 |
| Русская линия | Владимир Букарский | 16.10.2008 |
11 декабря 2007 года исполнилось 70 лет со дня расстрела на Бутовском полигоне замечательного русского святого подвижника, митрополита Петроградского Серафима (Чичагова). 16 сентября 2008 года исполнилось 100 лет с начала пастырского служения святителя Серафима в качества епископа Кишиневского и Бессарабского. Как известно, город Бендеры, который в этом же 2008 году отметил свой 600-летний юбилей, в те годы входил в Бессарабскую губернию Российской Империи. Следовательно, православная жизнь этого приднестровского города, в том числе и Преображенский кафедральный собор, находились под окормлением и попечением святителя Серафима (Чичагова), который неоднократно совершал службы и в Преображенском кафедральном соборе, и в других храмах городе Бендеры. Проводя традиционную для Приднестровья православную конференцию, было бы несправедливо не почтить своим вниманием имя этого величайшего подвижника Русского Православия ХХ века.Дед будущего священномученика Серафима, адмирал Павел Васильевич Чичагов, в качестве командира корабля «Ростислав» принял участие в Эландском (1787), Ревельском и Выборгском сражениях (1790), за что был награждён орденом Святого Георгия Победоносца IV степени, а также золотой шпагой с надписью «За храбрость». В годы царствования Императора Александра I Павел Чичагов получил должность члена комитета по образованию флота и назначен докладчиком Александру I по делам этого комитета. В 1807 году Павел Чичагов получил чин адмирала и звание министра морских сил. Он стал энергично работать над упорядочением дел министерства: сократил, сколько это было возможно, всякого рода хищения, столь обычные в то время, построил эллинги, следил постоянно за развитием техники и вводил усовершенствования в морской практике. Мнения и записки, поданные Чичаговым в Государственный Совет, служат лучшим доказательством его неутомимой деятельности. Примечательно, что в 1812 году адмирал Павел Чичагов был Высочайшим указом назначен главнокомундающим Дунайским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии. 11 мая он прибыл в Яссы, однако заключение Бухарестского мира с Портой не дало возможности осуществиться идее Императора Александра принять оба дунайских княжества под российский контроль.
Леонид Михайлович Чичагов родился в 1856 году в Санкт-Петербурге в семье полковника артиллерии Михаила Никифоровича Чичагова и принадлежал к одному из знаменитых дворянских родов Костромской губернии. В 1875 году поступил в чине подпоручика в 7-ю конно-артиллерийскую бригаду, в связи с её упразднением переведён в 5-ю конно-артиллерийскую бригаду. Был прикомандирован к 1-й Его Величества батарее Гвардейской конно-артиллерийской бригады.
В 1877 — 1878 гг. подпоручик Леонид Чичагов участвовал в русско-турецкой войне. Награждён орденами св. Анны IV степени с надписью «За храбрость» (за отличие в сражениях под Горным Дубняком и Телишем), св. Станислава III степени с мечами и бантом (за переход через Балканы в декабре 1877 года), св. Анны III степени с мечами и бантом (за сражение под Филиппополем в январе 1878 года), саблей с дарственной надписью от Императора Александра II (за осаду и взятие Плевны). Во время русско-турецкой войны 1877−1878 годов Л. М. Чичагов совершает при осаде Плевны чудеса храбрости, распорядительности. Сам генерал-лейтенант М. Д. Скобелев отмечает его имя в приказе по армии. Главнокомандующий армией Великий князь Николай Николаевич старший возлагает на него Георгиевский крест — знак военной храбрости и самоотверженности.
Военную службу Леонид Михайлович сочетал с историко-литературной деятельностью. События, связанные с освобождением Болгарии, Л. М. Чичагов описал в книгах «Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877», «Описание отдельных солдатских подвигов», «Рассказы о подвигах офицеров». В 1879 году Леонид Михайлович женился на Наталии Николаевне Дохтуровой, внучатой племяннице Д.С.Дохтурова, героя Отечественной войны 1812 года.
