Протоиерей Максим Козлов: «Я объясняю студентам, что Православие и партия „Единая Россия“ не тождественные понятия»

Настоятель студенческого храма против «навязывания»

Храмы при университетах — явление пока необычное и малопонятное большинству из нас. Между тем, до 1917-го домовые университетские храмы были частью того православного уклада, которым жила вся страна. Можно ли, нужно ли возвращать эту традицию? Готовы ли студенты стать прихожанами, а священники общаться с молодой и не всегда благостно настроенной паствой? В Саратове ответы на эти вопросы ищет иерей Кирилл Краснощеков, настоятель храма во имя Святых царственных страстотерпцев, открытом при Саратовском госуниверситете в 2004 году. Восстановленный при МГУ домовый храм имени святой мученицы Татианы имеет более продолжительный опыт. В 1995-м, в канун Татьянина дня в нем прошла первая служба.
О том, какие они — студиозусы-прихожане нового века, «Взгляду-православие» рассказывает его настоятель, в прошлом сам выпускник МГУ, протоиерей Максим Козлов.

— Отец Максим, как себя чувствует православная миссия в студенческой среде?
— Отлично чувствует. В любой области, а тем более в религиозной, больше всего слышно тех, кто высказывает странные, одиозные взгляды. Трезвые суждения меньше заметны. А студенческой, университетской среде как никому нужен трезвый взгляд. В том числе и церковный.

— В чем особенность храма при вузе?
— Конечно же, сейчас не так, как было до революции. Никаких обязательных лекций, никакого обязательного присутствия священников в аудиториях. Но есть и свои особенности, отличающие нас от других церквей. У нас преимущественно молодежный приход. 70% - студенты, преподаватели, родители тех, кто поступил или хочет поступить. Я всегда говорю: мы, как ведомственная поликлиника, ориентированы на людей из сферы образования и науки. И если верна пословица «каков поп, таков и приход», то верна она и в обратную сторону. Как прихожане испытывают влияние духовенства, так и мы, духовенство, должны отвечать на их реальные запросы. Служил бы я в деревне или на кладбище, все было бы немного иначе. А поскольку я служу в среде молодых, то круг их интересов — что они читают, смотрят, о чем думают — не может лежать в стороне от моего попечения.

— Какой круг вопросов волнует вашу паству?
— Мы существуем в огромном круге вопросов. Молодые люди, во-первых, любят; во-вторых, любят удачно и неудачно; в-третьих — женятся; в-четвертых — в их семьях, увы, возникают проблемы; в-пятых — они решают принципиальные мировоззренческие проблемы; в-шестых — у них есть неверующие родственники; в-седьмых — они начинают ходить в храм и встречают там разных людей; в-восьмых — они могут найти или не найти священника, который станет их духовником… много чего происходит. Дети рождаются, их надо крестить, все начинается снова… Это жизнь!

— Начало 90-х было временем неофитства, много молодежи шло в храмы. А сейчас?
— Сейчас проще. Стало меньше людей, приходящих ради моды, стало больше тех, кто приходит серьезно. Зато появились другие сложности. Появилось такие мнения, что, вот, духовные поиски Бориса Гребенщикова — это круто, это интересно, это «не мейнстрим». А Православие — это же «госрелигия»! Это — Путин и Медведев, мы туда не пойдем. Очень важно донести до молодежи такую простую мысль, что Православие — это не этническая религия русских. Что Православие и партия «Единая Россия» — не тождественные понятия. Что если мы останемся без «Единой России», от Православия не убудет, а вот если не будет Православия, «Единой России» будет плохо. Это интерес партии — быть ближе к Церкви, а не наш интерес.

— Какие формы общения со студентами у вас существуют?
— У нас организованы многообразные формы внебогослужебного общения. Одна из самых востребованных — живая беседа. Каждый день в церкви дежурит священник. Не только для того, чтобы служить молебны и панихиды, но и чтобы разговаривать о том, о чем хочет пришедший человек. Например, о том, что он думает о последней книге Пелевина или о фильме Кустурицы… Это я вам сейчас свои интересы озвучиваю (смеется), но это, правда, так. Еще у нас есть школа духовного пения для детей и молодежи. Есть сетевое интернет-издание «Татьянин день», вокруг которого собран большой круг людей. Вообще, живет не то, что мы искусственно организовали, а что люди захотели, а мы просто откликнулись. Вот недавно паломнические поездки организовали, юридическую службу — поступило такое предложение. Пять дней в неделю студенты юридического института дают бесплатные консультации всем, кто обращается. И никто их не заставлял. Люди попросили — они откликнулись. А мы помогли организовать.

— Боитесь навязывать свое мнение?
— Да, мы не навязываемся. Потому что сейчас очень страшно уподобиться тем проповедникам, которые в метро раздают апельсины и Библию. Нужно быть другими. Один клирик у нас в храме каждую неделю ведет беседы по Новому Завету с теми, кто придет. Объявления даются в интернете. И я всегда говорю: если кто-то пришел, опасаясь карательных санкций, из страха не сдать зачет, — уйдите. Сейчас на студенческую молодежь ни в коем случае нельзя действовать насилием — ни прямым, ни косвенным.

— Секты — это актуальная проблема в студенческой среде или уже схлынуло?
— Знаете, немножко схлынуло, но вот совсем недавно мы в МГУ столкнулись с церковью Уитнеса Ли. Представители этой церкви обрабатывали абитуриентов и первокурсников. Провинциальные студенты, оказавшиеся вдали от родственников, друзей, — самая благодатная среда. Они тянутся к тому, кто их приголубит, кто скажет: я твой друг, я тебя люблю.

— А вы знаете, как их приголубить?
— Я не знаю, как кого приголубить, но я знаю, что надо жить, а не обозначать жизнь. Самое ужасное в церковной жизни и в жизни вообще, когда вместо настоящих отношений что-то обозначается. Это реклама, красочный фасад.

— Студенческая среда — вольнодумская. Как ей ужиться в рамках одной идеи?
— Вольнодумская — значит широкая. До революции в свой праздник — Татьянин день — студенты шли в церковь, потом проводили праздничные акции, а потом пили-гуляли по-русски. Вот вам, широкий русский человек. Не надо все сводить к узкому — к пьянке, либеральным настроениям. Тот, кто знает всё, выберет правильное направление. Как Федор Михайлович Достоевский. Вот вам вольнодумство. Русская душа — христианка. Дайте ей просто знать настоящее.

— Как относится к вашему присутствию университетское руководство?
— Я не буду говорить, что Виктор Антонович Садовничий — воцерковленный православный человек, но у него есть понимание того, что легитимность присутствия домового храма в университете несомненна. И теперь этот пример проецируется и на провинциальный уровень. И это очень важно.
Беседовала Елена Налимова, Информационное агенство «Взгляд-инфо»

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5510&Itemid=4