 |
| Общенациональный Русский Журнал | Александр Самоваров | 24.03.2008 |
Имя киевского князя Святослава появляется на страницах знаменитой «Повести временных лет» в связи с военным походом, где он ярко проявил себя, будучи ещё… ребёнком ! Вот как летопись рассказывает о «Начале княжения Святослава сына Игорева»: «В год 6454 (946) Ольга с сыном своим Святославом собрала много храбрых воинов и пошла на Деревскую землю. И вышли древляне против нее. И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копье в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня в ногу, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал: последуем, дружина, за князем. И победили древлян».
Повзрослевшему воину Святославу в «Повести временных лет» дается замечательная и уже более обстоятельная характеристика: «Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и легко ходил в походах, как пардус (барс), и много воевал. В походах же он не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Хочу на вас идти». Читая летописные записи о Святославе, легко угадать «почерк» русских воинов, «проступивший» во все последующие века — вплоть до наших дней. Именно в те далёкие летописные времена начал складываться психологический тип русского воина-победителя, который впоследствии передавался из поколения в поколение.
Беззаветность Святослава оживала то в Евпатии Коловрате и Александре Невском, то в Дмитрии Донском, то в князе Пожарском и гражданине Минине. Рота десантников, геройски погибшая в Чечне, — это тоже эхо древних воинских традиций. Бойцы могли уйти и уступить, но поступили иначе. Почему? Для того, чтобы понять это, читаем «Повесть временных лет». Перед сражением, в котором враги имели десятикратное превосходство, Святослав обращается к своим воинам с такими словами: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим — должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые не принимают позора. Если же побежим — позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь». И ответили воины: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим». И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали».
Первые свои походы Святослав предпринимает против хазар. К тому времени Хазарский каганат из государства чисто военного, занимавшегося сбором даней с покоренных народов, в том числе и славянских племен, и грабежами соседей, превратилась в государство торгово-паразитическое. Войско Хазарии, по преимуществу, стало наёмным. Киевская Русь не раз сталкивалась с Хазарией и при князе Олеге, и при князе Игоре — отце Святослава. Но только после похода Святослава Хазария прекращает свое существование. В 965 году «идя Святослав на козары…битися» — кратко сообщает русская летопись. Восточные источники более подробны: «не осталось почти ничего от булгар, буртасов и хазар, так как напали на них русы и захватили все их области…» Но не следует думать, что Святославом двигало лишь одно желание — страсть к военным походам. Надо понимать, что вслед за русскими дружинниками следовали русские купцы, а главное — конец Хазарии означал объединение в едином государстве, Киевской Руси, большей части восточно-славянских племен. Киевский князь стремился расширять державу и укреплять её положение. Именно поэтому он оказался на Дунае.
Первоначально Святослав был приглашен византийским императором в качестве союзника по борьбе против болгар, но киевский князь не годился на роль простого исполнителя воли греков. Сокрушив болгар, захватив многие города, Святослав повел себя независимо: он заявил о намерении перенести столицу своего государства на Дунай. «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае — там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — золото, паволоки. Вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск. Мед и рабы». Комментируя этот факт, историки обычно следуют логике летописцев, которые намекали на то, что князь пренебрег интересами Руси.
Но едва ли дело обстояло так. Киев был избран «родом русским», т. е. столицей, потому что географически располагался в очень выгодном месте. Святослав же решил расширить рамки государства, о чём заявил вполне откровенно. Удайся, как сейчас выражаются, этот проект, то в сферу господства «рода русского» попало бы и часть южных, и западных славян. И мы бы имели совсем иную Русь, причём, вполне возможно, не киевскую. Отсюда понятна ревность киевлян: «послали киевляне к Святославу со словами: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть не взяли печенеги, и мать твою и детей твоих. Неужели тебе не жаль своей отчины, старой матери, детей своих?» Замысел Святослава не удался не только потому, что против него, осознав силу русскую, выступили греки, но и поскольку воинственный и удачливый князь был отрезан от русской земли.
