 |
| Православная книга России | Протоиерей Николай Соколов | 27.08.2008 |
— Я вырос на хорошей, классической литературе. В доме у моих дедушки и бабушки была замечательная библиотека — прекрасные, красиво изданные книги. Там в полной мере была представлена вся русская классика: полное собрание сочинений Лермонтова, Гоголя, Чехова, Толстого, Тургенева и других русских классиков. Потом уже специально для меня стали покупать детскую литература, которая меня очень заинтересовала. Я с удовольствием читал Фенимора Купера, Майн Рида, Жюля Верна, Вальтера Скотта, Чарльза Диккенса. Одной из моих самых любимых книга был роман Алексея Толстого «Князь серебряный», мне очень нравились рассказы Толстого, я с удовольствием читал трилогию Горького, зачитывался Чеховым, учил его рассказы наизусть. Это были книги моего детства.
В детстве Священное Писание я познавал по рассказам близких, по иллюстрациям Гюстава Доре к Библии. Еще у меня была детская книга «Моя первая священная история» в дореволюционном издании. Дедушка, Николай Евграфович Пестов, и бабушка, Зоя Вениаминовна, часто собирали нас, детей, и читали коротенькие тексты из Евангелия, из Апостолов, из Ветхого Завета. Но чаще они просто беседовали с нами, своими словами рассказывая евангельские притчи и объясняя суть праздников.
Когда мне было лет 12−13, мне подарили Библию, в которой на одной из чистых страниц были написаны слова «Дитя вечности, не угождай духу времени». С тех пор я стал читать Священное Писание.
Потом, после 15 лет, в круг моего чтения вошла серьезная литература, связанная с философией и историей мира. Мне очень нравился журнал «Вокруг света», особенно старые подшивки, дореволюционные номера, которые хранились у нас дома. В этом возрасте произошло мое знакомство с творениями Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Владимира Лосского. Я стал читать их труды, которые хранились у нас дома — изданные еще до революции, репринтные издания, самиздат.
— Какую роль в воспитании своих детей Вы уделяли книге?
— Дети мои родились в конце двадцатого века, когда отношение к книге было уже другим. Появился телевизор — тот вредный субъект, которого не было в моем детстве. Поэтому, если я, приходя из школы, либо шел гулять, либо садился читать, то сейчас у детей все свободное время занимают телевизионные передачи. То, что мы узнавали для себя только через книгу, наши дети познают посредством телевизора. Им проще посмотреть экранизацию книги, чем прочитать само произведение.
Поэтому мои дети читали меньше, чем я, но, тем не менее, самые основные вещи они прочли. Тот факт, что все мои дети получили высшее образование, говорит сам за себя.
— Есть мнение, что светскую литературу читать не нужно, потому как она может нанести вред душе, нужно читать лишь творения святых отцов и церковную литературу.
— Я не берусь сейчас судить такое мнение. Я вот как скажу: при правильном воспитании никакая литература не навредит. Нельзя воспитывать ребенка лишь на творениях святых отцов, он там не поймет ничего. Есть вещи, которые ложатся на детское сердце, например, жития святых. Мне в детстве читали Четьи Минеи Дмитрия Ростовского. Из этих рассказов мы, дети, черпали сведения об истории христианства, и истории Мира.
Говорить о том, что светская литература вредит, я бы не стал. Да, есть вредные, нехорошие книги, которые лучше бы не читать и не знать, но для создания объективной картины мира человек должен иметь широкий взгляд, знать о том, что пишут те или иные писатели. В противном случае мировоззрение обедняется, человек не может понять собеседника и дать ответ на его вопрос. Люди, воспитанные на классике, в своей речи обращаются к образам классической литературы. Говоря «плюшкин» или «коробочка», мы отсылаем собеседника к образам романа Гоголя «Мертвые души». Для человека, не знакомого с классикой, эти слова — пустой звук. Пусть каждый решает для себя, хорошо это или плохо.
— Ваш дедушка, Николай Евграфович Пестов, работал над трудами по нравственному богословию, которые издавал самиздатом. Сохранились ли у Вас какие-то воспоминания об том времени?
