 |
| Московские епархиальные ведомости | Протоиерей Николай Погребняк | 04.09.2008 |
Рассмотрение вопроса о подвиге целомудренного безбрачного угождения Богу выходит за рамки нашей статьи, поэтому ограничимся словами того же святителя Иоанна Златоуста: «Девство я считаю гораздо досточтимее брака, однако через это я не поставляю брака в числе худых дел, но даже очень хвалю его».
Как часто мы принимаемся спасать то, что еще совсем недавно не нуждалось в каких-то экстренных спасательных мерах, а всего лишь в нашем внимании и поддержке! Отрадно, что и государство, и общество озабочены проблемами семьи, но даже самые совершенные государственные программы могут оказаться малоэффективными, если не найдут живого и действенного участия в них каждого — именно каждого — из нас. Для православного человека важно знать то, что говорила и говорит об этом Церковь. Социальная концепция Русской Православной Церкви подчеркивает, что мужчина и женщина, являя собой «два различных образа существования в едином человечестве,…нуждаются в общении и взаимном восполнении» (Социальная концепция Русской Православной Церкви, Х, 1 — курсив наш).
Священное Писание и Предание уделяют ценностям семейной жизни большое внимание. Уже в самом начале существования рода человеческого эти ценности утверждает Сам Господь Бог. Спаситель на вопрос о возможности пренебречь этими ценностями (развестись) дает вполне ясный ответ:
Не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19:4−6).
Богоустановленность брака между мужчиной и женщиной Церковь воспроизводит в совершении Таинства, в котором они, при произволении благом и непринужденном, благодатным действием Духа Святого, якоже в Кане Галилейской, соединяются сочетанием нерастерзаемым. Итак, в понимании Церкви брак есть союз Самим Богом установленный, союз добровольный, установленный по взаимному желанию супругов, союз нерасторжимый, по слову апостола Павла — союз по образу Христа и Его Церкви (Еф. 5:25). О непреходящей ценности института семьи говорится в принятом на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2008 г. документе — Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека.
Началом общинной жизни является семья. Недаром святой апостол Павел говорит о причастности семьи Таинству Церкви (см. Еф. 5:23−33). В семье человек обретает опыт любви к Богу и ближнему. Через семью передаются религиозные традиции, социальный уклад и национальная культура общества. Современное право должно рассматривать семью как законный союз мужчины и женщины, в котором создаются естественные условия для нормального воспитания детей. Закон также призван уважать семью как целостный организм и защищать его от разрушения, провоцируемого падением нравственности. Охраняя права ребенка, юридическая система не должна отрицать особую роль родителей в его воспитании, неотделимом от мировоззренческого и религиозного опыта (Основы, IV.9).
Как видим, Церковь делает акцент на роли института семьи сегодня, причем в числе задач, решаемых через семью, называет и сохранение фундаментальных ценностей в жизни общества. Какие аспекты семейной жизни рассматривало Предание в качестве наиболее значимых?
Источники канонического права (Номоканон, Кормчая книга) называют таковыми соединение мужа и жены в моногамном физическом союзе, совместное их бытие во всей жизни и совместное их участие «в божеском и человеческом праве». Таким образом, Церковь всегда рассматривала семейную жизнь не только в религиозно-нравственном плане, но также и в природном (физиологическом), социальном и правовом (юридическом).
Священное Писание, начиная с Книги Бытия, говорит о великой ценности семейного союза (Быт. 2:23, 24). Данный Богом Закон указывает на обязанности, которые приобретает человек в семейной жизни:
Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас (Пс. 33:12)
Он постановил устав в Иакове и положил закон в Израиле, который заповедал отцам нашим возвещать детям их, чтобы знал грядущий род, дети, которые родятся, и чтобы они в свое время возвещали своим детям, — возлагать надежду свою на Бога и не забывать дел Божиих, и хранить заповеди Его (Пс. 77:5−7).
Настоящий гимн ценностям семейной жизнь находим мы у Псалмопевца: достаточно перечитать Пс. 126, 127, чтобы понять, как надо относиться к тому, что (и кого!) Сам Бог дает…
Но нередко библейское слово облекается в форму грозных предостережений:
Кто злословит отца своего и свою мать, того светильник погаснет среди глубокой тьмы (Притч. 20:20);
Стыдятся ли они, делая мерзости? нет, нисколько не стыдятся и не краснеют. За то падут между падшими, и во время посещения Моего будут повержены, говорит Господь (Иер. 6:15);
— И детей ее не помилую, потому что они дети блуда. Ибо блудодействовала мать их и осрамила себя зачавшая их; ибо говорила: «пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду, шерсть и лен, елей и напитки» (Ос. 2:4,5).
…Знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога (Еф. 5:5).
