Жить можно даже слепой.

Студентка Марина Козлова в гололед поскользнулась и сломала ключицу. Казалось бы, банальная ситуация. В то время никто не мог и подумать, что этот несчастный случай перевернет всю ее жизнь. При падении она ударилась затылком о землю. Спустя полгода Марина ослепла.

Коридоры факультета журналистики МГУ были полны бодрыми и улыбающимися студентами. Лишь одна девушка выделялась из шумящей толпы. Она казалась немного измученной или уставшей, Под руку с мамой поднялась на второй этаж и вошла в учебную часть. О чем-то пошепталась с начальницей учебной части и, крепко взяв маму за локоть, неуверенно вышла из кабинета. Как только за ними закрылась дверь, улыбка с лица начальницы момен­тально исчезла:
— Вот это сила воли, — вздохнула она. — Марина абсолютно слепая. Зрение потеряла во время учебы. И не только не бросила университет, а даже закончила его с красным дип­ломом…

…Марина открыла мне дверь сама. На меня смотрела вполне здо­ровая девушка. Стройная, с длинны­ми вьющимися волосами и широкой обворожительной улыбкой, она всем видом располагала к себе. Но в первую очередь я обратила внима­ние на ее глаза: большие, ясные, пол­ные доброты и участия, и совсем чуть-чуть грустные.

— Раньше наш дом был совсем другой. Открытый, гостеприимный, — прямо с порога, как бы извиняясь, начала Марина. — Но после травмы мы его, так сказать, «закрыли». Просто я прекратила общение с очень многими людьми, оставила рядом с собой только самых близких.

Я посмотрела на Марину и поня­ла, что сказала она это не для того, чтобы пожаловаться. Наоборот, она произнесла это гордо, с чувством собственного достоинства, и, пере­хватив мой сочувствующий взгляд, добавила: «Не надо меня жалеть. Когда меня жалеют, я чувствую себя ущербной. А я просто хочу быть та­ким же человеком, как и все…». Ма­рина уверенной походкой прошла в комнату. Мы сели за стол, и девуш­ка начала свой рассказ…

В детстве Мариночка Козлова была необщительным ребенком. «Иногда мне даже крутили пальцем у виска. Я всегда была со странностями», — с улыбкой вспоминает Ма­рина. Она никогда не просиживала часами за учебниками. Как боль­шинство ее сверстников, Марина любила погулять, побегать во дво­ре с ребятами.

После школы она поступала в медицинский, но провалилась на сочинении. После этого девочка сло­мала ногу и полгода просидела дома. От нечего делать Марина ста­ла вести дневник. Однажды к ним домой пришла мамина подружка — журналистка. Прочитав маринины записи, она предложила девочке их отредактировать и опубликовать. Ради интереса Марина решила по­пробовать. И каково же было се удивление, когда знакомая принес­ла ей публикацию из «Российской газеты», подписанную фамилией Козлова.

Подготовив еще пять материа­лов, как требуется для поступления на журфак, Марина на костылях пришла писать сочинение. Всей семьей они смеялись когда новоявленная абитуриентка получила «пять». Но даже поступив, Марина не оста­вила свою мечту и в журналистике специализировалась на медицине.

Марине везло. Она легко совме­щала учебу не только с работой, но и с посиделками в редакции. Везло до тех пор, пока в середине третьего курса Марина не упала и не получи­ла сотрясение мозга.

При падении девушка ко всему прочему сломала ключицу. Поэто­му все внимание врачей и родителей было приковано к этой травме, а на ухудшение зрения никто даже не обратил внимания. Все списали на удар головой о лед. «Через пару ме­сяцев пройдет», — говорили врачи.

Прошло два месяца. Зрение не возвращалось. Наоборот, с каждым днем она видела все хуже и хуже. Мама заволновалась уже не па шутку. Марину отвезли в известную на всю страну «федоровскую» больни­цу. Посовещавшись, врачи вынесли свой вердикт — частичное отслоение сетчатки глаза.

В случае согласия девушки на операцию светила медицины обе­щали ей возвращение зрения на де­вяносто девять процентов. Марина, естественно, согласилась. Но опера­ция желаемых результатов не при­несла. Наоборот, спустя месяц после хирургического вмешательства Марина абсолютно ослепла.

Из дневника Марины Козловой

Вчера вечером ко мне заехала Лена (близкая подруга Марины — Ю.Ф.), и мы вышли погулять. Под моим домом растет огромный куст сирени. Когда я еще видела, очень любила сидеть под ним на лавочке. Мы с Леной прошли мимо него.

Я отчетливо представляю себе, как выглядит сирень, чувствую ее запах, но не могу видеть. Говорят, человек привыкает ко всему. Наверное, я к этому тоже когда-нибудь привыкну.

Сегодня маму на работе премировали двумя путевками в круиз: Мальта — Италия — Кипр — Израиль. Здорово, поедем с мамой вдвоем. Я буду ходить, дышать воздухом, трогать все наощупь, а мама будет мне рассказывать. Таким образом, получится, что я видела все своими глазами.

