Как зачали Полтавскую победу

Те на Украине, кто не может сбросить с себя оковы национальных комплексов, уже начинают стонать о круглой годовщине «батуринской резни», в то время как наступает 300-летний юбилей знаменитой и славной баталии под Лесной — первой крупной победы Петра в Великой Северной войне.

«Шведьё идет!»

В июне 1708 года шведская армия перешла Березину и подошла к русской границе. Царь Петр оставил любимый «Петербурх» и прибывшую туда семью на Федора Апраксина, отправился на фронт.

Здесь 3 июля 1708 года у Головчина Карл нанес русским полкам Репнина и Гольца неожиданный и ощутимый удар. «Последний викинг» вышел на оперативные просторы, а русские отошли за Днепр.

Ситуация осложнялась и тем, что на юге «гуляли казаки Кондратия Булавина и поддержавшие бунтовщиков «гультяи из запорожцев», а «Карло дюже шел к Могилеву». К тому же, донос Кочубея и Искры, бросали тень на кажущегося верным Мазепу.

Положение было не в пользу России и первой на него отреагировала Европа, решившая «хоронить державу Петрову». В Лондоне власти спровоцировали нападение на посла Андрея Матвеева, а потом и вовсе арестовали его. Скептически поглядывали на восток и в Голландии. Победу над Россией отдали Карлу XII…

Активная оборона

Но Петр решил вести себя активнее. Он приказал выдвинуть войска в Прибалтику, чем напугал Левенгаупта, который собрал в Риге огромный обоз. Шведский генерал резко пошел на юг. Вслед ему двинулся и русский конный корпус Родиона Христиановича Боура. Это движение превращалось в своеобразную гонку — кто быстрее достигнет своих. В августе 1709 года Карл еще собирался захватить Москву, и Левенгаупт был ему очень кстати.

Петр же начал с воинской дисциплины. В своем штабе в Горках он провел суд над виновником поражения под Головчиным Аникитой Репниным и разжаловал его в солдаты. Командирам дали понять их ответственность.

Теперь Петр задумал «вытянуть» шведов в узкую линию, что и сделали русские отряды, терзавшие шведские фланги почти еженедельно.

В смоленских землях начали эвакуацию. Народ здесь отлично помнил поляков и шведов, потому уходили селами, увозили хлеб и продовольствие, со стен снимали иконы. Смоленск готовился к осаде. Одновременно по всему пути следованию шведов начали больно кусать отряды партизан.

28 августа, когда под Санкт-Петербургом остановили шведский корпус Либеккера, возле села Доброе на реке Белая Наппа по словам Петра «сей танец в очах гордого Карлуса изрядно стонцевали» — полки М. Голицына атаковали шведов и нанесли им ощутимый урон. Русские больно ударили по самолюбию шведского короля, и он рвался к Смоленску. Но армия его была голодна — население уходило и уничтожало все, что могло напоминать еду.

Так, не дождавшийся Левенгаупта у Костеничей, Карл, уже испытавший решительность русских под Добрым и у деревни Раевка, не решился идти прямой дорогой на Москву. Тем более, что по донесениям, Мазепа уже созрел «к делу своему Иудину».

Шведская армия голодала, марши по грязным и залитым дождем белорусским дорогам лишь деморализовали бравых завоевателей. 14 сентября 1708 года Карл двинулся на юг, фактически оставив корпус Левенгаупта без поддержки.

«Мать Полтавской Виктории»

В условиях отрыва шведской армии от их обозного корпуса, Петр принимает решение атаковать Левенгаупта силами «летучего корволанта» А.Меншикова. Так началась охота за шведским обозом.

Понимая мрачную перспективу, Левенгаупт присылает Петру в проводники «шпига», который уверил Петра, что шведский корпус еще не перешел Днепр. На самом деле шведы успешно и быстро форсировали водную преграду и стремительным маршем двинулись на соединение с Карлом.

Раздосадованный Петр приказывает сжимать кольцо. 26 сентября, русские войска достигли визуального контакта с противником, недалеко от города с красноречивым названием Пропойск.