С 1880 года поручик Леонид Чичагов — адъютант помощника генерал-фельдцейхмейстера генерала графа А. А. Баранцова, командовавшего артиллерией Российской Армии. В 1881 году штабс-капитан Чичагов, награждённый орденом св. Станислава II степени, был командирован во Францию на манёвры французских войск, изучал устройство французской артиллерии. В 1882 награждён Кавалерским крестом ордена Почётного легиона и черногорским орденом Данилы Первого IV степени. Принимал участие в решении вопросов о вооружении крепостей на западной границе России и оснащения болгарской армии. В 1883 году награждён Румынским Железным крестом, Болгарским орденом св. Александра III степени. В 1884 году награждён орденом св. Анны II степени.
Провидение благоволило молодому офицеру встретиться в Петербурге со святым праведным Иоанном Кронштадтским, и эта встреча предопределила всю дальнейшую судьбу Леонида Чичагова. Ещё на фронте офицер овладел медицинскими знаниями. В дальнейшем значительным итогом многолетних медицинских опытов Чичагова стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложение которой заняло два тома фундаментального труда «Медицинские беседы».
В 1891 году Леонид Чичагов уходит в отставку с армейской службы и по благословению своего духовного наставника Иоанна Кронштадтского принимает священнический сан. В последующие годы он работает над составлением «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», открывшей ему не только историю одной из замечательнейших монашеских обителей Русской Православной Церкви, но и монашеские подвиги одного из величайших подвижников Святой Руси — преподобного Серафима Саровского. После смерти жены Натальи Николаевны (внучатой племянницы героя Отечественной войны 1812 года генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова) отец Леонид принимает монашеский постриг с именем Серафим. Вскоре он назначается настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря. В 1903 году по составленному им представлению и при активном содействии Императора Николая II был прославлен преподобный Серафим Саровский. В это же время он составляет акафист преподобному.
Святитель Серафим (Чичагов) стал первоначинателем православного окормления Абхазии и живым символом духовного единения Абхазии с Россией. 28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля была совершена хиротония Серафима во епископа Сухумского. Уже первое место епископского служения Сухумского святителя Серафима, древняя православная Абхазская земля, стала для него местом испытаний в связи с событиями, которые наступили в результате революционной смуты, разразившейся в России. С этого времени и до конца его дней архиерейское служение оказывалось для святителя Серафима неразрывно связанным с мужественным стоянием за чистоту Православной веры и единство Русской Церкви, которое священномученик Серафим, будучи продолжателем воинской славы своих доблестных предков, осуществлял уже в качестве воина Христова на поле духовной брани. В 1906 году святитель Серафим был направлен на Орловскую кафедру, где он пришел к ставшему определяющим всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин. Свидетельством все возраставшего авторитета святителя Серафима в качестве епархиального владыки стало назначение его в 1907 году присутствующим членом Святейшего Синода.
16 сентября 1908 года был принят указ о назначении владыки Серафима (Чичагова) на Кишинёвскую кафедру. Прибыв в Кишинёв 28 октября того же года, владыка Серафим столкнулся с печальной картиной епархиальных дел, представших перед его взором в Кишинёвской епархии: «Огорчаюсь южанами, как у них все церковное пало, обрядность пропала, пение еще по нотам Бахметьева и все исковеркано, — писал владыка Серафим. — Ужас в том, что изменить мне невозможно, тут регент — соборный священник, любимец всего города, ничего не понимающего в пении, и он преподаватель во всех учебных заведениях. Во всем городе один архиерейский хор. Причт соборный из академиков-законоучителей. Собор без прихода, очень бедный, и ничего не могу поделать, так что у меня нет и ключаря в помощь, ибо он законоучитель. Словом, не встречал нигде такой обстановки в России и стою в тупике, потому что выхода нет решительно никакого».
Тягчайшим испытанием для владыки Серафима вскоре после его прибытия в Кишинёв стала кончина его духовного наставника святого праведного Иоанна Кронштадтского, все последние годы остававшегося духовным отцом святителя. Пережив потери близких ему людей и оказавшийся в почти полном духовном одиночестве, святитель Серафим почерпнул для себя духовные силы в активной молитвенно-литургической жизни, в которой особое место занимало почитание величайшей молдавской святыни — Гербовецкой чудотворной иконы Божией Матери. Совершая в течение всех лет своего пребывания в Кишиневской кафедре еженедельные службы с акафистами перед чудотворным образом знаменитой в Бессарабии иконы, святитель Серафим не только вызвал значительный подъем молитвенного энтузиазма в своей пастве, но и обрел для себя столь недостававшие ему в это тяжелое время душевный покой и архипастырское вдохновение.
