Берлинский конгресс и влияние его решений на национально-освободительное движение в Европейской Турции

Текст доклада на Круглом столе «К 130-летию русско-турецкой войны 1877−1878 гг.» в Институте славяноведения РАН

Впервые европейская дипломатия затронула вопрос о судьбе Македонии в период Восточного кризиса 70-х гг. ХIХ века. Так, на Константинопольской конференции послов великих держав 1876 г. был принят ряд рекомендательных решений, обращенных к Турции. Одно из них — о создании двух автономных болгарских областей: восточной и западной. В состав последней должна была входить Македония. Турция проект отклонила.

По Сан-Стефанскому прелиминарному мирному договору, заключенному 19 февраля (3 марта) 1878 г., в состав автономного Болгарского княжества вошла большая часть Македонии. Однако проходивший с 1(13) июня по 1(13) июля 1878 г. Берлинский конгресс великих держав внес серьезные коррективы. Согласно подписанному договору Македония была возвращена Оттоманской империи (ст.1) с условием проведения реформ (ст.23).

К этому времени можно отнести и возникновение македонского вопроса во внешнеполитическом его аспекте — как вопроса международной политики, а Македонии как объекта международной политики. Главная составляющая македонского вопроса в тот период — политическое будущее так называемых македонских вилайетов Османской империи. В этой связи актуализируется и другой аспект македонского вопроса — племенной — вопрос о происхождении, этногенезе и национальной принадлежности македонских славян. Если этот аспект и выходил, казалось бы, на первый план когда-либо, то лишь для общественности и научных кругов. Для реальной политики и политиков он не имел никакого значения, (точнее, имел сугубо практическое — пропагандистское или «информационное» обеспечение претензий на территорию Македонии).

Логика процессов национального возрождения, возникновения национально-освободительных движений создания национальных государств на Балканах, коими был ознаменован ХIХ век, неизбежно ставила на повестку дня вопрос об объединении всех представителей одной национальности, проживающих на еще не освобожденных территориях Османской империи, в рамках соответствующих — своих — государственных образований. Возникала проблема определения будущих границ — и здесь интересы Греции, Сербии и Болгарии должны были фатально столкнуться в Македонии, остававшейся в рамках Турции. На Македонию в той или иной мере претендовали все названные страны, история которых так или иначе была с ней связана. Активно дискутировался вопрос о национальной принадлежности македонских славян. Лучшей иллюстрацией ангажированности данных о национальности македонских славян являются статистические данные о Македонии, приводимые ее странами-соседками.

Русские консулы, находившиеся на службе в Македонии на рубеже ХIХ — ХХ в., не решались однозначно определять характер ее славянского населения. Во всяком случае, публично или официально. Например, А.А. Ростковский в предисловии к своему исследованию «Распределение жителей Битольского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1897 году» (1) скромно отметил, что не является филологом. Он писал, что «не решился даже на попытку выяснения вопроса к какой народности — сербской или болгарской — принадлежат македонские славяне, так как мне кажется, что македонское наречие представляет переходную ступень от сербского к болгарскому языку, и потому я внес их под одну общую рубрику славян, разделив их только на патриархистов, экзархистов и мусульман. Что касается первых, то за исключением Кырчовской и Дебрской каз, где они сербофильствуют, остальные находятся под греческим влиянием и имеют в своих церквах богослужение на непонятном для них греческом языке, а также посылают детей в греческие школы, в коих учителя стараются, хотя и безуспешно, их выучить говорить по-гречески. Эти патриархисты известны у греков под именем «эллинов болгарофонов». Писатель и журналист А.В.Амфитеатров вспоминал: «Когда я, будучи в Битоли, спросил г. Ростковского, почему он держится такой осторожной классификации, он с полной откровенностью ответил, что несмотря на свое семилетнее пребывание в Битоли, полное постоянного общения с местными славянами, он до сих пор не решается определить, где в последних проведена граница между болгарином и сербом». А.В.Амфитеатров отмечал, что того же мнения придерживался и Н.А.Илларионов — генконсул в Салониках, тридцать лет знакомый с Балканским полуостровом (2). Примечательно замечание военного журналиста П.А.Риттиха, посетившего Македонию летом 1901 г., о том, что «деление скопийских славян на сербов и болгар совершенно не выдерживает критики: это один и тот же народ, охваченный либо болгарской, либо сербской пропагандой. Т.к. болгарская пропаганда ведется болгарами издавна, т. е. в течение более 30 лет, а сербы начали тут работать лишь с 1886 г., то естественно, что в городе большинство славян охвачено болгарской пропагандой, но и сербы не дремлют и ежегодно охватывают не малую толику адептов от болгар, что явствует из того, что за последние годы число болгар в Скопии и ее епархии не увеличилось, а уменьшилось» (3).

