«Посланник пустоты» против Церкви

В процессе подготовки развернутого юридико-лингвистического заключения по 175 публикациям С. Бычкова в «Московском комсомольце (далее — МК) в рамках поставленных 52 вопросов (см. сборник «Язык ненависти и вражды в публикациях журналиста газеты «Московский комсомолец» Сергея Бычкова»; там же много более полная подборка цитат из статей Бычкова) возник ряд мыслей, которые я не мог отразить в указанном заключении в силу специфичности его жанра и формата. И ниже я хотел бы этими мыслями поделиться, так как формат журнальной статьи дает больше возможностей в этом отношении.

В известной детской сказке про таракана, абсурдным образом нагнавшего страху на сонм зверей, больших его в размерах на многие порядки, как нельзя более ярко отражается ситуация вокруг длительной компании злобного шельмования С. Бычковым Русской Православной Церкви, ее организаций и священнослужителей. Разумеется, мы не сравниваем Сергея Бычкова с главным «геройчиком» сказки «Тараканище». Но определенные параллели в ситуациях налицо. Какой-то журналист, возомнивший себя честью и совестью, судиёй Русской Православной Церкви, буквально запугал огромное количество архиереев и других православных священнослужителей. Запугал настолько, что несколько из них начали с ним сотрудничать, лишь бы самим не стать объектом его нападок, совершенно не понимая, что явились лишь очередными объектами его манипуляций и инструментами в его кампании по дискредитации Русской Православной Церкви.

Среди православных священнослужителей из уст в уста передают случай, когда во время застолья в присутствии многочисленных гостей один архимандрит, развернув выпуск газеты «Московский комсомолец» и читая очередные нападки Бычкова на митрополита Кирилла, ехидно молвил: «Как это вот Бычков тонко поддел митрополита Кирилла! Так здорово! Как он красиво написал…». Молвил с гаденькой усмешкой до тех пор, пока внезапно для себя не обнаружил в этой же статье бычковские гадости непосредственно про себя. Тогда выражение лица и тон полярно изменились. И с криком: «Какая гадость!», с выражением на лице, как будто отбрасывает от себя жабу, кинул прочь смятую газету…

13 лет, за самым редким исключением, почти никто не брался указать Бычкову его место. И отнюдь не соображения о том, что не стоит обращать внимание на клеветника и злобствующего ненавистника Церкви, во многих случаях двигали людьми, которых упорно порочил Бычков, и их окружением, хотя была и такая мотивация. Главным мотивом отказа от противодействия экстремистской деятельности Бычкова был страх: если я выступлю против, то завтра Бычков опубликует в двухмилионной газете какую-нибудь гадость про меня. «Уходи-ка ты отсюда, как бы ни было нам худо…», — говорилось в известной сказке про таракана…

С. Бычков на протяжении 13 лет и по сей день ведет безобразную кампанию дискредитации Русской Православной Церкви и авторитетных ее служителей, провоцирования в российском обществе нетерпимости к Русской Православной Церкви. Для достижения этой своей цели С. Бычков использует любые, самые безнравственные способы и средства, основными из которых являются ложь, навет, клевета, оскорбление. Никто из российских журналистов не сравнится с Бычковым по степени цинизма и массированности деятельности, направленной на то, чтобы всячески дискредитировать Русскую Православную Церковь, ее Предстоятеля и ее священнослужителей.

Итальянская журналистка Ориана Фаллачи в своей книге «Ярость и гордость» говорила о типе людей «без идей и качеств»: «Это наглые пиявки, постоянно пристраивающиеся в тени тех, кто на свету. Это посланники пустоты. Их журналистика скучна». С. Бычков избрал для себя едва ли ни самый лучший предмет «пристраивания», очень удобный для «желто-коричневой» журналистики в современной России. Он «присосался» к иерархии Русской Православной Церкви.

Для человека, по нашему убеждению, не способного к какой-либо конструктивной деятельности и к тому же безнравственного, это был беспроигрышный вариант. Церковь в России — категория вечная. Интерес к жизни духовенства, тем более — высшей церковной иерархии, людей, известных в Церкви и обществе, никогда не пропадет. Теперь весь вопрос, что писать о них. Можно выбрать разные варианты, но С. Бычков выбрал то, что, видимо, оказалось самым близким для его натуры, — гадости. Темы, проблемы, лица, обстоятельства и т. д. — ничто не имеет значения, или, вернее, имеет только то значение, какую именно гадость, ложь, навет можно связать с ними. Почти нет таких недостатков, мерзостей, даже преступлений, которые С. Бычков ложно ни связывал бы с архиереями, с руководством Русской Православной Церкви. Фактически, все такие обвинения — либо откровенное вранье, либо основаны на подменах и слухах, или абсурдны, или просто пошлы и мелочны, как почти все, что пишет С. Бычков.

Нагнетание истерии, фальсификация, подмены, манипуляции — это типичные приемы С. Бычкова в отношении церковных деятелей.

Упорное стремление как можно более подло и гадко очернить, всячески опорочить Церковь и церковных деятелей вовсе не ново. Как почти ничто не является новым и в публикациях С. Бычкова, которые, как представляется, — просто плохие копии с «шедевров антиправославной ненависти» Е. Ярославского, Л. Троцкого и В. Ульянова-Ленина.

Защитивший по истории докторскую диссертацию такого «качества», что факт ее успешной защиты вызвал массовые протесты огромного количества авторитетных историков, такую диссертацию, во многих главах которой объем цитат превалирует над объемом собственных мыслей Бычкова, а те редкие мысли, что все-таки иногда встречаются, являются весьма сомнительными, Бычков прикрывается полученной степенью от обоснованных обвинений в предвзятости.

Во многих случаях, люди, которых он опорочил за все это время, не привлекали его к суду, просто старались не замечать его наветов и оскорблений, как старались не замечать многих других лживых, аморальных журналистов (типа Михаила Тульского, Александра Солдатова, Михаила Ситникова или Владимира Ойвина), или не считали необходимым связываться с такой недостойной личностью. Однако безнаказанность делала его все более разнузданным, и пришло время дать его противоправной и асоциальной журналистской деятельности более широкую общественную оценку, в которой настоящее обсуждение деятельности С. Бычкова должно стать лишь одним из первых.

К сожалению, по многим наиболее ярким (в смысле возможности выявления содержащихся в них клеветы, оскорблений, порочения чести и достоинства) публикациям уже не представляется возможным привлечь С. Бычкова к уголовной или гражданско-правовой ответственности просто за истечением срока давности наступления юридической ответственности за совершенные правонарушения. Но, тем не менее, нравственная и правовая оценка этих публикаций (даже вышедших 10−12 лет назад) позволяет обеспечить в будущем, при отстаивании гражданами своих нарушенных С. Бычковым прав и защите опороченных С. Бычковым их чести и достоинства убедительные доказательства того, что ложь, оскорбления, клеветнические измышления, подмены, манипуляции, возбуждение ненависти к Русской Православной Церкви — все это является принципиальной мировоззренческой позицией С. Бычкова, его сознательной и умышленной деятельностью под прикрытием журналистского статуса.

Основными объектами очернительской кампании, ведущейся С. Бычковым, является церковные деятели, широко известные своей общественной активностью, инициативностью, трудами и, главное, стойким исповеданием православного христианства. Но опорочив и оболгав многих деятелей Русской Православной Церкви, многие церковные учреждения и организации, социально значимые инициативы и действия, С. Бычков, фактически, нанес моральный ущерб всем православным христианам в России. Его действия направлены на возбуждение вражды ко многим известным православным иерархам, священнослужителям, церковным учреждениям и, как следствие, фактически, возбуждают вражду ко всей Русской Православной Церкви.

Православным людям в нашей стране пора уже не только защищаться от наглых притязаний хамов, но и начинать самим привлекать их к ответственности. И поэтому приведенные ниже размышления о публичных выступлениях С. Бычкова могут стать полезным материалом для возможного инициирования в будущем судебных исков, проведения процессов, на которых С. Бычкову придется фактически доказывать свои очередные лживые оценки и наветы. А в случае неспособности их доказать — компенсировать нанесенный им вред и получать соответствующие общественные и судебные оценки своих действий — как ложных обвинений, клеветы, оскорблений, доносов, возбуждения вражды к людям на почве ненависти и нетерпимости к ним в связи с их религиозной принадлежностью.