С именем Святослава связано сказочное повествование о том, как побеждавшему греков князю греческие бояре устроили психологическое испытание. После того как Святослав нанес грекам серьезное поражение, вынужден был созвать греческий царь бояр своих и сказал: «Что нам делать: не можем ведь ему сопротивляться?» Бояре послали к Святославу с дарами мудрого дипломата с наказом: «Следи за его (Святослава) видом, и лицом, и мыслями». Когда русскому князю принесли золото, то он остался равнодушен и лишь приказал его «спрятать», то есть убрать. Тогда греки послали ему оружие. Оружие привело Святослава в восторг. И бояре сказали своему царю, что «лют будет муж этот, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет. Плати ему дань. И послал к нему царь, говоря так: «Не ходи к столице. Возьми дань сколько хочешь». Противостояние Святослава и византийцев обострилось, поскольку в Греции произошёл переворот. Убивают императора Никифора Фоку, императором становится Иоанн Цимисхий — один из лучших военоначальников своего времени. И он начинает решительные боевые действия против Святослава.
Святослав пытается закрепиться в устье Дуная, но Цимисхий атакует его. После ряда поражений русских против Святослава восстает Болгария. В итоге его небольшая армия держит оборону в городе Доростол. Греки окружают русских и с суши, и с Дуная. Кажется, что положение безнадежно. Но в решающей схватке русские сражаются столь отчаянно, что только атака латной конницы спасают Цимисхия от поражения. И хотя степень воинского искусства Святослава и его воинов была очень высока (современники отмечали, что русы «ведут бой стеной»), голод и потери заставили Святослава заключить мир в обмен на свободный пропуск русских ладей из блокированного Дуная.
Дальнейшие события летописец трактует следующим образом. Святослав «Увидев же, как мало у него дружины, сказал себе: «Как бы не погубили коварством и дружину мою и меня. Пойду на Русь, приведу больше дружины». И послал послов к царю, говоря: «Хочу иметь с тобой твердый мир и любовь». И здесь происходят не очень понятные события. Часть дружинников Святослава во главе с воеводой Свенельдом возвращается в Киев, а сам он гибнет. Долгое время среди историков считалось, что греки подкупили печенегов, те подкараулили у днепровских порогов обессиленных русских и уничтожили их. Свенельд же, по словам летописца, предупреждал князя: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги. И не послушал его Святослав, и пошел в ладьях». Вполне возможно, что печенегов никто и не подкупал. Святослав возвращался с богатой добычей и со слабой, изнуренной в боях дружиной. Почему бы не воспользоваться моментом? Во всяком случае, мы, скорей всего, уже никогда не узнаем, как всё было на самом деле.
***
Последним взмахом меча Святослав как бы очертил контуры Великой Руси. Его сын, князь Владимир, вдохнет в неё жизненную силу — Православие, и во всем могуществе и великолепии явится миру Русская Держава. Воины князя Святослава Развитие древнерусского оружия в конце IX-Х веке шло на фоне расширения Киевской державы: покорения сопредельных племен, военных операций с далеко идущими стратегическими целями. Под влиянием Востока и Запада сложился национальный комплекс вооружения, великое разнообразие средств нападения и защиты. Главное и самое почётное оружие — меч. Хотя большинство из сохранившихся клинков принадлежит к западному типу, это не означает, что в Киевской Руси не было собственного производства. На мечах — клейма русских мастеров. В конце Х века появились и сабли, заимствованные из арсеналов степных всадников. У степняков русские воины переняли и кистени. Боевые топоры: тяжёлые скандинавские; небольшие славянские с молотком на обухе; лёгкие топорики степного происхождения с узким лезвием и клевцом. Разнообразными были и копья: с узкими наконечниками для пробивания кольчуги, с широкими плоскими — для нанесения тяжких ранений. Дротики имели острие с длинным жалом, которое нельзя было безболезненно извлечь из раны. Русичи использовали и луки — простые, из одного куска дерева, и сложносоставные, из нескольких деталей, с костяными накладками. Наконечники стрел — разной формы и веса, для стрельбы по защищённому и незащищённому противнику, по близкой или дальней цели. Шлемы, дошедшие до нашего времени, значительно различаются по конструкции. Так, из двух обнаруженных в Гнездово, один шлем выполнен из двух половин, стянутых ободом и теменной полосой, второй — из четырех пластин, соединённых навершием, ободом и вертикальными полосами на стыках. Оба имели бармицы. В Киеве найден фрагмент полумаски типично скандинавского шлема. Основным видом древнерусской «брони» стала кольчуга. Наряду с ней применялись пластинчатые доспехи восточного типа и византийские чешуйчатые панцири. Щиты в основном были круглыми (диаметр 80−100 см), относительно тонкими (6−10 мм), с железным или каповым умбоном. Византийский автор Лев Диакон, подробно описавший балканскую кампанию Святослава 969−971 годов, упоминает и другую разновидность: «щиты у них прочны и для большей безопасности достигали ног». Появление более тяжёлого вооружения связано с тем, что по-варяжски стремительные рейды за добычей и данью сменились завоевательными походами, в ходе которых были осады и обороны крепостей и крупные полевые сражения. Лев Диакон, повествуя о битве под Доростолом, не зря называет фалангой построение русов, которые «плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле битвы». Хорошо обученное, сплочённое 20-тысячное русское войско было достойным противником. Дружинники Святослава знали, что «мёртвые сраму не имут».
