 |
| Независимое аналитическое обозрение | Олег Маслов | 10.01.2008 |
Во всем мире подводятся итоги уходящего 2007 года. Интернет ресурс «Лента.ру» решил раздать титулы десятке самых интересных экономических зарубежных событий 2007 года и их виновникам. Титул «Не виноватые мы» получили все страны — члены ОПЕК, неспособные повлиять на стоимость нефти. Цены на энергоносители действительно поставили ОПЕК в тупик. «В 2007 году не случилось ничего такого, что могло бы поднять цены с уровня в 50 долларов до 90 и закрепить их на этой отметке. Тем не менее динамика налицо, и даже Международное энергетическое агентство буквально умоляло членов ОПЕК увеличить добычу нефти. Забавность ситуации заключалась в том, что нефть скупали не те, кому она была нужна, а те, кто прятал в ней свои сбережения от мирового финансового кризиса. Нефть стала таким же привлекательным активом, как ипотечные облигации. В этом смысле ОПЕК правильно делает, что не увеличивает добычу» (А.Амзин).
Представляется, что данный ироничный титул фиксирует уже неоспоримый факт, что ОПЕК не оказывает какого-либо влияния на мировые цены на нефть. Это исторический факт. Цена на мировую нефть определяется не нефтедобывающими странами. И это новая реальность. А это значит, что сделан еще один шаг к Первой глобальной Великой депрессии. Другим признаком приближающейся Первой глобальной Великой депрессии стало преодоление психологического барьера цены на баррель нефти в 100 долларов.
100 $ за баррель
Информационные агентства многих стран мира передали как главную мировую новость весть о том, что цена на нефть впервые в своей истории достигла отметки в 100 долларов за баррель. Это случилось на торгах 2 января 2008 года. После 1 января, контракт на баррель WTI с поставкой в феврале почти сразу же достиг 100 долларов, однако потом опустился до 99,46 доллара.
С одной стороны, не случилось ничего экстраординарного. Но вопросы психологии в бизнесе являются существенным фактором. И данное историческое для мира нефти событие, безусловно, повлияет на многие и многие политические и экономические решения ведущих глобальных игроков. А каковы были прогнозы на цену барреля нефти в начале ХХI века?
Прогнозы и реальность
Российский аналитик А. Лусников отметил, что «еще в начале 2003 года фантастикой казался прогноз, в соответствии с которым цены в течение первого десятилетия XXI века должны были достигнуть 50 долл./баррель (тогда, напомним, ОПЕК стремился удержать цены в диапазоне 22−28 долл./баррель). Уже полтора года спустя, в 2004 году, 50 долл./баррель стали реальностью. Следующий, особенно „ураганный“ год поднял цены к 70 долл./баррель, а в прогнозах стали часто фигурировать уровни в 100, 150 и даже 200 долл./баррель». Лусников подчеркнул особенности прогнозов авторитетных глобальных институтов: «С окончания 2006 года по ведущим мировым инвестиционным институтам пошло поветрие менять долгосрочные нефтяные прогнозы. Застрельщиком процесса выступил Всемирный Банк; его эксперты посчитали, что вероятной средней ценой 2007 года станет 56 долл./баррель, 2008 года — 52 долл./баррель, а более долгосрочная перспектива может дать уровень в 50 долл./баррель. В середине января 2007 года в дело корректировки прогнозов вмешался МВФ. Еще в начале осени 2006 года МВФ прогнозировал, что цена нефти в 2007 году составит более 75 долл./баррель. Ошибка была признана: глава МВФ Родриго Рато объявил, что новый прогноз на 2007 год — 52 долл./баррель».
Необходимо признать, что были и точные прогнозы. Так аналитик компании Oil Price Information Service Т. Клоза предсказывал, что «для роста цен на нефть до $ 100 не требуется каких-либо экстраординарных событий. Котировки могут достичь этого уровня на фоне слабого доллара и большого объема инвестиций, размещенных в нефтяные фьючерсы».