Прежде всего, следует отметить хамскую манеру С. Бычкова давать такие названия своим публикациям, которые содержали бы оскорбления Церкви, служителей Церкви, тех, о ком он пишет. С. Бычков старается называть свои публикации как можно более гадко, чтобы если статью его читать не станут, так хотя бы заголовком статьи вымазать грязью: «Гундяеведение» [МК, 11.09.2002; полные выходные данные источников см. в указанном выше сборнике], «Туфта по-гундяяевски» [МК, 03.07.2006], «Митрополит в отстойнике» [МК, 06.10.2005], «Свары да розни. Митрополичий грех любоначалия» [МК, 17.03.1998], «Кукольная болезнь владыки Епифанова» [МК, 24.12.2002], «Митрополитик мирового масштаба» [МК, 06.04.2006], «Митрополит на торжище» [МК, 07.04.1998], «Смута в Синоде. Митрополит Кирилл в ущербе» [МК, 24.12.2004], «Митрополит из табакерки. Как-никак, а без Гундяева никак!» [МК, 25.05.2001].

Специфична используемая С. Бычковым в его статьях лексика, свидетельствующая об ограниченности лексикона С. Бычкова, видимо, неспособного выразить свои мысли нормальным русским языком.

Обращает на себя внимание приверженность и особо трепетное отношение С. Бычкова к «приблатненному», криминальному жаргону:

«В кризисные ситуации власть в России всегда обращалась к Церкви и получала необходимую духовную помощь. Сегодня вместо поддержки власть получает «туфту» — имитацию бурной деятельности. То, чем в совершенстве владеет владыка Гундяев» [МК, 03.07.2006];

«Единственное, в чем преуспел епископ Тихон, — в том, что еще недавно на лагерном жаргоне называли «гнать туфту»» [МК, 12.03.1997];

«Но ложь и туфта по-прежнему для ОВЦС — норма жизни» [МК, 14.07.2006].

Использование пониженной лексики и блатного, лагерного жаргона, к которому С. Бычков испытывает, судя по его публикациям, особое влечение, часто его употребляет, является характерным признаком его принадлежности к маргинальной, интеллектуально и духовно пониженной части общества. Следует отметить, что такая ситуация не является новой. Бандиты-революционеры, часть которых стала позднее активистами воинствующего атеизма, погромщиками церквей, и прочее «дно общества» еще с предреволюционных времен ненавидели Церковь и православных христиан.

Будучи сам «доносчиком» (в этическом смысле), что было подтверждено в декабре 2006 г. решением Преображенского суда города Москвы, С. Бычков обвиняет в доносительстве православных священнослужителей:

«Архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий направил специальные послания, написанные в жанре доноса…» [МК, 23.04.2002];

«А началось все с того, что церковника Ивана Андреевича Ашуркова, известного в патриархийных и других кругах под псевдонимом архимандрит Феофан, направили в Аргентину… Оказавшись в Аргентине, Иван Ашурков решил, что его час пробил и пора подумать о дальнейшей карьере… Иван Андреевич принялся бурно интриговать, дабы свалить конкурента… К тому времени Иван Андреевич уже тиснул донос в Священный Синод» [МК, 26.02.1999].

Основным объектом нападок С. Бычкова стал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Применительно к митрополиту Кириллу С. Бычков использует весь спектр чрезвычайно хамской, злобной лексики, выявляющей его патологическую ненависть и нетерпимость к митрополиту Кириллу. Здесь и — «земля горит под ногами», и «выдергивает перья из собственного хвоста» [МК, 25.08.1997], «напоминал попугая, который выщипывает собственные перья» [МК, 25.08.1997].

Начнем с самого «невинного». Например, С. Бычков беспочвенно обвинял митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла в равнодушии к культуре: «…Кирилл, которому проблемы культуры даром не нужны…» [МК, 03.07.2006].

Это — ложное обвинение, не имеющее под собой никаких реальных оснований. Хотя бы уже потому, что религия — часть культуры, а утверждать, что митрополит Кирилл никак не интересуется религией, наверно, не станет даже С. Бычков.

Видимо, С. Бычков имеет в виду какую-то особенную «культуру бычковых», которая никак не связана с религией, Церковью. В России, действительно, имеется некая такая «культура», наподобие колонии паразитов, устроившихся на живом организме и питающихся его жизненными соками. К этой «культуре паразитов» можно отнести и самого С. Бычкова, и тех, кто печатает его пасквили. «Проблемы» этой «культуры» даром не нужны любому нормальному человеку. Но от лица представителей этой псевдокультуры постоянно слышатся протесты против возврата культурных ценностей религиозного назначения законным владельцам.

В 1998 г. такими сетованиями отметился и С. Бычков на «круглом столе» «Музеи и музейные фонды России в период культурного кризиса»: «Давайте посмотрим на проблему шире: в каком состоянии находится сама Русская Православная Церковь? В тяжелейшем кризисе, в первую очередь духовном и нравственном. Что происходит с памятниками культуры, которые уже получены Церковью? Тут не только музейщики содрогнутся. Мне лично непонятна агрессивная позиция Церкви, требующей передать все ценности ей, у нее нет квалифицированных культурных кадров» [цит. по: Журналист Сергей Бычков: РПЦ опасно передавать музейные ценности // Метафрасис. — 6−12.04.1998].

С. Бычков обвиняет Церковь в «агрессивности» только потому, что она требует передать ей ранее отобранные у нее издания, иные ценности. Совершенно очевидно, что у С. Бычкова нет никаких доказательств утверждения о том, что у Церкви «нет квалифицированных культурных кадров».

Ложь, что Церковь находилась в кризисе в 1998 г. В кризисе тогда оказалась российская экономика стараниями антироссийских реформаторов, а Церковь в то время с трудами, но успешно возрождалась. И о каком нравственном и духовном кризисе Церкви могла идти речь? Да еще и «тяжелейшем».

В большинстве бычковских статей на религиозную тематику — яд и ложь. Как «порождение ехидны», по словам Писания, во всем видит зло, потому что в сердце его ненависть и зло, так и С. Бычков.

С. Бычков целенаправленно ведет пропагандистскую кампанию, направленную на нагнетание напряженности вокруг Русской Православной Церкви, многократно заявляя о якобы имеющих место в Русской Православной Церкви бесконечных заговорах, интригах, дрязгах, «раздраях», «паучьих сетях», расставляемых одними архиереями другим. По смыслу статей С. Бычкова, Русская Православная Церковь погрязла в скандалах, заговорах и интригах, а священнослужители Русской Православной Церкви занимаются только тем, что делают друг другу одни лишь гадости, все одновременно плетут интриги:

«Русскую церковь сотрясают громкие скандалы» [МК, 22.07.1999];
«Архиерейский собор Русской православной церкви не обошелся без скандалов… Смута разлилась и в самой церкви» [МК, 06.10.2004];
«Ходят слухи, что на его место прочат одного из его заместителей, который усиленно подсиживает его» [МК, 19.09.2005];
«…митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев)… получил накануне Собора в подарок натуральную свинью от епископа Анадырского и Чукотского Диомида» [МК, 06.03.2007];
«Печально, что, пока разворачиваются интриги и дрязги, православные англичане спешно покидают те храмы, в которых служат московские священники» [МК, 18.10.2006];
«…владыка Гундяев активно занялся интригами и яростной саморекламой» [МК, 14.09.2006];
«Для византийской атмосферы, царящей среди членов «митрополитбюро», в которой плетутся православные интриги, это в порядке вещей» [МК, 08.04.2005].
«Скорее всего, председательствуя на очередном заседании Священного синода, патриарх вновь разведет противоборствующие стороны по своим углам. Он прекрасно осведомлен о кукольных притязаниях владыки Епифанова. Может статься, что, как хороший хозяин, патриарх на Синоде выметет паучьи сети «союзников»» [МК, 24.12.2002];
«А тут, на горе, глава Отдела внешних церковных связей митрополит Кирилл (Гундяев) прислал в Англию молодого викарного епископа Илариона (Алфеева). Тот развернул интриги, да с такой мощью, что митрополит Антоний потребовал, чтобы его убрали из Англии… Удаленный епископ Иларион продолжал плести интриги уже из Вены даже после смерти митрополита Антония» [МК, 18.10.2006];
«10 апреля мы узнаем, сумели ли синодалы выкарабкаться из ловушки, в которую их загнал митрополит Ювеналий» [МК, 08.04.1998].
«Синодалы высекли самих себя» [МК, 17.03.1998];
«Самым рьяным и одиозным кандидатом является митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл (Гундяев). Его ненавидит наиболее близкий к патриарху архиепископ Истринский Арсений (Епифанов). Именно между ними, несмотря на то, что архиепископ Арсений не имеет никаких шансов на патриарший престол» [МК, 15.10.1998].

С. Бычков всячески пытается навязать точку зрения о том, что будто бы Русская Православная Церковь живет одними скандалами и склоками, более того, в руководстве Церкви это воспринимается как «в порядке вещей».