В творениях святых отцов можно найти ответы на многие вопросы, касающиеся брака и семейной жизни. «Добродетель не чуждается супружеской любви… Плодом нежной супружеской любви были и тайнозрители Христовых страданий — пророки, патриархи, иереи, победоносные цари, украшенные всякими добродетелями, потому что добрые не на огороде выросли, а все они — порождение и слава супружества», — говорит святитель Григорий Богослов.
Не оставлены без внимания ценности благочестивого супружества и в памятниках иконографии. Без сомнения, первым сюжетом, касающимся брака, следует назвать изображение брака в Кане Галилейской — именно там совершил Спаситель Свое первое чудо. Изображения совершенного на свадебном пиру чуда известны с раннехристианских времен: уже в росписях римских катакомб III века и на донышках стеклянных евхаристических сосудов Спаситель благословляет воду в «каменных водоносах» — больших емкостях, предназначенных для доставки воды в дома.
Конечно, изображение Спасителя, претворяющего воду в вино, нельзя назвать изображением брака в строгом смысле; это, прежде всего иллюстрация к описываемому в Евангелии событию, а встречающиеся на ранних рельефах и в росписях распорядитель пира («архитриклин») и слуги — все-таки не новобрачные. Жених, невеста появляются впервые в книжной миниатюре.
В Четвероевангелии XIII в., хранящемся в рукописном собрании Иверского монастыря на Афоне, миниатюра с изображением чуда на браке в Кане Галилейской занимает почти целый разворот: за пиршественным столом сидят жених и невеста, они увенчаны венцами, напоминающими царские короны; Спаситель — во главе стола, на возвышении. Рядом с Ним стоит Пречистая Дева Мария, Которая обращается с просьбой. Миниатюра очень точно передает Евангельский текст: Богородица склонилась к Иисусу, Ее просьбу никто, кроме Него, не слышит…
«Чудо в Кане» является излюбленным сюжетом не только в книжной миниатюре (сирийское Евангелие Рабулы, 386 г., Трапезундское Евангелие второй половины Х в. и др.), но и в убранстве храмов: это мозаика конца XII в. в кафедральном соборе в Монреале на Сицилии, фрески собора Рождества Богородицы Антониева монастыря в Новгороде XII в. Одно из древних изображений брака в Кане — в церкви Вознесения монастыря Дечаны в Косово (середины XIV в.). Обитель пережила множество войн и нашествий, османское иго, а на рубеже нынешнего столетия стала объектом варварских нападений со стороны албанских националистов. Сохранится ли памятник, изображающий брак честен, для грядущих поколений?
Среди русских памятников следует назвать прекрасно сохранившуюся фреску Дионисия в соборе Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря (1502−1503 гг.).
Но брак честен — лишь начало того совместного пути, который супругам предстоит пройти, чтобы старости маститей достигнути. В благословении священника, завершающем последование венчания, содержится просьба к Господу о ниспослании новобрачным «долгожития, благочадия, преспеяния живота и веры, и всех сущих на земле благих».
«Все сущие на земле благие», т. е. полнота супружеского общения, также находит отражение в иконографии событий, связанных с семейной жизнью. Здесь хочется отметить принципиально иной подход к тому, что связано с плотской стороной супружества, в православной иконографии по сравнению с искусством Запада. Изображения всего, что связано с супружеской жизнью, в православной иконографии всегда целомудренны — при том, что эта тема для нашей иконописи вовсе не запретна, но подается она так, что никогда не может стать «советованием ко греху». (Заметим в скобках, что Дионисий писал свои фрески примерно в то же самое время, когда Босх — свой «Сад земных наслаждений».)
Наиболее известными сюжетами, иллюстрирующим чистоту и целомудрие супружеских отношений, являются сцены, связанные с зачатием праведной Анной Пресвятой Богородицы. Это не только клейма икон Рождества Богородицы, но и самостоятельные изображения, посвященные этому отмеченному в церковном календаре событию (9 декабря), когда «зачатся палата Царева, двери неплодные отверзаются, Божия бо дверь благочадие добродетелей вводит».
Суть празднуемого события донесена до нас в мельчайших подробностях Священным Преданием: Ныне Дева Матерь рождается от неплодной матери и соделывается жилищем для пребывания Господа. Ныне разрешаются узы неплодства и утверждаются ключи девства, ибо утроба нерождающая неожиданно принесла зрелый плод. Ныне Анна избавляется от позора неплодия и вселенная пожинает колосья радости… Ныне Дева исходит из неродившего чрева и неплодие получает в удел рождение, — писал в IX в. святитель Фотий, Патриарх Константинопольский (именно при нем принимали крещение первые русские люди, попадавшие в Царьград).
