Когда нельзя говорить по-русски?

Ответ на этот вопрос хорошо знает специальная комиссия по вопросам «мовной политики». Создана она при черкасском горисполкоме, претендует на средства бюджета. Возглавляемая заместителем мэра, комиссия разработала специальную Программу, чтобы всерьез взяться за тех, кто еще смеет разговаривать по-русски. Один из первых шагов запланированного наступления на русскоязычных — контроль. Отслеживание чиновников, которые допускают русские слова в стенах госучреждения, требование закрыть оставшиеся русские классы в трех школах города, давление на газету, в которой еще публикуются статьи по-русски, а также предварительное «тестирование» горожан в парикмахерских и на рынке, в бане и супермаркете. Отныне в городе должна звучать только «державна мова"…

Что за комиссия, создатели?

Каковы механизмы работы обширной «Программы развития и функционирования украинского языка на 2008−2010 года», требующей бюджетных вливаний? И на что она направлена реально? В областном центре, где уже давно нет ни одного русского детсада, оба театра (музыкально-драматический и кукольный) работают исключительно для украиноязычного зрителя, а из трех сотен газет только несколько еще держатся: наравне со статьями на «державной мове», публикуют материалы по-русски? На очередной пресс-конференции для журналистов, которую «мовна» комиссия провела в сессионном зале горисполкома, и цели, и механизмы работы программы были озвучены откровенно. Итак.

Как врач, который сначала обследует больного, а потом ставит диагноз, комиссия решила диагностировать «мовный» вопрос в городе. Для этого среди членов комиссии (в нее входят депутаты горсовета, работники управлений и представители общественных организаций — далее расскажем, каких) назначены ответственные за направления — за культуру, торговлю, транспорт. Отследив, «питання мовленевоi культури» — то есть, на каком языке общаются на базаре продавец селедки с покупателем и билетер с пассажирами в троллейбусе, «эксперты» делают доклады и кладут их на стол для рассмотрения. Далее выбираются те, кто будет работать с начальниками соответствующих управлений. «Нам нужно обязательно отследить, чтоб все придерживались языковой культуры в обществе, — подчеркивает член комиссии Нина Голубь, докторант кафедры стилистики украинского языка Национального университета им. Драгоманова. — Мы разработаем систему поощрений, чтоб работники захотели, чтобы их обслуживание было не только толерантным, вежливым, но и происходило на государственном языке». По словам Н. Голуб, в данное время комиссия придумывает, какими должны быть преференции для национально сознательных школ, детсадов, больниц, магазинов и транспортных перевозчиков… Видимо, там прекрасно понимают, что одними патриотическими призывами заставить народ отказаться от употребления русского языка не удастся. Поэтому придумали ввести систему экономических стимулов. Неизвестно, правда, из каких закромов Родины выделять на это средства.

«Кроме патриотизму и моральных поощрений, в сфере торговли нужно вводить доплаты. — Сообщил коллега докторанта по комиссии, зам начальника управления культуры горисполкома Алексей Озирный. — Если в супермаркете идет обслуживание украинским языком, такому магазину нужно, например, позволить давать рекламу бесплатно…»

Тотальная слежка и равнение на Прибалтику

Отдельная песня ревнителей чистоты «мовы» — русскоязычные чиновники. Их работа оценивается не по качеству, а по демонстрации патриотизма. Что-то это напоминает. Все мы помним эпоху, когда карьерный рост легче всего было сделать по партийной линии. И снова-здорово…

«Одно из направлений нашей работы, — приоткрыла тайну Н. Голубь, — отследить, как придерживаются Закона «О языках» наши госслужащие.» В помещении горисполкома «отследить» употребление русских слов проще всего, да и санкции применить — тоже. Потому и разговор с провинившимися ведется жестко. «Два заместителя городского председателя не владеют языком учреждения, где они работают. — Заявил журналистам еще один комиссиант, активный борец с русским языком «господин Вакуленко», возглавляющий областное отделение партии «Третя сила». — Языковая комиссия настаивает, чтоб все чиновники овладели украинским языком в полном объеме. Им будет определен срок 2−3 месяца, они смогут изучать язык на курсах, а дальше — или продлить свою работу, или, возможно, появится вопрос об освобождении этих лиц. Если они не завладеют украинским языком, мы назовем их фамилии прессе».

