».
Ответа на это отношение не последовало. Позже, после закрытия, монастырь был передан государству для организации МТС, которой руководил Е.А. Киселев (зять К.Э. Циолковского). Великий русский ученый приезжал на велосипеде в село Корекозево к своей дочери Анне, и осматривал монастырь.
В 1924—1926 гг. были составлены первые списки памятников архитектуры Калужского края, и Лютиков монастырь, конечно, был включен в этот список. В 1926 г. в Калугу от Главнауки были откомандированы два эмиссара Петр Дмитриевич Барановский и Николай Николаевич Померанцев. Они приезжали разбирать жалобу калужан, присланную в Москву на решение Губисполкома продать с торгов некоторые монастыри и церкви уезда.
П.Д. Барановский, обследовав монастырь, подтвердил высокую его ценность как памятника архитектуры. Мало того, он организовал и выполнил реставрационные работы в здании Благовещенской церкви, после чего музейный фотограф Варвара Петровна Некрасова сфотографировала весь ансамбль, благодаря чему мы имеем сейчас уникальную возможность увидеть то, что нами безвозвратно потеряно.
В 1930 году монастырь был снова осмотрен директором Калужского Госмузея Н.И. Чалым и художником В.Н. Левандовским на предмет его дальнейшего использования. Они установили, что все строения, за исключением ограды, находятся в полуразрушенном до крайности запущенном состоянии, стены имеют большие трещины, в соборе отсутствуют рамы и стекла, а реставрационные работы проведены П.Д. Барановским нерационально. Плодовый сад был окончательно уничтожен. Кроме этого, монастырю, как и в старинные времена, угрожала своими разливами река Ока, поэтому хозяйственно использовать монастырь местный сельсовет и колхоз отказывались. На основании этого ими был сделан вывод о нецелесообразности дальнейшей реставрации и сохранении монастыря. Поэтому он был снят с музейного учета и передан Корекозевскому колхозу имени «1 мая» для использования по его усмотрению. Оказалось, что Лютиков монастырь никому не нужен и таким образом он был обречен.
Но мы думаем, что дело не только в этом. В 1918 году был принят декрет об отделении церкви от государства. Начинается борьба с религией и церковью, а, значит, уничтожается все, что с этим связано. К сожалению, люди не думали тогда, что они лишают потомков уникальных памятников архитектуры, лишают своей истории.
Большинство каменных построек Лютикова монастыря было разобрано на кирпич, из которого затем строили здания хозяйственного назначения: водонапорную башню, почту, колхозные сараи, а также частные дома.
В 1974 году калужский краевед Генриетта Михайловна Морозова, работая в ГАКО, выявила, что: «в 1925 году реализованы (т.е. разбиты и сданы на переплавку или в гальванику) согласно предложению Управления госдоходами Народного комиссариата финансов НКф РСФСР колокола Лютикова и Доброго монастырей».
В свое время, записывая воспоминания старожилов села, члены туркраеведклуба «Поиск» Корекозевской средней школы посетили М.М. Букину (1921 г. рождения), и расспросили ее о том, что она помнит о монастыре. Она вспомнила, что еще накануне Великой Отечественной войны стояли монастырские стены. После войны на месте монастыря остался лишь фундамент. До 1990-х гг. здесь действовала летняя ферма для коров. Затем все пришло в запустение, и теперь на месте монастыря лишь заросли бурьяна.
Территорию Лютикова монастыря ежегодно обследуют члены туркраеведклуба «Поиск». Они собирают подъемные археологические материалы, фотографируют. Накануне XXI века в Корекозево приезжали монахи Оптиной пустыни, которые обследовали местоположение монастыря, провели здесь субботник. Позже, у дороги Калуга-Перемышль, в 800 метрах восточнее монастыря, поставили поклонный крест монахам, невинно пострадавшим в 1918 г.
Сами же развалины монастыря так и остаются в забвении и манят к себе «черных копателей». Большая часть ими найденного распродается, и оседает в частных коллекциях. Лишь сведения об отдельных находках изредка попадают в научный оборот (например, статья В.Г.Пуцко о найденном летом 2003 г. бронзовом перстне с изображением архангелов Михаила и Гавриила, относящемся к кон. XIII-нач. XIV в.)
Трагедия древнего монастыря продолжается даже после утраты его стен и храмов. Теперь мы потихоньку лишаемся и тех жалких остатков былого великолепия, что несут нам хотя бы историческую информацию об этой несохранившейся жемчужине истории и культуры Калужского края.
Толкачев В.В., МОУ «Корекозевская средняя общеобразовательная школа»,
Абакулов В. И., ГУК «Калужский областной краеведческий музей»
Исследования проведены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Правительства Калужской области (проект № 08−01−59 104 а/Ц).
http://rusk.ru/st.php?idar=113514
Страницы: | 1 | |
