Инвесторы. третьего сорта

Читаю сообщение о том, что президент выразил недовольство тем, как хранятся деньги наших фондов — наследников пресловутого Стабфонда. И со своим президентом солидарен.

Но счастье было недолгим: руководители «экономического блока правительства» отнюдь не уволены со своих постов за очевидный, полный и безусловный провал стратегии «накопления на чёрный день»; даже прямой ущерб, нанесённый экономике за счёт обесценивания валюты и ценных бумаг, с них не взыскан; глава государства лишь поручил расширить спектр инструментов инвестирования, включив в него иностранные и отечественные корпоративные бумаги.

Напомню: Стабфонд разделён на два фонда: Резервный и Национального благосостояния. Звучит прекрасно. Положим, резервный — на случай чрезвычайных ситуаций (не снижение, а катастрофическое падение мировых цен на энергоресурсы) — ситуаций, которых, есть основания полагать, никогда не будет, а значит, и эффективность вложений мы не проверим. Но какой смысл вкладывать деньги в фонд «национального благосостояния» на завтрашнее софинансирование пенсий, если деньги в этом фонде не прирастают, а теряют в покупательной способности?

Придворные эксперты и чиновники дудят в одну дуду: «Трудно найти компромисс между приемлемой доходностью и высокой надёжностью», — как будто, во-первых, никому более этот компромисс не ведом, и, во-вторых, как будто выступают вольными одинокими инвесторами на ЧУЖОМ рынке, на котором правила устанавливает кто угодно, но только не они же сами, не российское правительство и российский же Центральный банк.

Что ж, придётся открыть секрет, которому, надо понимать, наших управляющих не обучали. Итак, внимание: экономики в мире бывают разные.

Есть экономики, в которых все вынуждены печь свои пироги и тачать сапоги в условиях (цена на электроэнергию для печей, стоимость муки и кож и т. п.), диктуемых извне — другими странами. Тогда правительству, принимающему решения, можно ли вложить деньги на завтрашние пенсии и в корпорации пирожников или сапожников, приходится оценивать риски, связанные с не зависящими от него факторами, в частности с повышением стоимости электроэнергии, муки и кож. Вложиться в зарубежных производителей этих самых кож, муки и электроэнергии тоже можно, но и эти вложения рискованны — всё зависит от внешних факторов, на которые правительство рассматриваемой нами страны не влияет.

Наша экономика объективно совершенно иная. Конечно, у нас тоже есть и пирожники, и сапожники. Но все энергоресурсы, необходимые для любого производства, мы поставляем своей экономике (и не только ей) сами. И всю электроэнергию мы производим сами. Более того, и это не секрет: тарифы на услуги естественных монополистов у нас регулируются государством. Ради чего и исходя из чего? Ради недопущения паразитирования на монополии (сверхприбыли) и одновременно ради поддержания прибыльности, достаточной и для развития, и для инвестиционной привлекательности. На последнее особое внимание: если регулирование адекватное, то возникает сфера гарантированной, пусть не сверхвысокой, но реальной (уже с учётом инфляции) прибыльности. И тогда вопрос: почему деньги пенсионеров (на «накопительных» счетах), а также деньги для соинвестирования будущих пенсий крутятся (и обесцениваются) где угодно, но только не в базисных отраслях гарантированной рентабельности?

Пример — реформирование электроэнергетики. Понятно, что «реформированием» это можно назвать только в больших и жирных кавычках: никакой конкуренции между ТЭС, ГЭС и АЭС, разумеется, не возникнет — как невозможна конкуренция между разными сигналами светофора. Но если всё ради обеспечения рентабельности и инвестиционной привлекательности этой сферы, то почему не обеспечить и приоритетную возможность вложения именно в электроэнергетику на льготных условиях средств завтрашних пенсионеров? Почему пообещать соинвестировать тысячу рублей госсредств на каждую тысячу рублей пенсионера — можно, а льготно и приоритетно вложить деньги пенсионеров в гарантированно рентабельную электроэнергетику — нельзя?

Меня коробит, когда я плачу за электричество по нынешним тарифам, зная, на что уходят мои деньги. Но я готов платить и вдвое дороже, если буду знать две вещи. Во-первых, что тарифы определены для обеспечения гарантированной прибыльности ровно в пятнадцать процентов годовых. И во-вторых, что нет никаких «непрофильных активов» и вся до копейки прибыль уходит на поддержание стариков…

Хотя, понятно, государство делает один шаг (соинвестирует), но не делает другой (не обеспечивает гарантированно рентабельное вложение) потому, что госсредства пойдут реально не пенсионеру, а на финансово-спекулятивный рынок и к моменту выплаты пенсионеру деньги уже обесценятся; а для гарантированно рентабельных вложений мы найдём не своих — пенсионеров, читай — третий сорт, а куда более достойных…

Кстати, эти более достойные тут собрались на международный форум инвесторов. Представительная компания: тут и бывший британский премьер Тони Блэр, и бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, и финансовые магнаты… И как их завлекали инвестировать в нашу экономику, и как они согласны, но не вообще, а именно в энергоресурсы…

И вопрос для самопроверки: много ли среди зарубежных инвесторов таких, кто согласен инвестировать на условиях, предлагаемых нашим пенсионерам? А вот в перспективное месторождение, в проект по доставке наших энергоресурсов потребителям — это с удовольствием…

Правда, не оскудела и наша земля умами, и некоторые наши знают, во что действительно выгодно вкладываться. Но об этом — в следующей статье.

http://www.lgz.ru/article/id=4838&top=26&ui=1 214 829 914 133&r=803