Начав восстановление церковной жизни в Кишинёвской епархии с уже оправдавшей себя в Орловской епархии деятельности по возрождению активных приходов путем создания церковно-приходских советов, святитель Серафим обнаружил, что запустение приходской жизни в Бессарабии сочеталось со стремлением приходского духовенства определять в выгодном для него направление деятельность епархиального архиерея. И в этой связи владыка критически отозвался о либеральном подходе своего предшественника Владимира (Сеньковского): «Мой предшественник приучил бессарабское духовенство обходиться без архиерея, так что оно совершенно устроилось автономно, получило выборное начало, распоряжается соборно во всех учреждениях, и епископ только подписывает их желания и мысли, изложенные в журналах». Указав приходскому духовенству, что целью служения является не борьба за власть в епархиальном управлении, а окормление своей приходской паствы, святитель Серафим вынужден был во многом взять на себя оставленное приходскими батюшками бремя духовно-просветительской деятельности на приходах. На протяжении всех лет своего пребывания на Кишиневской кафедре владыка Серафим неутомимо посещал практически все приходы своей епархии, вдохновляя своим архипастырским примером погрузившееся в требоисполнительскую рутину и подчас полностью утерявшее литургическое благочестие приходское духовенство.
Трехлетняя созидательная деятельность святителя Серафима на Кишинёвской кафедре не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Святейшем Синоде, так и у Государя. Наилучшей характеристикой содеянного владыкой Серафимом в Кишинёвской епархии стал Высочайший Указ Государя Святейшему Синоду от 16 мая 1912 г., обращённый к святителю. «Святительское служение ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся вам паств, — говорилось в Высочайшем Указе, — ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды ваши по устройству в городе Кишиневе Епархиального Дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление Монаршего благоволения к таковым заслугам вашим Я… признал справедливым возвести вас в сан Архиепископа. Поручая Себя молитвам вашим, пребываю к вам благосклонным. Николай».
Отличавшийся замечательным даром проповедничества святитель Серафим нашел возможным издать в Кишинёве две книги своих проповедей, произносившихся им на протяжении всего периода священнослужения. Исполненные высокого пастырского вдохновения и обращенные, как правило, к самым насущным вопросам современной святителю эпохи эти проповеди сразу же после опубликования стали незаменимым подспорьем как для священников Кишинёвской епархии, так и для последующих поколений русских пастырей.
Проповедническая деятельность святителя Серафима как, впрочем, и все его архипастырское служение были обращены не только на обустройство церковной жизни, но и на преодоление тех разрушительных духовных и общественных соблазнов, которыми была исполнена российская действительность в начале XX века. Мучительно переживая все усиливавшийся на его глазах отрыв образованной части русского общества от традиционных, основанных на православной вере духовных и исторических начал русской жизни, святитель Серафим сурово обличал в своих проповедях духовную слепоту тех, кто присваивал себе право выступать в качестве новых «вождей» и «пророков» для ставшего им чуждым русского народа. «Не видим ли мы в наше бездарное время, — говорил святитель Серафим, — новых писателей и публицистов, не способных ни на какой серьезный, самостоятельный и талантливый труд, но болезненно стремящихся стать во главе современного заблуждения общества хотя бы своим крайним направлением, вполне безнравственным и безрелигиозным. Пользуясь своим воображаемым правом, будто бы общепризнанным и вполне авторитетным, они занимаются обличениями, даже бичеваниями свободным печатным словом и суждениями о вещах им недоступных, как о религии, о христианстве, а в особенности о Православии и добродетелях… В попытке угодить всем они преклоняются даже перед обычаями мира, научными заблуждениями и теоретическими отрицаниями и легко снисходят ко всякой лжи, как бы она ни была вредна и преступна».
