 |
| Правая.Ru | Александр Елисеев | 21.04.2005 |
Вроде бы нужно было радоваться, однако, меня терзают смутные сомнения. В первую очередь, смущает возраст папы. Ему 78 лет. И наблюдатели отводят Бенедикту XVI лет примерно пять (плюс-минус несколько лет), чего явно недостаточно для того, чтобы провести действенные консервативные преобразования. Но вот начать их он может вполне. Начать, и не докончить, остановившись не то что на половине, но где-то даже в самом начале пути. И не факт, что его преемник эти самые преобразования докончит. Более того, если следующим Папой станет модернист, то он сможет очень выгодно использовать сам факт незавершенности преобразований. Очень легко ругать какой-либо проект, когда он только начал обретать свою плоть. К тому, когда за реализацию важного проекта берется человек такого возраста, то ожидать хорошего старта довольно-таки сложно.
Но даже если Бенедикт XVI ограничится лишь сдерживанием модернизационных потоков, ничего хорошего из этого не выйдет. Опять-таки, преклонный возраст не способствует успешной борьбе. Кроме того, у Папы не слишком то безоблачное прошлое с точки зрения «прогрессивного человечества». Он успел таки побывать в гитлерюгенде и даже послужить в вермахте, успешно дезертировав оттуда. Это, конечно, мелочь, но такую мелочь господа-либералы могут грамотно раздуть до вселенских масштабов. Скажем, заявить, что Папа, на самом деле, был хоть и юным, но убежденным нацистом-«отморозком», который и дезертировал то с целью продолжить борьбу в новых условиях. Поближе к врагу.
Весьма вероятно, что избрание Ратцингера новым Папой преследует своей целью компрометацию христианского традиционализма как такового. Уже прокатилась информация о том, что его кандидатуру лоббировал Бильдельбергский клуб. Если это действительно так, то все становится совсем уж прозрачным. Перед нами — отработка одной из технологий оккультной войны против Традиции.
Но, и это самое главное, даже если Ватикан сделает консерватизм своей политикой «всерьез и надолго», вряд ли это будет на пользу Традиции. Ведь и в эпоху традиционного общества папский Рим играл весьма двусмысленную роль на европейской сцене. Не будем забывать о том, что средневековый «папский проект» предусматривал создания всемирного и наднационального клерикального государства, управляемого понтификами. Королевская власть рассматривалась Ватиканом в качестве орудия в руках Папы — «наместника» Христа на земле.
И в этом было главнейшее отличие папизма от Православия, которое таковым наместником считала Императора. В рамках Православной Традиции Царь воспринимался как икона (образ) Логоса, Христа, Второй Ипостаси Святой Троицы. Царство выполняло роль земной ограды Церкви, поэтому именно Царь и отождествлялся с Удерживающим Нового Завета, который и препятствовал приходу Антихриста. Монарх, как единственный правитель, персонифицировал совокупность людей, являл собой Лик народа, в этом качестве он выражал ещё и единственность Первочеловека-Адама, некогда содержавшего в своей личностной полноте все последующие поколения. Поэтому именно он и должен был символизировать Христа, Нового Адама, возродившего ветхое, павшее человечество, преобразившего его природу в Своей Ипостаси, т. е. Личности. Понятно, что символом единственности Первочеловека не мог быть представитель коллегии священников.
Показательно, что многие католические Государи больше склонялись к «греческой», Православной Традиции, чувствуя ее правоту. В XII в. германский король Конрад III писал византийскому Царю Мануилу Комнину: «Нет племени, царства или народа, который не знал бы, что ваш Новый Рим считается дочерью нашей Римской республики. Наши выгоды общие, одни у нас друзья и одни враги…» Ещё более откровенным в своих симпатиях к Православию был Фридрих II Гогенштауфен: «Мы ищем правды… друзей наших и любезных соседей, по преимуществу же правду греков… которых папа, за нашу взаимную приязнь и любовь, воздвигая на нас свой ненаказанный язык, называет нечестивейшими и еретиками, хотя они — христианнейший род, самый крепкий в вере Христовой и самый правоверный…»
Вот против королевской власти и вел борьбу католический, папский Рим. Известно, какого накала достигало его противостояние с германской и французской монархиями. Именно папы, еще в средневековье, выдвинули положение, согласно которому, власть монарха зависит от воли народа. А иезуиты обосновали возможность насильственного свержения монаршей власти.
Своей упорной борьбой против национальных монархий паписты основательно подточили опоры европейских тронов. Ватикан оправдал и сделал легитимным антимонархизм как таковой. Ему удалось создать некую социально-психологическую атмосферу, в которой возможным стало бунтовать против королевской власти. Конечно, паписты и не думали, что их восстание продолжат такие люди как пуританин Кромвель и масон Робеспьер, но вне зависимости от своих желаний, объективно, они дали импульс развитию антихристианского, республиканского движения в Европе.
Впрочем, кое у кого из католических жрецов антимонархизм вылился и в буржуазную революционность. Особенно показателен пример «Великой Французской революции». Именно священник о. Жерль привёл в роковом 1789 году к антикоролевской присяге участников заседания Генеральных Штатов. Аббат Одран первый из всех французских революционеров потребовал поставить власть Национального собрания выше власти короля. Аббат Гутт добился того, чтобы с кресел Людовика XYI сняли балдахин, а аббат Грегуар поднял вопрос об упразднении монаршей власти. Известными лидерами революции были попы — Данжу, Лендэ, Масье, Шаббо и др. Особого же упоминания заслуживает аббат Сийес, возглавивший Французскую революцию на одном из ее этапов.
Какое-то время после «Великой Французской» Римские Папы разоблачали масонство и обличали подрывные течения, но потом это прекратилось. Ватикан смирился с новой Европой и новым миром как таковым. Он стал политккоректным, прошел через модернизацию Второго собора. В принципе, новый порядок не так уж и мешал Риму, он все равно оставался мощной всемирной корпорацией. Но вот если только эта корпорация захочет вернуться к своим корням, то весьма возможно, что она выдвинет проект создания всемирного наднационального государства. Не обязательно католического, просто Римско-католическая церковь будет играть в этом государстве роль одной из важнейших духовных основ, выстраивая некий экуменический синтез. Другой основой может, кстати говоря, стать ислам. Это вполне вписалось бы в формат «исламизирующейся» Единой Европы (на самом деле, происходит не столько исламизация, сколько смешение). Между прочим, сегодня она стремительно превращается в наднациональное государство (мечту средневековых папистов!), этакую опытную делянку по выращиванию «нового мирового порядка». С точки зрения христианства, этот порядок будет пародией на традиционное общество, в силу чего ему и окажется присуща некая квазирелигиозность. Почему бы не предположить, что ватиканские «консерваторы» попытаются сделать католицизм важнейшей и составной частью такой вот «религиозности». А другой частью может быть ислам, точнее некоторые его «толерантные» «версии».Запад не способен осуществить возврат к Традиции. Ее свет может воссиять только на Востоке. На Православном Востоке.
20.04.2005
