«Жить полноценно, полнокровно может только человек, который с Богом»

16 мая гостем Псковской епархии стал известный журналист и актер Борис Корчевников. Борис — молодой человек, но его можно отнести к тому редкому типу людей, которые, не имея тяжелого жизненного опыта, достаточно хорошо понимают, что в жизни самое важное, без чего жить нельзя. Многие доживают до глубокой старости и умирают, так и не поняв, что прожили без Бога, потому что «не выбрали Бога», выбрали другое. Борис Корчевников дал псковским журналистам пресс-конференцию, на которой ему задавали самые разные вопросы, и на все он отвечал искренне и открыто, хотя говорил о самом сложном — своем внутреннем мире, своих отношениях с Богом. Это был мужественный поступок, и мы публикуем ответы Бориса Корчевникова с пресс-конференции, которую вел руководитель информационной службы Псковской епархии протоиерей Андрей Таскаев.

Отец Андрей: Мы пригласили для встреч с псковской молодежью журналиста и актера Бориса Корчевникова для того, чтобы попробовать поменять стереотип отношения к нашей Церкви. Обычно на верующих людей смотрят как на неудачников, пришедших в Церковь из-за жизненных разочарований, или, полагая, что в храм их привела какая-то беда, несчастье. Иногда понимают Церковь как какой-то монастырь, откуда нет выхода. С таким мнением мы сталкиваемся очень часто в молодежной среде. Поэтому мы приглашаем известных, состоявшихся, вполне светских людей, которые нашли свою дорогу в жизни. Они, верующие люди самых разных профессий, но не имеют прямого отношения к Церкви. Нам удалось, благодаря дружбе Псковской епархии с журналом «ФОМА», выйти на известных людей, которые успешно занимаются делом в своей профессии и достигли в ней высоких результатов. Недавно мы встречались с популярным радиоведущим Андреем Чижовым, и надеемся, что он немного поколебал стойкое убеждение псковского общества в том, что быть церковным человеком и известным популярным человеком, а, тем более, работающим в СМИ, невозможно. От Андрея Чижова я услышал верную мысль о том, что СМИ, в первую очередь, должны не развлекать народ, а заставлять народ думать, вести за собой, возвышать, воспитывать людей, иначе, если СМИ будут только развлекать народ, это, по мнению Андрея, враги государства, потому что вот так из народа делается быдло. Сейчас мы пригласили Бориса Корчевникова к нам в Псков для встречи с молодыми псковичами не только потому, что он хорошо известен, но он еще и глубоко церковный человек, о чем знают не все, и нам хотелось дать возможность нашей молодежи поговорить с ним, как с талантливым и церковным человеком. С любым человеком интересно и приятно общаться, если это умный, состоявшийся человек, такое общение обогащает, а, тем паче, поговорить с человеком Церкви. Как живет церковный человек в своей профессии, как справляется со своей славой, как он соединяет свою веру в Бога с работой на телевидении, в кино.

Борис Корчевников: Завершая слова отца Андрея, хочу рассказать историю: как-то в Саввино-Сторожевском монастыре я подошел к священнику на исповедь, и на вопрос батюшки ответил, что живу в Москве, работаю на телевидении и еще — актером. Он на меня посмотрел сочувственно и сказал: «Вы — духовный инвалид». Мое первое причастие случилось в апреле 2006 года, и так получилось, что жизнь перевернулась и внутри меня, и вне — я «выскочил» из репортерского уклада жизни. Тогда начались съемки фильма «Кадетство», в котором у меня была роль кадета Синицына, мы жили в Твери, и это была уже совсем другая жизнь, где я столкнулся с первым пониманием, что такое вера, как это жить по-новому, и переход к съемкам «Кадетство» мне в этом помог. Если говорить о профессиональной стороне, то я вошел в актерскую профессию, которой не владел, и до сих пор не являюсь актером, хотя с детства играл во МХАТе, потом поступил в школу — студию МХАТ, бросил, и не работал в этой профессии, заканчивал журфак.