Святитель Серафим прозорливо усматривал в увлекавшей за собой русский народ обезбоженной революционной интеллигенции лишь разрушителя Российской Державы и растлителя русской души: «Те, неверующие, которые получают власть, новые права и наибольшую свободу от земных царей, расточают это достояние еще с большим вредом для себя и, в особенности, для ближних, для своего народа. Они расточают данные им права и власть для задуманной ими борьбы с религией, Богом установленной властью, с упорством неповрежденного в вере народа, с прежними законами, с христианскими понятиями о собственности, о свободе, об обязанностях перед Богом, старшими, родителями и своими ближними. В народе, объединенном религией и преданностью к Помазаннику Божию, они производят раскол, который проникает во все учреждения, школы, семьи, даже на улицы, в газеты, гибнет благосостояние народа, обесценивается труд, создаются сотни тысяч бедствующих, голодающих, которых они приветствуют почтенным, по их лицемерию, наименованием „пролетариат“».
Глубоко пережив революционную вакханалию 1905−1907 гг., владыка Серафим счел для себя возможным принять участие в деятельности Союза Русского Народа, программные декларации которого находились в наибольшем созвучии с традиционными идеалами Русской государственности, на которых был с детства воспитан будущий святитель. Историкам будущих поколений ещё предстоит восстановить доброе имя этой оклеветанной большевиками и либералами этой православной патриотической организации, единственной из всех, ставшей опорой Государю и общественному порядку в России. Членами Союза Русского Народа были великий русский учёный-химик Дмитрий Менделеев, выдающийся русский художник Владимир Васнецов, великие русские философы Василий Розанов и Лев Тихомиров, будущий Патриарх Тихон (Булавин), святитель Антоний (Храповицкий). Организацию активно поддерживал и преподобный Иоанн Кронштадтский. В Бессарабии позиции СРН были особо сильны: отсюда родом были лидеры и вдохновители этой организации — Георгий Бутми, Владимир Пуришкевич, Павел Крушеван и Павел Крупенский. Последние двое были этническими молдаванами.
Произнося 21 декабря 1908 г. проповедь во время освящения хоругвей, принесенных членами Союза Русского Народа в кафедральный собор Кишинёва, владыка Серафим ясно выразил свое понимание той политической деятельности, которую должна была вести эта самая влиятельная в Бессарабии общественно-политическая организация. «Возлюбленные братья! — говорил святитель Серафим. — Сердце мое всегда преисполняется радостным чувством, когда я вижу представителей Союза Русского Народа, шествующих со священными хоругвями и направляющихся для молитвы в храмы… Ведь вы принесли сюда для благословения не мечи, необходимые для людей, готовящихся к брани и вражде, а свои священные хоругви для окропления и освящения! А что такое хоругвь? Это знамя Христовой победы, которое мы привыкли видеть в деснице Воскресшего из мертвых, восставшего из гроба и возвещающего победу над адом Сына Божия. Это знамя победы не мечом, а правдой и любовью… Сзывайте же народ на мирную борьбу с распространившемся злом в Отечестве, на защиту веры православной, для объединения под сенью храмов, и тогда он на своих могучих плечах высоко поднимет Помазанника Божия, Русского Царя, и снова воссияет сила русская, создавшая великое государство не многочисленным войском, не золотом, а единственно крепкой верой в Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа».
Епископ Кишиневский Серафим (Чичагов) самоотверженно боролся с «иннокентьевщиной» — распространённым в епархии антицерковным движением. Ревностно выступал за сохранение чистого молдавского языка в богослужении, против распространения «культурного румынского языка», которому активно обучали молдаван сепаратисты.
В Кишинёве в 1911 году был издан сборник слов и речей Преосвященного Серафима, произнесенных им в бытность его священником и архимандритом. Там же вышел и сборник его проповедей, бесед и речей, произнесенных им уже епископом Кишиневским и Хотинским. Внучка Преосвященного Серафима, Варвара Васильевна Черная, впоследствии настоятельница Московского Новодевичьего монастыря игуменья Серафима, пишет: «Два эти сборника — большое наше духовное богатство, и они, несомненно, заслуживают внимания современного читателя».