«В начале 70-х гг. в газете «Македония» (издатель Петко Славейков, принадлежавший к плеяде великих деятелей болгарского возрождения) отмечалось, что «в Македонии, земле милой всякому болгарину, чувства самосознания нет у большинства наших» (4). А русский консул доносил в ноябре 1885 г. из Битоли о том, что «македонские болгары никогда не делали разницы между болгарами и сербами».

Все тот же П.А.Риттих (он путешествовал по Балканам вместе с корреспондентом «Нового времени» В.П.Сватковким) писал: «…Турки не делят македонцев по национальности, а лишь по вероисповеданию, которое с точки зрения мусульманской гораздо важнее и существеннее. Последствием такого отношения турецкого правительства к славянскому элементу в Македонии явилось то, что македонцы в массе не имеют и по сию пору национального и политического самосознания [Курсив Риттиха. — М.Я.]» (6).

Но вернемся к Берлинскому конгрессу, а точнее к событиям ему предшествовавшим и последующим за ним.
Как уже отмечалось, на Константинопольской конференции 1876 года был принят ряд решений, носивших рекомендательный характер, обращенных к Турции. Одно из них (отклоненное Турцией) — о создании двух автономных болгарских областей: восточной и западной. В состав последней должна была входить Македония. По Сан-Стефанскому договору 1878 года в состав автономного Болгарского княжества вошла большая часть Македонии.
Решения эти имели для Болгарии судьбоносное значение — «Сан-Стефанская Болгария» стала национально-государственным идеалом болгарских граждан, воплощавшим идею «Великой Болгарии» которая объединяла бы в своих границах всех болгар Балканского полуострова (7).
На Берлинском конгрессе великих держав был подвергнут пересмотру Сан-Стефанский мирный договор. В результате, македонские земли остались в рамках Османской империи. По условиям Берлинского договора, подписанного на Конгрессе 1/13 июля 1878 г., Турция должна была провести в европейских вилайетах (т.е. и в Македонии) определенные реформы. В частности, статья 23 Договора указывала: «Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крите органический устав 1868 г. [По которому Криту была предоставлена частичная административная автономия, на деле не реализованная. — авт.] с изменениями, которые будут признаны справедливыми». Статья 62 провозглашала равноправие различных вероисповеданий в Османской империи (8).

Решения Берлинского конгресса вызвали массовые протесты в Болгарии, где стали создаваться комитеты «Единство». Они выступали за пересмотр Берлинского трактата, в частности, за освобождение Македонии из-под турецкой власти. Осенью 1878 г. послам великих держав в Константинополе депутацией болгарских государственных деятелей была вручена петиция от имени народа Болгарии с протестом против Берлинского договора.
Непростое положение Македонии, вдруг снова оказавшейся под османской властью, осложнялось тем, что на её территорию хлынул поток мусульманских беженцев из Болгарии, Сербии, Боснии и Герцеговины. Их число достигало нескольких десятков тысяч. Многие из них присоединились к действовавшим в Македонии бандам, грабившим христианские сёла, и усилившим теперь террор в отношении христианского населения. Только с июля до конца сентября 1878 г. в ходе набегов разбойничьих шаек было сожжено 12 сёл в Битольском вилайете и 30 сёл в пограничных с Болгарией районах (9).

В Болгарии оставалось немало добровольцев из Македонии, воевавших на стороне русской армии во время войны 1877−1878 гг. Они активно включились в подготовку восстания в Македонии, проводимую комитетами «Единство». В его организации приняли участие и македонские воеводы — Стоян Карастоилов (Стоян Воевода) и др., два митрополита Болгарского экзархата — Натанаил Охридский и Кирилл Скопский (Ускюбский), представители интеллигенции (В. Диамандиев и др.).