Пресса и сама не удержалась от вопроса к комиссии: как же отслеживать чиновников, допускающих в высоких кабинетах русские слова и выражения? Из ответа Н. Голуб вырисовалась та еще картина исполкомовской жизни, где в кабинетах нельзя говорить по-русски. Заговорил — и тут же об этом сообщили, кому следует. И ты уже преступник.

«Конечно, у комиссии нет полномочий применять к этим госслужащим санкции. — Сожалеет Н.Голуб. — Мы делаем замечание. Мы не раз говорили с городским председателем, что люди в служебных кабинетах должны пользоваться государственным языком. Кто, как не они, повинные демонстрировать, что Закон для них — в первую очередь? И этим своим русским говорением, несоблюдением буквы Закона «О языках», они демонстрируют, что в нашем государстве разрешено пренебрегать Законом».

Несмотря на то, что употребление русского языка уже фактически приравнено к нарушению Закона Украины, зам начальника культуры считает, что комиссия слишком мягко ставит вопрос: «Мы ставим вопрос чрезвычайно толерантно, хотя в Европе это делается намного жестче. Посмотрите, какие волны вздымались в Прибалтике, и где они в настоящий момент? Просто россияне пошли на курсы и выучили эстонский язык.»

От детсада до универа — обучение по-украински

Одна из самых колоритных фигур «мовной» комиссии, бесспорно, Михаил Вакуленко. Прессе его отрекомендовали так: «жива iсторiя нашоi боротьби за незалежнiсть». Сегодня он — пламенный борец против всего русского и русскоязычного: FM-радиостанций, газет и даже Интернет-пространства, куратором которого является в комиссии. Однако виртуальной территорией пан Вакуленко, конечно, не ограничивается: «В Черкассах даже на 17-ом году независимости в отдельных классах средние школы ведут учебу и воспитание русским языком! — Сокрушается пан Вакуленко. — Это значит, что они нарушают Конституцию и действующее Законодательство Украины. Языковая комиссия поставила этот вопрос перед начальником управления образования горисполкома. И теперь он будет ситуацию исправлять… Все первые классы с 1 сентября будут набираться только с учебой украинским языком».

Вторит ему и Н. Голуб: лучший стимул для родителей, которые теперь сами будут отдавать детей только в украинские классы — государственные тестирования для выпускников. Через два года они будут проводиться только по-украински…

Угрожая в стиле ОУН

Но все равно желающие учиться по-русски в Черкассах пока есть. В городе остается три школы, где пока еще есть русские классы. Последний наезд националистов на эти школы просто поражает пещерной ненавистью. Прежде всего — ко всему русскому.

Передо мной лежит обращение нескольких организаций «патрiотичного спрямування» («патриотической направленности» — А.Т.), направленное мэру Черкасс Сергею Одаричу, в котором эти деятели требуют от него изменить русскоязычный статус 9-й, 11-й и 27-й школ. Послание заканчивается чудовищно безграмотной угрозой: «Якщо ти, влада мiста, дiйсно украiнська, а не окупацiйна, то вона зобов’язана чинити так, щоб ми, украiнцi, були господарями у своему освiтньому домi, щоб нами не керували зайди чужинцi, яким Украiна не лише чужа, а й ненависна».

Сам текст послания представляет собой малограмотно изложенную претензию на то, что в Черкассах есть русскоязычные классы в школах: якобы, это очень мешает украинским детям: и хотят, мол, родители учить их по-украински, да не могут! Дескать, некомпактное проживание «российского нацменьшинства в городе Черкассы… не обеспечивает наполнения школ N 9,11,27 школьниками русского нацменьшинства и пополняется детками из украинских семей» (перевод на рус. язык — А.Т.). Обратим попутно внимание: как четко здесь прочитывается позитивное выделение украинских детей, названных ласково «детками», в отличие от русских «школьников»! Можно было бы цитировать и цитировать этот безграмотный, но очень гневный документ о том, как «школа N 27 у детей этнических украинцев вытравливает у них украинскую духовность» (перевод на русский — А.Т.). Да только слишком много чести. И этих цитат достаточно, чтобы оценить уровень развития тех, кто его написал. Отвести бы их учиться в ту же 27-ю школу! Несмотря на русскоязычный статус, преподавание украинского языка здесь находится на высочайшем уровне. Достаточно сказать, что на первом же общегосударственном конкурсе на лучшее знание украинского языка I место в Черкасской области заняла ученица 27-й школы Наташа Вергун, после чего поехала в Киев и получила награду из рук президента Украины…