Актерская профессия делается в зоне тишины, где-то внутри тебя, в отличие от репортерской, в которой ты скользишь и находишься как бы вне события, наблюдая и оценивая его со стороны. Когда я работал журналистом это не то, чтобы разрушало меня, но я понимал, что мы смотрим, как живут другие, и во всех счастьях и несчастьях мира, ты — гость, и постепенно любопытство, интерес, без которого в этой профессии нельзя, уходит. Когда-то я думал, что нет другой такой профессии, как журналистская, которая может дать жизненный опыт, напитать тебя, пустить в твою жизнь удивительных необычных людей, поставить в редкие ситуации. Но однажды это все стало не в радость, и я зафиксировал эти ощущения, но так случилось, что мне предложили роль в фильме «Кадетство». Репетируя роль, я увидел такие зоны своей собственной души, которые ранее мне были неведомы. Понятно, что актерская профессия связана с публичностью, с тщеславием, самолюбием, обращенностью на себя, но она помогла мне встретить Бога. Я был обычным человеком, по Евангелию, «люди мира сего», и жил тем, чем живут все, и считают это нормальным, само собой разумеющимся. Это касалось и моих отношений с другими людьми, с женщинами, к карьере, к самому себе — вполне обычный эгоистичный молодой человек. Но когда я вошел в проект «Кадетство», а это было, как я понимаю сейчас, везением, потому что в этом фильме утверждаются другие ценности, тогда начались внутренние перемены: я приходил к вере, и у меня возникало множество вопросов. Там было много самых простых мальчишеских ситуаций: сказал — держи слово, обидели — заступись, девушка делает больно — терпи, и во всем верность своему пути.

Но я бы не сказал, что от чего-то стал отказываться, от какой-то своей привычной жизни — перемены в жизни не совершаются по приказу, и Бог нам не приказывает, но я понимал, что прежнего быть не может. Правда, на что поменять «прежнее» и как назвать — мне было непонятно. В этом смысле «Кадетство» и ситуации, которые проигрывались в этом фильме, мне помогли в том периоде моей жизни. В конце третьей части фильма, моя девушка по фильму, делает аборт, и мы с актрисой говорили об этом: что это такое? В жизни сейчас аборт считается делом обыкновенным, но мне тогда уже было понятно, что это страшное убийство, и даже убийство, которое страшнее убийства. Те сцены, сыгранные мною, были особенно сильными, потому что я соотносил действия моего героя с верой и Богом. Мне было комфортно находиться в событиях сценария фильма «Кадетство» в период моей жизни, который называют неофитством.

Вот недавно была Пасха, я стоял на Литургии, как и два года назад, но такая Пасхальная служба и крестный ход у меня были впервые в жизни. Спустя два года, я что-то уже пережил, что-то переосмыслил, что-то соотнес с прежней своей жизнью, и для меня стало пронзительно ясно, что не может быть никакого периода неофитства. Наоборот, если уж придерживаться значения этого слова, то лучше сохранить и дальше свой первый день прихода в Церковь, свой первый опыт узнавания Бога, Его полноты и любви. Сохранить неофитство, чтобы каждый день был у тебя, как первый, чтобы каждый день мы были неофитами. Неофитство не тот период, который требует проверки, вот, что будет дальше, что происходит дальше с нами, обычно и огорчает. Время работы в фильме «Кадетство» было для меня временем неофитства, очень полезным для меня. Главное изменение в моей жизни, не думаю, что большое, это то, что я выскочил из репортерского ритма, из скольжения по верхушкам, из каких-то событий, в моей жизни появилось больше тишины, но продолжаю работать журналистом на телевидении, и сознательно не оставляю эту профессию.

