Прорусское и пророссийское на Украине

И через 15 лет после обретения Украиной незалежностi, в условиях усиленной украинизации, массовой антирусской пропаганды в СМИ, школьного воспитания, направленного на формирования образа врага N 1 украинского народа в историческом лице России, «москальской орды», секуляризации её информационных потоков, канонизации её врагов, полной переписки истории, официальной ориентации на Запад, НАТО, на Украине сильны прорусские и пророссийские настроения.

Условимся здесь о терминах.

Прорусскость подразумевает решение проблем «этнических» русских и других русскоговорящих на Украине собственными силами (не отказываясь, впрочем, от спонсорства со стороны России, вообще извне, для финансирования культурных и образовательных программ). Прорусские воспринимают новое государство, как объективную реальность, вторую Россию, с понятным же, русским региональным названием Украина, со своей собственной судьбой, вольной в выборе внутренних и внешних приоритетов; им свойственен всеукраинский и региональный (малороссийский, новороссийский, донецкий и пр.) гражданский патриотизм; сближение с государством РФ для них желательно не как слияние в одной возрождённой сверхдержаве, а как разной степени и продвинутости интеграция, одинаково полезная двум суверенным частям исторической Руси. Они не лишены ностальгии по общему дому, элегических переживаний, но то и другое уступает прагматизму, коль дело касается жилья, образования для детей, собственной карьеры, прочих «рубашек, близких к телу». Прорусские настроения доминируют в русскоязычной среде.

Там же, гораздо реже (и с каждым годом ослабляясь) проявляются настроения пророссийские. Их носители часто — пассионарии (по Л. Гумилёву) или близкие к ним, ибо озвучивание или практическая демонстрация взглядов в окружении украинства (значит, антируссистов) под пятой унитарной власти сепаратистского происхождения, жёстких ко всем проявлениям активной русскости законов требует определённого мужества, согласия терпеть лишения, идти на потери по меньшей мере комфортности жизни в стране, государственностью которой они брезгуют, как явлением неестественным, порождённым предательством. Представители пророссийских взглядов приветствуют любые шаги интеграции с Россией, даже если последние грозят отрицательно сказаться на Украине в целом, на их личном благополучии; предел их мечты — возрождение единой восточнославянской державы. Они недруги априори западной ориентации. Ими с удовлетворением принимаются все неуспехи политики украинского правительства в направлении ЕС, НАТО, вообще её провалы на мировой арене. При этом они больше патриоты России, чем умозрительной федерации (конфедерации) желаемого будущего, а в конфликтах России с Украиной становятся на сторону первой. Киев для них — ставка оккупационных сил, вторгшихся из Галиции. Они готовы принять любую помощь из России — финансовую (и не только на учреждения культуры и образования), политическую, даже военную, за что власть и свiдоме украiнсьтво клеймит их (а заодно всех русскоязычных в стране) Пятой колонной, потирая руки от такой удачи. Тем сильнее разочарование, когда приходит осознание бесплодности ожиданий спасительной «руки Москвы». Отдельные индивидуумы этой категории (и таких немало) уходят в противоположность, ища выход из нестерпимо давящих руин своих надежд. Они превращаются в мстителей, пополняя актив крайних антироссийских организаций типа УНА-УНСО, способны на беспощадные действия против тех, кто обрёк их на роль «мигрантов», граждан второго сорта, в унитарном Украинском государстве «титульных». В организациях русской культуры (обществах, общинах, движениях), в политических структурах, где отстаивание русскости не выходит из незалежних рамок, от пророссийских взглядов открыто открещиваются, от их апологетов держатся на безопасном расстоянии. Кому охота быть обвинённым в антиукраинской деятельности! СБУ не дремлет. А надежда русского мира, сердце всей единой и неделимой Руси — за кремлёвской стеной.