Пустил заюшка лису в избу…

Сейчас, как рассказал нам директор школы Надежда Ивановна Олейник, в школе 13 из 27 классов — на украинском языке. В каждой параллели, как правило, два класса — в одном преподавание ведется на русском, во втором — на украинском. Исключение составляют первые класса. Один первый класс — русский, два — украинских. Классы формируются по заявлениям родителей. «В свое время мы открыли им дорогу сюда, — рассказывает Надежда Ивановна. — Сами приписали в наш устав русскоязычной школы пункт о возможности открывать украинские классы».

Получилось как в старой сказке: пустил зайка лису в избушку переночевать, а она его и выгнала, в конце концов. Наступило время националистов, требующих закрыть русскоязычные классы. Куда деться тем, кто хочет учиться по-русски, их не волнует. Они доказывают, что таких людей нет в природе!

«Как раньше люди хотели учиться в русских классах, так и теперь идут, — поясняет Надежда Ивановна. — Даже больше вам скажу: у нас есть один родитель, родом он из Западной Украины. Работает в Москве. Дочка его сейчас учится у нас в 4 классе. Привел он ее к нам именно в русский класс. Я удивилась: «Какой русский класс? Вы же не разговариваете по-русски?» Он ответил: «Украинский язык мой ребенок знает. А вот русский выучить ей очень нужно. Если бы я хорошо знал руську мову, то я давно уже был бы большим начальников в Москве…» Однако начальник образования советует нам не оказывать сопротивления Вакуленко и его «коллегам»: «они все равно свое сделают».

Бегать надо не трусцой, бегать надо «пiдтюпцем»

Дерусификации, по мнению «мовной» комиссии, должны подвергнуться абсолютно все сферы нашей жизни. И то верно: выжигать, так напалмом. Отдельным пунктом в Программе идет сфера физкультуры и спорта: в кружках и спортивных секциях, а также на уроках физкультуры черкасские тренера все еще отдают команды по-русски! Страдает таким «недостатком» и армия. Комиссианты искренне изумляются, почему никто не хочет командовать: «побiгли пiдтюпцем!» вместо «побежали трусцой!» Наверно, потому же, почему врачи черкасской «Скорой помощи» до сих пор заполняют форму, игнорируя словари, купленные для перехода на «мову»: краснуха там переводится как «червоничка», медсестра — «пiклунка», менопауза — «мiсячкоспин», цинга — «гнилець» («Россiйсько-украiнський медичний словник». Умань, 1992. Авторы О. Мусiй, С. Нечай).

Впрочем, в связи с «дерусификацией», грядет еще одно испытание для черкасщан. Комиссия назначила заседание по переименованию улиц. На сегодня на руках у «мовных» деятелей есть алфавитный список улиц. Как считает «пан Вакуленко», их названия слишком «милитаризованы»: улица 28-й дивизии, сержанта Смирнова, генерала Ватутина… Военная память об освободителях Черкасс раздражает слух комиссиантов: «Это не есть европейская практика». Но многочисленные гетманы и казачьи полковники, в честь которых одним махом центральные улицы города были переназваны несколько лет назад, вполне устраивают: «Цi вулицi не мiлiтаризованi, а украiнiзованi».

Украинизация стала просто-таки навязчивой идеей, а ее проведение — болезненной формой существования. И уже возможны такие заявления: «Один добродий пришел ко мне и говорит: «Посмотрите, как называются наши улицы! — поведал журналистам А. Озирный. — При немецкой оккупации в Черкассах было больше украинских улиц, чем сегодня!..»

«Или нам переезжать в Россию?»