Предание говорит, что родители Пресвятой Богородицы были потомками благословенных Богом родов: Иоаким происходил из царского рода Давидова, а Анна — из первосвященнического рода Левиина по отцу и из колена Иудина по матери. Жили они в Назарете Галилейском. Относясь к браку как к венцу и завершению Божественного домостроительства, они ожидали благословенного плода своего супружества как исполнения своего предназначения на земле. Эта высшая цель — родить и воспитать потомство для Бога и в Боге — подогревалась еще и всеобщим ожиданием в израильском народе Мессии — Избавителя и Спасителя мира…
Явное благословение Божие почивало на доме супругов, им сопутствовал всяческий достаток — но не для кого им было собирать имение: супруги долгие годы были бездетны. Это обстоятельство лишь вдохновляло их на новые духовные подвиги, усердие и постоянство в молитве; щедро одаривали они и всякого, просящего у них… Терпение, навыкнув во времени, родило в них глубокое смирение. Бесплодие супругов давало повод к поношению и оскорблению от окружающих (архимандрит Иоанн Крестьянкин).
«Анна, молящееся о чаде, возопи всех Богу и Зиждителю: Адонаи Саваоф, бесчадия веси поношение, Сам болезнь сердца моего разреши, и хляби утробныя разверзи, и неплодную плодоносну покажи, яко да рождаемое дар Ти принесем…» (стихира на стиховне).
В один из великих праздников старец Иоаким пришел в Иерусалимский храм с намерением принести жертву Господу, но приношение его было отвергнуто первосвященником. И больно ударили старца слова первосвященника, что жертва бездетного не может быть приятна Богу.
«Иоаким священный и Анна дар принесоша древним священником и не приятии быша, неплоды суще, мольбу принесоша Дателю всяческих, да молитву их услышав, дарует им Дверь Жизни» (седален канона).
Не зная за собой греха, Иоаким принял поношение как справедливый гнев Божий, преследующий его бесчадием. Смиренное сознание своей греховности привело старца в пустыню, где в течение сорока дней в посте и молитве пребывал старец. Но не один он нес свой сорокадневный подвиг. Его верная супруга Анна в горе вторила молитвой своему супругу. Пройден супругами искус целой жизнью. Всю жизнь свою они верно служили Богу, непрестанно и неотступно при зывали Его на помощь, когда ожидать просимого было уже бессмысленно. Но у Бога нет ничего невозможного. Он один тольковсе может — и вот, испытав терпение терпящих, явил Господь Свое к бесчадным супругам милосердие… (архимандрит Иоанн Крестьянкин).
«Мольбу вашу услышав, Бог плодовит плод ныне дарует вам, всехвальнии Иоаким и Анно, днесь» (канон, песнь 6-я).
Скорби и долгожданная радость супругов подробно описаны в службе 9 декабря — «Зачатия святыя Анны, егда зачат Пресвятую Богородицу». Праздничный икос в лаконичной форме содержит суть воспоминаемого события: «Иоаким чудный и Анна Богомудрая, оба живуще во всяком благочестии, по закону Моисееву, неплодны бяху и моляхуся Богу всею душею, глаголюще: Господи Саваоф Преблагий, всяческих надежда, безчадствия болезнь и укоризну веси и печаль, подаждь нам плод из чрева, и принесем того в храм Твой — дар священ, и приношение исполнено…»
Горячее желание иметь чадо, горячая молитва супругов к Богу, обещание посвятить чадо Богу и долгожданная радость — рождение Девы Марии — стали сюжетами множества икон. На иконах Рождества Пресвятой Богородицы нередко изображаются не только «поношение безчадства» и скорбные молитвы праведных Иоакима и Анны, их встреча у Золотых ворот Иерусалимского храма; иногда их изображают в доме, возле супружеского ложа: они уже получили от ангела уверение, что услышана их молитва и разрешится их неплодство.
Но вот пришла долгожданная радость: «Иоаким и Анна поношения бесчадства, и Адам и Ева от тли смертныя свободистася» (кондак Рождества Богородицы). На иконах Рождества Богородицы праведная Анна полулежит или сидит на высоком ложе (принятый тип изображения рождества без страданий) — ее изображение крупнее других; ей предстоят жены с дарами, перед ней — повивальная бабка и служанки, омывающие Богоотроковицу в купели или уже подносящие Ее матери, нередко изображена и Дева Мария в колыбели. На иконах более позднего времени изображается и праведный Иоаким. Иконы более позднего времени содержат больше подробностей: здесь стол с принесенными дарами и угощениями, водоем, птицы… Эти подробности не имеют цели передать этнографические особенности быта Палестины на рубеже Нового Завета, это, скорее, стремление показать жизнь праведного семейства, в своем благословенном браке имеющего дом, исполненный всякой благостыни.