Ждать пехоту Фан Вердена и конницу Р.Х.Боура не стали и 28 сентября 1708 года корволант Меншикова принял бой с арьергардом шведов. В стычках войска сторон дошли до деревни Лесная, «х которому пришли лесом густым, где были болоты и переправы жестокия, что зело трудно было ко оному притить».

К тому времени переправы через Сож, к которым спешил Левенгаупт, уже заняли драгуны Федора Фастмана и полковника Леонтьева.

Шведский генерал, заняв выгодную позицию на высотах, и укрепив тыл вагенбургом из повозок обоза, в 8 утра ударил первым, когда еще русские только разворачивались в боевые построения. Удар пришелся по Невскому драгунскому полку и Ингерманландскому пехотному полку, первыми освоившими позиции. Это были любимцы Меншикова и они справились со своей задачей, хотя шведы продолжали неистовый натиск.

На помощь своим бросились семеновцы и преображенцы. Шведские полки Делагарди, Сталя, Гензиуса, отстреливаясь, стали пятиться назад, потеряв несколько знамен и пушек, в плен попал полковник Шталь.

Вторая фаза боя наступила после того, как русские, выйдя из леса на поле перед Лесной, встретили готовых к бою 13 тысяч шведов. Теперь атаку на русских возглавил их старый знакомый — В.Шлиппенбах. Сражение закипело с новой силой. И от шведского натиска петровских птенцов спасал лишь рядом находившийся лес.

Через час обессилевшие батальоны буквально падали на землю, сражение вновь затихло. Солдаты обеих сторон переводили дух, когда к Лесной подошла конница Боура с одной стороны и шведский резерв с другой.

Как пишет свидетель: «наши паки неприятеля атаковали, где превеликой жестокий был бой. И перво несколько залпов дали, а потом с багинетами и шпагами на неприятеля пошли». Бой теперь шел по всем правилам линейного сражения. Солдаты четыре раза набивали патронные сумки и карманы патронами, а фузеи раскалились от выстрелов так, что обжигали ладони. Меншиков и Петр лично водили солдат в атаки, а Репнин, разжалованный после Нарвы в рядовые и стоявший в передовой линии, кричал, что надо колоть всех своих, кто будет отступать.

Поле стремительно покрывалось телами людей и лошадей. Пятичасовую битву завершил неожиданный для сентября густой снегопад. Шведы не выдержали и стали отходить, оставив на поле и в лесу восемь с половиной тысяч убитых и раненых воинов. Орудийная дуэль велась вслепую почти до полуночи…

Подведем итоги

Левенгаупт, понимая, что потерпел поражение, решил спасти остатки корпуса и обоза. Шведы развели бивуачные костры, бросили раненых и больных, скот и через лес двинулись ночью на Пропойск. По сути, это было неорганизованное бегство, где каждый надеялся на себя. Возле Пропойска часть шведов настиг и изрубил отряд генерала Пфлуга, который захватил и вывезенные от Лесной телеги.

Победа петровской армии была не из дешевых — погиб почти каждый третий солдат. Только Преображенский полк потерял убитыми и ранеными 507 человек, в бою погиб сын генерала Алларта, получил смертельное ранение генерал-лейтенант князь Гессен-Дармшатдский. Тяжело раненный в лицо генерал Родион Боур писал царю: «Замертва вытащили и, о том ничего не паметую: ранен тяжело, и сего 30 дня едва в паметь пришел, и полагаюсь в животе своем на волю Божию».

Но победа была крайне важной. Впоследствии Петр сказал, что «тут первая проба солдацкая была и людей конечно ободрила. И мать Полтавской баталии, как ободрением людей, так и временем, ибо по девяти месячном времяни оное младенца щастие произнесла, егда совершенного ради любопытства кто желает исчислить от 28 сентября 1708-го до 27 июня 1709 года».

Впервые в новое время русские победили в масштабном линейном сражении. Морально был преодолен «синдром Нарвы», а стратегически Петр смог навязать свою линию опытнейшему вояке. Шведы не получили ожидаемого обоза, а правильное отношение малороссов к предательству Мазепы и шведским оккупантам, превращало дальнейшие приключения скандинавов в голодную, холодную и опасную эпопею.
Виктор Шестаков , председатель Комитета защиты отечественного исторического наследия
при Правлении Объединения «Русское содружество»

Информцентр Объединения «Русское содружество»