Центр экономических исследований МФПА прогнозировал: «Цена на нефть сорта „брент“ в начале XXI века является значительно недооцененной и должна в долгосрочной перспективе перевалить отметку в $ 100 и продолжать рост к новым высотам». Эксперта МФПА строили свой прогноз исходя из собственной теории «волн»:
• Март 1996 года I волна Основного Уровня составила 35.00 долл.
• Январь 1999 года II волна — 9.55.
• Ноябрь 2000 года 1 волна Первичного Уровня — 35.30.
• Ноябрь 2001 года 2 волна — 16.65.
• Сентябрь 2006 года (1) волна Промежуточного Уровня — 78.64.
• Ноябрь 2006 года (2) волна — 57.85.
В данный формат вписывается январь 2008 года с пиковой ценой за баррель нефти — 100.01 $, при условии, что это реальный максимум, и он не будет перекрыт уже в 2008 году.
Вышеизложенное позволяет нам выявить не только ошибочность долгосрочных прогнозов, но и отсутствие видения реальных перспектив развития глобального рынка нефти у МВФ и Мирового банка.
Ормузский залив и военные действия
В конце 2007 года состоялась конференция, посвященная безопасности Ормузского пролива. Пролив, длина которого 195 километров, является стратегически важной водной артерией, так как соединяет Оманский залив на юго-востоке с Персидским заливом на юго-западе. Его северное побережье принадлежит Ирану. Н. Хмелик (K2Kapital) выделяет наиболее важные данные, озвученные на конференции, прошедшей в британском Институте Королевских вооруженных сил (Royal United Services Institute — RUSI). На конференции отмечалось, что «по данным подразделения морской статистики Lloyd’s (LMIU), в 2006 году на долю Ормузского пролива, ширина которого в самом узком месте составляет 34 мили (55 километров) приходилось 33% глобального экспорта нефти по морю. Нефтяной поток, объем которого колеблется вместе с показателями добычи ОПЕК, приближается к 40%, если включить в него перевозимые по Ормузскому проливу нефтепродукты и рассчитывать как долю нефти, поступающей на мировой рынок».
Акцентировалось внимание на том, что «по оценкам Lloyd’s, блокада пролива уменьшит морской экспорт нефти из Саудовской Аравии на 88%, полностью прекратит поставки из Объединенных арабских эмиратов, Кувейта и Катара, почти целиком — из Ирака и на 90% из Ирана. Что касается нефтяного экспорта, то самый сильный удар будет нанесен по поставкам в Японию, Южную Корею и США. Больше всех пострадает Япония, которая получает 26% своей нефти через Ормузский пролив». Напоминалось, что «во время ирано-иракской войны 1980−1988 годов, когда Запад, и особенно — США, начали поддерживать Ирак. Во время конфликта, как Иран, так и Ирак атаковали торговые суда в Персидском заливе, в том числе — корабли нейтральных государств. Эти атаки, получившие в военной истории название „танкерная война“ напоминает о том, что может произойти». М. Хэнк конкретизировал: «Более 500 кораблей подверглись атакам, погибло более 400 мирных граждан. Иранский нефтяной экспорт упал на 50%».
Главный вывод заключался в следующем: «Прекращение торгового судоходства или атаки против нефтяных танкеров, идущих через пролив, могут поднять и без того рекордно высокие нефтяные цены. По мнению участников конференции, закрытие этого стратегического водного пути за несколько дней увеличит цену нефти вдвое и нанесет удар по мировой экономике. Многие нефтяные аналитики полагают, что цены легко могут вырасти вдвое и оставаться на таком уровне, пока пролив не откроют. По оценке кредитного агентства Standard & Poor’s, в случае блокады пролива цены могут взлететь до 250 долларов за баррель».