От «РЖ»: Древняя Русь как феномен — едва ли не самое обширное «белое пятно» нашей истории. Начальную русскую историю либо понимают извращённо, либо трактуют с помощью старых и новых мифологических штампов, либо вообще игнорируют целые столетия древнейшей истории России. Вероятно, одной из причин такого отношения коренится в том, что массив источников по происхождению Древнерусской Державы совершенно несопоставим с комплексом документов по истории трёх последних веков российской истории. И хотя вопросов по истории Древней Руси по-прежнему гораздо больше, чем ответов, объективные, взвешенные рассуждения об исторических корнях нашей страны и народа помогают излечиться от опасного вируса беспамятства, поразившего страну в новейшее время. Иудейский Великий Хазарский Каганат. Так гордо именовали в официальных дипломатических документах самого грозного соперника Древней Руси. От исхода борьбы этих двух государств зависела судьба не только восточно-европейских племён, но и многих племён и народов Европы и Азии.
С мечом и весами
В середине VII в. в южно-русских степях и Предкавказье образовалось два государства, представлявших собой военно-племенные союзы: Великая Булгария и Хазарский каганат. В начавшейся между ними борьбе победу одержал Хазарский каганат. Под его власть подпало всё Северное Причерноморье, большая часть Крыма, Приазовье, Северный Кавказ, Нижнее Поволжье и Прикаспийское Заволжье. Ко второй половине VII в. относится и покорение хазарами лесостепной полосы будущей Киевской Руси. В подчинении у хазар оказалось большинство тюркских и угорских племен, кочевавших в Причерноморских и Прикаспийских степях. С самого начала своего существования Хазария утвердила свою власть над важнейшими торговыми путями из Восточной Европы в страны Передней Азии. Однако в значительной степени эта торговля была посреднической. Значительную часть доходов составляли торговые пошлины на заставах в узловых местах сухопутных, речных и морских путей.
Власть хазар держалась на мощной военной силе и на глубоком почитании и уважении, какой пользовался хазарский каган у тюркских и других кочевых племен. В глазах хазар-язычников и других тюрок и кочевников каган был окружен ореолом божественной силы, присущей его предкам, владыкой огромного государства. При каком-либо несчастии — засухе, голоде или поражении на войне, считали, что это произошло из-за духовной немочи кагана. Тогда народ и знать могли потребовать убить кагана. В VIII веке в Хазарии происходят важные перемены как в государственном устройстве, так и в общественном и религиозном положении. Примерно в 730/731 году один из знатных людей Хазарии Булан обращается в иудейскую веру. Первое обращение хазар в иудейство, как полагают исследователи, произошло в Дагестане, где находилась первоначально древняя Хазария. Обращение, по преданию, произошло в пещере, где хранились священные книги иудеев и где они праздновали субботу. Принятие каганом иудейской веры, видимо, совершилось в глубокой тайне и долго оставалось неизвестным для большей части хазар. Только ближайшее окружение из числа родственников и знати, так же принявшее иудаизм, знало о новой вере кагана. Иудаизм, как вера избранных, презирающих всякий иноверный народ, в какой-то мере была близка мировоззрению кагана, считающего себя божественным. Скрытный характер веры, с одной стороны, позволял держать в трепетном повиновении хазар-язычников, для которых личность кагана была священной, а с другой стороны, держать в подчинении самого кагана, в угоду Булану и поддерживающим его сторонникам. К сокрытию новой веры кагана побуждало и желание не осложнять отношений с христианской Византией, во время Льва Исавра (717−741 гг.), начавшей новое преследование иудеев, с исламским халифатом и собственными подданными — христианами, мусульманами, язычниками.