5 октября 1878 г. отряды повстанцев во главе со Стояном воеводой, Атанасом воеводой, Д. Беровским и др. перешли демаркационную линию. Отряд Стояна воеводы напал на турецкий гарнизон, расположенный в Кресненском ущелье. Повстанцы сломили сопротивление турок и захватили ущелье. Вдохновленные успехами, увлекая за собой местных жителей, восставшие за короткое время освободили ряд сёл по течению реки Струмы.
В начале ноября восстание охватило Банско-Разложскую котловину. Число освобожденных сёл достигало 40.

Однако стала сказываться нехватка оружия. Относительно дальнейших действий у руководства восстанием проявились разногласия. Жертвой последних пал Стоян воевода, что нанесло невосполнимый урон восстанию. В декабре турецкие войска и башибузуки разбили повстанцев, проявив обычную в таких случаях жестокость по отношению к мирному населению. Восстание продолжало тлеть до апреля 1879 г. В итоге в Болгарию бежало 25 тысяч человек (10).
Весной 1879 г. была предпринята попытка засылки большой четы (отряда) из Болгарии в центральные и западные районы Македонии, закончившаяся полным фиаско — население не поддержало четников.

На юго-западе Македонии, в городе Охрид, также велась подготовка к восстанию (т.н. Охридский заговор 1880 г.), которое должно было охватить окрестности Охрида, Ресена, Демир Хисара, Крушево и Прилепа. Костяк заговорщиков составляли участники Кресненского восстания. Но из-за предательства заговор провалился. Его участники получили длительные сроки заключения, а немногие в составе чет ушли в горы.
Годы с 1880 по 1893 были годами относительного «спокойствия» в Македонии. Правда, весной 1886 г. снова были предприняты попытки засылки болгарских чет из Сербии и Болгарии. Только одной из них удалось проникнуть на территорию Македонии, где она и была уничтожена (11).

В 80-е гг. были увеличены многие налоги в Европейской Турции, а их сбор откупщиками сопровождался притеснениями и насилиями (В результате такой системы размер десятины доходил до трети урожая). Ремесленное производство не могло конкурировать с европейской продукцией. Безработица и обнищание заставляли жителей Македонии искать работу в соседних странах. Каждую весну десятки тысяч македонцев отправлялись на заработки за границу. Это то, что касается ремесленников. По замечанию же А. Амфитеатрова: «Экономическое положение македонского крестьянина (1901 г.) не удручает русского глаза: крестьянство русское и болгарское в княжестве [Болгарском. — М.Я.] беднее македонского» (12).

В Македонии укреплял свои позиции Болгарский экзархат, учрежденный султанским фирманом в 1870 г. Как справедливо заметил Г. Н.Трубецкой, русский посланник в Сербии в 1914—1917 гг., Сан-Стефанский договор «поставил ясную определенную цель перед Болгарией, и освятил народный идеал высшим признанием его Россией-освободительницей. Для достижения этого идеала болгарский народ уже имел в своем распоряжении мощное орудие в лице такой организации, как Экзархия» (13).
Сеть болгарских школ значительно расширилась. «Лишь весьма незначительная часть болгарского духовенства и школьного персонала в Македонии, — писал А. Амфитеатров, — остается нейтральной в деле освободительного движения. Большинство — либо верные слуги, либо полномочные агенты, либо даже вожаки и заправилы революции [курсив мой. — М.Я.]» (14).