ОПЕК и мировая нефть
Российский эксперт А. Крылов отмечает историческую роль ОПЕК в рамках глобальной истории: «До начала 1970-х мировая торговля нефтью контролировалась несколькими транснациональными корпорациями, большая часть которых базировалась в США. Тогда цена нефти определялась не рынком, а произвольно устанавливалась американскими нефтяными компаниями и была очень низкой (3−4 долл. за баррель). Мусульманские страны-экспортеры совершили подлинную революцию на нефтяном рынке в начале 1970-х годов, когда большинство из них национализировало нефтяную отрасль и начало устанавливать цены на нефть в одностороннем порядке. Они использовали арабо-израильскую войну 1973 г. как повод для введения нефтяного бойкота государств Запада, поддерживавших Израиль. В результате последовавшей паники на нефтяном рынке цена подскочила в несколько раз — до 12 долл. за баррель в 1974 г. С тех пор мировая цена на нефть во многом определяется политикой Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК)». Следующее повышение цен на нефть произошло на рубеже 1970−1980-х годов, когда в результате исламской революции в Иране вновь возникла паника на нефтяном рынке. На этот раз цена на баррель подскочила до 36−40 долл. за баррель. Через несколько лет она резко упала, но все равно осталась куда более высокой, чем в 1970-х гг. И это остается правилом: даже если после очередного взлета рынок откатывается назад, цена на нефть уже не возвращается к исходному уровню, а остается намного выше".
Действительно, как отмечает аналитик В. Потапов, до недавнего времени «главным регулятором на рынке выступила ОПЕК, которая, не меняя квот официально, весной существенно увеличила добычу нефти и не допустила нового скачка цен. Перед войной в Ираке и во время ее цены („корзина“ ОПЕК) превысили $ 30 за 1 баррель, а когда война закончилась и страсти несколько улеглись, ОПЕК сократила добычу и обеспечила плавное снижение цен до $ 28 за 1 баррель. В дальнейшем были уменьшены и официальные квоты ОПЕК — с 25,4 млн до 24,5 млн б/д с 1 ноября 2003 года. В результате такой политики ОПЕК, и в первую очередь Саудовской Аравии (на нее приходится 80−85% как прироста, так и сокращения добычи), цены на нефть оставались стабильными и в 2003 году удержались на исключительно высоком уровне — $ 28 за 1 баррель». Но это уже в прошлом. Еще слышны отдельные голоса, критикующее ОПЕК: «Руководство ОПЕК фактически самоустранилось от попыток влиять на ценообразование» (А.Михайлов), но их становится все меньше и меньше.
Что известно об ОПЕК. ОПЕК — это организация стран экспортеров нефти, (ОПЕК — Organization of Petroleum Exporting Countries, OPEC) — международная экономическая организация, объединяющая большинство ведущих стран-экспортеров нефти. Организация была создана в 1960 году Ираном, Ираком, Кувейтом, Саудовской Аравией и Венесуэлой для координации их отношений с западными нефтеперерабатывающими компаниями. К ОПЕК позже присоединились Катар (1961), Индонезия (1962), Ливия (1962), Объединенные Арабские Эмираты (1967), Алжир (1969), Нигерия (1971), Эквадор (1973, вышел из ОПЕК в 1992, затем вернулся — уже в 2007-м), Ангола (2007) и Габон (1975, вышел в 1996). В результате, организация ОПЕК объединяет сейчас 13 стран. Регулирует объем добычи нефти на мировом рынке. Члены ОПЕК контролируют 2/3 мировых запасов нефти. Штаб-квартира ОПЕК находится в Вене. Дважды в год (не считая внеочередных событий) проходят конференции ОПЕК, на которых каждую страну представляет министр, отвечающий за добычу нефти. В 2000-х доля 11 стран ОПЕК в мировой добыче нефти составляла примерно 35−40%, в экспорте — 55%. До 2007 года считалось, что доминирующее положение в сфере нефтедобычи позволяло ОПЕК оказывать сильное влияние на развитие не только мирового рынка нефти, но и мировой экономики в целом.