С. Бычков пишет: «И все же без скандала не обошлось. Накануне было решено принять Кодекс чести российского капиталиста… В кулуарах горячий и молодой епископ Владикавказский и Чеченский Феофан (Ашурков) предложил во главу угла поставить широко известный тезис: «Деньги не пахнут!» Но старшие товарищи вовремя одернули его. В конце концов Кодекс переименовали в Свод нравственных правил и принципов в экономике» [МК, 05.02.2004].

Здесь ложь буквальном во всем. Вранье, что епископ Феофан говорил такие слова, что его одернули коллеги. И опять везде бесконечные сплошные скандалы. Явно просматривается заказной характер гипертрофированной подачи информации о «скандалах» в Русской Православной Церкви.

По смыслу статей С. Бычкова, Русская Православная Церковь выродилась, утратила способность исполнять заветы Господа: «Русская Церковь до сих пор не в состоянии взять на себя исполнение миссионерской деятельности, завещанной Господом Иисусом Христом» [МК, 28.12.1995], — заявляет С. Бычков. Гипертрофированное самомнение и неприязненное отношение к Русской Православной Церкви понуждают С. Бычкова писать откровенный вздор. Как будто не было многовековой истории миссионерской деятельности Русской Церкви! Как будто сейчас никто в Церкви не занимается миссионерством!

С. Бычков пишет: «Публикации «МК», посвященные церковной тематике, вызывают неоднозначные отклики не только среди высшего епископата, но и среди коллег-журналистов. Оценивая наши публикации, коллеги из НТВ говорят о том, что мы критикуем Церковь… Это происходит от безграмотности — тяжелого наследия недавнего советского прошлого. Журналисты путают Божий дар с яичницей. Церковь Христова — Божественный организм, в котором есть различные органы: глава — Христос, руки, ноги, сердце и другие, не менее необходимые части. Духовенство и миряне являются важнейшими частями единого организма. Напротив, епископы, даже если они принадлежат к высшему епископату, могут оставаться из-за своих грехов вне Церкви» [МК, 17.03.1998].

Характерно даже название статьи: «Свары да розни. Митрополичий грех любоначалия»! Грех любоначалия назван «митрополичьим», т. е. принадлежащим, свойственным митрополитам. Понятно, что многие журналисты, в том числе даже из бульварных изданий, считают такие нападки С. Бычкова на Церковь и духовенство явно неадекватными, болезненными, за гранью допустимого в приличном обществе. Кроме того, С. Бычков, умничая здесь перед своими читателями (которые, вероятно, в церковной жизни понимают не больше, чем он сам), договорился до того, что епископы у него — не духовенство. Епископы могут оставаться из-за грехов вне Церкви, а не епископы — священники и миряне, что ли, могут спокойно грешить и при этом оставаться в Церкви? Человек, ненавидящий Церковь, сочиняет и выдает за объективные исследования свои бредовые рассуждения об устройстве Церкви Христовой — больший абсурд трудно себе представить.

Характерной чертой С. Бычкова, судя по его статьям, является то, что С. Бычков постоянно лезет туда, куда его не звали, нахально вмешивается во внутренние дела Русской Православной Церкви, не имеющие к нему совершенно никакого отношения, хамски вмешивается в дела людей, обществ, народов, к которым он никоим образом не относится, пытается поучать, командовать, нахально навязывает свое мнение посторонним людям.

Ненависть и нетерпимость к Русской Православной Церкви приобретают уже такие формы и масштабы, что С. Бычков не может остановится в своем стремлении вмешиваться в ее внутренние дела, навязывать свое никому в Церкви не нужное мнение по поводу внутренней жизни Церкви:

«Издательский совет… вообще не имеет права на существование» [МК, 15.04.1997].
«Вопрос в том, сможет ли преемник митрополита Кирилла исправить положение дел в ОВЦС? Быть может, проще создать новую, более действенную структуру, которая позволит сохранить собранное предшественниками?» [МК, 14.09.2006].
«На протяжении почти полувека ОВЦС позорил звание православного христианина, вызывая в церковных людях отвращение. Думалось, что после крушения коммунизма рухнет и эта позорная структура, которая стала послушным орудием политики российских коммунистов» [МК, 13.01.2004].
Бычков даже требует разогнать Священный Синод: «Не секрет, что Священный Синод — структура куда более консервативная и неповоротливая, чем ЦК КПСС. Недаром церковные остряки прозвали его Митрополитбюро. Порою создается впечатление, что оно мельничным жерновом висит на шее патриарха и Русской Церкви» [МК, 16.07.1999].

В других публикациях С. Бычков заявляет о необходимости смещения с занимаемой должности митрополита Кирилла:

«После очередного провала дипломатии «табачного» митрополита очевидно, что церковная политика должна осуществляться другим епископом» [МК, 29.07.1997];
«Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II всерьез обеспокоен кризисом церковной дипломатии. Идет поиск подходящей кандидатуры на пост председателя ОВЦС. Видимо, 17-летнее пребывание владыки Гундяева на посту министра иностранных дел Русской церкви близится к логическому завершению» [МК, 22.12.2005].

С. Бычков в своем злобствовании договаривается уже до того, что «выносит служебное несоответствие» большей части епископов Русской Православной Церкви: «Епископы Русской православной церкви сегодня часто не соответствуют высокому назначению» [МК, 09.11.2004].

В публикациях С. Бычкова видны попытки посеять рознь между Русской Православной Церковью и Русской Православной Церковью Заграницей: «И тут вдруг оказывается, что Отдел внешних церковных связей «забыл» прислать приглашение на собор не только митрополиту Лавру, предстоятелю Зарубежной церкви, но и епископам, которые активно участвовали в переговорном процессе! То есть зарубежные епископы не будут принимать участие в соборе даже как наблюдатели. Это, конечно, плевок в лицо собратьям» [МК, 04.10.2004]. Если уж говорить о «плевках в лицо», то так, скорее, можно оценить подавляющее большинство антицерковных выпадов С. Бычкова, настолько они переполнены ненавистью и проклятиями.

В своей пропагандистской, очернительской деятельности С. Бычков не брезгует ничем, используя крайне неэтичные, запредельные по своему цинизму и хамству грязные приёмы, немыслимые для нормальных журналистов и обычно называемые «грязными» приёмами.

С. Бычков не гнушается ничем, даже болезни архиереев цинично использует для их дискредитации, для издевательств над ними: «Вчера после лечения из Швейцарии в Москву возвратился митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Внезапная болезнь сразила его 25 февраля… В этот день в резиденции патриарха в Даниловском монастыре собираются самые различные гости… Каково же было изумление гостей, когда они узрели чьи-то ноги, обутые в добротные английские полуботинки, возлежащие на чемоданах. Второе, что увидели приглашенные, — не менее добротные брюки. И в последнюю очередь разглядели владельца сей добротной одежды. На чемоданах лежал без чувств претендент на патриарший престол, митрополит Кирилл (Гундяев)… Это несомненный успех патриарха и его команды. Достигнутый, между прочим, без какого-либо участия митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Быть может, именно эти события повергли неудачливого претендента в глубокий обморок? Все-таки он сравнительно с другими членами «митрополитбюро» молод… А, к примеру, постоянным членам Синода — митрополитам Филарету, Ювеналию и Киевскому Владимиру — в этом году исполняется по 70 лет. Питерскому митрополиту Владимиру в мае исполнится 76. И никто из них на именинах в обморок не падает. Это не первый обморок владыки Гундяева. Видимо, молодой митрополит серьезно страдает нарушениями мозгового кровообращения. После того как владыку привели с трудом в чувство и подняли, он на следующий же день улетел в Швейцарию. Лечиться он предпочитает в любимой горной стране. Отечественным врачам не доверяет. Что же повергло владыку Гундяева на пол в столь знаменательный день?» [МК, 09.03.2005].

Комментировать приведенное вопиющее высказывание С. Бычкова нет необходимости. Низкое, подлое глумление, откровенное издевательство над заболевшим человеком свидетельствует о полной атрофии нравственных регуляторов С. Бычкова.

А вот как С. Бычков использует болезнь Патриарха в качестве повода для нападок на церковные структуры, для нагнетания истерии по поводу мнимых противостояний в Русской Православной Церкви:

«Спустя два года после перенесенного инсульта состояние здоровья Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II вновь оказалось в центре внимания. После самых разноречивых публикаций в прессе спичрайтер патриарха священник Всеволод Чаплин выступил с весьма туманными объяснениями. Возникает ощущение, что или патриарх серьезно болен, или Отдел внешних церковных связей сознательно спекулирует на его здоровье… С каким-то садистическим удовлетворением в пресс-релизе сообщается: «В результате перегрузки у его святейшества возникла сердечная аритмия, для преодоления которой врачами было настоятельно рекомендовано воздержаться от запланированных поездок в епархии и пройти диагностическо-лечебный курс. Пока остается в силе рекомендация врачей иметь кратковременный отдых и в течение некоторого времени воздержаться от насыщенной программы». Впервые четко зафиксировано противостояние между ОВЦС и лечащими врачами патриарха… Странным диссонансом звучат строки пресс-релиза ОВЦС: «Сейчас состояние здоровья святейшего патриарха стабильно, нормальный ритм сердца восстановился. Его святейшество находится на отдыхе в санаторных условиях». Чаплин сознательно скрывает от верующих, где сейчас находится патриарх. Непонятно — он в России или за рубежом?… ОВЦС еще раз продемонстрировал полную беспомощность. Непонятно, чего боятся церковные дипломаты?» [МК, 27.07.2004].