Конечно, тема фашизма возникла не случайно. Достойным ее завершением стала демонстрация плакатов, которые на пресс-конференции комиссиантов, напоминаю — в здании горисполкома! — «пан Вакуленко» гордо предъявил журналистам как «цiкавi розробки наших колег зi Львова».

На одном из плакатов — фашистская каска с надписью RUS на голове у гигантского червя, поедающего Украину-яблочко, на другом — снова черви, но уже цвета русского флага, вылезают из книжки «Украiнська мова». Рука сбоку брызгает на них дихлофосом из баллона. Шершавым языком плаката вдалбливаются примитивные мифологемы: русские — враги, для украинцев они — угроза, нет русского — нет проблемы. На самом деле это и есть емкое выражение происходящей сегодня дерусификации. О том, насколько удачно она проводится свидетельствуют письма из Смелы — районного городка, находящегося в 30 км от Черкасс. Адресованы они… Впрочем, какая разница, кому они присланы? Привожу их просто как документ эпохи:

«…У нас к Вам вопрос по поводу образования на русском языке. Есть ли в Черкассах группы детских садов, школы или хотя бы классы с русским языком обучения?… У нас в Смеле есть люди, которые НЕ ОТДАЮТ РЕБЕНКА в сад, потому что не хотят портить чистоту языка ребенка в столь раннем возрасте. У кого есть возможность — вызывают бабушек из России для воспитания детей. У кого нет — сидят дома с детьми, нанимают нянек. Развитие этих детей очень хорошее. Они знают много стихов, считают, рассуждают, выражают свои мысли полно и развернуто. Но когда идут в школу — не могут оформить на украинском языке своих знаний, а значит, учатся хуже. У них самооценка падает, интерес к знаниям пропадает. Знаем, что нам могут ответить: живете на Украине, будьте добры, учиться и говорить на государственном языке.
Но мы выучили язык, когда были уже взрослыми. И думаем-то мы все равно на РОДНОМ ЯЗЫКЕ. А родной язык, это тот, на котором говорят в семье. Куда нам теперь деться? Куда нас денет страна? МЫ уважаем язык Украины, почему украинские законы не уважают наш?
Желающих обучаться на русском языке ПРЕДОСТАТОЧНО. Если нужно, мы можем провести соцопрос, собрать подписи, найти финансовых спонсоров, преподавателей, воспитателей. Только вот не хватает помощи в законодательных структурах.
Может, подскажете, к кому мы можем обратиться для организации такого дела в Черкассах. Или нам переезжать в Россию?
Заранее СПАСИБО. НАС МНОГО».

«Здравствуйте! Я русская, работаю в школе, младшие классы. Уже десять лет как наша школа перешла на обучение на украинском языке. Постепенно и другие школы г. Смела перешли. Но не сами по себе, как не нужные, закрылись школы и классы, а при активной агитации некоторых влиятельных лиц. («Зачем отдаёте в русский класс? У вашего ребёнка не будет перспективы!»). У меня в классе был мальчик, родители, которого долгое время жили в России. На уроке он ничего не понимал. Родители вынуждены были уехать с родной Украины.
Сейчас у меня подрастает внук. Где учить ребёнка? Нет русских групп в детских садах. Нет русских школ. Но есть русские! У нас есть родные русские дети, для которых русский — родной!
Я понимаю на примере своей семьи, как трудно в современной Украине чувствовать себя комфортно — мы знаем, что такое унижение, и отмечаем новое чувство протеста против откровенного навязывания языка, который мы знаем, возможно, даже лучше коренных украинцев.
Я уважаю право украинцев на получение образования на родном языке. Почему же права русских ущемляются? Нас много, просто о положение вещей, которое сложилось в образовании, не знают ни в России, ни в Украине, ни в Европе».

Думается, эти насущные вопросы украинской реальности не просто назрели, а перезрели. И они должны быть решены в нашей стране безотлагательно — и на законодательно-правовом уровне, и в реальной жизни. Пещерный национализм, нарушения прав человека в стране, которая силится называть себя демократической и намерена войти в европейское сообщество, к сожалению, здесь уже давно никого не удивляет…

На снимках: работы студентов института архитектуры Национального университета Львовская политехника, изданные в виде плакатов «ВО Свобода»