Под покровом трех святых

К 129-летию со дня рождения Сергея Бехтеева

Упорно замалчиваемый (есть такая хитрая тактика у врага спасения и его прислужников!) сначала советским, а затем либерально-демократическим официозом, поэт всё же нашёл пути к сердцам читателей, преодолел все искусственные преграды, отделявшие его от любимого Отечества, и спустя десятилетия вернулся к нам книгами своих стихов, песнями «русской скорби и слёз», поэтическими пророчествами и откровениями о судьбах России, выйдя из долгого и лютого забвения. Имя поэта не случайно внесено в новую Православную энциклопедию, ибо ещё при жизни своей он удостаивался высоких церковных наград за заслуги перед Матерью-Церковью, причем не только как жертвователь или благоукраситель храмов Божьих (в чем также сумел отличиться, несмотря на свои скудные заработки), но и как всеми уважаемый церковный староста-ктитор, вкладывающий в служение Богу и ближним всю свою душу и сердце…

Ныне Сергей Сергеевич Бехтеев упоминается всё чаще в православно-патриотической публицистике, касающейся прежде всего личности последнего русского Императора — святого Царя Мученика Николая II и Его Августейшей Семьи. Осознание значения поэзии Бехтеева для России ещё лишь только начинается. По мнению покойного иеромонаха Владимира (Шикина), первыми русскими поэтами ушедшего века были у нас не Блок, Есенин и Маяковский, а Сергей Бехтеев и Александр Солодовников (См. «Золотой святыни свет…». Автор-составитель Неволина Е.В., М., «Сибирская Благозвонница», 2007, с. 284). Точно такого же мнения придерживается и автор настоящих строк, занимающийся творческим наследием Сергея Бехтеева уже более 11 лет. И действительно, если исходить из совокупности всех граней поэтического таланта Бехтеева (православность, патриотизм, пророческие мотивы, академизм, верность святорусским идеалам), то равных ему просто невозможно найти. Удивительный факт: над стихами Бехтеева плакал Сам Государь Николай II! А «Святая Русь» воспета Бехтеевым в целых четырех самостоятельных выпусках стихов с одноименным названием.

Своим любимым поэтом назвала Сергея Бехтеева в одном из публичных интервью Ольга Николаевна Куликовская-Романова, вдова покойного племянника нашего последнего Белого русского Царя. Судя по своему репертуару, неровно дышит к бехтеевским песенным текстам известная исполнительница патриотического жанра Жанна Бичевская. А композитор и регент детско-юношеского хора и Церковно-певческой школы во имя преподобного Иоанна Дамаскина при Соборе Владимирской иконы Божьей Матери в Санкт-Петербурге Ирина Валентиновна Болдышева уже издала в 2007 году прекрасный нотный сборник «Се Царь Ваш» со своими многозвучными песнями на слова Сергея Бехтеева, а также некоторых других русских поэтов, используя стиль классического хорового церковного пения.
Замечательно изданный и богато иллюстрированный сборник дополняют компакт-диски с песнями в исполнении детского хора под управлением Ирины Валентиновны.
Словом, стихи Сергея Бехтеева ныне становятся неотъемлемой частью нашей культуры и это, безусловно, весьма радует и обнадёживает.

Удивительна и назидательна жизненная судьба нашего замечательного поэта. Чрезвычайно интересна история его древнего дворянского рода, покровителем которого издревле считался сам преподобный Сергий Радонежский, в честь которого в селе Липовка Елецкого уезда, в родительском имении поэта, в конце XVIII века был построен красавец храм: каменный, с колокольней, трехпрестольный. Приделы были посвящены преподобному Сергию Радонежскому Чудотворцу, священномученику Никандру, Епископу Мирскому и Всем святым. Толщина стен храма составляла 1,5 метра. Иконостас был позолочен. Совсем недавно стало известно, что деятельное участие в строительстве храма принимал друг семьи помещика Бехтеева (прапрадеда поэта) святитель Тихон Задонский. Согласно семейному преданию, отраженному в неизданных пока мемуарах Алексея Сергеевича Бехтеева (родного брата поэта), однажды Тихон Задонский пришёл пешком из Задонска в Липовку (а это более 20 километров!), чтобы посмотреть своими глазами на строящийся храм. Один из рабочих, увидев издалека Владыку, громко воскликнул: «Глядите, вон архиерей шляется». Когда святитель Тихон подошёл поближе, все рабочие подошли к нему под благословение. Пошёл за таковым и дерзкий на язык строитель. Когда дошла до него очередь, святитель Тихон вдруг строго спросил: «А ты зачем подходишь к шляющемуся?». Рабочий упал на колени и стал слёзно просить прощение у святого, получив хороший урок, который, видимо, запомнил на всю свою жизнь. Ныне этот чудом уцелевший храм — погибающая святыня, кровоточащая рана в душе всех неравнодушных, кто удостаивается чести лицезреть это творение неизвестных нам зодчих святой старины.