«Сознательно спекулирует на его здоровье», «садистическое удовлетворение», «полная беспомощность», «сознательно скрывает от верующих» — все это блестящие образчики «черного пиара» и, одновременно, антихристианской и антицерковной пропаганды, корреспондирующие по своему стилю и содержанию антицерковной пропаганде воинствующих атеистов 20−30-х годов прошлого века.

Совсем уже запредельным, вопиюще хамским явилось кликушествование С. Бычкова по поводу мнимой смерти Патриарха Алексия II, приписывание священнослужителям Костромской епархии поминания живого Патриарха как умершего: «А в Костромской епархии, по сведениям «МК», с 27 апреля Алексия II… поминали как усопшего» [МК, 02.05.2007].

Еще цитата: «Вообще появление этой информации в интернет-газете «Mk.Ru» связано c некоторым недоразумением, вызванным тем, что в ней работают недостаточно подготовленные и компетентные молодые сотрудники. Сначала появилась информация о двух клинических смертях Патриарха Алексия II, но потом слово «клиническая» исчезло ввиду того, что выпускающие не совсем четко представляют себе разницу между понятиями «клиническая смерть» и смерть «физическая», т. е. окончательная. Эта информация, естественно, вызвала вполне оправданный интерес, и всполошила и общество, и официальных лиц… я расцениваю это как сознательную дезинформацию каких-то внутрицерковных сил, заинтересованных в дестабилизации ситуации внутри РПЦ МП. Может быть, это и зондирование возможного расклада сил в случае действительной смерти Патриарха Алексия II, которая не исключена в виду его действительно нестабильного состояния здоровья» [С.Бычков // http://portal-credo.ru, 30.04.2007].

А вот как С. Бычков спекулировал на трагедии захвата заложников в центре на Дубровке:

«Вернувшись 23 октября из зарубежной поездки, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II узнал о трагедии в Москве. На следующий же день в Ново-Иерусалимском Крестовоздвиженском монастыре им был отслужен молебен об освобождении невинных заложников… Но сердце 74-летнего предстоятеля РПЦ не вынесло горечи московской трагедии. Возникла угроза инсульта… Но пока в Астрахани врачи боролись за жизнь патриарха, в столице уже началась возня вокруг патриаршего престола. Председатель Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл (Гундяев), считающий себя наиболее вероятным преемником патриарха Алексия II, даже поспешил озвучить… свои претензии. В то время когда Россия скорбит о погибших заложниках, «табачный» митрополит спешит во что бы то ни стало напомнить о себе. Где он был в страшные октябрьские дни? Ни один из церковных краснобаев: ни он, ни архиепископ Истринский Арсений, ведающий московскими приходами, — не только не приехал в оперативный штаб или к зданию ДК, но и в эти трагические дни не отважился даже выступить по телевидению. А ведь и заложники, и те, кто их спасал, быть может, как никогда, нуждались в духовной поддержке» [МК, 31.10.2002].

Все это — очевидная ложь С. Бычкова, очередные его злобствования. Как будто бы этих архиереев позвали на телевидение, а они смалодушничали. Именно так представляет все С. Бычков. Можно подумать, что в часы кризиса сам С. Бычков штурмовал логово террористов или оказывал психологическую помощь родственникам заложников! Но если бы архиереи даже и сами попросили о выступлении по телевидению, С. Бычков тут же обвинил бы их в саморекламе, «пиаре» на крови.

С. Бычков во многих своих статьях стремится создать, навязать читателю впечатление о якобы имеющем место «кризисе» в Церкви: «Русская Церковь находится в состоянии тяжелейшего кризиса — только этим обстоятельством объясняется, что митрополит Кирилл продолжает оставаться у кормила церковной власти» [МК, 07.04.1998].

Понятно, что возрождение Церкви для ее ненавистников — это, в определенном смысле, кризис. Но зачем валить с больной головы на здоровую? Наблюдая возрождение Церкви, что как раз можно доказать с фактами в руках, такие типы могли, действительно, «содрогаться» (характерная терминология С. Бычкова). Что же касается «квалифицированных культурных кадров», то образцом такого кадра, видимо, С. Бычков считает себя и подобных себе. Но никакой мало-мальски культурный человек не будет писать такие гадости, какие пишет С. Бычков. Так каким это образом С. Бычков, будучи сам, судя по его статьям, бескультурным, ведущим себя по-хамски, может судить о том, кому надо передавать наши культурные ценности? Это все равно, как если бы известный блудник рассуждал о том, как лучше выдать замуж приличную девушку.

Насколько сам С. Бычков, действительно, имеет отношение к культуре, можно судить, например, по такому факту. Директор известного музея «Мураново», в связи с очередным лживым опусом С. Бычкова, написал по месту его работы (крайне маловероятно, чтобы в «Московском комсомольце» был еще какой-то другой Сергей Бычков) возмущенное письмо, где прямо и обоснованно обвинял С. Бычкова во лжи: «В Вашей газете была опубликована заметка некоего Сергея Бычкова «Светлый путь Худлита». Поскольку речь в ней в основном идет не о «Худлите», а о музее «Мураново», позвольте по поводу этого весьма странного выступления заметить следующее. Бывший директор музея Петров А.Н. не «раскатывал по бревнышку» дом Тютчева, не строил хоздворы и роскошные бани. Он ушел из музея до начала реставрационных работ, начавшихся в 1986 году. Именно тогда начались кропотливые и ювелирные работы по восстановлению главного дома усадьбы, целого ряда хозяйственных построек, в том числе и прачечной Баратынского. Автор заметки именует ее по незнанию «роскошной личной баней Петрова». Правда, в восстановленном памятнике еще никто не имел и не будет иметь счастья попариться. Судя по всему, неисполнимость желания попариться в прачечной Баратынского и побудила автора статьи написать подобную кляузу… Можно было бы не обращать внимания на грубый пасквиль автора, но прямое оскорбление как самих музейщиков, так и реставраторов, многие годы жизни отдавших на восстановление замечательной усадьбы и ее фондов, не позволяют промолчать. Более того, также и тысячи добровольцев, по призыву «МК» приезжавших в усадьбу на помощь реставраторам, оказались замаранными грязью, излившуюся селевым потоком на всех и на вся» [Директор В. Пацюков // МК, 19.03.1996].

С. Бычков умудрился испортить даже пиаровскую инициативу своего родного издания. Похоже, что поток бычковской лжи уже не может быть сдержан ничем. Он изливается на всех и вся, как свидетельствуют об этом деятели культуры. Но, все-таки, в первую очередь на — Церковь, православное священство и любые инициативы православных в общественной жизни — будь то образование, издательское дело, просветительство и т. д. То есть все то, что расширяет влияние Церкви в российском обществе и потому просто бесит С. Бычкова и ему подобных.

С. Бычков не гнушается никакой ложью. Например, распространяет выдумки о странных запретах на верующих, якобы налагаемых некоторыми авторитетными священниками, в том числе, протоиереем Владимиром Воробьевым: «Можно, конечно, рискнуть и включить телевизор — иногда патриарх выступает перед народом, — но боязно: а вдруг батюшка отлучит от Церкви? Это вполне реальная угроза. Не так давно ректор Свято-Воробьевского богословского института взял да и отлучил от Церкви мою знакомую за то, что она опубликовала статью в нашей газете» [МК, 26.10.1995].

Здесь — изощренная форма издевательства и очередная манипуляция. Правильное название на тот момент — Православный Свято-Тихоновский богословский институт, и это не могло не быть известно С. Бычкову. Но это он так глумится — называет вуз по фамилии ректора.