Особенно интересными бывают клейма. На ранних фресках те сцены, которые позднее стали изображать в клеймах, были представлены как самостоятельные сюжеты. Вот их содержание: праведный Иоаким приносит свою жертву в Иерусалимский храм; первосвященник отказывается принять жертву у бесчадного как имеющего тайные грехи или пороки; Иоаким укоряет Анну (встречается нечасто); плач Иоакима в пустыне; плач Анны в саду; моление Иоакима; моление Анны; благовестие Иоакиму и благовестив Анне; встреча супругов у Золотых ворот Иерусалимского храма; беседа Иоакима и Анны; собственно Рождество Богородицы; ласкание Девы Марии (Иоаким и Анна сидят рядом, ласково придерживая Новорожденную); к этим сюжетам примыкают и связанные с праздником Введения Богородицы во Храм — принесение Девы Марии в храм, первые семь шагов Богоотроковицы…
В этих на первый взгляд бесхитростных сюжетах представлены те непреходящие ценности семейной жизни, взирая на которые христиане научаются «выше всего ценить единодушие в семье и все будем делать так и направлять к тому, чтобы в супружестве постоянно сохранялись мир и тишина… Тогда дети будут подражать добродетели родителей, и во всем доме будет благополучие» (святитель Иоанн Златоуст).
Главная ценность семейной жизни — это, конечно, дети. Дети, которых Сам Господь дает (Ис. 8:18). Но, говорит святитель Иоанн Златоуст, не одно лишь рождение чада делает мужчину отцом: он должен позаботиться и о том, что дать своему чаду хорошее образование; равным образом и матерью делает женщину не только ношение чада во чреве, но и его доброе воспитание. Без этого невозможно и личное спасение родителей: «Если рождаемые тобою дети получат надлежащее воспитание и твоими заботами наставлены будут в добродетели, это будет началом и основанием твоему спасению, и, кроме награды за собственные добрые дела, ты получишь великую награду и за их воспитание». И грозное предупреждение: «Те отцы, которые не заботятся о достоинстве и скромности детей, хуже детоубийц, поскольку губят их души» (святитель Иоанн Златоуст).
Высокие образы благочестивых супружеских пар находили достойных подражателей во все времена. Церковь почитает многих святых, соединенных узами брака или являющихся представителями одного семейства. Назовем некоторых из них и при этом обратим внимание на то, что они принадлежат к разным чинам святости: пребывание в супружестве никогда не являлось препятствием к исполнению христианского долга, наоборот, нередко раскрывало новые грани служения угодников Божиих. Ярким примером может служить супружеская пара, день памяти которой в наше время стал днем семьи, любви и верности — это святые благоверные князья Петр и Феврония, Муромские чудотворцы.
Святые, за свою богоугодную и благочестивую жизнь совокупно прославленные Церковью, имеют особое дерзновение молиться пред Господом о тех, кто сегодня нуждается в помощи по благочестивому христианскому устроению своей семейной жизни. Такими небесными покровителями семьи являются преподобные Кирилл и Мария — родители преподобного Сергия Радонежского. Это благоверный князь Димитрий Донской и его супруга преподобная Евфросиния Московская, благоверный князь Довмонт Псковский и его супруга преподобная Мария, преподобные Иона и Васса Псково-Печерские; это и семья Царственных страстотерпцев — император Николай, императрица Александра, цесаревич Алексий, великие княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия.
Из перечисленных святых более всего разработана иконография святых Петра и Февронии: иконы их содержат до сорока житийных клейм, в которых представлена вся совместная жизнь благочестивых супругов — от момента знакомства до пострижения их в монашество незадолго до смерти.
Тот интерес, который в наше время проявляется к жизни святых — небесных покровителей семьи, несомненно, станет основанием для создания новых иконографических сюжетов, посвященных ценностям семейной жизни.
Протоиерей Николай Погребняк
Источники и литература:
Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи XI — начала XVIII вв. (Гос. Третьяковская галерея). Т.1−2. М., 1963.
Василий Великий, свт. Творения. Ч. 5. Сергиев Посад, 1901.
Вахрина В.И. Иконы Ростова Великого. М., 2003.
Григорий Богослов, свт. Творения. Ч. 4, 5. М., 1844−1848.
Джурич В. Византийские фрески. Средневековая Сербия, Далмация, славянская Македония. М., 2000.
Иконы XIII—XVI вв.еков в собрании Музея имени Андрея Рублева. М., 2007.
Иконы Мурома. М., 2004.
Иконы Ярославля XIII—XVI вв.еков. М., 2002.
Иоанн Златоуст, свт. Творения. Тт. 3, 4, 7, 12. СПб., 1897−1906.
Иоанн (Крестьянкин), архим. Проповеди. М., 1995.
Квливидзе Н.В. Брак в Кане. Иконография. — ПЭ. Т. 6. М., 2003.
Сводный иконописный подлинник XVIII века по списку Г. Филимонова. М., 1871.
http://www.mepar.ru/library/vedomosti/37/203/
