 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Кирилл Мартынов | 21.04.2005 |
Библиотека — это, вообще говоря, просто набор книг. И полка с учебниками в общежитии бедного студента, и многотысячные коллекции библиофила — это в равной степени библиотеки. Но в России «библиотека» часто понимается как синоним публичной библиотеки. И, наверное, это неслучайно. Библиотека, принадлежащая одному человеку, теряет свой образ, замыкается на своем владельце.
В советское время в десятки тысяч библиотек страны поступали многие миллионы книг. При этом книги, как правило, были высокого качества, особенно в тех сферах, которые не имели отношения к идеологии. Среди них не было дамских романов и тому подобного низкопробного чтива. Школьники в СССР имели доступ к огромному количеству научно-популярной и художественной литературы. Даже сегодняшняя ситуация, когда повсеместно развивается интернет, не столь благоприятна для самообразования: интернет доступен далеко не всем жителям России, а огромное, даже избыточное количество информации в нем отнюдь не всегда компенсирует отсутствие систематических библиотечных каталогов и квалифицированной консультации библиотекаря.
Вообще, надо заметить, что сфера массового просвещения, в том числе и через библиотеки, была той сферой, в которой социалистическое общество добилось наибольших успехов. Государство понимало всю важность подлинно всеобщего образования для своих граждан. И общность советских людей, возникшая на огромных просторах Евразии, не была лишь пропагандистским штампом. Те, кто в юности читал одинаковые книги, взрослея, чувствуют себя одним народом. Распад СССР, инициированный коллаборационистами в Москве, разорвал связи между людьми и книгами. Ну, а что важнее — книги или жвачка — в дальнейшем каждый решал сам, правда, не без подсказок телевизора. На обильном корме из сникерсов и прокладок выросло поколение, родившееся после 1985 года. Система ценностей этого поколения принципиально отличается от прежних. Пора признаться себе: мы потеряли наших детей, не научили их ничему, кроме разрушительной смеси прагматизма, гордыни и лени. Люди разучились читать, предпочитая получать готовые образы, сделанные на заокеанских фабриках грез.
Что делать? Строить школы и библиотеки. Готовить учителей и книжников. Поддержка библиотек — это государственное дело, потому что никакая часть общества не справится с этой сверхзадачей: вернуть людей к книгам. Пятнадцать лет русские библиотеки в забвении. Даже самые богатые, московские, не могут себе позволить закупать достаточное количество иностранных книг, необходимых для работы ученым. Многие здания библиотек находятся в ужасном состоянии, напоминают войну, блокадный Ленинград, показанный в одном из документальных фильмов: профессор университета сидит в одиночестве в огромном пустом помещении публичной библиотеки, перелистывает страницы книги, машинально собирает крошки, оставшиеся от скудного пайка. В «Ленинку», конечно, поступают экземпляры всех выходящих в стране изданий. Но что происходит рядом, в какой-нибудь районной библиотеке? Старые истрепанные советские книги охраняют нищие библиотекари, труд которых не оплачивается по достоинству ни деньгами, ни каким-либо социальным статусом.
Кто-то, возможно, скажет, зачем сегодня библиотеки? Я могу пойти и получить любую информацию в интернете, в крайнем случае, заплатив за нее. Но интернет не заменяет библиотеку, а лишь дополняет ее — причем весьма удачно, если подойти к делу с умом. Интернет стоит денег, а текст, прочитанный с экрана — совсем не то, что красочная книга с иллюстрациями. Вообще, чтение в читальном зале библиотеки настраивает совсем на иной лад, чем чтение между делом при помощи компьютера. Интернет может помочь в другом: он может стать прекрасной справочной системой, облегчающий доступ к книгам, служащий целям межбиблиотечного обмена, а главное — делающего возможным технологию печати книг по заказу. Такая технология предполагает, что библиотека необязательно должна обладать значительными фондами. Достаточно иметь канал связи с центральной библиотекой и специальное оборудование, позволяющее на месте печатать ту книгу, которую требует посетитель.
Надо заметить, что существование публичных библиотек в определенном смысле подрывает основы современного мира, в котором за все нужно платить. Неолиберализм, безраздельно господствующий на планете, претендует на «монетизацию» всех отношений между людьми. Библиотеки в этом контексте выглядят белыми воронами, аномалией в насквозь «нормализованном» мире. Они изначально создавались на основе представления об информации как ресурсе, который принадлежит всем, а не как о товаре, у которого должен быть собственник. И это справедливо не только для СССР, но и для западных стран, где массовые библиотеки возникли во многом благодаря усилиям богатых филантропов. Не устарело ли такое представление об информации в современном информационном обществе? Несколько лет назад в Великобритании всерьез обсуждался вопрос о введении рыночной платы за пользование библиотеками. Логика тех, кто выступает с подобными предложениями, предельно ясна: если вы платите за фильм, когда идете в кино, или за спектакль, когда идете в театр, то почему государство должно оплачивать вашу потребность в чтении? Пока подобные аргументы не достигают своей цели, но пример Великобритании, в которой публичные библиотеки также находятся в глубоком кризисе (хотя, разумеется, он не принимает таких трагических форм, как в нашей стране), показывает, что проблемы библиотеки связаны не только с нехваткой средств, но и с определенной идеологией. Коротко говоря, с духом времени, предполагающем, что все покупается и все продается.
Публичная библиотека не только несет в себе эту антикапиталистическую идею, но и в определенной степени выражает христианский идеал нестяжательства и отказа от собственности в пользу общины, мира. Новые технологии дают здесь новые возможности. И если государство окончательно отвернется от человека читающего, люди рано или поздно начнут создавать общественные библиотеки. В них любой сможет взять почитать книги, которые уже были прочтены кем-то еще и сданы в библиотеку. Знание — не товар, а библиотеки в России — больше чем библиотеки. Это то, что когда-то дало нам наш образ мира.