Из зарубежных публикаций о Сергее Бехтееве и согласно воспоминаниям его родных, известно, что поэт очень почитал святителя Тихона Задонского на протяжении всей своей жизни до эмиграции, проживая в своей любимой Липовке, проявлял большую заботу о храме. При этом С.С.Бехтеев специально ездил в Задонск, чтобы зарисовать тона облачения святителя. Увеличенный фотографический снимок с этой иконы поэт подарил православной церкви в Риме (следовательно, он не расставался с ним и в труднейший период исхода из России). К сожалению, на сегодняшний день нам неизвестны поэтические проникновения Бехтеева, посвященные святителю Тихону. Но надеюсь, что таковые имеются и непременно найдутся. Ведь пока нам недоступен ещё архив поэта, в котором, по некоторым зарубежным данным, находилось после смерти поэта около 7 тысяч стихотворений.

В честь другого покровителя рода Бехтеевых, преподобного Сергия Радонежского, известно лишь одно стихотворение, опубликованное поэтом в первом выпуске сборника «Святая Русь». Это стихотворение, состоящее из шести четверостиший, называется «Моему святому». В нем поэт называет преп. Сергия «дивным подвижником» и «глубиной крепчайшей веры», твердо веря в возрождение святой обители преподобного, что и произошло, как известно, в реалии в последние десятилетия на наших глазах.
Третий святой, сыгравший в жизни поэта немаловажную роль, был наш великий целитель и чудотворец, «Всероссийский пастырь» — святой праведный Иоанн Кронштадтский, 100-летний юбилей со дня представления которого широко отмечается православной общественностью.

А знакомство со святым Иоанном Кронштадтским будущего поэта произошло при следующих весьма необычных обстоятельствах, на которых я хочу остановиться подробнее.

Как-то в детстве, после катания с ледяной горы, Сережа Бехтеев получил серьёзную травму шейных позвонков. Как вспоминал сам поэт, уже на закате своих дней в эмиграции:
«После невероятных страданий голова моя не могла уже держаться самостоятельно и склонялась беспомощно на плечо для того, чтобы найти себе точку опоры. Обеспокоенные родители отвезли меня в Москву к знаменитому в то время хирургу Склифосовскому, по указанию которого главный техник магазина Феодора Швабе положил на меня гипсовый корсет с двумя металлическими дугами над плечами, на которые опирался как бы рыцарский тоже металлический оголовок, поддерживающий мою голову в нормальном положении. На ночь этот оголовок снимался, и его заменяла как бы узда, от которой шли концы, к которым прикреплялся груз, оттягивавший во время сна мою голову назад.
С таким сложным приспособлением пробыл я год в деревне, после чего меня снова отвезли в Москву, где гипсовый корсет был снят и заменен кожаным со стальными планшетками.
Несмотря на все принятые моими родителями меры, положение мое было весьма серьезно, и врачи опасались, что я останусь на всю жизнь в том же состоянии, то есть буду принужден постоянно носить механические приспособления. Все эти обстоятельства побудили моего отца отправиться со мной в С. Петербург, чтобы показать меня тамошней знаменитости, насколько мне память не изменяет, профессору Быстрову.
(Память не изменила Бехтееву, действительно, в конце XIX века в Петербурге блистал профессор Николай Иванович Быстров. По его инициативе, в частности, в 1885 году было организовано первое в России и второе в мире Общество детских врачей. — В.Н.)
Здесь, то есть в Петербурге, на казенной квартире г. Манухина и произошла моя первая и необычная встреча с дорогим батюшкой Иоанном Кронштадтским. Произошло это так.
Был уже вечер, когда мой отец и я приехали в дом, где с минуты на минуту ожидали приезд о.Иоанна. Все собравшиеся хранили напряженное и торжественное молчание и, если говорили между собою, то говорили только шёпотом, как бы боясь нарушить благоговейную тишину и молитвенное настроение присутствующих.
Но вот раздались шаги, послышались сдержанные голоса, и в большую просторную гостиную вошел, окруженный хозяевами дома, о. Иоанн, направляясь к столу, приготовленному для богослужения.
По пути его следования все собравшиеся подходили к нему под благословение и здоровались с ним.
Когда он подошел к столу, покрытому белой скатертью, все как будто замерло и застыло на месте в ожидании чего-то чудесного и сверхъестественного. И вот, в этой таинственной тишине молитвенного полумрака раздался вдруг его душу потрясающий голос, прозвучали его предварительные, предмолитвенные слова:
— Господь наш Иисус Христос сказал: „Где соберутся двое, или трое во имя Мое, там и Я есмь посреди них!“, поэтому все, о чем мы будем сейчас просить Его, все будет услышано и по вере нашей исполнено Им.
Эти проникновенные и полные непоколебимой веры слова явились как бы вступлением к той необычайной по силе молитве, которая зазвучала вслед за ними.
То, что мы слышали, была не обычная наша молитва, а как бы непосредственный разговор с Самим Богом, было проявлением той недоступной нам веры, которая способна двигать горами и воскрешать мертвых; в ней была и радость общения с Богом и скорбное взывание о помощи и дерзновенное требование чуда…»
Когда о. Иоанн окончил службу и собирался уже уезжать, мой отец подвел меня под благословение и, рассказав историю моей болезни, просил помолиться о моем выздоровлении. Батюшка Иоанн с отеческой лаской обнял меня и коснулся своей рукой моей больной шеи.
Мне почудилось, что как бы электрический ток пробежал по ней, и мне стало легко и удобно как до моей болезни.
— Ничего, ничего, голубчик, все пройдет, — с той же родительской лаской проговорил батюшка Иоанн.
— А корсет-то свой по приезде домой ты сними, он тебе больше не нужен!..
Слезы радости брызнули у меня из глаз и, крепко поцеловав руку моего спасителя и благодетеля, в сладком трепете проводил я дорогого батюшку о. Иоанна до выходных дверей квартиры.
На следующее утро я уже не надел моего корсета и с той поры расстался с ним навсегда.
Все те ужасы, которые мне предсказывали светила науки, были устранены силою молитвы угодника Божьего, и полная подвижность моей шеи снова вернулась ко мне.
Много времени прошло с тех пор, и вся моя детская хворость отошла в область преданий.
Гимнастика, борьба и тяжелая атлетика еще больше укрепили мое здоровье, что дало возможность без особых потрясений перенести все испытания военной службы, а в беженстве — работу, сопряженную с тяжелой затратой силовой энергии".
(Два чуда о. Иоанна Кронштадтского. Православная Русь N 24 1951 с.11−12)