«Роль ОПЕК серьезно трансформировалась в последние годы. Процессы глобализации и развития торгово-финансовых каналов вовлекли на рынок огромное число игроков. Потребители и производители нефти обнаружили рядом с собой тех, кто не нуждается в реальном сырье, но желает повысить свои доходы благодаря спекуляциям на Лондонской межконтинентальной бирже или Нью-йоркской товарной бирже. Особенно заметной роль спекулянтов стала в период, когда на рынке высокодоходных, но и очень рискованных, структурированных долгов, обеспеченных активами в США, наблюдался значительный спад из-за ипотечного кризиса в Америке. Деньги хеджевых фондов хлынули на сырьевые рынки, что привело к безудержному росту котировок нефтяных фьючерсов…», — отмечает российский эксперт А.Кочетков. И с этим необходимо согласится.
«Нью-Йорк Таймс», анализируя нефтяной рынок, отмечает следующее: «Индонезия уже превратилась из экспортёра в импортёра. Подошли к этому рубежу Мексика и Иран. Эксперты отмечают растущее потребление нефти в России, Саудовской Аравии, ОАЭ, других нефтедобывающих государствах Персидского залива. Сегодня есть все основания говорить, что группа таких государств в ближайшем будущем составит конкуренцию развитым государствам Запада и Индии с Китаем в качестве главных потребителей нефти, которой на планете всё меньше». При этом остается за скобками информация о том, что проблемы с нефтью в Индонезии возникли после отделения Восточного Тимора. Скорее всего, именно обострение конкуренции на мировых рынках послужило причиной проведения в ноябре 2007 года в Эр-Рияде третьего за всю историю ОПЕК саммита этой организации. В саммите приняли участием 11 из 13 глав государств — членов ОПЕК (не приехали только лидеры Ливии и Индонезии). Главным событием саммита стало предложение Ирана отказаться от доллара в качестве основной валюты на нефтяном рынке. Оно было поддержано Венесуэлой, но отвергнуто всеми остальными странами-экспортерами нефти, поскольку их экономика привязана к доллару. Страны ОПЕК пытаются найти выход из сложившейся ситуации. В это время аналитики все чаще вещают о слабости ОПЕК: «Сила ОПЕК бледнеет перед влиянием, которое оказывают на энергетику погода и глобальные инвестиционные фонды. Вместе с нефтепродуктами ежедневные объемы нефтяной торговли на мировых биржах сегодня в десять раз превышают совокупный объем ежедневной добычи сырой нефти во всем мире. Если спекулянты решат, что цена нефти должна упасть, никакая ОПЕК ее не остановит» (Э.Крукс). Сегодня выражение «нефтяные компании США, получают прибыль от высоких цен на нефть, установленных ОПЕК» демонстрирует лишь низкую компетентность эксперта.
США и нефть
Аналитики многих стран мира все чаще исследуют энергозависимость США: «За последние 10 лет спрос на нефть в США вырос на 130 млн. тонн в год, что примерно равно половине экспорта крупнейшего мирового нефтедобытчика — Саудовской Аравии. Но это — лишь рост. В 2005 году США потребили более 1 млрд. тонн нефти (почти четверть мировой добычи), из которых на своей территории добыли лишь 340 млн. тонн» (А.Бялый). Анализируется связь энергозависимости США с внешней политикой: «Ножницы» между спросом и предложением на нефтегазовом рынке уже приводят к изменению баланса сил на мировой арене. Вполне возможно, будущие историки придут к выводу, что главной причиной американского вторжения в Ирак было стремление поставить под контроль его нефтяные ресурсы и оказать военную помощь другим нефтедобывающим странам Ближнего Востока. Политические решения всегда обусловливаются разноречивыми мотивами, но 'нефтяной вопрос' явно представляет для США жизненный интерес. И если сейчас Вашингтон решит вывести войска из Ирака, за это придется расплачиваться сужением доступа к нефтяным ресурсам" (У.Рис-Могг).