Создавшимся положением в Хазарии воспользовался потомок Булана, «сын его сыновей», хазарский военачальник Обадия, совершивший государственный переворот и лишивший кагана действительной власти. Как следует из письма царя Иосифа, Обадия провёл в государстве ряд преобразований, или, по словам Иосифа, «обновлений». По его словам, Обадия «… поправил (обновил) царство и укрепил веру согласно закону и правилу. Он выстроил дома собрания (синагоги) и дома учёных (школы) и собрал множество мудрецов израильских, дал им много серебра и золота, и они объяснили ему 24 книги (священного писания), Мишну, Талмуд и весь порядок молитв, (принятых у) хазаров». Вследствие такого «обновления» каган потерял действительную власть и был низведён до положения сакрального владыки или «священного жертвенного животного». Так верховный правитель хазар, каган, стал обладателем только видимой, внешней власти. Действительная же власть в Хазарии стала принадлежать второму лицу в государстве — царю или мелику, беку по-арабски, или «мэлэху» по-еврейски. Царь мог не только по своему выбору назначать кагана, но в любое время и устранять его. Однако иудаизм не стал государственной религией. Он оставался верой узкого круга правящих лиц — кагана и царя с их ближайшими родственниками, иудеев (евреев) и части ростовщическо-торгового слоя хазарского населения.
Основная часть населения Хазарии оставалась языческой, христианской или мусульманской. В этом — в различии вер, одной, исповедуемой верхами, и другими, которых держалась большая часть народа, коренилось основное противоречие хазарского общества и стало впоследствии одной из главных причин быстрого и стремительного крушения каганата. Там, где правительство и народ исповедуют разные веры, государство недолговечно. Перенесение хазарской столицы в Итиль в IX в. и укрепление других городов в важных узлах торговых путей, означало качественно новую ступень в развитии Хазарии. Отныне важнейшей статьёй дохода в государстве становится посредническая международная торговля, сбор пошлин с проезжающих гостей (купцов). При этом наметилось стремление собирать дани не натуральными продуктами, но в виде денег. Большая часть поступлений в казну теперь шла царю, его ближайшему окружению и иудеям-торговцам. Это привело к тому, что двоевластие, ещё существовавшее у хазар в IX в., в X в. сменилось властью царя (бека). Каган был лишён всякой власти и влияния.
Торговля, имевшая столь важное значение для Хазарии, оказалась в руках преимущественно иудеев. Иудеи-торговцы жили во всех городах Хазарии и составляли верхний слой хазарского общества и были главной опорой властей. Простым хазарам предоставлялось лишь «почётное» право охранять иудеев-торговцев. Охрану царя и его окружения несла особая стража из 10 тысяч мусульман. Войско же Хазарии становится, по преимуществу, наёмным. Помимо мусульман в нём были русь, славяне. Веротерпимость хазарских властителей, о которой сообщают восточные писатели и царь Иосиф, была вынужденной добродетелью. Она объяснялась мощной поддержкой, оказываемой христианам со стороны Византии, а мусульманам со стороны Халифата. Однако, когда у Хазарии было достаточно сил, особенно после открытой победы иудаизма, то там преследовались и христиане, и мусульмане, и язычники.