Памяти своего исцелителя Сергей Бехтеев посвятил трогательное стихотворение «Святому», которое написал в 1944 году. До последнего времени я считал это посвящение Кронштадтскому чудотворцу единственным во всем бехтеевском поэтическом наследии. Но совсем недавно родной племянник поэта Алексей Алексеевич Бехтеев прислал мне из Бразилии ранее неизвестное стихотворение, не включенное ни в один из прижизненных сборников Сергея Бехтеева. В виду уникальности находки, приведу его полностью:

СВЕТОЧ ВЕРЫ

«Свете тихий, святые славы Отца Небесного!..»

Смиренье и кротость во взоре,
Улыбка любви на устах,
Премудрость в живом разговоре,
Лазурь в прозорливых очах.

Мне жребий счастливый достался
И в юности ранней моей
Я часто в столице встречался
С целителем мук и скорбей.

К нему все страдальцы стекались
И с верою полной надежд,
Взывая и плача касались
Его благодатных одежд.

И силой божественной веры
Посланник смиренных небес
Творил без конца и без меры
Деяния дивных чудес.

Любимый и чтимый повсюду
Он был всем доступен и прост
И шел к им творимому чуду
Чрез подвиг, молитву и пост.

Дворец и убогая хата
как гостя встречали его,
но были и почесть и злато
Лишь бренность, лишь прах для него.

Я образ его незабвенный
На сердце навек сохранил,
ведь он, этот пастырь смиренный,
как многих меня исцелил.

Кроме трёх великих русских святых Сергей Сергеевич Бехтеев несомненно имел духовную и молитвенную поддержку со стороны Афонских иноков, которых он называл «своими сотрудниками», ещё находясь в Сербии, и которым посвятил несколько своих поэтических произведений, таких, к примеру, как Град Китеж (1926), а также целиком первый выпуск поэтического сборника «Святая Русь» (1949), в предисловии к которому он поименно перечисляет имена глубоко чтимых им афонских подвижников святости. Вот текст того посвящения:
«С чувством сыновней любви, сердечной благодарности и той же непоколебимой веры в светлое будущее нашей многострадальной родины, посвящаю настоящий сборник моих православно-патриотических песнопений незабвенной памяти моих сотрудников, единомышленников и защитников, глубоко мною чтимых афонских святогорцев-патриотов, почивших и ныне благополучно здравствующих: Иеромонаха Герасима, настоятеля Богословской обители и основателя Ново-Афонского монастыря на Кавказе, Иеромонаха Илариона, настоятеля обители Вознесения Господняго, Иеромонаха Симеона, настоятеля обители Святого Иоанна Златоуста (Иверской) и председателя Братств Св. Горы Афон, Иеромонаха Досифея, Иеромонахов Серафима и Филарета, Схимонаха Саввы, Монахов Константина и Андрея и старцев пустынножителей горных высот Карули — Иеромонаха Макария и Схимонаха Игнатия».
Г. Ницца. 1949

После всего вышесказанного, стоит ли удивляться глубокой духовности Бехтеевского творчества, высокой правдивости и непередаваемой красоте слова, идущего из самой глубины верующей покаянной души и чистого жертвенного сердца русского патриота.

Портрет св. прав. Иоанна Кронштадтского работы К.В.Вышпольской