Салоникское (Солунское) болгарское училище (школа) получило еще в 1881 г. статус гимназии. Эта гимназия (Салоникская мужская гимназия «Святые Кирилл и Мефодий») сыграла важную роль, как в культурно-просветительском, так и в национально-революционном движении в Македонии. Все основоположники Внутренней македонской революционной организации (ВМРО), так или иначе, были связаны с этим учебным заведением.
Тем временем, в Македонии все более явно нарастало соперничество Болгарии, Сербии и Греции. Уже отмечалось, что все эти три страны, в той или иной мере, претендовали на владение Македонией или её частью.
Македония ещё в первой половине XIX в. стала ареной греко-болгарской церковной борьбы.
Сербия стала испытывать особый интерес к Македонии как к району возможных территориальных приобретений после оккупации Австро-Венгрией Боснии в 1878 г. Здесь главное значение имела долина реки Вардар с выходом к морю.
В 1885 г. сербский король Милан расценил присоединение Восточной Румелии к Болгарии как нарушение статус кво и напал на Болгарию, надеясь в случае победы обеспечить себе Македонию. Вместе с поражением Сербии провалился и план Милана.

В октябре 1893 г. в Солуни были заложены основы Внутренней македонской революционной организации. Председателем ЦК был избран Х. Татарчев, секретарем Д.Груев. (В следующем году к организации присоединились Г. Делчев и П.Тошев.) После долгих дискуссий целью организации было провозглашено «осуществление Берлинского договора», т. е. реализация его 23-й статьи. В первые месяцы 1894 г. цель была конкретизирована — достижение автономии Македонии. Х. Татарчев вспоминал, что основоположники Организации не могли провозгласить её целью «непосредственное присоединение Македонии к Болгарии», т.к. осознавали, что это вызовет множество дополнительных осложнений из-за противодействия великих держав и амбиций соседних государств. Они решили, что автономной Македонии в будущем будет проще объединиться с Болгарией, а если это станет недостижимым, то Македония «может послужить объединительным звеном федерации балканских народов». Существенным является признание основателей Организации и того факта, что непосредственным толчком к ее созданию стало усиление иностранной, особенно, сербской пропаганды в Македонии. Так, по воспоминаниям Д. Груева, ещё в 1891 г., когда группа студентов из Македонии задумывала в Софии создать революционную организацию, они имели ввиду необходимость противодействия сербской пропаганде. Т. е., необходимость поставить на повестку дня идею освобождения Македонии, «прежде чем сербская пропаганда усилится и раздробит народ» (15). Таким образом, сами организаторы движения признавали «размытость» национального самосознания македонских славян.
До 1896 г. организация созданная в Солуни носила название Македонской революционной организации, затем, по 1902 г. называлась Болгарские македонско-одринские революционные комитеты, с 1902 г. по 1905 г. — Тайная македонско-одринская революционная организация, а в 1905 г. получила название Внутренней македонско-одринской революционной организации (16).

Согласно первому из известных уставов революционной организации — Уставу БМОРК 1896 г. — членом организации мог стать «любой болгарин [курсив мой. — М.Я.], ничем себя не скомпрометировавший,. который обещает быть полезным революционному освободительному движению». Позднее это слишком узкое в национальном отношении положение было изменено. Теперь членом Организации мог быть «любой македонец или одринец [т.е. житель Адрианопольского вилайета, — М.Я.]» (Устав ТМОРО 1902 г.), а затем — «любой живущий в Европейской Турции» (Устав ВМОРО 1905 г.) (16).

Вслед за созданием Солунского комитета его руководители приступили к организации местных революционных комитетов по всей Македонии. На съезде Организации в 1896 г. Солунский комитет был признан Центральным, а территория Македонии разделена на революционные округа. Было принято решение об учреждении Заграничного представительства Организации в Софии для связи с международной общественностью и поставок в Македонию литературы, финансовых средств и оружия. Первыми заграничными представителями стали Г. Делчев и Г. Петров.

Таким образом, Организация изначально носила болгарский национальный характер. Ее политические цели отвечали интересам болгарского княжества. Поэтому, в той или иной мере, она имела определенную поддержку, если не в целом болгарских правительств, то отдельных министров. Как отмечал исследователь болгаро-македонского революционного движения К. Пандев: «В течение известного времени Внутренняя организация поддерживала связи с болгарским правительством. В данном случае обе стороны преследовали свои цели. Организация стремилась использовать материальную и моральную поддержку, которую ей могло оказать правительство. К. Стоилов [глава болгарского правительства. — М.Я.], со своей стороны, стремился оторвать Организацию от Верховного Македонского Комитета [см. о нем ниже. — М.Я.], и в то же время показать, что не перестал… интересоваться освободительным делом». В своих отношениях с ВМРО Стоилов использовал открытые в 1897 г. болгарские торговые агентства в Македонии. Через них он пытался установить прямой контакт с деятелями Организации. Поэтому секретарями в агентствах были назначены люди близкие к ней — Карайовов, Наумов и др. Кроме того, оказывая помощь, он старался навязать Организации свое влияние, подчинить ее и воспрепятствовать ее активным действиям, которые могли бы вызвать осложнения. «Естественно, при таких условиях, установленные связи не могли быть искренними и устойчивыми» (18).