Как сказал отец Андрей, есть такой стереотип: человек приходит к вере, когда ему очень плохо. Я думал про это, у меня ничего похожего не было, моя жизнь складывалась благополучно и успешно. Да, в Бога я верил, но в церковь не ходил, как большинство. Поэтому напомню вам замечательную историю, которую рассказывает мой любимый митрополит Антоний (Сурожский): к нему подошли в храме, где он служил, англичане и сказали, что они потрясены тем, как хорошо в церкви, как благодатно, как к ним здесь хорошо относятся. Митрополит Антоний посоветовал им подождать, походить в храм какое-то время, а потом снова поделится своими впечатлениями. Они подошли к митрополиту через три месяца и говорят: «Мы уходим, нас тут осекают, делают замечания эти ваши старушки, нас без конца поправляют, с нами так никто не разговаривал в жизни. Мы уходим. — Он им говорит: Уходите». Они потом приходили, потому что не могли не прийти. В этом смысле есть такая особенность у некоторых из нас: приходишь в храм, потому что здесь тепло и светло, а в жизни все не так хорошо складывается, и в этом есть нечто внешнее. Значит, убежал от чего-то трудного и закрылся в стенах храма, в собственном мире. Наверное, это эгоистично.

У меня иначе все случилось, мне хорошо было в жизни, но в какой-то момент, несколько лет назад, мне предложили поехать в Москве в Покровский монастырь к святым мощам блаженной Матроны. Я это принял как занятный опыт, как какое-то необычное путешествие. В монастыре в семь утра уже была колоссальная очередь, и меня это поразило, я не понимал, почему люди стоят в каком-то монастыре рано утром. Мы встали в эту очередь, стояли час — другой, и именно в этой очереди, я это позже осознал, как какой-то софит освятил всю мою жизнь, все то, что казалось мне стройным и гладким, хорошо складывающимся. Мне все представилось и увиделось в ярком свете, с какой-то ясностью и неопровержимостью, что есть моя жизнь на самом деле, ради чего я живу, что я считаю главным в своей жизни, что меня окружает. Это тогда не формулировалось так, как я делаю это сейчас, я это просто четко увидел. И это внутреннее знание было гораздо сильнее, чем слова, которыми я описываю свои ощущения. Меня «прострелило» в той очереди, и когда я дошел до святых мощей Матроны, то дошел уже другим человеком. Сейчас я понимаю, что, конечно, такое может произойти, а может и не произойти в жизни человека, но скажу: очень важно, чтобы тебя любили. Меня в детстве очень любили люди, окружающие меня, мама. Уверен, человек состоит из любви и нелюбви, которая проявлялась по отношению к нему, и отражает он ровно эту любовь и нелюбовь, которую пережил, которую в него вложили. Этого опыта узнавания Бога у мощей святой Матроны, может быть, и не произошло, если бы меня не любили. Самое главное, чтобы тебя просто любили, и для меня это главная причина, почему можно прийти к Богу. Я все теперь соотношу с Богом, потому что Бог есть любовь.

Отец Андрей: У митрополита Антония есть такое понятие, которое он называет «встреча с Богом». В жизни каждого человека должна произойти встреча с Богом, в любое время это может случиться — в молодости, в зрелые годы, в старости, по- разному. Вот у тебя произошла встреча с Богом у мощей Матроны: Господь сам постучался к тебе в сердце. В жизни человека, как говорит Антоний (Сурожский), должна обязательно произойти встреча с Богом и она всегда произойдет, иначе человек на Страшном Суде может сказать: «Господи, а где Ты был, я Тебя не чувствовал, я Тебя не видел…» И не обязательно зрительными очами. Чтобы такого не было, Господь всегда в жизни откроется человеку, и вдруг ты стопроцентно осознаешь каким — то шестым чувством, начинаешь понимать, что Бог есть. Ты Его чувствуешь, а что дальше произойдет, вопрос перекрестка: или ты разворачиваешься на 180 градусов и становишься открытым богохульником, богоборцем, или идешь к Богу. Сейчас нам Борис говорит о перевороте в его жизни. В Евангелие Господь сказал: не любите мира, ни того, что в мире, Я — свет миру, Я мир принес вам — Я даю вам Свой мир — вот, что этим говорит Господь. Церковный человек, когда начинает осознавать этот Божий мир, начинает понимать мир Бога, не разочаровываясь в этом мире, а возрастая над ним, над нашим миром. Знаете, как младенец, которого носят на руках, кормят с ложечки, поят, по головке гладят, но когда человек возрастает, он понимает, что есть другие ценности, и эти детские игрушки ему уже неинтересны. Вот так и верующий человек, он пользуется этим миром, его сотовыми телефонами, компьютерами, машинами, ИНН, но не любит этого, потому что вырос. Церковный человек, по настоящему церковный, должен вырасти из этого мира, духовно возмужать. В Евангелие есть такое понятие «в меру возраста совершенного» — когда человеку становится этот мир тесен.

