«Россия для меня — всё!»

Беседа с профессором, доктором исторических наук Анатолием Смирновым

Наш собеседник — А.Ф. Смирнов, известный историк и правовед, профессор, автор многих работ по истории России. Благодаря его стараниям и под его редакцией «История Государства Российского» Н.М. Карамзина и «Русская история» — знаменитый курс лекций В.О. Ключевского, а также многие труды Н.И. Костомарова и С.М. Соловьева вновь увидели свет ещё в 1980-х годах.

— Анатолий Филиппович, Россия богата своей историей. Не единожды Россия менялась, и сегодня она другая. Но такое ощущение, что мы этого пока не осознаём что ли…

— Простой пример: сегодня с помощью современной техники мы можем сделать опрос населения, не приглашая людей в Москву. То есть собрать людей, как говорится, виртуально, выслушать, записать их пожелания, потом отдать этот материал юристам, чтобы народные просьбы обрели чеканные правовые формулировки, и готовить законы таким образом — современным в техническом и демократическом смыслах. Но мы этого не делаем. Наша страна — от мала до велика — свой досуг проводит в Интернете, забавляясь с «одноклассниками», но пищу для ума — гражданского — не получает.

А ведь благодаря Интернету люди могли бы активно принимать участие в обсуждении не только законов, но в работе органов местного самоуправления — там, с чего и начинается формирование гражданского общества. Но этого не происходит. Оттого и не ощущаем, что живём в новой России — в России XXI века. Мы вообще очень мало применяем в управленческой работе современные информационные технологии. Наше чиновничество для такой работы слишком консервативно и лениво. Да и коррупция этому препятствует. А потом спрашиваем: «Почему мы такие умные, но бедные?»

Ещё великий Сперанский считал, что любой закон может быть приготовлен правильно, если он создаётся с участием людей, для которых он создаётся. Если это купеческий устав — надо обязательно выслушать купцов, и с их помощью, учитывая их интересы, создавать его. Если закон для крестьян или ремесленников — надо с ними связываться.

Когда Сперанский жил в Сибири и готовил законы, он для этого связывался с людьми — ездил по стране, встречался с местным населением, в том числе с инородцами — бурятами, казахами, киргизами, чтобы учитывать и их образ жизни. Он, например, собирал «бывалых» людей и беседовал с ними, когда готовил закон о развитии судоходства между Сибирью, Аляской и Курилами. Потому-то его преобразования в Сибири привились и действовали после него ещё сто лет вплоть до Октябрьской революции. Разве мы так поступаем сегодня?

У нас нет мелкого производства, оно было уничтожено большевиками во время коллективизации и индустриализации. А спустя 80 лет те крупные предприятия, которые были созданы, «прихватизировали» олигархи, и простой люд остался ни с чем. Ведь во всех странах 60−80 процентов валовой продукции производят мелкие производители. Потому что семья должна быть самодостаточна, она должна сама себя кормить, как мужик до революции — он сеял, пахал, валенки делал, овчину выделывал, шубу шил, женщины пряли, и на этой базе развивалось ремесло, развивались знаменитые ремесленные производства. В Кимрах, например, был центр по производству сапог, под Суздалем — иконописцы и т. д. Мы всё это порушили… И что делать, спрашивается? Возрождать! Мелкое и среднее производство надо сейчас срочно возрождать, чтобы люди могли заниматься полезным трудом. Но организацией этого процесса должны заниматься сведущие в этих делах профессионалы, а не «дамы в шелках».

Но если мы посмотрим на состав нашей Думы — там же нет ни одного представителя простого люда, ни одного крестьянина, фермера или рабочего. Сегодняшняя Дума — без народа, она элитарна, в ней заседают чиновники и крупные предприниматели. Общество расколото. Простой народ не принимает участия в управлении страной. Местного самоуправления нет, потому что вертикаль власти от центра доведена только до региона, до губернатора — но это отдельный разговор. Структура общества архаична, она напоминает времена крепостничества, времена Петра, когда тот расколол Россию на благородные и подданные сословия: одни служили царю мечом и шпагой, другие — пахали землю и кормили это «высоко благородие». И мы сейчас то же самое сделали.

Сегодня мы ругаем большевиков за их классовый подход — истребили, мол, крестьянство, купечество, духовенство, интеллигенцию… Сегодня видим тот же самый подход — всё для тех, кто запустил руку в государственный карман, — чиновников и капиталистов… Так коррупцию мы никогда не победим.

— И всё-таки у России есть и другая история — та, которая сделала её великой.