Хотя святитель Серафим проповедовал почти за каждым богослужением, в предисловии к сборнику его проповедей говорится: «Ввиду того, что Преосвященный большей частью говорил живым словом, без предварительного написания проповедей, то таковых сохранилось немного».
В своих проповедях святитель говорит о творении человека Богом и грехопадении наших прародителей. По его учению, «искание Царства Божия есть устроение в сердце своем жилища Святому Духу». «Но чтобы сердце могло найти путь и достигнуть врат Царствия Божия, оно должно быть чисто, свободно от страстей… Такое очищенное, освященное сердце есть жилище Духа Святого». «Искание Царствия Божия, — наставляет владыка Серафим, — не есть удаление в пустыню или совершенное отречение от мира… оно учит достижению того, чтобы дела мирские и земные не препятствовали делу духовному и небесному». Искание Царства Божия «не препятствует заниматься, без вреда для дела духовного, делами земными, исполнением своих обязанностей по службе, в семье, приобретением познания в науках и прославлением Отца Небесного в труде и благотворениях. Христианская жизнь требует только, чтобы впереди всех дел были поставлены заботы о душе и будущей вечной жизни». Но вера у всех неодинаковая, имеется несколько родов ее и несколько степеней, а потому определение ее так затруднительно человеческими словами. «Есть вера научающая, — говорит святитель Серафим, — иначе говоря — от слуха (Рим. 10, 17) или вера от знания веры, когда она приходит от слышания Слова Божия или чтения Священного Писания. Зародыш ее развивается и совершенствуется, когда мы начинаем исполнять все, указанное Христом, Его заповеди и живем благочестиво». Есть вера от опыта, от сердца, даруемая Христом, по благодати, «когда человек, после всевозможных грехопадений, испытаний, бедствий и разочарований, приходит к покаянию и познанию истины». Степени веры также различны. «Как наше тело проходит три возраста: юность, мужество и старость, так три возраста проходит и душа: начало веры, утверждение в ней и, наконец, — совершенство веры».
В жизни святой Православной Церкви, по мнению святителя Серафима, имеет особое назначение монашество. Монашеская жизнь — многотрудная, скорбная, подвижническая, и поэтому светские люди редко понимают её. «Мирянам представляется, — наставляет Преосвященный Серафим, — что мы живем праздно, в довольстве, небрежно, не приносим никакой пользы людям; весьма немногие из них постигают искреннее значение молитвенного подвига. Но великие вселенские учители Церкви доказывают, что этот мир держится молитвами иноков». Каждый христианин несет свой крест и каждому он труден, скорбен и тяжёл: «Монашество есть добровольное мученичество».
В гомилетическом наследии святителя Серафима излагается учение о взаимодействии Божественной благодати и свободы человека: «Если бытие и благополучие низших тварей зависят от благости и силы Божией, тем более духовная жизнь и блаженство человека, сотворенного по образу Божию, ежеминутно, также и вечно, зависит от содействия благодати Божией. Благодать Божия всегда направляет нашу волю в добрую сторону, но так, что и от нас требует или ожидает соответственных усилий. Чтобы не дать своих даров беспечным, она нас пробуждает от беспечности; чтобы это деяние не казалось беспричинным, она низводит дары после нашего возжелания и труда».
Молитва является одной из главных добродетелей и одним из признаков духовной жизни в человеке: «Молитва есть дыхание Божественной жизни в человеке. Где есть хотя слабые начатки дыхания молитвенного, там есть признаки жизни, а где нет дыхания, там нет жизни».
Владыка Серафим особо почитал Царицу Небесную. Он часто говорил о милости Матери Божией к земле Русской. Эта любовь являлась в многочисленных иконах Богородицы на Святой Руси. Владыка постоянно напоминал о том, что Божия Матерь заботится о людях, живущих на земле. Когда в третий день по своем Успении Божия Матерь явилась святым Апостолам во славе воскресения, то сказала им: «Радуйтесь, яко с вами есмь во вся дни». С тех пор Ее видели многие святые угодники Божии, которым Она являлась в сопровождении святых Апостолов, святых мучеников и мучениц, святого Предтечи Иоанна Крестителя и других. Богоматерь «служит и теперь Богу и людям, как Предстательница, Ходатаица, Молитвенница за грехи человечества, как Избавительница от бед и заслуженных наказаний, как Утешительница скорбящих; эта великая служба будет совершаться и продолжаться до второго пришествия Христа». Святитель Серафим свидетельствует о том, что Божия Матерь проявляет особенную материнскую любовь и заботу о России за то, что русские люди хранят неизменным Святое Православие.
