 |
| РПМонитор | Егор Холмогоров | 01.07.2008 |
Севастополь — это город, в котором, хочешь — не хочешь, начинаешь гордиться российским триколором и любить его. Сейчас, после двух лет больших и малых побед, связанных с этим флагом, это не такое редкое чувство, но два года назад, когда я оказался в Севастополе впервые, среди патриотов (и особенно среди них) демократический триколор принято было недолюбливать. Но вот на базе Черноморского флота он смотрелся совершенно иначе — триколор царил и царит над городом, развеваясь над всеми флотскими объектами, он является постоянным свидетельством того, что Севастополь — русская земля. В городе русской славы это поистине русское знамя.
И вот, сегодня это уже очевидно, Россия вступает в дипломатическую и символическую борьбу за Севастополь. Юбилеи Черноморского флота, а затем самого города показали это со всей наглядностью. Сначала резкие, однозначные заявления Юрия Лужкова, стоившие ему запрета на въезд на Украину, затем более дипломатичные, но столь же однозначные по сути заявления Сергея Иванова о том, что Россия не оставит соотечественников. Озвучивание последних заявлений я видел своими глазами — оказавшись в городе на отдыхе. Представитель России был окружен плотной толпой журналистов и еще более плотной толпой севастопольцев державших российские влаги, транспаранты «За русский выбор», плакаты «За русский Севастополь». Вообще, Севастополь оказался местом, в котором слово «русский» однозначно и безоговорочно доминирует, определяя идентичность его граждан.
Но еще более впечатляющей демонстрацией стала установка в самом центре города памятника Екатерине II. Этот монумент стал ответом на установку «оранжевыми» властями на окраине Севастополя памятника гетману Сагайдачному, который не имеет никакого отношения к Севастополю, зато имел вполне определенное «отношение» к России. «Пришол он, пан Саадачной, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы Божия осквернил и разорил и домы все християнские пограбил и многих жен и детей в плен поимал».
Памятник Матери Отечества и основательнице Севастополя, расположенный в самом центре города, между музеем Черноморского Флота и Штабом Черноморского флота, был достойным ответом на эту историческую провокацию «оранжевых». Установку памятника разумеется попытались сорвать назначенные Ющенко представители горадминистрации — и в день города по бывшей Екатерининской улице (ныне улица Ленина, но в Севастополе есть прекрасная традиция перечислять на табличках все старые имена улиц) колонны празднующих день города севастопольцев шли мимо монумента, задернутого в белое покрывало. Памятник был открыт на следующий день — и немедленно стал поводом ко вполне определенной демонстрации горожан — не прошло и полдня, как он буквально утопал в цветах — люди приходили, фотографировались, стояли, обсуждали прекрасную работу скульптора Станислава Чижа, ставшую для него, к сожалению, последней…
Очень важный раунд символической борьбы за город был выигран. А надо понимать, что борьба за Севастополь — это борьба в символическом поле — историческая, культурная и психологическая борьба. Борьба за важнейшую часть русского сакрального пространства, без возвращения которой Россия так и обречена на переживание вечной униженности и неполноценности. Севастополь — это не только военно-морская база, не только крупный город с талантливым и трудолюбивым русским населением, не только «место на юге». Это город-идея, предельно точно и вразумительно выявляющий важнейшие аспекты и узлы русской судьбы. Хотя мы и отпраздновали 225-летие Севастополя, но излучению этого города, мощно влияющему на жизнь и душу России, — не одна тысяча лет. Все начиналось с Херсонеса…
КЛЯТВА НА ВЕРНОСТЬ ОТЕЧЕСТВУ
Севастополь стоит на месте древнего Херсонеса, одной из самых северных греческих колоний на Черном море. Сюда, в казавшийся грекам суровым климат, они уезжали в поисках плодородных земель, которыми столь скудна была Греция. И сюда они приносили свою культуру, свои гражданские идеи и искреннее чувство патриотизма. И все это они передавали окрестным народам, с которыми жили то в мире, то в войне — в том числе и скифам, бывшим в той или иной степени (только о степени и спорят сегодня ученые) предшественниками и предками русского народа.