— Есть. И началась она с основания Русского государства, с 862 года, когда возникает Русская Цивилизация, а точнее — три её ипостаси: государственная, церковная и связь племен, превратившая племена в единую нацию, в единую этническую общность — русичей, как они сами себя называли, на базе которой возникли потом великороссы, малороссы и белорусы. И главную роль в этом процессе сыграла церковь. В этом — своеобразие русской истории и своеобразие Русской церкви. И наша богатая древняя история — в основе нашего мировоззрения.

Крещение Руси иногда сравнивают с принятием христианства Византийской империей. Но ведь Византия существовала многие сотни лет, это было сложившееся государство, император Константин вводит религию как государственную, а у нас, во времена отдельных княжеств, государственность начинается именно с крещения Руси — не так, как в Византии. Русское государство имеет свои основы в Православной церкви.

Если говорить о России, возникшей на развалинах Советского Союза, — неоднозначное отношение у людей к развалу СССР. И сейчас существует резкий раскол, разброс мнений. Но факт остаётся фактом: началась новая Россия, её новый период. Парламентская республика не состоялась, после резких столкновений, с пролитием, к сожалению, крови с 1993 года утвердилась президентская республика, была принята Конституция, возникла президентская структура, но становление государственного аппарата продолжается. И административные реформы, и строительство вертикали власти, думаю, будут продолжены.

Нет единства мнений, что же можно считать знаменательным и важным в этой новой истории. Нет единства мнений и в оценке деятельности отдельных личностей — резкий разброс мнений. Но, тем не менее, этот период уже отмечен почтовыми марками.

— На ваш взгляд, что такое вообще ход истории? Что кроется за этими словами в отношении России?

— Существует несколько взглядов на исторический процесс. Мы в своё время учились, когда господствовал марксизм, была научная концепция, так называемая единственно правильная теория, когда исторический процесс раскрывался через смену общественно-экономических формаций: первобытнообщинный строй, рабство, феодализм, капитализм, социализм. И что в основе всех изменений — рост производительных сил и технологий.

Этот взгляд сейчас отброшен. Многие считают, что это всё байки и утопия. Но на самом деле в этом взгляде исторического материализма есть рациональные зерна. Ведь и сейчас мы признаём громадную роль технологий, а это идёт от Маркса и его предшественников — Сен-Симона и других мыслителей, которые говорили о роли производства в развитии общества, что есть технотронная эра, постиндустриальная эра, информационная цивилизация — это всё громадные технические перевороты. И промышленная, научно-техническая революция продолжается, более того — идёт гигантскими шагами. Значит просто отбросить эту точку зрения нельзя. Но общий взгляд на историю цивилизаций, который был разработан Марксом, конечно, нуждается в серьёзной корреляции и правке.

Но вообще-то марксизм, научный социализм — это лишь одна из рационалистических доктрин объяснения истории — «былого и днесь». И наши великие историки — Карамзин, Ключевский, Плеханов — каждый из них имел свою точку зрения, выдвигал своё объяснение историческому процессу. Скажем, Соловьев и Ключевский придавали громадное значение географической среде, природным условиям, в которых развивается тот или иной народ, та или иная цивилизация.

Есть доктрины, которые упор делают на роли личности в истории, что блестяще в свое время высмеял Лев Толстой в своих философских размышлениях в «Войне и мире», когда показал, что связывать всё с ролью личности — это бессмыслица. Хотя никто не отрицает роль личности, и это мы видим по современной истории: мы можем назвать по именам тех политиков, которые наложили след, отпечаток своей личности — плохой или хороший, больше, правда, плохого — в сегодняшней России.

Есть ещё и другой взгляд на историю, который связан с религиозным пониманием мира. Такая точка зрения нами, по молодости, высмеивалась, — что всё идёт от провидения, что всем правит Бог. В конечном счете — провидение определяет ход истории, и назвать эту точку зрения антинаучной, проявлением невежества, мракобесия или, в лучшем случае, консерватизма, как это делают сейчас многие, нельзя. Они считают, что это всё отжило, что религия — это пережиток прошлого. Как говорил Чернышевский, «в свое время религия сыграла роль в истории человечества, а сегодня это род преданий, суеверий, которые только мешают развитию человеческого общества, и чем скорее мы от неё откажемся, тем лучше».