Ф. Энгдаль персонализирует внешнюю политику: «Стратегия Чейни» была внешней политикой США, основанной на установлении прямого глобального контроля над энергией, контроля со стороны Большой Четверки американских или связанных с США частных нефтяных компаний-гигантов — ChevronTexaco или ExxonMobil, BP или Royal Dutch Shell. Прежде всего, она была направлена на контроль над всеми основными нефтяными регионами мира, вместе с основными месторождениями природного газа. Этот контроль двигался в тандеме с растущей заявкой США на абсолютное военное превосходство над одной потенциальной угрозой своим глобальным амбициям — России". Энгдаль приводит рассуждения Чейни в своей лондонской речи 1999 года: «По некоторым оценкам, в последующие годы мировой спрос на нефть будет ежегодно увеличиваться в среднем на два процента, тогда как естественное сокращение добычи из существующих запасов будет составлять, по крайней мере, три процента. Это значит, что к 2010 г. нам будет не хватать дополнительно 50 миллионов баррелей в день. Так откуда же возьмется нефть? Правительства и национальные нефтяные компании, очевидно, контролируют около 90 процентов запасов. Нефть, по существу, остается делом правительств. В то время как во многих регионах мира имеются большие нефтяные возможности, Ближний Восток с его двумя третями мировых запасов и самой низкой ценой — по-прежнему то место, где, в конечном счете, находится приз. Даже если компании сильно озабочены доступом к этим ресурсам, прогресс остается у них небольшим. Верно то, что технология, приватизация и раскрытие целого ряда стран создали множество новых возможностей по всему миру для различных нефтяных компаний, но, оглядываясь в начало 1990-х гг., ожидалось, что значительная часть новых мировых ресурсов придет из бывшего Советского Союза и из Китая. Конечно, это случилось не вполне так, как ожидалось. Вместо этого случились тревожные успехи, породившие эйфорию процветания в 1990-х».
Энгдаль считает, что «стратегия Чейни» — «вырвать нефтяные ресурсы Ближнего Востока из рук независимых наций и вложить их в руки, контролируемые США. Военная оккупация Ирака была первым важным шагом этой американской стратегии. Окончательным „призом“ Вашингтона являлся, однако, контроль над энергетическими запасами России». Видение Энгдаля, скорее всего, необходимо признать конспирологическим. Но известная доля истины в данном видении есть.
Экскурс в историю
Российский аналитик Д. Кириллов отмечает, что до национализации нефтяного комплекса в Мексике 1938 года: «Продажа „колониального“ сырья осуществлялась транснациональными корпорациями на основе долгосрочных контрактов своим же „дочкам“ (нефть — перерабатывающим, а нефтепродукты — сбытовым) по трансфертным ценам. При этом уровень мировой стоимости нефти базировался на определяемых участниками картеля справочных ценах, которые стабильно оказывались ниже себестоимости добычи этого сырья. В результате „принимающие“ государства не только практически не получали прибыли от добываемого на их территории „черного золота“, но и не имели ни малейшего шанса самостоятельно заниматься сбытом своего сырья. В то же время, высокие цены на „оптовые“ нефтепродукты не позволяли независимым структурам организовать без ведома „транснационалов“ рентабельный розничный бизнес». Кириллов выделяет переломный 1973 год: «В 1973 году арабские страны ввели нефтяное эмбарго против ведущих стран Запада, поддержавших Израиль в ходе арабо-израильской войны. После этого мировые цены на нефть, удерживаемые транснациональными корпорациями на минимальном уровне, стали расти — всего за несколько месяцев они увеличились более чем в 4 раза (с $ 2,9 до $ 11,65 за баррель). Потеряв контроль над мировыми ресурсами нефти, „транснационалы“ утратили свое неограниченное влияние на глобальное энергетическое поле, а нефтяные цены превратились из трансфертных в рыночные. Это позволило целому ряду стран, в том числе СССР, увеличить добычу сырья и начать активное развитие своего нефтяного хозяйства. Транснациональные корпорации продолжали доминировать на рынках сбыта нефти и нефтепродуктов, но и из этой ниши их стали постепенно выдавливать».