Беспокойное соседство
На протяжении всей истории Древнерусское государство находилось в постоянном контакте с народами, обитавшими на необозримых просторах южнорусских степей. Первый русский историк — автор «Повести временных лет», писавший свое сочинение в XI веке, был неплохо осведомлён о взаимоотношениях славян и кочевников. Самой ранней летописной датой «Повести временных лет» (в Ипатьевском и Лаврентьевском списках) является 852 год. До этой совершенно условной (по признанию самого летописца) даты события описывались конспективно, а упоминавшиеся народы — выборочно и нередко тенденциозно. Так, на первых страницах «Повести» рассказывается о том, что к славянам, жившим на Дунае, подкочевали «болгаре», бежавшие от «козар». Потом на Дунай пришли «угры белые», а за ними «обры» (авары). После них упомянуты «угры черные», проходившие туда же мимо Киева, а затем «печенеги». Здесь перечислены те кочевники, судьбы которых так или иначе переплелись в VII—X вв.еках с судьбами славян. Болгары, авары, угры белые и чёрные заселили земли на Дунае и вместе со славянами образовали сильные государства: Дунайскую Болгарию и Венгрию. Описал летописец и страшное аварское иго. Авары, за короткое время создавшие в VII столетии могущественный каганат, победили ряд сильных и дееспособных народов, в числе которых был и большой племенной славянский союз дулебов, особенно свирепо «примученных», по словам летописца, беспощадными победителями. За это Бог наказал их: «помроша вси», и до сих пор, писал он, есть поговорка на Руси — «погибоша аки обре».
Жизнь и история хазар и печенегов были тесно связаны с восточнославянскими племенными союзами, а затем и с Русью. Хазары в списке поставлены первыми. Правда, говорится о них скорее как о географическом понятии: болгары пришли на Дунай из земли хазар. Очевидно, летописец, как и его вероятные читатели-современники, хорошо знал, в каких степях обитали в VII веке хазары, но не считал нужным писать здесь о них подробнее: причины, заставившие болгар уйти от хазар, совершенно не касались восточных славян. Зато в другом отрывке, тоже помещенном в недатированной части летописи, подробно рассказывается о дани, которую платили хазарам поляне — наиболее могущественный племенной союз восточных славян. Согласно летописцу, хазары пришли в землю полян (видимо, на правый берег Днепра) и потребовали от них дани. Тогда поляне отдали её мечами (от каждого «дыма» по мечу).
Летописец полагал, что дань эта символична; таковой её считали, по его словам, и сами хазары. Действительно, дань мечами не была мирной и обычной. Возможно, она имела скрытый угрожающий смысл. Но вероятны и иные объяснения. В частности, это могла быть конфискация оружия в каждой славянской семье, означавшая массовое разоружение побежденного народа. Об этом обмолвился сам летописец, сообщая в одной из первых датированных записей (859), что поляне, а также северяне и радимичи платили дань хазарам (по серебряной монете и беличьей шкурке от каждого «дыма»). Впрочем, длилось это недолго. Уже в 862 году захватившие Полянский городок Киев два варяжских «боярина» Аскольд и Дир сами стали брать дань с полян, освободив их от хазарских поборов. Спустя 20 лет (в 882 году) воевода Рюрика Олег занял Киев, убив Аскольда и Дира, и начал расширять границы возникающего государства. В 884 году он пошел походом на северян, победил их и, возложив на них весьма легкую дань, приказал впредь ничего не платить хазарам. А на следующий год он отправился в землю радимичей…
Так завоеванные ранее хазарами славянские земли вошли, вместе с Полянскими и древлянскими, в ядро Русской земли. Несмотря на разгром и потерю северо-западных (славянских) даннических владений, каганат еще сохранял силы и, главное, мешал становлению молодого Русского государства. К тому же для установления стабильных связей с Крымом и Византией печенеги чрезвычайно мешали «руссам». Об этом писал не только русский летописец, но и византийский император Константин Багрянородный в своем известном сочинении «Об управлении империей» (середина X века). А в это время на Руси возмужал князь Святослав. Придя в землю вятичей в верховьях Дона, Святослав освободил их из-под власти хазар, затем спустился в низовья Волги и встретился там с вышедшими ему навстречу хазарскими войсками, возглавляемыми самим каганом. Смертельный удар по иудейскому государству, просуществовавшему добрых триста лет, был нанесен именно им князем Святославом, сыном Игоря. Русские летописи посвящают Святославу, его походам удивительно возвышенные слова. В них он предстаёт как истинный славяно-русский витязь — бесстрашный в бою, неутомимый в походах, искренний с врагами, верный раз данному слову, простой в быту. Воинственный князь разгромил хазар, разорил Итиль, взял важную торгово-таможенную крепость Саркел, превратив её в степной форпост Руси на юго-востоке — Белую Вежу. Потом он прошёл по Предкавказью и победил, как сообщил летописец, «ясов и касогов» (алан и адыгов)… Вскоре на Таманском полуострове и в восточном Приазовье возникло русское Тмутараканское княжество с центром в бывшем хазарском портовом городе Таматархе (название на Руси слегка переделали, и город стал именоваться Тмутараканью). Каганат после удара Святослава уже не оправился, и в конце X века о нём перестали упоминать.