Но не только церковь отстаивает сегодня точку зрения, что развитие человеческой цивилизации, человеческого общества определяется в конечном счёте Богом-творцом, Разумом, что существует связь человеческой истории, бытья человечества с космическими силами, связь разума с мировым космическим информационным полем. Эту точку зрения сегодня признают многие выдающиеся умы. И неслучайно мы видим, что в прошлом многие наши историки, такие, как Карамзин, защищали такой взгляд. В том числе и Пушкин, и Достоевский, и Толстой считали всё-таки, что историю, грубо говоря, творит Господь Бог и что задача исторической науки, истории, или, как раньше говорили, словесности, заключается в том, чтобы описать путь, которым народ идёт к Богу, или путь, по которому Бог ведёт народ. Вот задача истории. И это требует, конечно, громадных знаний. Эта точка зрения является, я думаю, правильной. Она не противоречит науке, потому что вообще противопоставлять веру и науку, разум и веру, чувства и разум грешно, преступно и неправильно. Такого противопоставления, в сущности, нет. И у нас есть прекрасная «История Государства Российского» Карамзина, которая даёт описание русской истории именно с этой точки зрения.

— Сейчас огромный интерес к Карамзину, вновь и вновь переиздаются его работы. Народ читает Карамзина. Почему, как вы думаете?

— Да потому что Карамзин — сын своего времени. Сначала он был поклонником французских просветителей, которые стояли на антирелигиозных позициях. Известный тезис Вольтера: «Раздавите гадину», — направлен на церковь. Но затем, постепенно Карамзин освободился от влияния безбожников и в зрелом возрасте занялся русской историей, для того чтобы показать, как русский народ идёт к Богу, как он принял православие, какой переворот православие произвело в его жизни, как оно утверждается в нашем сознании, в нашем разуме, в нашей душе и как, в связи с этим, изменяется русская жизнь. Он говорит, что история в этом смысле подобна Библии — она показывает путь, которым народ идёт к Богу. И мы тоже переживаем ту же революцию взглядов, у нас же тот же происходит процесс, который проделал Карамзин.

Нам тоже сейчас нужно найти правильное понимание развития общества человеческого, правильное понимание веры, церкви и науки, надо освободиться от идеологии воинствующего безбожия, потому что опыт наш показал, что воинственное безбожие завело Россию в тупик. Это одна из причин того краха, который потерпела Советская держава, причина той смуты, которая продолжает терзать нас уже на протяжении многих лет.

Что такое смута? Это душевное расстройство, душевная болезнь, это потеря ориентиров в жизни, это потеря понимания, ради чего человек живёт, в чем смысл бытия, какова цель жизни, цель существования. Всё это на русском языке называется смута. Смута — это душевный надлом. Он лежит в основе всех тех неурядиц, которые сейчас с Россией произошли во всех сферах жизни — и в государственной, и в области экономики, в администрировании, в культуре и прочее. Это связано именно с духовной болезнью. Поэтому люди невольно обращаются к опыту того же Карамзина, к опыту Достоевского, к опыту Толстого — к тем, кто этими вопросами занимался и кто вырвался из-под влияния атеизма и безбожия.

Ведь неслучайно же Пушкин отстаивал, решительно защищал труды Карамзина от недобросовестных критиков и говорил, что нельзя русскую историю писать по французским образцам. Что французская история связана с революцией, с революционными войнами, которые потом переросли в захватнические, наполеоновские войны, в агрессию. У России — своя Судьба, свой Путь. Россия возникла, благодаря Случаю по воле Провидения, а Провидение не предсказуемо и не просчитываемо. Вот позиция Пушкина.

И эта позиция близка сегодня нам. Мы видим, что действительно происходят такие сдвиги, такие катаклизмы и кризисы, которые не поддаются осмысливанию. Очевидно, Высший Разум меняет историческую ситуацию, вводит в действие какие-то новые исторические силы. И невольно вспоминаешь слова Александра Сергеевича: всемогуще, не предсказуемо, не просчитываемо.

Этот тот взгляд на историю, который связан с православием, верой христианской и является, по словам святых отцов, органическим. Мы можем назвать его ещё эволюционным взглядом. Суть его в том, что исторический процесс имеет органический, естественный характер, не подвластный в конечном счёте воле человека. И чем решительнее человек вмешивается в эти процессы, тем большее фиаско его постигает. Пример перестройки мира, который на наших глазах пытались сделать коммунисты, и какое фиаско у них получилось. То есть, чем решительнее человек противостоит естественному эволюционному ходу истории, пытается переделать всё по-своему, — тем более жестокое поражение он терпит и впадает в положение жалких утопистов. Сегодня по этому пути идут американцы.

Надо обратиться к опыту наших отцов и даже прадедов и поучиться у них тому, как выходить из этой смуты. Можно провести параллель: первое смутное время — начала XVII века: Лжедмитрий, тушинский вор, семибоярщина, интервенция, шведы, поляки — всё это терзало Русскую землю, но русский народ справился со всем этим в течение 70 лет, потому что он шёл за Гермогеном — патриарх указал путь спасения. И когда мы с Богом, то и Бог с нами. Та смута была преодолена в кратчайшие исторические сроки, и Россия воспряла, и произошли великие свершения. А сейчас мы без Бога, и Бог не с нами, и смута терзает нас почти 100 лет. Вот какой урок преподносит нам история.