Кто они, эти категории русскоязычных, населяющие плотно юг и восток Украины, доминирующие в больших промышленных городах центра и едва заметные на западе страны? Они называют себя русскими или украинцами чаще всего по ситуации, ибо в семье, где, например, мать — украинка по паспорту, а отец — паспортный русский (и оба родителя вышли из смешанных семей, а предки — переселенцы из Вологды и Волыни), не легко этнически самоопределиться. Это просто юго-восточные славяне, общающиеся между собой на вариантах русского языка, лишь «причёсанных» школой и СМИ, сближенных армией и предприятием. А коль эти люди — общерусские, объединяются они для защиты своих интересов, в отличие, положим, от украинцев, кавказцев, французов и большинства других «не русских» с большим трудом, в структуры «под лидера»; не дружны, энергию растрачивают на «внутривидовое» соперничество, что ярко проявляется в Крыму, где в каждом «борце за свободу Крыма» классической русскости больше, чем у новоросса.

Оба явления — прорусское и пророссийское (со сложной «приграничной» зоной, в которой их трудно различить) стали возникать уже при агонии СССР в специфических условиях оживления украинства, когда ослабла узда Центра. Специфика состояла в том, что местные идеологи украинизма по вдохновению из Канады и Мюнхена продекларировали Вiдродження украинской государственности и культуры. Но возрождать было нечего: в прошлом не нашлось «украинского Рима», а обломки «украинской античности» были представлены общерусскими образцами добогдановых времён. Таким образом, столкнувшись с первых шагов с непреодолимыми трудностями в выполнении своих намерений, титаны Украинского Возрождения взялись за искоренение всех явлений русскости на территории, ставшей им подконтрольной. Поскольку украинская досоветская культура представляла собой надфольклорный пласт, который предстояло вспахивать и вспахивать поколениям творцов, советская объявлялась чуждой, а с русской украинский духовный эмбрион конкурировать был не в состоянии, выход нашёлся в силовом унижении, искоренении последней. Это не было только местью завистников. Русскоязычный на Украине и двуязычный (языкомовный) украинец по своим культурным предпочтениям, во мнении свiдомих, уже носят в себе имперскую, великодержавную бациллу, не могут быть полноценными гражданами незалежной Украины, патриотами, а раз так, необходимо принять меры, чтобы на Украине русским духом не пахло, чтобы стёрлась в памяти совместная история, а родство восточнославянских народов было признано лженаучным, представляющим опасность целостности Украинской державы, ровесницы античных империй.

Уже с конца 80-х годов началось сокращение школ с русским языком обучения и дошкольных заведений, учреждений русской культуры, СМИ, во дворах библиотек разводились костры из литературы на языке «оккупантов», в Галиции русские культурные центры, школы на русском языке обучения с тех пор по сей день испытывают на себе акты вандализма. Отменялось изучение в украинских школах русского языка и литературы. Знаменательно, что в подготовке к такому погрому собственно русскоязычные сыграли активную роль, в массе своей поддержав разбегание «братских народов» по национальным квартирам. Оправданием такой позиции может послужить естественное настроение тех, кому выпадает возможность сменить коммуналку на отдельное жильё в общем доме. Распад СССР, спровоцированный русскими РСФСР, воспринимался соотечественниками в союзных республиках, как благостная децентрализация, избавление от тяжёлой руки Москвы, ощущаемой с раздражением даже в мелочах жизни; СНГ виделся усовершенствованным, демократическим вариантом прежнего Союза, а стремление соседа к культурному пиру на костях большевистских цензоров не вызывало озабоченности: какая угроза может исходить от «красоты, спасающей мир»!?