* * *

Со мной здесь происходят странные вещи. Мы с мамой ходим по музеям, по картинным галереям. Я не могу видеть картины. Я никогда раньше здесь не была и даже не видела это на картинках.

Но иногда мне кажется, что в моей голове происходят какие-то вспышки — и я четко вижу перед собой то картину, то какой-то собор. Я начинаю описывать увиденное маме и оказывается, что это абсолютно совпадает с действительностью. Может, из-за слепоты я стала безумной. Но я думаю, что даже если это так, то я имею право на это безумие…

Из круиза Марина вернулась как заново родившаяся. Она с ужасом вспоминала первый месяц после пол­ной потери зрения, когда целыми днями валялась на диване и думала только о том, когда же умрет.

Теперь она опять была полна жизненных сил и воли к победе. Впереди был не менее сложный этап. Ей предстояло продолжить обучение в университете. Мысль оставить обучение Марине в голову даже не приходила.

Просто было очень сложно сле­пой прийти на факультет, войти в эти двери. Там, где она еще совсем недавно резво бегала, было страшно наткнуться на косяк.

— Самые светлые воспоминания этого периода у меня связаны с учеб­ной частью факультета, — рассказывает Марина. — Для меня был составлен индивидуальный график сдачи экзаменов, ведь больше всего слож­ностей возникало с передвижением. Добраться до университета самой было для меня непосильной задачей. Преподаватели шли мне навстречу: многие делали вид, что даже и не зна­ют о моем несчастье. Я чувствовала себя полноправной студенткой, хотя из-за моей профнепригодности у де­каната были все права на мое от­числение. Университет стал мне второй семьей.

Вскоре началась сессия. Марина отлично училась и шла на красный диплом. Однако теперь сдавать экзамены ей стало намного сложнее.

Всю литературу приходилось читать по Брайлю (это специально разработанная французским ученым система чтения для слепых или людей с ослабленным зрением). Дела продвигались медленно, да и специальной литературы на Брайле не так много. Приходилось поэтому прослушивать книги на кассетах. Первое время их начитывала мама, иногда подружки. Только спустя год Марина узнала о существовании такой организации, как ВОС (Всероссийское общество слепых) и о имеющийся при ней библиотеке. Учиться сразу стало намного легче.

— Я хорошо помню произведение «Человек, который смеется». Там восемьсот страниц, или четырнадцать кассет — всего сорок два часа. На хороший разбор одной кассеты у меня уходит еще около двух-трех часов. Вот и считайте: чтобы как следует прочитать восемьсот страниц, мне было необходимо око­ло двух дней круглосуточной работы.

При всероссийском обществе слепых с 1927 года существует органи­зация РИТ (работники интеллектуального труда). В нее принимаются люди, обучающиеся в вузах или уже получившие высшее образование.

Марина пришла в РИТ. Она без особых трудностей закончила факультет журналистики МГУ с красным дипломом, начала учить еще один язык — французский, поступила в аспирантуру. В РИТе ее научили пользоваться компьютером, чем практически вернули ей профпригодность. Для того, чтобы слепой человек мог работать с компьютером, ему нужна специальная прис­тавка с бегущей брайлевской строкой. Стоит она порядка 7 000 долларов. Но есть другой способ. Хитрые американцы придумали голосовую программу, озвучивающую каждое производимое слепым человеком действие. Проблема в том, что про­грамма была исключительно на английском языке, поэтому для нашей страны не подходила. Так вот, неменее хитрые хакеры из РИТа, кстати, тоже абсолютно слепые, взломали эту программу и адапти­ровали ее под русский язык. Теперь Марина может заниматься своим любимым делом — журналистикой. Сейчас она внештатный сотрудник нескольких московских изданий. Но из-за отсутствия сети Интернет не может работать в полную силу: огромная часть времени уходит толь­ко на то, чтобы отвезти материал в редакцию.

Прошло пять лет с того момен­та, как Марина потеряла зрение. За это время она сильно изменилась. Это заметили и ее друзья. Один очень близкий человек как-то сказал: «Тебя очень изменила болезнь. Ты стала очень жесткая, даже слишком жесткая». Марина действительно изменилась. Но каким еще может стать человек, которому в один момент пришлось вычеркнуть из жизни почти все, что было дорого?..

Сейчас Марина живет другой жизнью. Она учится, работает, кроме этого занимается репетиторством. В ее распорядке дня пет ни одной свободной минуты.

Из дневника Марины Козловой. Распорядок дня: вторник, 27 июня.

7.00 — просыпаюсь.

10.30 — готовлю завтрак.

С 11.00 до 14.00-прослушивание кассет.

С 14.00 до 15.00 — аспирантская работа.

С 15.00 до 16.00 — еду в ВОС на урок французского.

С 16.00 до 18.00 — урок французского.

С 19.00 до 20.00 — работа.

С 20.00 до 21.00 — преподаю русский.

С 21.00 — прослушивание кассет.

http://www.taday.ru/text/124 145.html