«История России полна народными скорбями и болезнями, — пишет святитель. — Кто только из соседних народов не пытался завоевать ее области и принудить переменить православную веру, которую русский народ воспринял непоколебимо вместе с Божией Матерью и рожденным Ее Сыном, как дыхание жизни, в твердом сознании, что Православие — есть единая истинная, вселенная вера и Церковь ее — Единая Христова. Все эти попытки встретили не только дружный, но прямо чудесный отпор со стороны русского народа, сберегаемого и прославляемого Богоматерью и Ее бесчисленными чудотворными иконами, являвшимися по всем городам, весям и обителям обширной России, за сохранение ею истинной веры». Русский народ еще силен заступничеством за него Преблагословенной Матери Божией: «Воистину Она была и всегда есть Матерь наша, всех верных Господу, всех скорбящих, обиженных и гонимых».
Преосвященный Серафим в своих проповедях призывает грешников к покаянию, напоминая о том, что о кающихся грешниках радуются святые Небожители: «Искупленная Христом душа человеческая, естественно, в очах Божиих драгоценнее всего мира, и благодать Божия непрестанно борется за людей и возбуждает грешников к покаянию и примирению с Создателем», и старается пробудить голос совести. Рассуждая о смысле страданий, святитель Серафим говорит: «Праведники терпят бедствия для их испытания, а грешники — наказание за свои грехи».
Последним великим делом владыки Серафима в Кишинёве стал ремонт Христо-Рождественского кафедрального собора, завершённый к 1914 году. На воззвание архипастыря поддержать начатое им «столь необходимое и важное дело по обновлению драгоценного памятника народного», откликнулось множество частных лиц, духовных и светских, монастыри, кишиневская городская дума. Над обветшавшим куполом был устроен новый чехол, художественно покрытый алюминием, кресты позолочены. Внутреннее пространство собора расширилось в результате переноса клиросов и устройства хоров над входом у западной стены, а также снятия железных решеток и плит над погребением архиепископов Димитрия и Антония и греческого митрополита Григория Иринопольского. Почти вся соборная утварь была заменена, пол вымощен метлахскими разноцветными плитками, а в алтаре паркетом. Стены и купол были расписаны по образцу киевского Владимирского собора художником Зариным, председателем иконописного общества, и его учениками.
В 1914 году святитель Серафим (Чичагов) был переведён на Тверскую кафедру. Предвестием испытаний новой смуты для святителя, также как и для всей России, стала начавшаяся в этом же году Первая Мировая война, на которую владыка отозвался не только как архипастырь, умевший облегчать скорби людей, пострадавших от войны, но и как бывший русский офицер. Взывавшие к стойкости и одновременно к милосердию проповеди и сборы пожертвований для раненых и увечных воинов, вдохновенные молитвы о победе русской армии и участие в мероприятиях по организации помощи беженцам и по оснащению необходимыми средствами госпиталей и санитарных поездов, наконец, призывы к епархиальному клиру вступать в ряды военного духовенства, а приходским причетникам не уклоняться от воинской службы — таким был далеко не полный перечень деяний святителя Серафима в течение всего периода кровопролитной войны.
Когда в мартовские дни 1917 года отречение Государя поставило под вопрос само дальнейшее существование Монархии, а Святейший Синод счел необходимым поддержать Временное правительство, святитель Серафим, продолжая подчиняться высшим церковной и государственной властям, не стал скрывать своего отрицательного отношения к тому, что происходило в его родном Отечестве. Усиление в России революционной смуты осенью 1917 года и захват власти в Петрограде большевиками возымели пагубные последствия и для развития событий в Тверской епархии. Сознавая, что большинство духовенства и мирян епархии продолжало сохранять верность святителю Серафиму, некоторые члены епархиального совета, избранного на сомнительных канонических основаниях еще в апреле 1917 года, решили прибегнуть для изгнания святителя к помощи большевистских властей в Твери, которые в это время открыто выражали свои богоборческие настроения и не скрывали ненависти к владыке Серафиму как «церковному мракобесу и черносотенному монархисту». 28 декабря 1917 года Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии.