Нефтяная рента в формате дотации
Аналитик Л. Рабинович считает, что нефтедобывающие страны не смогли эффективно распорядиться своим монопольным положением, достигнутым в 1973 году: «Арабский мир не приобрел стратегических позиций в современной глобальной экономике и политике, а его элиты с разочарованием обнаружили, что степень их свободы в рамках, заданных глобальными системами власти, приближается к нулю. От них откупаются пресловутыми $ 120−200 миллиардов (около 0,3−0,5 процентов мирового ВВП) монопольной сверхприбыли и позволяют тратить на мечети, медресе, программы помощи, культурные исламские центры, на водоснабжение, искусственные оазисы, нефтепереработку и нефтехимию, нефтепроводы, танкеры, порты, акции западных компаний, современные вооружения (с точки зрения западных армий, по большей части лишь дорогие игрушки), гаремы, роллс-ройсы, личные самолеты… Все это разрозненно, часто бездарно (говорят, у одного из эмиров в 70-х годах несколько десятков миллионов долларов просто мыши съели), почти всегда дорого и всегда стратегически бесперспективно».
Акцентируя внимание на ресурсной ренте, Рабинович отмечает, что «сама по себе арабская нефтяная рента ($ 120−200 миллиардов в год) не так велика, как может показаться, тем более что реальная цифра стремится к нижней планке. Сама по себе это гигантская сумма, но это плата развитых стран за доступ к 40 процентам главного для него ресурса». Аналитик переводит экономический формат в политический: «Запад со все нарастающей тревогой и раздражением наблюдает, что подаренные им $ 150 миллиардов становятся финансовой основой исламского фундаментализма и терроризма. Вдруг, в одночасье, перед Западом вырос новый враг, лицо которого еще скрыто, но силу которого Запад ощущает в глобальном присутствии некоей враждебной энергии. Ее мощь очень велика…Теперь Западу этих $ 120−200 миллиардов не просто жалко, теперь для него эти доллары как кость в горле. Рациональный и практичный Запад в ближайшие годы очень постарается лишить арабов этой дотации».
Нефть между долларом и евро
Известный российский экономист С. Глазьев уверен, что именно для сохранения статуса своей валюты США начали войну с Ираком, а теперь пытаются подавить Иран. «Непослушные» страны, по словам депутата, всего лишь хотели отказаться от продажи нефти за доллары и перейти на свои валюты, а получили настоящую войну.
Важно помнить, что рефлективные заявления о переходе продажи нефти за евро начались после азиатского кризиса. Л. Комп отметил, что руководство индонезийской государственной нефтяной компании Pertamina предложило продавать нефть за евро вместо долларов. Премьер-министр Малайзии Махатхир бин Мохамад заявил, что государственной нефтяной компании Petronas следует изучить программу действий, которую намерена проводить индонезийская Pertamina. Отвечая на вопрос, а не будут ли США недовольны такими действиями, премьер-министр сказал: «Вопрос не в том, что Соединенные Штаты будут недовольны, а в том, получим ли мы реальную стоимость за наши товары».
Общеизвестны заявления президента Ирана о том, что его страна намерена уйти от доллара при расчетах за продаваемую нефть. «Если этому примеру когда-нибудь последуют другие нефтедобывающие страны, так прекрасно зарекомендовавшая себя модель отношений между ними и Западом, может быть разрушена. Согласно этой модели арабы добывают и продают нефть, а США решают за них все остальное, включая то, сколько их гражданам нужно доходов, а их правителям — безопасности» (И.Джадан).
Необходимо отметить, что выбор между евро и долларом не является единственным вектором движения в будущее нефтедобывающих стран. «Динар залива» и энерговалюта — это не менее реальные перспективы для стран-нефтедобытчиков.
Два взгляда на цену барреля нефти
С точки зрения ОПЕК существуют лишь две причины повышения цен на нефть: падение курса доллара и приток спекулятивного капитала. Данную позицию озвучил в конце 2007 года генеральный секретарь ОПЕК Абдулла аль-Бадри. Аль-Бадри убежден, что дефицита нефти на рынке нет, а высокие цены на нефть не приводят к пропорциональному росту доходов: «Нефть на рынке в изобилии, а 90 долларов за баррель для нас не является источником большой наживы». Министры Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) заявили о том, что картель не виноват в рекордном скачке цен на нефть. Даже, несмотря на призывы стран-потребителей, ОПЕК отказывается в очередной раз увеличивать квоту нефтедобычи.
