 |
| Литературная газета | Владлен Сироткин, Дмитрий Орешкин | 20.04.2005 |
Владлен СИРОТКИН, руководитель секции истории Московского дома учёных, профессор:
— Утверждение о каком-то генетическом недоверии нашего народа к власти, на мой взгляд, чепуха…
В России традиционный «византийский чин управления», то есть управление номенклатурное. А потом у нас, по существу, нет нации. Модель демократии, внедряемая в нашей стране, — чужая, свойственная национальным государствам. Но у нас не нация, а народ. Народ же — это заготовка к нации, как говорил академик Владимир Вернадский.
Отсюда — нестыковка, которая в просторечии выглядит одиозно: «Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак». Начальство всегда, с незапамятных времён, с Киевской Руси, пользовалось и по-прежнему пользуется всяческими привилегиями. Поэтому издревле происходит взаимоотчуждение. Даже если начальник вышел из народа («из грязи в князи», как говорится), как только он занимает какое-то более или менее высокое кресло, у него, руководителя, вырабатывается совершенно иная психология, другое отношение к себе и окружающим. Чего нет, кстати говоря, в Европейском союзе исторически.
Сказывается и наше сельское, деревенское, крестьянское происхождение. Ведь отношения гражданина и начальника в странах, где преобладает городское население (или по-научному «буржуазное», что в переводе и значит «городское»), сильно отличаются от наших — этакой «отрыжки» российской исторической структуры власти и общества…
Дмитрий ОРЕШКИН, аналитическая группа «Меркатор»:
— Слово «генетический» употреблено, видимо, как некое образное выражение. Собственно генетика («вейсманизм», генетический код) здесь, конечно, ни при чём. Правильнее использовать термины «культурологический», «традиционный».
По сути, мэр Углича была права, однако вопрос, который она подняла, очень сложный, философский, и сформулировать его в безукоризненной форме было совсем непросто. Хотя я бы эту тему развил так: культурологические, социальные традиции обусловили неуважение, недоверие не столько народа к власти, сколько власти к народу. Народ по определению — «субстанция» более консервативная, чем власть. Власть — структура элитная, модифицируется скорее. Ибо обязана. Она гибче, квалифицированней, быстрее осознаёт реалии.
Презрение власти к народу, всегдашняя убеждённость в том, что «пипл схавает», в той или иной мере свойственны всем властным режимам России. К примеру, Хрущёв в воспоминаниях о Сталине пишет, что тот считал народ глиной, из которой сильная личность вправе лепить всё что угодно. Сталин, дескать, прямо так и высказывался.
Нынешние властные элиты позволить себе подобных высказываний не могут, тем более публично. Между собой же когда общаются, говорят: «И что, вот этому быдлу позволить свободно выбирать?! Ведь посмотрите, кого они предпочитают — Евдокимова, шутника какого-то…» Сам такие слова слышал на одном из «междусобойчиков». Недоверием к народу страдают и самые высокие наши руководители. Они ведь «лучше знают», что нужно людям. А народ, чувствуя такое отношение к себе, платит рано или поздно той же монетой.
Проблема — в отсутствии механизма, который можно назвать «сцеплением» между властью и народом. Есть некий набор устройств, обеспечивающих движение (общество, население), и есть руль (власть). Но надёжной связи между ними нет. Ведь функцию «сцепления» в демократическом обществе выполняют выборы, значение которых в последние годы у нас всё меньше и меньше. Народ сам по себе «кипит», в нём происходят какие-то процессы, а власть им как бы управляет. И чем больше она рулит, тем крепче её уверенность в том, что всё идёт нормально, как надо. А потом это может кончиться революцией — жесткой или мягкой. Чтобы такого у нас не произошло, власть должна постоянно объясняться с народом, развивать механизм коммуникации с обществом: не только «вербальный», но прежде всего — выборный.
Этот самый народ, при всей его «темноте» всё-таки имеет право давать оценку действиям власти с помощью процедуры выборов: коряво ли, криво ли, косо ли — уж как умеем, но коли не люб — так слезь, и пусть следующие четыре года кто-то другой на твоём месте порулит. Может, даже худший, важно, что через четыре года и его можно будет сменить.
Власть виновата в том, что нет должного механизма коммуникации, получив из рук избирателей мандат, делает всё, чтобы не подпустить народ слишком близко к управлению. «Дали власть, а теперь отойдите в сторону на несколько лет и занимайтесь своими делами, пока я управляю», — думает про себя наш представитель власти.