Именно реалии 90-х годов на Украине породили прорусские и пророссийские настроения. До этого русскость была частью внутреннего мира отдельных индивидуумов, граждан единой страны. Она мирно придавала творчеству и повседневному поведению национальную окраску, не более того. В новых условиях возникла необходимость доказывать право на национальную школу, культурные учреждения, сам язык; в проявлениях русскости появился оборонительный импульс в разной стадии активности вплоть до превентивных выпадов против подавляющей силы. Агрессивная тотальная украинизация оскорбляла национальное достоинство, вызвав стихийное движение бунтарей, объединяющихся в самодеятельные организации — своего рода цитадели, за реальными или призрачными стенами которых оставалась надежда сберечь духовные ценности русского мира; главную из них — родную речь.

Тот факт, что за 15 лет незалежностi русский язык в его региональных вариантах остаётся в бытовом общении господствующим в целом по Украине (при 17% «паспортных» русских), свидетельствует не об удовлетворительном держании «языковой обороны» прорусскими силами, а тем, что подавляющее число жителей юга и востока Украины русскоязычны исторически, не в результате «насильственной русификации», как настаивают украинские националисты; следовательно, «возврат» в лоно мовы — такое же насилие над ними, как украинизация пришлых русских. Естественное же вхождение в мову, объявленную единственно государственной, тормозится близостью двух восточнославянских наречий: можно знать только мову и только язык и при этом понимать друг друга, свободно общаться. Что касается заполнения официальных бумаг на державнiй мовi, мовники в массе своей не более грамотны, чем русскоязычные граждане Украины; первым самим приходится с усилием входить в наспех сочиняемый галицкими, в основном, просветителями из Львова, Мюнхена и Торонто «великий и могучий сленг», диссонансно звучащий рядом с умерщвляемой всеми незалежными силами, мелодичной и цветистой мовой Котляревского и Марка Вовчка. Вспомните удивительную по безграмотности, косноязычию и тощему словарому запасу «украинскую речь» президента Кучмы. Как раз по предпочтительно языкомовному признаку проходит политический водораздел Украины: с одной стороны сине-белой, с другой — оранжевой.

Но водораздел — не трещина, тем более не пропасть. Языкомовность даже при законодательном неравенстве частей способна долгие десятилетия сохранять внутреннюю уживчивость с реальной перспективой для русского языка добиться более высокого статуса. А пользователи той и другой речи, идентифицируя себя в разных нациях, более того, оставаясь малороссами-поднепровцами, слободскими метисами, великороссами, новороссиянами, галичанами и волынянами, закарпатскими русинами, буковинцами, подолянами, казаками, объединены земельным патриотизмом. Их политическим и экономическим элитам выгодна единая и неделимая Украина, какого бы цвета шарфы отцы народа или кандидаты в отцы не носили. Россия может гарантировать целостность своей строптивой, себе на уме, соседки, ожидая взамен даваемых гарантий дружественного поведения. Но сближение с Россией решительно отвергает Галиция, которая доминирует на Правобережье и всю страну захватила в заложники. Именно запад Украины грозит стране расколом в случае сближения с Россией.

Надобно признаться, что у русскоязычных образ новой России (в отличие от старой, в ностальгических общесоюзных красках) не столь привлекателен, чтобы ради неё идти на лишения. Этому способствуют и российские реалии, во многом отталкивающие, и в большой степени заказные старания украинских СМИ, также учебные программы всех уровней, в которых отечественная история подаётся как извечная война украинства против найбiльшого ворога Украiни, москалей. Настроения прорусских можно выразить так: очень хочется быть вместе с Россией, но в… Европе и лучше, наверное, дружить с НАТО, чем противопоставлять себя Атлантическому содружеству.