Действительно, 11 сентября 2007 г. страны ОПЕК договорились об увеличении квоты нефтедобычи на 500 тыс. барр./сутки. Новый потолок нефтедобычи устанавливается с 1 ноября 2007 года. Причем, Саудовская Аравия выступала основным инициатором этого решения, в то время как Иран и Венесуэла до последнего момента не давали своего согласия. Стоит отметить, что группа стран-производителей нефти все же проигнорировала призыв США и других стран-потребителей «черного золота» и дальше увеличить объемы добычи. Итог данных действий общеизвестен. Большинство авторитетных экспертов в сфере энергетики были вынуждены признать, что ОПЕК уже не влияет на политику ценообразования нефти.
Представители картеля считают, что рост цен на нефть обусловлен резким притоком спекулятивного капитала, который сочетается с девальвацией доллара. Плюс сюда добавляется обострение обстановки в Персидском заливе, намерение Турции ввести войска на север Ирака, сокращение добычи в Мексиканском заливе. Контекст реальности не столь важен по сравнению с потерей одного из ключевых регуляторов мировых экономических процессов. А это означает, что сделан еще один шаг к Первой глобальной великой депрессии.
Другой взгляд на цену барреля нефти демонстрирует консалтинговая компания «Петролеум финанс». Прогноз консалтинговой компании о снижении цены на нефть в 2008 году вытекает из предположения, что экспорт нефти из Ирака будет возрастать, по крайней мере, на миллион баррелей в день в течение следующих нескольких лет. Эксперты «Петролеум финанс» считают, что если в Багдаде появится стабильный прозападный режим, производство легко может увеличиться до более чем 5 млн. баррелей ежедневно с нынешнего уровня в 3 млн. баррелей.
В плену взаимосвязанности и взаимозависимости
В июле 2007 года Financial Times, со ссылкой на специальный доклад, подготовленный аналитиками ОПЕК, сообщила следующее. Продолжающееся падение американской валюты привело к тому, что реальные доходы ведущих нефтедобывающих государств, включая членов ОПЕК, падают. Подсчеты специалистов ОПЕК свидетельствуют о том, что при учете слабеющего курса доллара реальные доходы стран ОПЕК в твердых ценах упали на треть. Вычисленная при учете курсовой динамики доллара средняя цена барреля нефти ОПЕК составляет сейчас 43,6 доллара по сравнению с 44,3 доллара на июнь прошлого года. В результате нефтепроизводящие страны, которые продают свою продукцию за доллары США, несут крупные потери из-за позиций американской валюты на мировых финансовых рынках. Кроме того, у стран-экспортеров нефти возникают дополнительные трудности и финансовые потери, которые вызваны значительным ростом обменного курса евро, английского фунта и других твердых валют. «Когда есть неопределенность относительно будущего доллара, страны ОПЕК диверсифицируют вклады в инвалюте», — считает главный аналитик британского «Центра глобальных энергетических исследований» Джулиан Ли.
Новую реальность взаимосвязанности корректно сформулировал азербайджанский аналитик А. Гасанов: «Это не нефть стоит 75 долл., а доллар стоит 1/75 баррелей нефти». И данное видение находит все больше сторонников во всех нефтедобывающих странах мира.
Нефть — индикативный оператор
Кризис ОПЕК, как глобального регулирующего органа в сфере энергоресурсов, — это шаг человечества к новому мировому кризису. Цена на нефть, безусловно, является одним из индикативных операторов грядущего кризиса. Взаимосвязанность цены на нефть с состоянием доллара позволяет предположить, что энергетический кризис может быть связан с кризисом мировой валютно-финансовой системы. Если окажется верным тезис «нефть — последнее прибежище спекулятивного капитала», то процесс приближения Первой глобальной Великой депрессии обретет один из очевидных индикативных операторов.