Процитированное утверждение не соответствует действительности, является ложным. Русская Православная Церковь не устанавливала запретов просмотра телевидения. Критические оценки тех или иных безнравственных телепередач и показываемых по телевидению фильмов нет никаких оснований оценивать как наложение запретов просмотра телевидения вообще. Речь если и шла, то об аморальных передачах, пропагандирующих, даже навязывающих безнравственность, сексуальные извращения, насилие, беспорядочные и безответственные сексуальные отношения, прочие пороки. Но подобные оценки некоторым образцам телепродукции не раз давались и в газете «Московский комсомолец» (см., например, серию публикаций А. Минкина). Эту позицию высказывали российские протестанты, иудаисты, мусульмане, буддисты. Даже сам С. Бычков как-то писал о разрушительной роли современного российского телевидения [МК, 16.04.1997]. Но нет, С. Бычкову нужно все переврать. Вот так, легко, взял да и отлучил. Очередной абсурд в расчете на своего не особо разбирающегося в этих вопросах читателя для того, чтобы он и дальше оставался таким и не думал идти к «злым» священникам в церковь. Не отлучает Русская Православная Церковь и за, сам по себе, факт опубликования статьи в газете «Московский комсомолец». Кроме того, священник не вправе произвольно отлучать от Церкви, и протоиерей Владимир Воробьев никого не отлучал от Церкви. Это — ложное утверждение С. Бычкова.

С. Бычков постоянно использует в своих статьях совершенно хамскую лексику, направленную не только на то, чтобы опорочить людей, но и всячески унизить их:

«По мере публикаций на страницах «МК» данных о табачных махинациях… митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, принесших ему баснословный долларовый доход, возрастал и гнев самого оппонента… Как рассказали… еще недавно столь преданные владыке сотрудники, — они никогда прежде не видели его в таком нервозном состоянии. По их словам, он напоминал попугая, который выщипывает собственные перья…» [МК, 25.08.1997].

Ясно, что этот хамский оборот про попугая — детище С. Бычкова, просто спрятавшегося за неназванных им якобы бывших сотрудников ОВЦС. Это вообще стиль С. Бычкова, презревшего нормы цивилизованной журналистики.

«Увлеченный процессом выдергивания перьев из собственного хвоста (этот процесс в Отделе Внешних Церковных Сношений Русской Православной Церкви почему-то называется реформированием), митрополит Кирилл не заметил, как уничтожил самый важный отдел — коммуникаций… Замечено, что в последние дни августа земля буквально горит под ногами митрополита Кирилла. В своей телепередаче «Слово пастыря» он вдруг отказался от пышных речей и последнюю посвятил обзору писем. Оказалось, что его передача очень нужна, и без его светской болтовни нам никак не прожить» [МК, 28.08.1997].

Сплошное хамство — «земля горит под ногами», «выдергивает перья из собственного хвоста». Нет никаких «мы» с Бычковым у подавляющего большинства читателей «Московского комсомольца», читающих эту газету не из-за его статей. Проживет ли непосредственно сам С. Бычков без выступлений митрополита Кирилла, не имеет никакого значения.

«Орнитологическая тема», видимо, настолько близка С. Бычкову, что он уже не может остановится в своей злобной ругани: «Владыка Гундяев давно оторвался не только от отечественной почвы и парит, яко орел, в поднебесье» [МК, 23.05.2006].

Высказывая ложные обвинения митрополита Кирилла в том, что он, якобы, собирает компромат вообще на всех архиереев Русской Православной Церкви, С. Бычков, тем самым, индуцирует их негативное, спровоцированное враждебное отношение к митрополиту Кириллу, сеет рознь и взаимные подозрения: «Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) в 90-е годы активно коллекционировал не только американские банкноты, но и архивные материалы Совета по делам религий. Стоило кому-либо из епископов слегка покритиковать всесильного митрополита, как в печать тут же просачивалась информация, что критик Гундяева активно сотрудничал с КГБ… А здесь, в России, он угрожает синодалам громкими разоблачениями, намекая на «чемоданы» с компроматом» [МК, 14.09.2006].
Характерно особо циничное безосновательное публичное обвинение митрополита Кирилла в организации дискредитирующих архиереев кампаний в СМИ по поводу их якобы сотрудничества в прошлом с органами безопасности, в то время, как именно С. Бычков и является одним из наиболее активных инициаторов этой перманентной порочащей кампании в адрес архиереев Русской Православной Церкви.

Более того, С. Бычков обвиняет митрополита Кирилла в том, что он якобы был агентом госбезопасности, основывая эти свои обвинения в его адрес на слухах, домыслах и откровенной лжи:

«Место председателя в 1989 году занял один из близких соратников митрополита Никодима (Ротова) — архиепископ Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев). Его кандидатура утверждалась прежде всего в ЦК КПСС и только после этого — Священным синодом. Такой уж был тогда порядок. Выбор коммунистов не был случайным. 43-летний архиепископ Кирилл (агентурная кличка — Михайлов) носом чуял все колебания генеральной линии ЦК КПСС. Пост председателя ОВЦС давал огромные возможности — он вошел в высшую иерархию Церкви, став постоянным членом Священного синода. Отныне он, самый молодой, мог претендовать на высший пост в Церкви — из постоянных членов Священного синода выдвигается патриарх. Вплоть до крушения коммунизма владыка Гундяев верой и правдой служил богоборческой власти» [МК, 13.01.2004].

Даже если бы в КГБ СССР митрополита Кирилла и наделили бы оперативным псевдонимом (кличкой), чему С. Бычков не приводит никаких подтверждений, кроме голословных высказываний каких-то лиц, якобы видевших какие-то ксерокопии каких-то сомнительных бумаг, то из этого факта вовсе не следует, что митрополит Кирилл сотрудничал с КГБ СССР, поскольку оперативными кличками сотрудники КГБ наделяли любые объекты оперативного наблюдения, разработки, помимо воли этих людей. Из факта наделения оперативной кличкой совершенно не следовало, что человек добровольно работал на органы госбезопасности. Например, в ходе оперативного наблюдения священник Александр Мень был наделен кличкой «Миссионер», хотя указанный священник об этом не знал, с сотрудниками КГБ СССР не сотрудничал.

Еще цитата: «Во время судебного процесса «Бычков против Чаплина», благодаря инициативе зампреда митрополита Кирилла Всеволода Чаплина, всплыли интересные подробности о жизни одной из самых закрытых структур Русской церкви — ОВЦС. Оказалось, что по-прежнему ключевую роль в жизни отдела играет секретный сотрудник, завербованный КГБ ещё в советские времена, известный под оперативным псевдонимом Михайлов. Пока остается неизвестным: знает ли о деятельности Михайлова патриарх? Известно только одно… сексот Михайлов не собирается подавать в отставку. Он активно участвует в переговорах с католиками, определяя внешнюю политику Русской церкви» [МК, 17.01.2007].

В действительности, во время указанного судебного заседания никаких значимых документов, подтверждающих эти слова С. Бычкова представлено не было. Были лишь голословные утверждения свидетелей со стороны С. Бычкова Л. Пономарева и Г. Якунина, которые рассказывали, что они якобы видели в архивах КГБ СССР какие-то документы (вспомнить точные атрибуты которых они не смогли), в которых говорилось об оперативной разработке сотрудниками КГБ некоего церковного деятеля, которого наделили оперативным псевдонимом «Михайлов». Следует отметить тот факт, что и Л. Пономарев и Г. Якунин ранее неоднократно проявляли публично крайне негативное отношение к Русской Православной Церкви, поэтому их слова по этим вопросам не могут быть признаны заслуживающими доверия.

Из этого же ряда обвинения митрополита Кирилла чуть не в сепаратном сговоре с Борисом Березовским против власти: «Видимо, не случайно в начале ноября на Лазурном Берегу произошла конспиративная встреча двух деловых партнеров — митрополита Кирилла и некоего Платона Еленина, более известного как Борис Березовский… О чем шла беседа у владыки Гундяева и опального олигарха, мы никогда не узнаем. Но произошло чудо — по возвращении в Россию владыка Гундяев вновь был востребован. Патриарх взял его с собой в ответственную поездку в Молдавию» [МК, 18.11.2005].
С. Бычков даже названия статей — «А митрополит Гундяев действует по-березовски» [МК, 20.06.2006], «Кирилл прячется за березой» [МК, 18.11.2005] - использует для дискредитации митрополита Кирилла.

Как проверить утверждения о том, что Березовский «поддержал» митрополита Кирилла и что Березовский — его «партнер по бизнесу» и «друг»? У самого Березовского спросить? Уж он-то ответит!