От этого древнего Херсонеса сохранились не только развалины стен и башен, которые можно увидеть и сегодня, окунувшись в Херсонесском музее в неповторимую атмосферу античного города, в котором был в частности свой театр (спектакли в нем ставятся и по сей день). От херсонесцев сохранилась гражданская присяга — замечательный памятник греческой политической культуры, наследие которой значимо для нас, русских, и сегодня:
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, Богами и богинями олимпийскими, Героями, владеющими городом, территорией и укрепленными пунктами херсонесцев. Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса Керкинитиды, Прекрасной Гавани и прочих укрепленных пунктов и из остальной территории, которой херсонесцы управляют или управляли, ничего никому, ни эллину, ни варвару, но буду сберегать все это для херсонесского народа… Я буду врагом замышляющему и предающему или отторгающему Херсонес, или Керкинитиду, или прекрасную гавань, или укрепленные пункты, и территорию херсонесцев. Я буду служить народу и советовать ему наилучшее и наиболее справедливое для государства и граждан. И не буду разглашать ничего сокровенного ни эллину, ни варвару, что должно принести вред государству. Я не буду давать или принимать дара во вред государству и гражданам. Я не буду составлять заговора ни против херсонесской общины ни против кого-либо из граждан, кто не объявлен врагом народа. Если я узнаю о каком-нибудь заговоре существующем или зарождающемся, я доведу об этом до сведения должностных лиц. Зевс, Гея, Гелиос, Дева, божества олимпийские! Пребывающему во всем этом да будет благо мне самому и потомству и тому, что мне принадлежит, не пребывающему же да будет злое и мне самому и потомству, и тому, что мне принадлежит, и пусть ни земля, ни море не приносят мне плода…».
Если бы мы принесли бы некогда такую же клятву своему Отечеству, и соблюли бы ее — не предали, не отторгли, не допустили бы заговора, то сегодня не было бы и спора о том, русский Севастополь — или украинский.
АПОСТОЛЬСКОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
В I веке Христианской эры Херсонес-Корсунь был уже римским городом. Важнейшим форпостом Империи на северной ее окраине, в Черноморском регионе, бывшем испокон веков важнейшей житницей Средиземноморья. И нет ничего удивительного в том, что Провидение привело в него апостола Андрея, первого из учеников Христа. Когда Господь, вознесшись на Небо, повелел своим ученикам: «Идите и научите все народы», то они бросили между собой жребий — кому идти в какую сторону, кому научить какой народ.
Заметим, кстати, что вопреки либеральной псевдохристианской демагогии, Церковь с самого начала уважала национальное разнообразие людей, апостолы шли к каждому народу в отдельности, проповедовали ему на своем языке и готовили каждому свою судьбу.
И вот, первому из учеников Христовых выпал жребий идти в те земли, которые в империи именовались землями Скифов. И которые, к тому моменту, уже населены были славянами и таили в себе до времени великий и грозный народ русов. Вспомним предание «Повести Временных Лет»: «Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей“. И взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру».
Этот рассказ о путешествии апостола по русским рекам весьма важен не только сакрально, но и геополитически. Этим путешествием были освящены не только места будущих Киева и Новгорода, но и сами русские реки. Речная система Русской равнины — одна из древнейших коммуникационных сетей человечества. Еще с мезолита здесь сохранились специальные прибрежные камни, указывавшие путникам повороты и опасные места — уже в эту эпоху между человеческими племенами шла интенсивная торговля и общение. До времени эта система рек не попадала в поле зрения письменной истории, но в первом христианском тысчелетии она была объединены единым политическим сообществом древнерусского государства. С этого установления контроля над реками и началась история России.
Благословение, тем более апостольское, — это не просто слова, не просто формальность. Это та действительная и чудесная сила, про которую Николай Гумилев писал «солнце останавливали словом, словом разрушали города». И созидали тоже. Благословение апостола, пришедшего из Корсуня, стало той мистической реальностью, которая создала, поставила на ноги Киев, а вместе с ним и всю Русь. Обратило раннее государство русского народа в одну из великих держав средневековья и привело величайшего из государей этой державы — князя Владимира вновь под Корсунские стены.