В июне 1896 г. Г. Петров был принят премьером К.Стоиловым. Петров сообщил о положении дел в Македонии. (Стоилов записал в дневнике: «Георгий Петров из Прилепа, житель Македонии и агент военного министерства в Македонии»). Он утверждал, что в Македонии существует почва для революции, необходимо вооружить население провинции, для этого необходимо 5−10 тыс. ружей и около 100 тыс. левов. Он предложил взять эти деньги «вместе с экзархийскими суммами, а Экзархату дать за них расписку». В июле Стоилов принял видного деятеля Организации Х.Матова. Последний получил от Ускюбского экзархийского митрополита Синесия визитную карточку, представлявшую Матова как «доверенное лицо» митрополита. Стоилов записал в дневнике: «Матов, директор училища в Скопье: революционная идея очень распространена в Македонии; сербская пропаганда не опасна,. есть потребность в оружии» (19).

Основное количество вооружения для Организации поступало из Болгарии, что облегчалось тем, что четыре из шести революционных округов Организации — Скопский, Струмицкий, Сересский и Одринский (Адрианопольский) — граничили с Болгарией. Оружие поставляли также греческие, албанские и турецкие контрабандисты. Большую помощь в вооружении чет оказывал Верховный Македонский Комитет в Софии. Важным источником снабжения чет боеприпасами была и болгарская армия — вынос оружия из казарм и с армейских складов носил постоянный характер. Кроме того, болгарское правительство выделяло деньги для Организации. Еще летом 1896 г. Д. Груев встретился в Софии с видными деятелями Македонских комитетов Болгарии Б. Сарафовым и А. Бозуковым, представившими его военному министру Р.Петрову. Груев попросил помочь ему оружием для Организации. Министр обещал ему «под свою личную ответственность» 200 винтовок системы Мартини (20).

Болгарский историк С. Грынчаров подчеркивал, что наряду с политическими партиями, институтами верховной власти и т. п. к реальным компонентам политической структуры Болгарии следует отнести еще и «значительную эмиграцию болгар из Македонии и Адрианопольского вилайета». Он убедительно показал «постоянное и солидное присутствие македонских болгар абсолютно во всех сферах болгарской общественной, политической и культурной жизни». Следствием этого «специфически болгарского» явления было то обстоятельство, что общественное мнение страны постоянно живо интересовалось действиями болгарского правительства в македонском вопросе и живо на них реагировало (21). В Болгарии в 1893 г. возникли военные (или офицерские) македонские братства. Представители Внутренней Организации тесно сотрудничали с ними, особенно, после того как их возглавил И. Цончев, оказавший Организации значительную помощь. В 1897 г. оп предпринял поездку по Македонии для ознакомления с нуждами Организации и положением дел на месте. В Солуни он встретился с членами ЦК. Связи Организации с офицерскими братствами особо беспокоили болгарское правительство. Болгарские торговые агенты в Македонии докладывали, что деятельность Организации направляется неким «офицерским комитетом», под руководством высших болгарских офицеров. В октябре 1897 г. солунский торговый агент А. Шопов доложил Стоилову, что «местный комитет имеет своих руководителей в Софии. Главный их руководитель — офицерский комитет, во главе которого стоят бывший военный министр Р. Петров и бывший македонский учитель Г. Петров». Торговый агент в Ускюбе Д. Ризов сообщал в марте 1898 г., что «бывший военный министр Р. Петров в компании с македонским бездельником Гьорше Петровым (родом из Прилепа) якобы составили некий тайный македонский комитет…»
Как руководящий орган легальной организации македонских комитетов и обществ в Болгарии в марте 1895 г. был создан Македонский Комитет под руководством Т.Китанчева. После Второго съезда в том же 1895 г. он получил название Верховный македонский комитет, а в 1900 г. — Верховный македонско-одринский комитет. ВМК своей целью также провозглашал достижение автономии Македонии. В армии его создание было встречено с энтузиазмом, офицеры сдавали деньги в фонд комитета, заявляли о готовности добровольцами отправиться в Македонию.