Борис Корчевников: Я для себя сформулировал: после того, как ты узнаешь Бога, после встречи с Ним, ты начинаешь видеть Бога во всем. И я ясно почувствовал, что в жизни невозможно устать, впасть в уныние по той причин, что каждый день, каждая минута жизни дает тебе совершенно новое предложение: быть с Богом или быть без Него, совершить поступок или не совершить, сказать или не сказать, и это так интересно. Меня как-то спросили: кому легче живется — верующему, или неверующему? Я подумал: неверующему, может, и легче, но только слово «живется» сюда не подходит, потому что это не жизнь, умирать легче, чем так жить. Но жить полноценно, полнокровно может только человек, который с Богом, потому что жизнь — это только с Богом. Поскольку это главное в моей жизни, я охотно и с любовью об этом говорю сейчас, с пониманием того, что у нас у всех разный опыт общения с Богом. Он нам разрешает, чтобы мы все по-разному принимали Его и впускали в себя. Знаете, слово «встреча» переводится с сербского как «радость» — об этом я прочитал у митрополита Антония и позвонил другу в Сербию: «Действительно ли так? — Да, — он ответил, — радость». Для меня митрополит Антоний (Сурожский) стал самым большим авторитетом в жизни, я молюсь ему, хотя он не является святым, но из всех людей он для меня, наверное, сделал больше всего.

Когда я ехал в Псков, читал последний журнал «ФОМЫ», интервью с Надей Михалковой. Очень люблю интервью в «ФОМЕ», потому что это самый мой любимый раздел журнала, где говорят о том, о чем можно говорить только в «ФОМЕ». Интервью с Надей получилось очень честное и пронзительное, она там отвечала на вопрос о том, что православных упрекают в легкости покаяния: согрешил — покаялся, согрешил — покаялся. И я подумал, что тоже часто такое слышал, но так может сказать человек, который не переживал опыта исповеди, не переживал покаяния. Когда я переживал опыт исповеди, то думал тогда, что мне мешает быть максимально настоящим в жизни, мешает быть самим собой, быть равным себе. И когда я задавал себе этот вопрос, мне было понятно, в чем исповедоваться. Я не спрашивал себя, что я делаю не по заповедям, или что я считаю грехом, просто задавал себе вопрос, что мне мешает быть честным, быть самим собой. Исповедь, покаяние — глубокое переживание, и когда оно с тобой происходит, тогда ты понимаешь, в чем смысл исповеди, в чем это невероятное чудо и счастье, которое ты можешь пережить только в Православии. Мне бывает стыдно, когда я ловлю себя на каком-то осуждении, про кого-то что-то сказал, особенно, в журналистской телевизионной среде, где судить о других — часть профессии, это становится привычкой, чем-то само собой разумеющимся, но я сразу это понимаю и мне такое неприятно осознавать. И когда ты в исповеди от этого избавляешься, то ты получаешь внутреннюю свободу и переживаешь очень сильное и радостное чувство покаяния.

http://www.pskov-eparhia.ellink.ru/browse/show_news_type.php?r_id=3862