Вот почему прорусский электорат Украины голосует не за Александра Базилюка, намеренного стать (дайте ему только срок!) Президентом Всея Руси, а за Леонида Кучму, который всего-то лукаво обещает придать русскому языку статус второго государственного; не за партию Свистунова-Лютикова Русский Блок, не за боевую дружину Орлеанской Девы Украины (она же Конотопская Ведьма) Витренко, демонстрирующей сценическую русскость, переходящую в пылу полемики в российскость, а за Партию регионов, члены которой изъясняются на русском языке, но русские проблемы намерены в случае прихода к власти решать после всех остальных. «Остальные» же — наипервейшие: интересы юга и запада Украины, её целостность, искусная «союзническая дойка» Москвы, маневренное между ней, Вашингтоном и Брюсселем сближение с ЕС и НАТО, затаптывая оранжевые следы бело-синими подошвами. Да, согласимся с О. Неменским (АПН. 24.04.2006), по этому вопросу имеются серьёзные различия между «оранжевыми» и «бело-синими», но это всё же различия в тактике и политической манере, а не в стратегической направленности, которую никто не оспаривает. Что касается русского языка, по мнению «регионалистов», повышение его статуса как раз и снимет опасную для обеих «разноцветных» сторон напряжённость, усилит целостность Украины, страдающей территориальной нестабильностью. Каменная неуступчивость «оранжевых» в этом вопросе и делает их в глазах прорусского электората «чужими», а соратников Януковича — «своими». Отношения тех и тех к иным вопросам, в том числе к членству в НАТО, лишь добавляет оттенки приязни к одним и неприязни к другим.

Такая избирательность прорусского электората возникла не без активной бездеятельности Москвы в первые годы после «цивилизованного развода», по которому десять миллионов этнических русских (по записи в паспорте) оказались на положении подкидышей: для России — иностранцы, на Украине — нацiональна меншина, мiгранти до скончания мучительного процесса полной ассимиляции, с забвением языка отцов, переоценкой исторических, культурных, прочих ценностей. С окончанием первого президентства наступили времена некоторых телодвижений в пользу соотечественников, сдержанной благотворительности, но по сей день Кремль демонстрирует отсутствие действенной политики на Украине. Какой стиль поведения избрать в отношении юго-западного соседа? Пригрозишь пальчиком, скажешь «ай-ай-ай» — никакого результата; грохнуть кулаком по столу, пригрозить отнятием… нет-нет, не Севастополя, поначалу Тузлы — ещё обидится, убежит без оглядки в НАТО. Лучше уж без серьёзной политики. Вот и ходят вокруг Украины отдельные группы влияния, ни одна из которых не в состоянии решать стратегические задачи. Прорусская и пророссийская Украина это видит и делает выводы: Россия нам не поможет.

А помогать необходимо — с пользой для нуждающихся в помощи (ибо это нравственная обязанность России перед пострадавшими от её преступных действий в 1991 году соотечественниками) и с пользой для новой России. Москве не выгодна потеря страны «отца городов русских» и в геополитическом, и морально-историческом плане. Ещё в XIX веке, поддерживая младоукраинское движение в Галиции в противовес русофильским настроениям русинов, Австрия дальновидно полагала, что с отделением малороссийских губерний Россия выпадет из ряда великих держав. Сегодня Украина для России не просто потеряна; она становится недружественной. Натовские Крым и северное Причерноморье — главные призы России в её многовековой борьбе с ханством Гиреев и Портой — это глубочайшее унижение русского духа, Аустерлиц всего строения российской государственности, возводимого под разными вывесками (Великое княжество, Царство, Империя, СССР) от Ивана III до Иосифа Сталина; оскорбление памяти миллионов его строителей. Без преодоления такого унижения нечего и мечтать о возрождении былого патриотизма, без которого Россия «общечеловеков» обречена на распад.

Разговор не идёт о возвращении Украины в единое с Россией государство. Поезд ушёл. Но в нём наши соотечественники (8 миллионов), по меньшей мере половина из пассажиров русскоязычны, то есть в большинстве своём настроены прорусски. Они тот художественно воображаемый поезд назад не повернут, однако в свисток локомотива могут внести другую, благоприятную для России тональность. Пророссийскую колонну, что подозрительное украинство называет «пятой», «рукой Москвы», оставим «в уме», как потенциального проводника государственных интересов России. Нельзя допустить, чтобы русскоязычные стали заложниками межгосударственных отношений. А вот помочь им в отстаивании культурно-языковых позиций методами легального спонсирования в рамках международного права (ведь защищаются интересы «нацменьшинства»!) государственные и общественные структуры РФ могут и должны.