Иначе говоря, никакими фактическими данными эти оскорбительные заявления в статьях С. Бычкова, наносящие моральный вред священнослужителям Церкви, не подтверждаются. Расчет здесь именно на моральный эффект: пусть ложь, но люди прочитают, и, как говорится, осадок останется…

Еще мелочная (и столь же надуманная) инвектива — С. Бычков вменяет православным архиереям использование «нецерковной» (видимо, имеется в виду нецензурная) лексики: «На заседании Священного Синода 11 октября прошлого года, когда впервые встал вопрос о широкомасштабной торговле сигаретами подведомственного ему Отдела внешних церковных сношений, митрополит повел себя неклассически. Злые языки утверждают, что и лексика употреблялась нецерковная…» [МК, 18.02.1997]. Видимо, в сознании С. Бычкова, если уж порочить, так по всем статьям.
Приведем еще цитату из статьи С. Бычкова: «Столь жесткой критики со стороны церковных иерархов в адрес президента и правительства не звучало со времени Ивана Грозного» [МК, 09.03.2007]. Понятно, что во времена Иоанна Грозного не было возможность критиковать президента и правительство просто в силу отсутствия в то время этих институтов. С другой стороны, Русская Православная Церковь неизмеримо более жестко критиковала советскую власть в первой половине XX века.

В своих статьях С. Бычков неоднократно заявляет об отсутствии у митрополита Кирилла талантов: «…владыка Гундяев только усугублял давнюю вражду. Не обладая дипломатическими талантами, он умудрился утопить острую проблему в интригах и дрязгах» [МК, 17.05.2001].

Очевидно, что не С. Бычкову здесь оценивать, имеет или не имеет митрополит необходимые таланты, поскольку сам он по своему образу жизни и деятельности он сам не имеет никакого отношения к Церкви. Кроме того, С. Бычков не может знать и не компетентен оценивать, имеют или не имеют указанные лица необходимые для выполнения тех или иных служебных обязанностей или вообще какие бы то ни было таланты.

А вот как С. Бычков порочит епископа Феофана: «Наконец, в 2000 году «табачный» все же возвел неугомонного Ашуркова в генералы — он стал епископом… Православные наградили епископа почетным званием — «владыка Хитрован"… В конце прошлого года серьезно занемог патриарх. «Табачный» засуетился. Пока православные молятся о здоровье Святейшего, он спешно начал расчищать путь к патриаршему престолу. Понадобился Феофан… А вдруг, предстоит договариваться не только с епископатом, а с чиновниками, бизнесменами и криминалитетом? Для этого-то и нужен Феофан. Он никакой работой не брезгует» [МК, 06.06.2003].

Здесь что ни слово — то гнусность. Какие такие «православные наградили…»? Нормальный православный человек С. Бычкову даже руки не подаст, тем более, никогда не будет обсуждать с ним любые церковные дела. Все такие «сведения» С. Бычков может черпать только от таких же типов, как и он сам. И цена им соответственная.

Альбер Камю когда-то написал: «Чувство абсурдности поджидает нас на каждом шагу». В случае с «желто-коричневым творчеством» С. Бычкова мы как раз и имеем дело с прямым и полновесным воплощением процитированного афоризма Альбера Камю.
В своей пропагандистской, очернительской деятельности С. Бычков не брезгует ничем. С. Бычков постоянно публикует стенания по поводу того, что будто бы религиозные деятели озабочены лишь наживой, стяжанием материальных средств, берут взятки:

««МК» упрекают в том, что мы подрываем уважение к Церкви. Не надо путать Божий дар с яичницей! Когда митрополит Кирилл заявляет: «в своей хозяйственной деятельности Церковь должна стать полноправным субъектом рыночной экономики», то это говорит торгаш, а не епископ Русской Православной Церкви! Никто не уполномочивал его от лица Церкви утверждать, что храм надо превратить в рынок… Русская Церковь находится в состоянии тяжелейшего кризиса — только этим обстоятельством объясняется, что митрополит Кирилл продолжает оставаться у кормила церковной власти» [МК, 07.04.1998];
«Герой всех скандалов Русской церкви — бессменный глава Отдела внешних церковных связей митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев)!… он страстно занимается коллекционированием денежных знаков и акций «Газпрома», обожает Швейцарию и успешно занимается бизнесом. Понятно, что при таком обилии интересов ему некогда заниматься церковными проблемами» [МК, 10.05.2006];
«Жажда наживы обуяла православных. Первым подал пример печально известный «табачный» митрополит Кирилл (Гундяев)… Нажившись в середине 90-х на торговле сигаретами и став одним из самых богатых людей России, он подал пример остальному духовенству. Сколачивать капиталы ринулись и другие» [МК, 09.11.2004];
«В 1989 году ОВЦС возглавил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл Гундяев. С начала 90-х годов именно он определяет внешнюю экономическую политику церкви. Ему удалось превратить Даниловский монастырь в центр экономических махинаций. Именно здесь, на территории Даниловского монастыря, складировались миллионы пачек сигарет, которые под видом гуманитарной помощи поступали в Москву. Отсюда они распространялись по всей России, возвращаясь в виде золотых ручейков, которые оседали в карманах «табачного». Здесь владыка Гундяев принимал католических епископов. Здесь он выкачивал из различных католических фондов помощь: за 10 лет — не менее 20 миллионов долларов» [МК, 17.03.2003].
«Ровно 4 года назад в «МК» появилась первая статья, повествующая о подвигах митрополита Калининградского и Смоленского Кирилла (Гундяева)… Бизнес-архиерей засветился в самых различных сферах экономики — на протяжении 6 лет он успешно экспортирует в Россию американские сигареты, построил сыроваренный заводик в Рязанской области, умудрился принять участие в строительстве автомобильного завода по сборке «БМВ», подмял под себя высотную гостиницу «Университетская» в Москве. И это далеко не все. Табачный митрополит стал одним из самых богатых людей в России… Митрополит Кирилл принял в этой афере активное участие…» [МК, 28.12.2000].
«Вот только куда зовет россиян сладкоречивый митрополит, пока непонятно. Непонятно и то обстоятельство, почему владыка Гундяев владеет виллой в Швейцарии (там же хранятся его миллионы) и коттеджем в Финляндии? Если западные ценности так нехороши и если он такой пламенный патриот, почему бы ему не прикупить домик на Чукотке?» [МК, 06.04.2006].
«Игумен Тихон известен также как бизнесмен, торгующий на территории монастыря модной джинсой» [МК, 08.09.1996].

Все здесь наполнено циничной ложью. Ложь, что Даниловский монастырь — «центр экономических махинаций». Ложь про «карманы», про «выкачки» в «карманы» православных священнослужителей из католических фондов и т. д. Ложь, что митрополит Кирилл лично «экспортирует в Россию американские сигареты». Ложь и про участие в каких-то «аферах», и про торговлю «джинсой». Все — ложь, если тщательно разбираться в ситуациях, вспомнить, например, кто и почему поставил Церковь перед выбором: или не получить от государства ничего на восстановление порушенных самим же государством храмов или получить, но только за счет особых правил для некоторых внешнеторговых операций. Это было время, когда у государства хронически не доставало средств, фактически оно было разворовано тем же самым желто-коричневым сообществом. А чтобы отвлечь внимание населения, нагнеталась и нагнетается истерия вокруг мнимого обогащения «церковников».

Известно, что желто-коричневая пресса, представителем которой, по нашему глубокому убеждению, и является С. Бычков, в России испытывает особенное влечение к материальным ценностям, деньгам. Вероятно, и С. Бычкова, как ее, по нашему убеждению, представителя, особенно раздражает, что Русская Православная Церковь (как, видимо, и другие крупнейшие религиозные организации) в нашей стране может сегодня иметь какие-то материальные ценности, ресурсы. Для таких типов это особенно возмутительно и непонятно после того, как их «духовные отцы» разворовали все церковные ценности после большевистского переворота и ограбили все церкви. Не имея возможности реально помешать церковному возрождению, С. Бычков занимается намеренной систематической и массированной дискредитацией Русской Православной Церкви в глазах людей, намеренно возбуждая неприязнь и вражду к ее служителям, к ее руководству.

Особо возмутительны попытки С. Бычкова представить епископат и авторитетных священников Русской Православной Церкви (за самым редким исключением, что называется, не делающим погоды) как оголтелое сборище гомосексуалистов. Статьи С. Бычкова навязывают именно такую точку зрения — ложную точку зрения, не соответствующую действительности.

