Монахиня Манефа

Эпизод из истории распространения христианства среди Зауральских киргизов (казахов)

Но Российское правительство посчитало это делом преждевременным, опасаясь, что проповедь христианства может внести рознь в среду еще не успокоившихся племен. Это промедление послужило тому, что во второй половине ХVIII века среди казахов стал распространяться ислам сунитского толка пришедшими в казахские степи бухарскими муллами-проповедниками. В начале ХIХ столетия проповедь ислама продолжили сарты, персы и арабы, а в середине — татары, бежавшие некогда от рекрутчины и от преследования закона за различные преступления из русских губерний в китайские пределы и получившие впоследствии позволение вернуться в российские пределы и приписаться к казахским волостям. Эти татары, имевшие постоянные сношения с Казанью и среднеазиатскими центрами мусульманства, явились по отношению к казахам самыми деятельными проводниками мусульманских обычаев и понятий. И многие из доверчивых степняков, переняв у фанатичных татар их верования, стали проявлять такую же преданность исламу, как их наставники, что впоследствии и затруднило оглашение казахских степей истинами веры Христовой, а от миссионеров-проповедников требовало неимоверных усилий.

Первым христианским миссионером, возымевшим желание благовествовать Слово Истины между казахами (как в то время называли казахов), был архимандрит Макарий (Глухарев) — человек высокого ума и апостольского самоотвержения. Именно он, отказавшись от должности ректора семинарии, от пути ученого монаха, в 30-х годах ХIХ века изъявил желание идти с Евангельской проповедью в казахские степи. Но и тогда посчитали это делом преждевременным, и правительство отказало ему в исполнении его замысла. Тогда архимандрит Макарий отправился с проповедью в Сибирь, где в 1830 году основал Алтайскую миссию в г. Бийске, (затем перенес ее в поселок Улала) и, плодотворно потрудившись среди калмыков и татар до 1843 года, просветил святым Крещением около семисот человек.

Большое значение в проповеди христианского благовестия архимандрит Макарий придавал женскому в ней участию. Так, в 1833 году он писал в г. Тобольск к одной благочестивой особе Е. Ф. Н-ной, приглашая ее к сотрудничеству на миссионерском поприще в Алтайской миссии:

«Судите сами, могу ли я так свободно миссионерствовать между новокрещенными девицами, вдовами и замужними женщинами, как это вам возможно. Кроме того, некому учить грамоте и рукоделию девочек, за больными ходить, родительницам помогать, прививать оспу детям: сии и другие различные службы входили бы в круг прекрасной деятельности Вашей… Важнейшая нужда миссии не в ризнице, не в денежной милостыне, но в учительнице, которая могла бы благодатию Божией сделаться матерью для девочек новокрещенных и вообще распространять царствие Божие между женщинами, а через них и вообще в народ».

Особенно важным он считал воспитание в духе христианства молодых девушек, будущих матерей, которые должны в дальнейшем вести за собой семью. Для этой цели он планировал основание женских обществ, или сестричеств, в которых школьное образование соединялось бы с подготовкой помощниц миссионеров. Эта идея осуществлялась в Улале Софией Де-Вальмон, француженкой, принадлежавшей к высшему образованному обществу, перешедшей в Петербурге в Православие. В 1840 году она прибыла из Москвы на Алтай и поселилась в деревне Майме, в 8 верствах от Улалы, в маленьком домике, поставленном за оградой миссионерского стана. Прежде всего она устроила здесь небольшую женскую школу. Кроме обязанностей учительницы в этой школе, госпожа Де-Вальмон исполняла и другие столь же важные для миссии обязанности. Она оказывала больным врачебную помощь, старалась путем ласкового, приветливого обращения с девицами, вдовами и замужними женщинами распространять между ними основы евангельского учения, приглашала их в свой домик по вечерам, где читала им Евангелие и книги духовного содержания, приучала их к молитве и труду, раздавала им волну и лен, чтобы пряли, потом брала у них пряжу и платила холстом и пр.

В 1863 году было официально утверждено сестричество в Улале, которое в 1881 году превратилось в Улалинский женский монастырь со школой, больницей и большим числом послушниц из местных жительниц. Со временем монастырь превратился в важный центр Алтайской миссии.

Кроме Софии Де-Вальмон при Алтайской миссии служила преклонных лет вдова по имени Параскева. Она была смотрительницею в богадельне, помещавшейся в особом домике, вдали от ограды миссионерского стана. С терпением и великим усердием исполняла эта старица очень трудные послушания — она, например, не гнушалась омывать в бане помещенных в богадельню вдов и детей с опасными и отвратительными заболеваниями. Таким образом, несли женщины миссионерские труды в Алтайской миссии.