— Конечно, сохранились. Дедушка начал писать свои труды по богословию в начале войны. К этому его подвигло трагическое событие — гибель на фронте любимого старшего сына Николая. Тогда он написал первую свою книгу «Жизнь для вечности, или памятник на могиле сына», которая была основана на документах и письмах Николая с фронта. В память о сыне Николай Евграфович стал продолжать труды, начатые им еще до войны, которые некогда читал и редактировал покойный сын. Мысленно как бы получив от него благословение, дедушка продолжил свою работу. Чтобы никто не придирался, он называл ее диссертацией по нравственному богословию, которая изначально имела название «Путь к совершенной радости». Эпиграфом к этой книге стали слова Спасителя «Да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» Ин 15:11. Позднее этот труд издавался под названиями «Опыт построения христианского миросозерцания» и «Современная практика православного благочестия».
В то время эта работа была не совсем «легальная». В полиграфии такие вещи не печатали. Поэтому все, что дедушка зарабатывал, будучи профессором, а потом уже пенсионером (по тем временам он получал хорошую пенсию), тратил на бумагу, машинистов и сам издавал свои труды. Я помню, как дедушка вычитывал их, редактировал, приносил из печати. Обычно на одной машинке можно было напечатать не больше пяти экземпляров: первый читаемый, второй хуже, третий еще хуже, а на четвертом и пятом уже сложно было различать слова. Был большой дефицит в подобной литературе, поэтому люди все моментально разбирали.
Листы с текстом Николай Евграфович либо отдавал в переплет, либо сам переплетал вручную. Потом эти книги рассылались по городам России: в Санкт-Петербург, Грозный, Симферополь, Тбилиси, Архангельск, Мурманск, Иркутск, Владивосток, Ригу, Вильнюс. Из этих городов приезжали дедушкины знакомые, забирали книги, а потом сами размножали их и распространяли среди «своих».
Иногда труды распространялись через монастыри. Помню, когда мне было лет 15−16, я сам ездил на поезде в Псково-Печерский монастырь, где передавал письма и книги нужным людям. Возвращался я уже с замечаниями и благословениями старцев.
— Не страшно было развозить запрещенную литературу?
— Мне тогда было 16 лет, я не задумывался над этим. Да и в то время уже не преследовали и не сажали за литературу. Конечно, все знали, чем занимается дедушка, следили, подсылали людей, которые пытались узнать, что он скрывает. Николай Евграфович отвечал, что пишет духовную литературу. И действительно, в своих сочинениях он никогда не касался политики. Он писал о духовной жизни, о человеке, о религиозной жизни общества, о Священном Писании.
— Ваша мама, Наталья Николаевна, и брат, покойный епископ Сергий, стали авторами замечательных книг. Я уверена, каждый, кто увлекается православной литературой, читал труды семьи Пестовых-Соколовых. Вероятно, в Вашей семье из поколения в поколение передается литературное дарование?
— Есть такое выражение «От избытка сердца говорят уста». Когда есть что сказать или написать, то Господь Сам посылает дар слова. Моя бабушка, Зоя Вениаминовна, была очень одаренным человеком. У нее было много публикаций в газеты, она писала комментарии на политические и общественные события в газету «Правда». Вы можете оценить ее великолепный стиль, познакомившись с ее книгой «Моя поездка в Саров». Мама, а потом и владыка Сергий, получили от нее «в наследство» этот стиль.
— Не возникало ли у Вас желания заняться литературным творчеством?
— Я написал биографию Николая Евграфовича Пестова, введение к великим трудам по Апокалипсису, работы по Ветхому Завету, лекции. Можно было бы писать больше, но, к сожалению, на литературный труд не хватает времени. Сейчас я пишу научную работу по Библии.
Для любой книги нужно время. Иногда видишь, что нужно что-то написать, хочешь это сделать, но нет возможности. Да и сил писать ночью, как это было много лет назад, во время работы над диссертацией, уже нет.
— Что бы Вы пожелали читателям нашего портала?
— Прежде всего, помощи Божией в поиске хорошей православной литературы. Сейчас все можно купить и прочесть. Желаю найти именно то, что нужно для сердца.
Самому порталу пожелаю соответствовать духовным устремлениям и потребностям сегодняшнего человека.
Мария Моисеева