***
Как же сложились дальнейшие судьбы народов каганата? На Русь и раньше переселялись не только рядовые земледельцы и ремесленники, но и многие хазарские воины, особенно христиане, которые нанимались на службу к киевскому князю. В записи, помещенной летописцем под 945 годом, в частности, сообщается, что они участвовали в клятвенном заключении мирного договора между Русью и Византией. Летописец писал, что хазары-язычники по приказу князя Игоря давали клятву на холме, где стоял Перун (главный бог славянского языческого пантеона), а христиане, среди которых было много варягов и хазар, клялись в соборной церкви святого Ильи. Многие эмигранты уже из разгромленной в 965−967 гг. киевским князем Святославом Хазарии остались в новых русских владениях, особенно в бывших хазарских городах — Таматархе, Сам-керце (Керчи), Саркеле, другие растворились в половецких степях. Хазары, принявшие иудейскую веру, и евреи, которых было много во всех торговых городах Хазарии, бежали на Волынь, а вскоре массово распространились обратно в Европу (и даже потом в Америку), дав корни основной современной еврейской генетической линии, так называемым «ашкеназам».
В подготовке материала использованы труды академика РАН, знаменитого археолога, раскопавшего иудейскую Хазарию С. А. Плетнёвой, фрагменты книги «Сокрушение Хазарского каганата» старшего преподавателя Военно-воздушной академии им. Жуковского А.М. Макарова.
Хазары: оружие и войско Первоначально основой хазарского войска являлась легкая конница, состоявшая в основном из ополченцев, позже главная роль перешла к тяжеловооружённым воинам-профессионалам, которые сражались и в конном и в пешем строю. Как правило, битва начиналась с перестрелки лучников, но её исход решала именно тяжёлая конница, которая принимала на себя основной удар, атаковала, разрывая строй противника. Войсками командовал сам каган или его заместитель — шад (обычно сын или племянник), отдельными отрядами руководили наиболее опытные тарханы — знатные воины. В конце VIII века в результате государственного переворота каган был отстранён от фактического правления и командования войсками. Ядром оставалась гвардия тарханов. Шада всегда сопровождало около 10 тысяч всадников в полном вооружении из числа тех, кому он сам платил содержание, и тех, кого снаряжали богачи соответственно размеру своего имущества. Отмобилизованное хазарское войско состояло из личных дружин правителя-бека и шада, отрядов богатых тарханов. Реальная численность с учётом легковооруженных воинов-слуг достигала минимум 30−40 тысяч. В случае необходимости происходила мобилизация рядового населения и подчиненных народов. Весьма совершенным было и вооружение воинов Хазарского каганата. Оно состояло из однолезвийных клинков — сабель и палашей, мечей, боевых топоров, копий, кистеней, арканов. Пешие и конные лучники, игравшие в бою роль застрельщиков и «снайперов», использовали луки сложной конструкции, выполненные из различных пород дерева, усиленные костяными накладками. Мощным лукам соответствовали тяжёлые стрелы с массивными и широкими железными наконечниками, наносившими тяжёлые раны, и узкими остриями, пробивавшими кольчугу. Полный кольчужный или наборный пластинчатый доспех из-за их высокой стоимости могли себе позволить лишь знатные воины — тарханы. Среди немногочисленных находок, относимых к Хазарскому каганату — кольчуга в виде длинной рубахи без ворота, с короткими рукавами, сплетённая из крупных квадратных в сечении колец, а также железные предметы, в которых угадываются поножи, нарукавники и наплечники. Также известны шлемы, склёпанные из четырёх — восьми пластин, снабжённые наносником и кольчужной бармицей, полностью защищавшей затылок, щеки и подбородок. Практически нет данных о хазарских щитах. Очевидно, это были лёгкие щиты тюркского типа, служившие в основном для защиты от стрел.
