 |
| Общенациональный Русский Журнал | Владимир Казарезов | 08.12.2007 |
И вот при таком? то богатстве на протяжении столетий Россия плетётся в хвосте стран Европы и Америки по уровню сельскохозяйственного производства. Так было при царях, так было при советской власти. Можно сколько угодно говорить о причинах этого. Но главное — российский крестьянин никогда не был собственником земли и производимого на ней продукта. Ни крепостной, ни общинник после реформы 1861 года, ни колхозник таковыми не являлись. Не стали ими и сегодняшние униженные жители деревни.
В результате к началу перестройки (середина 1980-х годов) мы десятками миллионов тонн в год завозили зерно из-за границы. В магазинах стало невозможно купить не только мясные и молочные продукты, но и муку, крупу, макароны, сахар и др. В стране, не воевавшей 40 лет, по сути дела вводилась карточная система. Поэтому руководство СССР, а затем и России вынуждено были пойти на радикальную аграрную реформу, рассчитывая придать импульс развитию сельского хозяйства за счёт реформирования отношений собственности, в том числе в земельной сфере.
Достойно сожаления, что реформаторы начала 1990-х годов пошли необольшевистским путём разрушения системы, сложившейся за годы советской власти. Заслуживает самой жёсткой критики отстранённость первых руководителей государства от руководства реформой. Но самая большая беда, на мой взгляд, заключается в том, что до сих пор не решён главный вопрос — земельный. Это трагедия сегодняшней России.
Земля — крестьянам?
Казалось бы, есть всё: законодательство, закрепляющее право граждан на частную собственность на землю; собственники земли (12 млн владельцев земельных паёв, в распоряжении которых 118 млн га пашни, или более 90%); земельный кодекс и иная законодательная база, призванная регулировать рыночный оборот земли. Всё есть, а цивилизованного рынка земли нет.
Земля так и не обрела хозяина, не функционирует механизм её перераспределения в пользу эффективных собственников, из-за всего этого растёт социальная напряжённость в деревне. Нынешние порядки таковы, что владелец земельной доли не может продать свои пятьдесят гектаров, например фермеру. Потому что ему ни за что не выделить их из общего массива бывшего колхоза — совхоза. Для этого нужно провести собрание всех владельцев паёв данного поселения и получить их согласие. Это не под силу даже самому энергичному, искушённому в юридической казуистике человеку. И второе — слишком затратна операция по оформлению границ землевладения. Затраты эти могут оказаться сопоставимыми с возможной выручкой от продажи участка. Поэтому люди, оставаясь «виртуальными» собственниками земли, махнули на неё рукой.
Поэтому же набросились на неё хищники в лице так называемых «инвесторов», которым ничего не стоит и собрание дольщиков организовать, и какие-то деньги людям заплатить, чтобы подешевле землю забрать. Конечно, всё это делается с участием местных чиновников и руководителей хозяйств, скупаемых оптом. И, разумеется, за большие деньги.
А российских законодателей, похоже, устраивает такая ситуация. Иначе как понимать слова главного аграрника в Государственной думе Геннадия Кулика: «Сейчас для России важнейшая задача — заставить частный капитал пойти на село. Если может человек взять сто тысяч гектаров, освоить их… - пусть действует».
Увы, есть уже землевладения в несколько сот тысяч гектаров, и озвучивается намерение довести их до миллиона! Мировая цивилизация ничего подобного не знала. Древнеримские и современные латиноамериканские латифундии — это жалкие клочки по сравнению с владениями нынешних российских «инвесторов».
«РЖ» уже неоднократно высказывался о губительных последствиях как экономического (падение эффективности из-за неуправляемости таких монстров), так и социально-политического (рост напряжённости в деревне) характера. Спрашивается: что, у законодателей ума не хватило принять адекватный закон? Такой, чтобы правила оборота земли соответствовали интересам крестьян и государства? Да нет же. Как раз наоборот, всё сделано, чтобы произвол, творимый сегодня на земельном рынке, продолжался как можно дольше, пока вся более-менее ценная земля не перейдёт в руки представителей крупного капитала.
Земля без закона
До сих пор существуют разные точки зрения по поводу целесообразности разделения земли среди 12 млн сельских жителей. Спорят на всех уровнях: надо было это делать или следовало искать иной путь. Но — поступили именно так, и теперь нужно не причитать, а принимать произошедшее как данность и из этой ситуации исходить при определении правил рыночного оборота земли. Десять лет законодатели драли чубы друг другу, решая быть или не быть земельному рынку, а если быть, то какому. Ждали, когда выйдет закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения, связывая с ним надежды, что наконец-то земельный рынок заработает как надо. И что? А ничего. Так и осталось всё запутанно.