Что же касается Киргизской миссии, то она была образована только лишь спустя полвека, в 1881 году, сначала как стан Алтайской миссии, а затем как миссия самостоятельная с местопребыванием сперва в гг. Усть-Каменогорске, Семипалатинске, а затем с 1884 г. в поселке Буконский. Первым ее миссионером явился священник Филарет Синьковский (впоследствии епископ Владикавказский и Моздокский Владимир).

Но в эти истекшие годы в казахской степи все же звучало Слово Божие и проповедь Евангелия, ибо, как сказал Господь Никодиму, «Дух, идеже хощет, дышет» (Иоан. 3, 8), и часто через немощные сосуды, облагодатствованные Духом Святым, творит Господь свои великие дела. И поэтому можно сказать, что фактически начало благовествованию среди степняков-казахов положила монахиня Манефа (Мария Косминична Кабанова). Она явилась и первым миссионером среди них, и первой из женщин-казашек, потрудившихся, подражая святым равноапостольным женам, на поприще самоотверженного миссионерского служения.

Родилась монахиня Манефа в 1831 году в среде казахов Зауральской стороны. До святого крещения носила имя Кармыза и от природы была женщиной умной, энергичной и предприимчивой. Мало сведений о первых годах ее жизни, известно лишь, что она была выдана замуж за человека грубого и жестокого, который своим суровым обхождением делал ее жизнь невыносимой. Почти ежедневно у них происходили ссоры, которые обычно заканчивались тем, что жена, обиженная и раздраженная мужем, убегала в Январцевский форпост и там скрывалась, пока муж не являлся за ней с казахскими старшинами и не водворял ее снова в аул.

Такая безотрадная жизнь, в которой она не видела никакого смысла и не находила утешения для своей души, наводила Кармызу на мысль разойтись с мужем, порвать все связи с магометанством и принять веру христианскую, о которой, впрочем, в то время она еще не имела ясного представления.

Во время частых своих побегов от мужа на Январцевский форпост Кармыза сблизилась с казачкой Марией Тушкановой, которой и открыла свое намерение стать христианкой.

Мария начала знакомить Кармызу с основами христианского учения, истины которого, и особенно его нравственные нормы, глубоко западали в душу молодой казашки и усиливали желание как можно скорее стать христианкой. Но, тем не менее, прошло два года, прежде чем смогло исполниться ее желание. За эти годы, послужившие для нее временем более совершенного и полного приготовления к принятию святого крещения, Кармыза испытала много горя и скорбей, так как муж старался удержать ее в исламе. Не один раз он, в сопровождении сородичей, врывался в дом Тушкановой, где находилась Кармыза, и, прибегая к угрозам, долго уговаривал жену не наносить позора ни ему, ни его роду изменой отеческой вере. Но Кармыза оставалась непреклонной в своем решении.

Наконец, по совету некоторых расположенных к ней лиц, она тайно ушла из Январцевского форпоста в г. Уральск, и здесь 28 лет от роду, была просвещена святым крещением в Единоверческой Успенско-Богородицкой церкви и наречена Марией, по крестному отцу — Косминой Кабановой. Это было 13 февраля 1859 года.

Поселившись после крещения в Уральской Градской богадельне, Мария Кабанова вскоре совершила паломничество в Москву и в Киев для поклонения святым угодникам Божиим, нетленно там почивающим. Помолившись у святынь российских и укрепившись духом, Мария возвращается из путешествия и начинает миссионерскую деятельность среди казахов. Глубоко убежденная в истинности принятой ею веры, в кругу своих родственников она объясняет превосходство в нравственном отношении христианского учения над магометанским. Она склоняет к принятию христианской веры свою сестру, которую тайно уводит из аула в г. Уральск, где та принимает Таинство Святого Крещения.

Не имея ни образования, ни постоянного наставника-путеводителя, но возгоревшись любовью ко Господу, и руководствуясь Его евангельскими заповедями, Мария Косминична, как одна из древних жен-мироносиц и равноапостольных служительниц Истины, восшествовала вслед за Христом, обходя с проповедью о воплотившемся, распятом и воскресшем Господе степные аулы и стуча в двери сердец своих соплеменников.