Желая уберечь святителя от бесчинной расправы большевиков, Святейший Патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора, 17 сентября 1918 года, успел принять на заседании Святейшего Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую и Привисленскую кафедру, находившуюся на территории свободной от власти большевиков Польши. Разраставшаяся гражданская война и начавшаяся затем советско-польская война сделали физически невозможным отъезд владыки Серафима во вверенную ему епархию, и до конца 1920 года святитель оставался за пределами своей епархии, пребывая в Черниговском скиту Свято-Троице-Сергиевой лавры и находя духовную опору в столь созвучной ему и многие годы из-за епископского служения недоступной молитвенно-аскетической жизни монастырского монаха.
В сентябре 1921 года 65-летний владыка Серафим был арестован и помещён в Таганскую тюрьму, в которой находился несколько месяцев. После освобождения судебная коллегия ГПУ приговорила его к ссылке в Архангельскую область. Проведя в ссылке около года, святитель Серафим вернулся в Москву. Однако 16 апреля 1924 года владыка вновь был арестован ГПУ, вменявшим ему на этот раз в вину организацию прославления преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Следствие над святителем Серафимом, оказавшимся в Бутырской тюрьме, продолжалось уже около месяца, когда в мае 1924 года Святейший Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении 68-летнего владыки, в котором ручался за его лояльное отношение к существующей государственной власти. Сначала проигнорированное начальником 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ Тучковым, это ходатайство через два месяца все же способствовало освобождению святителя Серафима, которому, тем не менее, по требованию властей вскоре пришлось покинуть Москву.
В конце 1927 года, трогательно простившись с насельницами приютившего его Воскресенского Феодоровского монастыря, владыка Серафим навсегда покинул давшую ему гостеприимное прибежище обитель, чтобы принять участие в деятельности Временного Патриаршего Священного Синода. В 1928 году владыка Серафим был назначен главой Ленинградской епархии. В условиях жестоких и всесторонних стеснений церковной жизни государственными властями владыка в основу своего архипастырского служения положил благоговейное совершение воскресных и праздничных богослужений и вдохновенную проповедь в городских и пригородных храмах. Митрополит Серафим убеждал клириков и паству: «Пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша. Поэтому паче всего думайте о хранении, совершении и непрерывном служении (ежедневном, даже многократном на разных престолах) литургии. Будет она — будут и Церковь, и Россия».
В 1933 году отдавший все силы Ленинградской епархии 77-летний святитель Серафим подходил к концу своего архипастырского служения в качестве правящего архиерея. Телесные немощи владыки и все возраставшая ненависть к нему государственной власти в Ленинграде, делавшая весьма вероятным скорый арест престарелого святителя, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священный Синод 14 октября 1933 года издать указ об увольнении владыки на покой. Отслужив 24 октября в храме своей юности — Спасо-Преображенском соборе — Божественную литургию, святитель Серафим навсегда покинул свой родной город. После возвращения в Москву и кратковременного проживания в резиденции митрополита Сергия в Баумановском переулке, в 1934 году святитель Серафим нашел себе последнее пристанище в двух комнатах загородной дачи, находившейся недалеко от станции Удельная Казанской железной дороги.
Как и для многих других новомучеников Русской Православной Церкви, последнюю черту земного бытия святителя Серафима кроваво очертил 1937 год, ознаменовавший начало пятилетнего периода ни с чем не сравнимого в мировой христианской истории массового уничтожения православных христиан. Однако и в этой чреде многих десятков тысяч мученических смертей кончина владыки Серафима оказалась исполненной особого подвижнического величия и достоинства: арестованный сотрудниками НКВД в ноябре 1937 года, прикованный к постели 82-летний святитель был вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму, из-за невозможности перевезти его в арестантской машине, в машине «скорой помощи».