ТРИУМФ ВЕРЫ
Владимир пришел осаждать Корсунь в 988 году в самом расцвете своей власти и славы. Он — наследник мудрой Ольги и великого воина Святослава, своим мечом сотрясшего всю восточную Европу, решил заставить византийцев признать выдающееся место Руси в системе причерноморских международных отношений. Базилевсы Василий и Константин попытались уклониться от данного ими ранее обещание выдать за правителя Руси свою сестру, породнить русский и греческий правящие дома. И это несмотря на то, что присланные Владимиром дружины фактически спасли власть императоров, разбив сильных мятежников. Ответом Владимира на попытку обмана стало взятие Корсуня.
Город, расположенный на удобном мысу и окруженный надежными стенами, считался практически неприступным. Но здесь произошло настоящее чудо — Корсунский священник Анастасий нарушил древнюю клятву херсонеситов, передал город Владимиру, в тайном послании сообщив, что город можно взять, отрезав от него воду. Было ли это просто предательство? Вряд ли, поскольку предателей всегда презирают, а Владимир приблизил к себе Анастасия. Корсунский священник действовал не иначе как по воле Божией, он более чем кто-либо содействовал крещению Владимира и его дружины. Вспомним летопись: «Некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, написав на ней: „Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока“. Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: „Если сбудется это, — сам крещусь!“».
И Владимир крестился — принял Христианство публично, на глазах у корсунян и вместе с дружиной. Принял не как ученик и вассал греческих императоров, а напротив, — как их победитель, как тот, кто мог угрожать Константинополю: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу». Владимир был победителем, и Христос был тем Богом, который даровал русскому князю Победу.
Когда Владимир возвращался из Корсуня в Киев, сопровождаемый порфирородной женой из рода византийских императоров, сопровождаемый священниками и монахами, чудотворными мощами христианских святых, прежде пребывавшими в Корсуни, церковными сосудами, иконами, медными статуями коней и древних божеств, — киевляне стали свидетелями великого триумфа своего князя. И на Руси, в Киеве, вера, которую принял князь, была верой победителя, была свидетельством того, что на Русь уже сошла от прежде благословившего ее Христа, благодать новой жизни.
И в самом деле, завоевавшая свою Веру в Корсуни, Русь никогда не была простой ученицей и подражательницей Византии, наше Православие, наша историческая жизнь, являлись и являются совершенно новым и уникальным явлением в истории. А с XV века Православие перестало уже быть греческой по преимуществу религией, став религией Русской. И это чудо совершилось именно на том месте, где сегодня стоит Севастополь.
НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ
В XIV веке Херсонес практически прекратил свое существование. Бывший почти два тысячелетия форпостом греческой и византийской цивилизации город был погублен союзом татар и лукавых латинян — генуэзцев, поставивших своей задачей монополизировать черноморскую торговлю. Они добились того, чтобы византийский император ввел запрет на торговлю с Корсунем и город просто задохнулся и умер. Однако дело Херсонеса продолжило греческое княжество Феодоро, столица которого находилась на горном плато Мангуп, а одна из важнейших крепостей — Каламита, на Инкермане, фактически в современном Севастополе.
Исторические предания указывают на выдающуюся роль выходцев из греческого княжества в Куликовской битве, ставшей знаком рождения из Московского княжества молодой и великой России. «Задонщина» упоминает в числе свидетелей и участников Куликовской битвы «гостей сурожан» (то есть причерноморский купцов) и Косьму Коврю. Но «Ковря» — это русское написание фамилии «Гаврас», фамилии владетельных князей Феодоро, один из представителей которых принимал участие в Куликовской битве.
Современные исследователи высказывают предположение, что роль греков-«феодоритов» в организации куликовского сражения могла быть не менее значительной, чем роль их врагов-генуэзцев в организации похода Мамая на Русь. А то, что Мамая контролировали и вдохновляли именно «гости» с Запада, сегодня уже не вызывает никаких сомнений.
Но и сопротивлявшаяся из последних сил давлению турок и тех же генуэзцев Византия, и крымские князья знали, что есть только одна сила — Московское княжество на Руси, которая способна подхватить византийскую миссию Православного Царства. И греки усиленно трудились над укреплением самосознания Руси, поддерживали таких деятелей как преподобный Сергий Радонежский и св. митрополит Алексей, в деле усиления Москвы. И «сурожане» были важным посредствующим звеном на этому пути. И вновь именно из Крыма, как из священного источника, шли на Русь и помощь и вдохновение в становлении великой державы.