Таким образом, решения Берлинского конгресса, касавшиеся Македонии, определили на годы и десятилетия вперед основные формы и методы действий болгарского общества по возвращению этой «исконной болгарской земли» в состав Болгарии. На наш субъективный взгляд, это несомненно способствовало росту напряженности, как в самих македонских вилайетах, так и на соседних территориях, а также постоянно вносило и вносит раздоры между государствами-претендентами на ставшей спорную территорию.

Примечания:

1 — «Живая старина».1899.№ 1.С.62−112. См. его же статью «Распределение жителей Солунского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1899 г.» // Там же.1900.№ 4. С.393−425, 565−583.
2 — Амфитеатров А.В. Страна раздора. Балканские впечатления. С.-Пб., 1903.
3 — Риттих П.А. По Балканам. Путевые впечатления военного туриста. С.-Пб., 1909. С.143−144.
4 — Косик В.И. Македония — споры, соглашения, войны. // На путях к Югославии: за и против. М., 1997. С. 321.
5 — АВПРИ.Ф.180.Д.1437.Л.202−203.
6 — Риттих П.А. Ук. соч. С. 141.
7 — «Политическим идеалом Болгарина после Освобождения, — пишет болгарский историк Д. Вечев, — независимо от задач конкретного момента, была Сан-Стефанская Болгария, разрушенная решениями Берлинского конгресса». Русия и българският национален въпрос в края на ХIХ и началото на ХХ век.//България 1300. Институции и държавни традиции.Т.3. София, 1983. С. 223.
8 — Сборник договоров России с другими государствами. 1856−1917. М., 1952. С. 192, 205−206.
9 — История македонского народа. Скопье, 1986. С. 152.
10 — Куманов М. Македония. Кратък исторически справочник. София, 1993. С. 131.
Британски дипломатически документи по българския национален въпрос. Т.1. София, 1993. С. 8.
11 — Амфитеатров А.В. Ук. соч. Страница не указана.
12 — Трубецкой Г. Н. Русская дипломатия 1914−1917 гг. и война на Балканах. Монреаль, 1983. С.38−39.
13 — Амфитеатров А.В. Ук. соч. С. 25.
14 — Пандев К. Националноосвободителни борби на българите в Македония и Одринско след Берлинския конгрес от 1878. // Борбите в Македония и Одринско. 1878−1912. Спомени. София, 1981.С.9., Он же. Националноосвободителното движение в Македония и Одринско. 1878−1903. София, 1979.С.67−70., Силянов Х. Освободителните борби на Македония. Т.1.София, 1983. С39−40.
15 — Пандев К. Националноосвободителното… С. 77, 129, 204.
16 — Он же. Националноосвободителни… С. 11.
17 — Он же. Националноосвободителното… С.172−173.
18 — Там же. С. 127.
19 — Там же.
20 — Грънчаров С. България на прага на 20 столетие. София, 1986. С.164−165.
21 — Пандев К. Ук. соч. С.171−172.; Шопов А. Дневник, дипломатически рапорти и писма. София, 1995. С. 71.
22 — В Княжестве в конце ХIХ в. существовало еще и несколько мелких, но чрезвычайно амбициозных, выступавших с громкими заявлениями от имени всего македонского движения, македонских комитетов, зачастую враждовавших между собой. Все это сопровождалось путаницей в донесениях российских дипломатов.
Михаил Леонидович Ямбаев , кандидат исторических наук, научный сотрудник Института славяноведения РАН

Доклад зачитан на Круглом столе «К 130-летию русско-турецкой войны 1877−1878 гг.», состоявшемся 24 июня сего года в Институте славяноведения Российской академии наук (РАН)