В период с 1859 по 1865 года Марией Косминичной было обращено ко Христу 24 ее соплеменника. О ее миссионерской деятельности был наслышан преосвященный Варлаам, епископ Оренбургский, который донес об этом Святейшему Синоду, и просил Синод преподать Кабановой Марии благословение «в поощрение и подкрепление ее на святом поприще к дальнейшим подвигам». Ходатайство преосвященного Варлаама было одобрено и 11 октября 1865 года Марии было преподано благословение Святейшего Синода, с выдачей установленной грамоты. Вслед за тем г. Обер-Прокурор граф Д. А. Толстой сообщил епископу Варлааму, что, по доведении до сведения Государыни Императрицы о благоуспешной деятельности Марии Кабановой, Ее Величеству благоугодно было повелеть выслать ей икону Казанской Божией Матери в серебряной вызолоченной ризе, которая и была передана Марии Косминичне через благочинного единоверческих церквей священника Корина. Эти особые знаки внимания побудили Марию Косминичну к еще более ревностным миссионерским трудам.

Много времени она проводила в путешествии по казахским аулам, проповедуя о Христе там, где находила к тому удобный случай. Особенно оживленно и плодотворно проходили летние месяцы, когда казахи из степей прикочевывали к Уральску. В форме простой и безыскусной беседы она открывала главные истины христианского учения, указывала на превосходство нравственных законов, а отсюда и на благочестивый уклад жизни христианина, превосходящий по своему духовному устроению уклад жизни в мусульманской среде. Наиболее сильное впечатление проповедь Марии Косминичны производила на молодежь, и наибольшее число крестившихся были молодые люди.

Казахи делали неоднократные но, к счастью, не удавшиеся покушения на жизнь этой миссионерки. Особенно им не нравилось то, что жены их, оставляя своих мужей, становились ее ученицами.

Кроме огласительно-миссионерских путешествий по аулам, Мария брала на себя и другие заботы, помогая казахам в их духовном становлении. Так, пожелавшие принять святое крещение казахи, приходя для этого в Уральск, направлялись прямо к ней на квартиру. Мария Косминична постоянно и с радостью давала им приют и вместе с тем готовила их в огласительных беседах к принятию Таинства крещения. Для того, чтобы более глубоко познакомить человека с основами христианства, она приводила его для беседы к кому-либо из священников г. Уральска, сама же при беседе выполняла обязанность переводчика. Она ходила с готовящимися ко крещению в церковь на богослужения и объясняла молитвы, переводя их на родной язык. Также и само совершение Таинства крещения происходило при ее деятельном участии, как переводчицы. После крещения Мария Косминична обычно оставляла новопросвещенного при себе и старалась помочь ему найти какую-либо работу у жителей города, которая давала бы средства к существованию и устройству нового быта. И почти всегда ей это удавалось. Особой заботой она окружала обращенных в православие казахских девушек, которых старалась выдать замуж за новокрещенных казахских юношей и тем самым создать православную семью — домашнюю церковь. Здесь она на первых порах помогала молодым и материально, хотя личные средства, которые Мария Косминична приобретала через поденные работы, были очень скудны, а пожертвования от некоторых уральских благотворителей были незначительными.

Это побудило ее предпринять поездку в Санкт-Петербург к Императрице Марии Александровне и в прошении к Ней изложить все свои затруднительные обстоятельства, как казахской миссионерки. В нем она писала: «12 лет, как я приняла православную веру (из киргизов Зауральскокй орды), поняла закон Божий и пожелала вывести из заблуждения бывших моих одноверцев. При посещении их я передавала им русскую православную веру, чем нашла многих последователей, которых крестилось уже 50 человек. Новокрещенные называют меня матерью, так как я руководительница их при крещении и после (священник не знает киргизского языка, он читает молитвы, а я им передаю). Но в настоящее время эти новокрещенные, не зная русского языка, не могут снискать для себя ни убежища, ни дневного пропитания. Из числа их хотя некоторые определены в богадельни и другие места, но 10 женщин не имеют совершенно никакого приюта. Между тем, соседние киргизы, видя это бедствие, смеются над ними и смущают оставить православную веру.
Поэтому я осмеливаюсь повергнуть мою всеподданнейшую просьбу на Всемилостивейшее воззрение Вашего Императорского Величества — просить Высочайшей милости для бедствующих новокрещенных киргизок».