«А «патриаршик» хоть и не избавится от кукольной болезни, так и останется скандальным лидером православного «голубого» лобби» [МК, 24.12.2002];
«Один из страшных грехов, решительно осуждаемый Священным Писанием, гомосексуализм, стал настолько распространенным в Русской Церкви, что воспринимается многими членами Церкви как нечто само собой разумеющееся» [МК, 31.01.2000];
«Скандалы, связанные с похождениями епископов-гомосексуалистов, давно сотрясают Русскую церковь… Как нам сообщили наши источники в Отделе внешних церковных сношений, очередными жертвами среди голубых должны стать еще два епископа — Латвийский Александр и Казанский Анастасий. Это наиболее одиозные епископы, неоднократно попадавшие в громкие скандалы. Причем архиепископ Александр Латвийский не так давно умудрился засветиться в правительственном педофильском скандале» [МК, 19.07.2001].
К сожалению, имеются отдельные православные церковнослужители, страдающие гомосексуализмом. Бычков здесь вовсю спекулирует на этой проблеме, гипертрофируя масштабы распространения этого порока.
Отметим характерную очень высокую степень осведомленности С. Бычкова относительно слухов и кличек в гомосексуальной среде, более того — в региональных сообществах гомосексуалистов:
«Митрополит Ювеналий известен в церковных кругах нетрадиционной сексуальной ориентацией… Митрополиты Филарет и Владимир (Сабодан) не только ровесники… Обоих роднит нетрадиционная сексуальная ориентация… Обоих владык роднит еще одно: под их управлением самые крупные монастыри — Киево-Печерская лавра и Жировицкий монастырь — стали подобием Содома и Гоморры. В них мирно сосуществуют «голубые семьи», прикрытые монашеским одеянием» [МК, 20.08.1999];
«…архиепископ Евсевий… После этого карьера Евсевия развивалась стремительно. Два года в Воронеже, затем снова в Троице-Сергиевой лавре — но уже на руководящих постах. Сначала как благочинный, а затем — наместник лавры. До сих пор там с ужасом вспоминают нынешнего владыку. Это был расцвет педерастии в монастыре» [МК, 09.11.2004].
С. Бычков сам не может определиться, когда же у него был «расцвет педерастии» в Русской Православной Церкви — прямо сейчас или десятилетия назад.
Такие обвинения С. Бычкова являются клеветническими, представляют собой оскорбления.
Своими публикациями он представляет историю Русской Православной Церкви (по крайней мере, в последние 20 лет) как историю пороков.
Русская Православная Церковь (кстати, и другие традиционные религиозные конфессии) учит о том, что это — грех, и грех, который не дает возможности человеку считать себя членом Церкви: «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1 Коринф, 6.9−10).

Такое же отношение к содомскому греху было заявлено и в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви. Поэтому и ныне Русская Православная Церковь вместе с российскими протестантами, иудаистами и мусульманами — сейчас едва ли не главная преграда распространению в российском обществе этого порока. Говорить о таком масштабном распространении этого порока в Русской Православной Церкви, как это изображает С. Бычков, нет никаких оснований. Это его обычная ложь, в стиле желто-коричневой журналистики, как в той поговорке, когда вор громче всех кричит: «Держи вора!». Так что никто и не удивится, увидев самого С. Бычкова на каком-нибудь митинге сторонников парадов педерастов, и не поверит, что тот выступает в защиту гражданских свобод, а не свободы педерастии. Вообще же обвинения в педерастии от бульварного журналиста просто смешны. Среди его коллег по желто-коричневой журналистике педерастия как раз воспринимается вполне терпимо, считается там нормальным образом жизни. И особая приверженность С. Бычкова к теме гомосексуализма наводит нас на печальные мысли о его собственных несовместимых с христианством пристрастиях.

Крещендо хамства С. Бычкова выражается в его отождествлении отдельных представителей Церкви с нацистами только потому, что эти церковные деятели «посмели» возмущаться хамскими на них нападками со стороны С. Бычкова. Например, С. Бычков заявляет: «Материалы в течение многих лет собирались сотрудниками «церковного отдела» КГБ. Затем они подверглись обработке, чтобы вполне соответствовать жанру политического доноса. Этот жанр был отточен еще в конце 20-х годов и успешно действовал вплоть до крушения СССР. Это не была голая, бесстыдная ложь, наподобие той, которой пользуется сегодня священник Всеволод Чаплин. Для него учителем остается министр нацистской пропаганды Геббельс, который любил говаривать, что «чем чудовищнее многократно повторенная ложь, тем ей более охотно верят люди»» [Бычков С. // http://www.portal-credo.ru. — 25.09.2006].

Что касается обвинения официального представителя Русской Православной Церкви в том, что «для него учителем остается министр нацистской пропаганды Геббельс», то протоиерей Всеволод Чаплин имеет достаточные основания для подачи в суд иска о защите чести и достоинства, а С. Бычкову следует готовиться подтверждать сказанное в суде.

Чтобы побольнее унизить, оскорбить православных священников, С. Бычков занимается словообразованием, выдумывая всякие оскорбительные эпитеты, например слово «обнагленец» (применительно к сегодняшней церковной жизни). С. Бычков произвольно относит некоторых православных священников к «младостарцам», в других оскорбительно называет их же «обнагленцами»:
«… значительная часть московских священников и епископов сегодня ощущает себя наследниками обнагленцев, полагая, что это единственно верный путь развития Русской Церкви… Современные обнагленцы, как и их предшественники, считают, что Церковь не в состоянии существовать самостоятельно… Одним из оплотов обнагленцев стал Сретенский храм на Лубянке. Иеромонах Тихон Шевкунов, один из наиболее энергичных издателей, наряду с бывшим пресс-секретарем покойного митрополита Иоанна Снычева Константином Душеновым является идеологом нынешних обнагленцев. Оба предпочитают оставаться в тени, выставляя на первый план московское духовенство, — то Александра Шаргунова, то Владимира Воробьева, то Владислава Цыпина, то пресловутое общество «Радонеж»» [МК, 28.12.1995].

Отметим также, что если С. Бычков не придумывает какую-то конкретную оскорбительную ложь про людей, то все равно насыщает свой текст бранными выражениями или фразами с выраженной негативной смысловой направленностью: «оплот обнагленцев», «идеологи обнагленцев», «пресловутое общество». Он просто кипит злостью, старается испачкать грязью все, чего касается, о чем говорит.
«Сталин милостиво разрешил Русской Церкви существовать на законных основаниях. Но где было взять епископов? Верные заветам Христа или были расстреляны, или сидели в лагерях. Тогда митрополит Сергий принял в лоно Церкви оставшихся обновленческих епископов и священников. Так яд обнагленчества проник в Русскую Церковь. Поэтому значительная часть московских священников и епископов сегодня ощущает себя наследниками обнагленцев, полагая, что это единственно верный путь развития Русской Церкви… Современные обнагленцы, как и их предшественники, считают, что Церковь не в состоянии существовать самостоятельно. Они безумно страшатся, что Церковь погибнет без медвежьих объятий государства. В их сознании укоренилась мысль, что только государственная Церковь способна выжить в стремительно меняющемся мире. Господь наш Иисус Христос для них только символ, способный возродить патриотизм и заодно СССР… Одним из оплотов обнагленцев стал Сретенский храм на Лубянке. Иеромонах Тихон Шевкунов, один из наиболее энергичных издателей, наряду с бывшим пресс-секретарем покойного митрополита Иоанна Снычева Константином Душеновым является идеологом нынешних обнагленцев. Оба предпочитают оставаться в тени, выставляя на первый план московское духовенство, — то Александра Шаргунова, то Владимира Воробьева, то Владислава Цыпина» [МК, 28.12.1995].

Тезис о том, что указанные священники «считают, что Церковь не в состоянии существовать самостоятельно», — очередная наглая ложь, навет С. Бычкова.

Свобода слова и «свобода» хамства и оскорблений — не одно и то же.

С. Бычков заявляет: «Президент Борис Ельцин обещал оказать существенную поддержку юбилейному изданию, приуроченному к 2000-летию Рождества Христова. Но замысел издания фундаментальной «Православной энциклопедии» находится под угрозой срыва. Как нам объяснили в администрации президента, смущение Главного правового управления вызвала формулировка: «…к 2000-летию Рождества Христова». Главные юристы президента предположили, что если оставить эту формулировку в указе президента, то большинство российских граждан, почитающих себя атеистами и отрицающих историческое существование Христа, решат, что отныне указом президента велено считать это событие действительно свершившимся» [МК, 04.06.1997].

Мало того, что Бычков где-то «откопал» «большинство» атеистов среди российских граждан, так еще и записал их именно в отрицающих историческое существование Христа. Не просто неверующие, а активно отрицающие! Да еще утверждает, что таковых будто бы большинство.

«Криминальный навет» является одной из основных идеологических доминант диффамационной кампании, осуществляемой С. Бычковым в отношении Русской Православной Церкви. Постоянные обвинения в связях с криминалитетом как прием порочения церковных структур очень часто встречаются в статьях С. Бычкова «Источники в МВД утверждают, что это лишь первый звонок, свидетельствующий о сращивании Отдела внешних церковных сношений Русской Православной Церкви с криминальными структурами» [МК, 02.12.1997].