Возрождение России невозможно без возрождения и укрепления православия, веры, душевной чистоты, духовной зрелости, потому что государство держится на нравственности народа. Тот же Карамзин говорил: ни конституции, ни законы, а благонравие граждан — вот что является основой государства, основой общества, основой бытия человека. Благонравие, здоровая нравственность. И если с этой точки зрения глядеть на сегодняшний день, то видишь, что как раз с нравственностью народной, благонравием у нас не всё в порядке. Здесь никакие силовые структуры, как ты их не укрепляй, как не вооружай, никакие подразделения полиции-милиции не помогут, пока благонравия не будет, чистоты душевной не будет, согласия не будет в людях, а будет криминал и безобразия, которые терзают нас уже почти 20 лет.

— Если вспомнить Пушкина и его ответ Чаадаеву…

— Да, он правильно ему ответил: у нас Россия одна. Можно быть недовольным действиями властей — русская интеллигенция всегда была в оппозиции к власти, но не любить Россию нельзя. Власть можно поменять, но Россию, отечество не поменяешь. Власть надо сурово оценивать и не спускать, а взыскивать с чиновников, если они проворовались… Поэтому Пушкин говорил: не хочу другой отчизны, люблю ту, которая мне дана Богом. Отчизну не выбирают.

Два чувства близки нам,

В них сердце обретает пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

И так завещано от века

По воле Бога самого:

Самостояние человека —

Залог величия его.

Самостояние человека — это встроенность его в государственную систему, а гордость человека, его величие измеряются силой его любви к отечеству — Отечеству, но не власти. Вот, что надо помнить.

— Что для вас Отечество?

— Россия для меня — всё! Это не значит, что я не вижу пьяниц, воров, расхитителей, тунеядцев — вижу. Но что-то есть сильнее меня самого. Я влюблён в нашу историю. Я великолепно знаю, чем жертвовали наши деды и прадеды ради величия Отечества. Поэтому я верю в будущее России, её народа и думаю, что мы всё-таки осилим наши «болячки», — если будем помнить о Боге. Россия не возродится без православия, потому что русский народ без веры в Бога, в Христа — без истинной веры, а не показушной — духом слаб.
Беседу вела Ирина Пушкина

Приложение

А.С. Пушкин о России (из письма П.П.Чаадаеву)

Благодарю за брошюру, которую вы мне прислали. Я с удовольствием перечёл её, хотя очень удивился, что она переведена и напечатана. Я доволен переводом: в нём сохранена энергия и непринужденность подлинника. Что касается мыслей, то вы знаете, что я далёко не во всем согласен с вами. Нет сомнения, что схизма (разделение церквей — ред.) отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в одном из великих событий, которые её потрясали, но у нас было своё предназначение. Это Россия, это её необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена.

Для достижения этой цели мы должны были вести совершенно особое существование, которое, оставив нас христианами, сделало нас, однако, совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех.

Вы говорите, что источник, откуда мы черпали христианство, был нечист, что Византия была достойна презрения и презираема и т. п. Ах, мой друг, разве сам Иисус Христос не родился евреем и разве Иерусалим не был притчею во языцех? Евангелие разве от этого менее изумительно? У греков мы вязи Евангелие и предания, но не дух ребяческой мелочности и словопрений… Нравы Византии никогда не были нравами Киева. Наше духовенство, до Феофана, было достойно уважения, оно никогда не пятнало себя низостями папизма и, конечно, никогда не вызвало бы реформации в тот момент, когда человечество больше всего нуждалось в единстве.

Согласен, что нынешнее наше духовенство отстало. Хотите знать причину? Оно носит бороду, вот и всё. Оно не принадлежит к хорошему обществу. Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы — разве это не жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов? Татарское нашествие — печальное и великое зрелище. Пробуждение России, развитие её могущества, её движение к единству (к русскому единству, разумеется), оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре — как, неужели всё это не история, а лишь бедный и полузабытый сон? А Пётр Великий, который один есть целая история! А Екатерина II, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привёл нас в Париж? И (положа руку на сердце) разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что он поставил нас вне Европы?

Хотя лично я сердечно привязан к Государю, я далёко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают, как человек с предрассудками — я оскорблён, но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог её дал.

http://www.stoletie.ru/obschestvo/anatoli_smirnov_rossiya_dlya_menya__vse_2008−06−19.htm