 |
| Фонд стратегической культуры | Цотнэ Гамсахурдиа | 27.06.2008 |
Рассмотрим пропагандируемые плюсы вхождения Грузии в Альянс — реальные и мнимые. Стоит ли игра свеч на самом деле? Соответствует ли интересам грузинского народа реализация новоявленной «национальной идеи»? Если для российского читателя цели и задачи НАТО (США) на Южном Кавказе, в основном, понятны, то грузинская общественность практически лишена доступа к альтернативной, объективной информации: все электронные и большую часть печатных СМИ страны контролируют представители правящей элиты и таинственные оффшорные компании.
Заметим, что стремление Грузии в НАТО обнаружило себя практически сразу после захвата власти Э. Шеварднадзе. В 1992 г. Грузия стала членом Совета североатлантического сотрудничества (NACC), а уже в 1996 г. разработала и представила программу индивидуального партнерства (Individual Partnership Program — IPP). 21−22 ноября 2002 г. на саммите НАТО в Праге Грузия подтвердила намерение вступить в Организацию Северо-Атлантического договора и выразила желание получить План действий в области индивидуального партнерства (IPAP). Через месяц Совет Безопасности Грузии утвердил государственную программу евроатлантической интеграции страны.
В общей сложности до так называемой «революции роз» в ноябре 2003 г. режимом были предприняты более 20 различных шагов дипломатического и военного характера, направленных на присоединение к Альянсу. Но если Шеварднадзе действовал без лишней шумихи и особо не афишировал успехи на пути к евроатлантической интеграции, то с приходом к власти М. Саакашвили все изменилось.
Новое руководство Грузии, с помощью и участием заокеанских консультантов, внимательно изучило общественное мнение в стране и принялось обрабатывать его в «нужном» направлении. В частности, было установлено, что население наиболее остро переживает потерю территориальной целостности и проблемы социального характера (IRI, USAID, Baltic Surveys / The Gallup Organization, IPM — GEORGIAN NATIONAL VOTERS STUDY, September 2007). С учетом этого, прибегая к различным манипуляциям, власть стала творить миф о том, что вступление Грузии в НАТО якобы должно:1) решить проблему территориальной целостности; 2) обеспечить экономическое процветание и открыть дорогу в ЕС; 3) гарантировать демократическое развитие. Рассмотрим все эти утверждения по порядку.
Общеизвестно, что, согласно уставу НАТО, к организации не могут присоединиться страны с неурегулированными территориальными конфликтами. Следовательно, единственный вариант вступления для Грузии предполагает отказ от восстановления территориальной целостности, поскольку абхазцы и осетины в НАТО не хотят, а попытка военного решения конфликтов отсрочила бы перспективу присоединения к Альянсу на неопределенное время. Именно по этой причине, а не из-за заботы об абхазском или грузинском народах США противятся потенциальному военному сценарию. Заведомо ложные заявления высшего политического руководства Грузии о возможной поддержке натовских сил накалили обстановку настолько, что Роберт Симмонс, специальный представитель генсека НАТО по Южному Кавказу и Центральной Азии, вынужден был заявить: НАТО не собирается участвовать в военном разрешении территориальных конфликтов Грузии.
Даже «система коллективной безопасности НАТО» работает не всегда. Несмотря на формальное равноправие всех членов Альянса, в НАТО есть страны, которые «более равны, чем другие». Достаточно вспомнить оккупацию Турцией Кипра, когда в результате конфликта Греция вынуждена была выйти из военной организации НАТО. Что будет с маленькой Грузией, и кого поддержат США в случае ее конфликта, например, с той же Турцией, представить нетрудно…
Что касается экономического развития, не существует прямой связи между вступлением в НАТО и улучшением экономических показателей. Кстати сказать, уровень жизни нейтральных государств (Австрия, Финляндия, Швейцария) превосходит уровень стран Альянса. Экономический подъем, а также приток инвестиций (в противовес бесконтрольной и непрозрачной распродаже национального достояния, которая нынче имеет место в Грузии) происходят за счет грамотной экономической политики, деловой репутации и членства в экономических блоках и организациях. Не зависят от вхождения в Альянс и степень экономической безопасности и стабильность — в случае стран со статусом международно признанного нейтралитета в этом заинтересованы все «крупные игроки», а экономический курс государства не определяется геополитическими факторами.
Чтобы стать членом ЕС, вовсе не обязательно состоять в НАТО. Например: Мальта, Кипр, нейтральные Австрия, Финляндия, Швеция не являются членами организации. И наоборот: Испания, Португалия и Греция присоединились к ЕС почти через сорок лет после вступления в НАТО. Не означает вступление в НАТО и автоматическую демократизацию.
Диктатура «черных полковников», установленная в 70-х годах прошлого века в Греции, вовсе не мешала стране находиться в составе Альянса, а положение с правами человека и национальных меньшинств в Турции, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Аналогичную картину наблюдаем и в Албании, которая также ориентирована на евроатлантическую интеграцию. Не слишком беспокоится Альянс и о соблюдении норм международного права: достаточно вспомнить бомбардировки Югославии без санкции ООН — при отсутствии какай бы то ни было прямой угрозы кому-либо из стран — членов.
Надеемся, что нам в некоторой степени удалось разоблачить вашингтонских «мифотворцев» и их ставленников в Тбилиси. В завершение подходим к самой сути вопроса, ответом на который может служить цитата из выступления профессора политических наук Питсбургского Университета, Р. Линдена перед тбилисскими студентами (http://presa.ge/print.php?i=2392): «Основным вкладом Грузии в альянс может стать ее географическое положение с учетом следующих факторов: 1) расположение страны на восточном берегу Черного моря; 2) близость к Юго-Западной Азии и Ближнему Востоку; 3) наличие трубопровода БТД. В свою очередь, вступление страны в НАТО будет способствовать демократизации Грузии…» Правда, досточтимый профессор не объяснил, почему США так настойчиво пытаются установить «демократию по-американски» прежде всего в нефтегазоносных и геостратегически важных регионах планеты. Наверное, решил, что мы догадаемся сами. Не так ли, дорогой читатель?