Русское культурное движение Украины, организованное в возможной в тех условиях и достаточной степени совершенства, с пополняемой кассой, ввиду практической неисчерпаемости добровольцев, способно удовлетворительно решать свои собственные проблемы без покушения на украинскую государственность, уравновесить и даже превзойти по степени влияния враждебное России, западное, в основном, крыло свiдомого украiнсьтва. Дружественная, суверенная Украина, мирно и эффективно реализующая в политике, экономике, культурном строительстве одновременно «западные» и «восточные» интересы, истинный стратегический партнёр (или хотя бы не «стратегический противник») сегодняшней России, вполне приемлема последней как соседка по черноморскому побережью. Таковой её может сохранять во временной перспективе прорусский электорат — русскоязычные граждане, патриоты своей нечаянной родины с родовым названием Русь. Просветительская деятельность этого движения способна напомнить всем гражданам молодого государства (и закрепить в народном сознании истину), что почти все они не только украинцы или собственно русские (великороссы по устаревшей терминологии), но изначально русские люди (руськi люди) — восточные славяне.

Легально спонсирование Россией культурно-образовательных программ Русского культурного движения Украины (РКДУ), наблюдаемое сейчас в виде едва заметных ручейков подаяний отдельным, конкурирующим между собой и ссорящимся за подачку организациям, в основном, через посольство и консульства, Департамента по делам соотечественников Правительства Москвы, должно превратиться в полноводный поток долговременной и щедрой государственной программы.

Организованные минпросом России курсы для преподавателей русского языка и литературы необходимо значительно расширить. И не медля, с учётом разрушительного действия на русское сознание на ходу сочиняемых неукротимым украинством опасно лживых «Историй Украины», организовать в РФ курсы для историков.

Сегодняшней России по силам финансировать, как частные, русские общеобразовательные школы в тех сравнительно крупных городах Украины, где таковых ученых заведений не осталось вообще (например, в Галиции, на Волыни, в Закарпатской области нужда в 400 школах с русским языком обучения, действуют 16; в Киеве из 1000 средних учебных заведений для русскоязычных осталось 10). Обдумать размещение частных же лицеев и ВУЗов; при этом дать зелёную улицу через межгосударственную границу для абитуриентов из Украины.

Наша идея поддержки прорусских настроений и действий в их практической реализации, как всякая идея (по О. Хавичу), требует развития интеллектуалами, в первую очередь мастерами пера, пропаганды общественными движениями. Сейчас печальники русской культуры на Украине (и русскоязычные, и мовники — из тех, кто не видят перспектив развития украинской культуры в отрыве от русской), испытывают острый недостаток в доступных их карману издательствах. Поддержка последних Россией откроет их двери творцам, работающих на благо двух взаимодействующих культур. База для таких издательств есть. Например, во Львове испытывает общие для всех соотечественников трудности «Украинского Пьемонта» ИД «Цивилизация» Олега Лютикова (он заместитель председателя Международного Совета соотечественников); это издательство может обеспечить весь карпатский регион печатной продукцией во благо РКДУ.

Меценатство России необходимо дополнить (или заменить) системой предприятий, ориентированных на финансирование культурных и образовательных программ РКДУ. Влиятельное прорусское лобби в финансово-промышленных кругах юга и востока Украины так же при определённых усилиях реально.

Названные шаги, на мой взгляд, являются первоочередными и безотлагательными. По мере развития ситуации раскроются иные перспективы и появятся новые проблемы на избранных путях. Они подскажут, что делать дальше.
Сергей Анатольевич Сокуров, член Союза писателей России