При аресте у него были изъяты рукопись второго тома «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», книги, музыкальные произведения, иконы, облачения. В ходе следствия один из свидетелей по его делу показал, что митрополит Серафим говорил: «Вы из истории хорошо знаете, что и раньше были гонения на христианство, но чем оно кончалось, торжеством христианства, так будет и с этим гонением — оно тоже кончится, и православная церковь снова будет восстановлена и православная вера восторжествует».
7 декабря 1937 года «тройка» НКВД по Московской области, уже вынесшая в этот день несколько десятков смертных приговоров, приняла постановление о расстреле митрополита Серафима по обвинению в «контрреволюционной монархической деятельности». Почти 50 приговоренных к смерти страдальцев расстреливали в течение нескольких дней на полигоне НКВД в Бутово.
11 декабря 1937 года с последней группой приговоренных был расстрелян и священномученик Серафим. В 1997 году Архиерейским Собором Русской православной Церкви митрополит Серафим (Чичагов), бывший пастырь Кишинёвской епархии, был причислен к лику святых как Новомученик. В центре молдавской столицы памятником убиенному святителю навсегда остался реставрированный им Кафедральный Собор Рождества Христова.
Святой долг православной общественности Приднестровья — принять активное участие в увековечивании памяти святителя Серафима (Чичагова) и издании его произведений на приднестровской земле.
Источники:
1. Житие священномученика митрополита Серафима (Чичагова): http://arh-gavriil.bsu.edu.ru/calendar/Life/life4900.htm 2. Архимандрит Георгий (Тертышников). Священномученик Серафим (Чичагов) и его богословское наследие: http://www.mitropolia-spb.ru/vestnik/y2003/n01/14.shtml
3. Краснов-Левитин А. Э. Митрополит — герой Плевны. «Московский Церковный вестник», 1991, октябрь, № 17, с. 10−11.
4. Черная В. Митрополит Серафим (Чичагов). «Журнал Московской Патриархии», 1989, № 2, с. 13−18.
5. Чичагов Л. М. Доблести русских воинов. Выпуск I. Примеры из прошлой войны 1877−1878. Рассказы о подвигах солдат. СПб, 1893.
6. Чичагов Л. М. Доблести русских воинов. Выпуск II. Примеры из прошлой войны 1877−1878. Рассказы о подвигах офицеров. СПб, 1893.
7. Слова и речи преосвященного Серафима (Чичагова), ныне епископа Кишиневского и Хотинского, произнесенные им в бытность священником и архимандритом. Кишинев, 1911.
8. Чичагов Л. М. Что служит основанием каждой науки? М., 1890.
9. Серафим (Чичагов), иеромонах. Зосимова пустынь во имя Смоленской Божией Матери, Владимирской губернии, Александровского уезда. Летописный очерк. М., 1899.
10. Серафим (Чичагов), архимандрит, настоятель Спасо-Евфимиевского монастыря. Житие преподобного Евфимия, священноархимандрита Суздальского чудотворца (к 500-летию со дня кончины преподобного Евфимия). СПб, 1904.
11. Серафим (Чичагов), митрополит Ленинградский. В кн.: Митрополит Мануил. Каталог русских архиереев за последние 60 лет. (1897−1957 гг.). Ч. VI. Савва-Ювеналий. Чебоксары, 1959, с. 53−56.
12. Слова, беседы и речи преосвященного Серафима, епископа Кишиневского и Хотинского. С епархиальной хроникой и его распоряжениями. Кишинев, 1909.
13. Серафим, архиепископ Тверской. О возрождении приходской жизни. Обращение к духовенству Тверской епархии. Бесплатное приложение к «Приходскому листку» за 1916 г. Петроград, Синодальная типография, 1916.
Иллюстрации:
Архиепископ Кишиневский и Хотинский Серафим (Чичагов). 1911 год;
Штабс-капитан Леонид Чичагов;
Гербовецкая (Гырбовецкая) Икона Божией Матери;
1937, Таганская тюрьма, перед расстрелом;
Игуменья Новодевичьего монастыря Серафима (Черная-Чичагова).
http://rusk.ru/st.php?idar=113419
Страницы: | 1 | |