Казалось бы, на что должны опираться законодатели, принимая тот или иной закон?
Во-первых, на мнение тех, чьи интересы он более всего затрагивает. То есть крестьян. Во-вторых, на наработки учёных по данной проблеме. В-третьих, собственный исторический опыт. И, наконец, зарубежный опыт. Посмотрим, насколько всё это учитывалось при подготовке закона.
Главные владельцы пашни, как уже говорилось, — крестьяне. Вот и надо было собрать их представителей со всех регионов и обсудить, каким должен быть будущий закон, чтобы земля заработала с максимальной отдачей?
Этого, конечно, не сделали.
Далее — мнение аграрной науки. Сошлюсь на материалы круглого стола «Земельные отношения в переходный период: политика, экономика и право». Он состоялся 15 марта 2001 года, то есть за полгода до подписания президентом Земельного кодекса. Это был замечательный форум, собравший ведущих учёных? экономистов страны, работающих в аграрной сфере. Своё отношение к проблеме высказали академики РАСХН И.Н. Буздалов, А.М. Емельянов, Э.Н. Крылатых, А.П. Петриков, В.Н. Хлыстун, а также член-корреспондент РАСХН Г. Н. Шмелёв, доктор экономических наук В.Я. Узун — цвет нынешней аграрной науки. Желающие могут прочитать, о чём учёные говорили, поэтому не буду пересказывать. Отмечу лишь, что речь шла о государственном регулировании земельного рынка, о предупреждении латифундизации, о недопущении спекуляции землёй, о приобретении земли лишь теми, кто на ней работает, и т. д.
Учёт предложений учёных мог бы радикально повысить качество Земельного кодекса и закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения.
Депутаты этого не сделали.
Далее. Во время Столыпинской реформы сходу заработал механизм выделения земельных участков крестьянам, решившим выйти из общины.
Может, повторить его, если ничего лучшего придумать не можем?
И, наконец, использование зарубежного опыта. В абсолютном большинстве развитых стран земля в частной собственности. Везде имеет место её рыночный оборот, под жёстким государственным контролем, не допускающим создания латифундий, спекуляции землёй, бесхозного её использования.
Законодатели не удосужились посмотреть и проанализировать, как же обстоит дело там, за бугром.
Земля и люди
И коротко о том, что, на мой взгляд, следовало бы сделать. Прежде всего — переработать существующее законодательство о земле в направлениях:
oсельскохозяйственную землю продавать только тем, кто сам живёт на селе и ведёт сельскохозяйственную деятельность (могут и приезжие купить землю, если поселятся на ней и займутся её обработкой);
oограничить максимум земельной площади, находящейся в собственности одного лица (дифференцированно по регионам);
oустановить, что землевладельцем может быть только физическое, но никак не юридическое лицо, что упростит понимание, кто же фактический собственник земли — таков порядок в абсолютном большинстве развитых стран мира;
oввести прогрессивный налог на землю — чем больше гектаров, тем он выше;
oужесточить ответственность за неиспользование или неэффективное использование земли. Разработать простой механизм изъятия её у нерадивых хозяев;
oпредусмотреть уголовное преследование за приобретение земли с целью спекуляции ею;
oобеспечить гласность операций по купле-продаже земли с обязательной публикацией сделок, превышающих, например, 10 гектаров;
oупростить и удешевить (а ещё лучше — сделать бесплатными) процедуры купли-продажи мелких земельных участков (включая земельные доли), чтобы не только представители крупного капитала, но и рядовые граждане получили доступ к земельному рынку;
oввести предоставление кредитов крестьянам для приобретения земли или учредить для этого специальный ипотечный земельный банк, поручив такие операции «Россельхозбанку».
Эти предложения — всего-навсего экспромт. Могут быть названы и иные правила. Разрабатывать их с учётом интересов жителей села и государства и регулировать земельный рынок, на мой взгляд, должен специальный правительственный орган (Земельный комитет, а может быть, и Министерство).
И совсем в заключение. Нефть, газ, лес, металл — одним словом, сырьё — главные предметы экспорта и бюджетообразующие статьи России. Рано или поздно, по мере исчерпания, значение их начнёт падать. А земля — ресурс неисчерпаемый. Население планеты растёт, а пригодной для производства продовольствия земли не прибывает. Вот бы и навалиться всей страной на то, чтобы все 150 млн га пашни заработали, давая отдачу на том же уровне, как у фермеров передовых стран. Для этого много чего нужно, но главным образом две вещи: чтобы живущие на земле люди были хозяевами земли и чтобы у государства появилось желание заботиться о своих сеятелях и хранителях.