Это было в марте 1870 года. Государыня Императрица удостоила Марию Косминичну милостивого приема, пожаловала ей лично от себя некоторую сумму денег, и в то же время соизволила через своего секретаря П. А. Морица поручить ее попечению Православного Миссионерского Общества, о чем председатель Общества, митрополит Московский Иннокентий был уведомлен отношением господина Морица от 24 марта 1870 года за N 530. Вскоре, 6 апреля того же года, прибыла в Москву и сама Мария Косминична.

Со вниманием и заботливостью отнесся Совет Православного Миссионерского Общества к положению Марии Косминичны и со своей стороны принял все меры к тому, чтобы создать более благоприятные условия для ее миссионерского служения. Так как первая и главная нужда состояла в приобретении для нее небольшого дома в Уральске или же найме удобной квартиры, где могли бы находиться ищущие святого крещения казахи, то на наем квартиры Советом было назначено ежегодное вполне достаточное денежное пособие. Кроме того, поручив Марию Косминичну покровительству протоиерея А. Добровидова и священника Л. Поспелова, служащих в Уральском Александро-Невском соборе, Совет имел намерение приобрести в Уральске дом, в котором могла бы проживать она и призреваемые ею казахи. Хлопоты продолжались несколько лет, пока, наконец, подходящий дом в Уральске был найден. Нашелся также благотворитель, который изъявил желание внести 1000 рублей на покупку дома. Но пока готовились документы на покупку дома, этот, еще не купленный дом, сгорел, а другого дома, который можно было бы приобрести вместо сгоревшего, в Уральске не оказалось.

Так, преодолевая скорби и опасности, шла Мария Косминична по избранному ею пути, ревнуя о высшем духовном благе своих братий и сродников по плоти. За тридцать лет, которые провела Мария Косминична в миссионерском служении, она обратила в христианство более двухсот человек, преимущественно своих единоплеменников. Велика была ее вера, сила ее христианской любви, освещавшая и вдохновлявшая эту необыкновенную женщину в продолжение всей ее деятельности. Она не щадила своих средств, не дорожила своим здоровьем, не искала себе покоя, находя великую радость и смысл своей жизни в просвещении и обращении ко Христу близких по крови людей. И вполне применимы к ее служению замечательные слова основателя Алтайской духовной миссии архимандрита Макария (Глухарева): «Верные, составляющие Российскую Церковь, одни угождают Богу в благословенном супружестве, а другие приносят Ему девство и вдовство в благоприятную жертву… Во всех разрядах Церковь имеет силы, благопотребные для составления миссий. Все эти силы должны действовать вкупе, по единому побуждению Духа Христова, во славу Божию, к соединению Церкви и ко благу всего человечества. Благопотребны для Церкви посвятившие себя Господу вдовы и девы… Не говоря о многих женщинах, которым Спаситель не воспретил ходить за Ним и служить Ему, из которых некоторые удостоились быть первыми благовестницами воскресения Его. Мы читаем, что Господь обещал излить в наши дни Дух Свой на всяку плоть, на рабов Своих и на рабынь Своих (Деян. 2, 18). Мы видим в Церкви древних времен диаконисс, которые разделяли с пастырями и учителями бремя Христово, наставляли между верными и оглашенными женщин, помогали больным, посещали исповедниц и мучениц в темницах, исполняли и другие дела, приличием усвоенные полу их».

В последние годы своей жизни Мария Косминична часто болела и ее миссионерская деятельность не была уже столь же энергичной, как прежде. И смелые, неустрашимые путешествия ее по казахским аулам с проповедью о Христе она вынуждена была прекратить. Но, ослабев телесно, она по-прежнему грела духом и была намерена исполнить свое давнее желание — принять монашество и умереть монахиней. И это желание исполнилось. Уже тяжело больная, Мария Косминична была отправлена в Покровский женский монастырь г. Уральска и 10 сентября 1890 года была пострижена в монашество с именем Манефа. 22 октября 1890 года, в Уральском женском монастыре в возрасте 59 лет, она мирно окончила дни своего земного бытия.

Использованные материалы:

«Православный Благовестник», 1893 г., N 17, стр. 3−11.
«Русская миссия на окраинах», протоиерей И. Беляев, С-Пб, 1900 г.
«История Русской Церкви», И. К. Смолич, ч. 2, стр. 243−247, М. 1997 г.

Примечания:

1 — Казахов до 1925 года в русской литературе и документах называли киргиз-кайсаками или просто киргизами.
2 — Процесс вхождения в Российское подданство киргиз-кайсаков (казахов) завершился во второй половине ХIХ века завоеванием Туркестана. Казахи получили от правительства автономное управление с сохранением их племенного устройства.