Еще цитата из публикации С. Бычкова, где он сравнивает архиереев с криминальной бригадой: «Постепенно архиепископ Арсений сформировал свою бригаду (нынче без бригады никуда!). В церковных кругах она именуется «Чистой», поскольку базируется на территории патриаршей резиденции в Чистом переулке. В ней есть свой «авторитет» и особо приближенные: епископ Бронницкий Тихон, глава Издательского совета, обладатель 10 тысяч квадратных метров московской недвижимости; заведующий патриаршей канцелярией священник Владимир Диваков; глава параллельной издательской структуры, базирующейся в Даниловском монастыре, Елена Шульгина и духовный вождь лубянских националистов — игумен Тихон Шевкунов. Почетные места в бригаде занимают три столпа московского мракобесия: священники Владимир Воробьев, Аркадий Шатов и Дмитрий Смирнов» [МК, 31.07.1997]. Ясно, что все это — ложь. И про «столпов мракобесия», и про «лубянских националистов» и про «бригаду» с «бригадиром».

Здесь С. Бычков оскорбляет ряд православных священников, хамски называя их «столпами московского мракобесия». Заметим, что все настоящие мракобесы, типа С. Бычкова, которые, действительно, «мрачно беснуются» против верующих христиан, еще с революционных времен любят обвинять христиан, верующих именно в мракобесии, вешать на них такой ярлык. Эти люди даже не в состоянии придумать какое-то свое яркое определение для тех, против кого они воинствуют. Воровато используют терминологию, понятия противной им стороны.

Следует также отметить выраженную русофобскую направленность публикаций С. Бычкова. Это в России почти всегда идет рука об руку: ненависть к Церкви и русофобия. Духовный последователь реальных погромщиков русского народа обвиняет православные издания в экстремистской деятельности (уголовном преступлении) — пропаганде погромов, антиобщественных действий и насилия над людьми по признаку религиозной или этнической принадлежности, а священников — в национализме. История уже давно все расставила по местам, и ныне обвинения православных в агрессивном национализме и «погромах» звучат только от духовных последователей действительных погромщиков России первой половины XX века, объективное расследование преступлений которых еще впереди. А ныне информационным «погромщиком» является сам С. Бычков.

Следует понимать, что С. Бычков основной целью своей деятельности по дискредитации избрал не столько отдельных архиереев, а всю Русскую Православную Церковь в целом.

Например, С. Бычков хамски называет Русскую Православную Церковь «замкнутым, затхлым мирком» [МК, 01.02.2001]. Можно так подумать, что будто бы сообщество желчных единомышленников стареющего бульварного писаки — открытый и благоухающий мир?! Человек полностью оторвался от реальности, своё местечко видится ему чуть ли не Вселенной. Можно представить, как тоскует С. Бычков по тем временам, когда беззаконная власть громила Церковь, когда любая пакость о христианстве приветствовалась и оплачивалась властями.

С. Бычков целенаправленно, годами сеет рознь и возбуждает вражду не только к Церкви, но и пытается возбудить вражду в Церкви, среди служителей Церкви, православных христиан.
Например, С. бычков пишет: ««МК» неоднократно писал о воровстве и нечистоплотности митрополита Кирилла. Патриарх ни разу не ответил ни на одну нашу публикацию. Сегодня ком грязи брошен ему в лицо. Брошен не посторонними людьми, а теми, кто каждый день бывает в его резиденции и ест с ним за одним столом» [МК, 15.10.1998].
Похожее на маниакальное стремление опорочить, измазать грязью все, связанное с Русской Православной Церковью доводит С. Бычкова до совсем уже явного абсурда. В частности, он пишет: «Архиепископ Арсений, стремясь перещеголять самого крутого митрополита Кирилла, завел для собственных нужд две газетки. Одну — черного цвета, «Православную Москву», в которой предпочтительно публикуются мажорные статьи, а другую — грязно-зеленую, «Радонеж», в которой публикуются явно погромные. Негласный главный редактор и цензор — архиепископ Арсений. Все статьи проходят строжайшую цензуру» [МК, 31.07.1997].

Не имея оснований для какой-либо убедительной аргументированной критики, предметных претензий по существу в адрес газет «Радонеж» и «Православная Москва», он ругается просто так, огульно, за их цвет — «грязно-зеленая» газета «Радонеж». К газете «Православная Москва» С. Бычков предъявляет претензии по поводу ее «мрачности» [МК, 13.03.1996], ему не нравится, что она «черного цвета» [МК, 31.07.1997].

Это, действительно, существенно на фоне его родной желто-коричневой публицистики. Православные в понимании бычковых будут «виноваты» всегда. Даже за цветовые и графические особенности их газет.
С. Бычков выражал и другие такого же рода абсурдные и злобные претензии к издаваемой православными издательствами печатной продукции, в частности в отношении переиздаваемых авторов: «Издаются в основном брошюрки… каких-то дореволюционных, посыпанных нафталином авторов, забытых еще в начале нашего столетия, духовная значимость которых весьма и весьма сомнительна» [МК, 28.12.1995].

В приведенной цитате выражено крайне неуважительное, оскорбительное отношение к православным авторам дореволюционного времени. Все — грязное, «нафталиновое», мрачное, затхлое, мракобесное. Других определений в адрес церковных писателей, деятелей у С. Бычкова практически не находится. И он не разъясняет здесь, что его оценка духовной значимости этих писателей прямо обусловлена принципиально разной духовностью Церкви, церковных авторов и антицеркви, злобного антихристианского сборища, представителем которого, на наш взгляд, вполне можно считать С. Бычкова.

С. Бычкову претит восстановление влияния православного христианского образования в нашем обществе, его возвращение в систему российского национального образования в целом. Отсюда — его многочисленные нападки на систему православного духовного образования:
«Да трудно, наверное, митрополиту разглядеть проблемы образования в блеске своих знаменитых бриллиантовых запонок» [МК, 05.07.2000];
«Сегодня в области духовного образования в России ситуация плачевная» [МК, 12.07.2001];
«А Жора уехал в Ленинград с митрополитом Алексием (Ридигером) и стал его секретарем. В 1989 году под давлением правящего владыки принял все-таки монашество и вскоре стал епископом Арсением. А в 1995 году и Валера стал епископом Евгением и даже возглавил московские духовные школы. Кроме дружбы их объединяла общая ненависть к духовным школам… Теперь архиепископ Арсений стал правой рукой патриарха и Свято-Тихоновский институт находится под его полным контролем. Его ректор — священник Владимир Воробьев — получил задание распатронить МДА, поставив ее под полный контроль владыки Арсения… Реформа проведена под туманным лозунгом стандартизации духовного образования… Уже сформировано руководство обновленной академии. В нем все те же знакомые до боли лица — ректор Евгений, священники Воробьев, Козлов и Вигилянский, а также некто Волков. Сменен ученый секретарь МДА. Вряд ли найдется место старым профессорам, отдавшим всю жизнь академии. Неужели в Русской церкви не найдется епископа или священника, который поднимет голос в защиту академии?… Как может образованец Воробьев, не имеющий даже степени кандидата богословия, поднять уровень духовного образования? Или неудавшийся журналист Вигилянский, который не проучился ни одного года в семинарии? Один из профессоров академии с изумлением заметил по поводу реформы: «Как же надо ненавидеть духовные школы, чтобы учинить такое!»» [МК, 26.06.2003].

И опять никаких внятных доказательств высказываемых злобных наветов! Так практически во всех статьях С. Бычкова — сплошное голословное злобствование, никакой аргументации по подавляющему большинству обвинений в адрес церковных деятелей и церковных структур. Кто-то что-то сказал, где-то какие-то слухи, какие-то злые языки… И прочий абсурд вместо доказательств.
Что касается термина «образованец», то, в действительности, все наоборот. Образованцами называли как раз представителей части той самой местечковой псевдоинтеллигенции, которая дорвалась до власти в нашем обществе после большевистского переворота и совершенного большевиками геноцида русских деятелей культуры. Сегодня как раз люди, подобные С. Бычкову, из его среды, и являются типичными представителями «образованщины».

Особо гадким нападкам С. Бычкова подвергается Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (ранее — Православный Свято-Тихоновский богословский институт), возглавляемый упомянутым протоиереем Владимиром Воробьевым:
«В 90-е годы продолжилось раздельное сосуществование Церкви и общества. Наиболее яркий тому пример — деятельность Свято-Воробьевского богословского института при МГУ. Он задумывался как миссионерский институт в средоточии талантливой российской молодежи. Открывалось огромное поле деятельности. Но духовенство института предпочло замкнуться. Внутри МГУ возникло еще одно гетто, в которое принимаются путем строжайшего отбора только «свои» люди. Естественно, что ни о каком миссионерстве речи не идет» [МК, 16.04.1997].
Слова про ПСТГУ при МГУ — провокация, нацеленная на то, чтобы вызвать негативные эмоции читателей «Московского комсомольца»: мол, насоздавали при МГУ всяких там контор, да еще поназывали их своими собственными именами.

Очевидно, что у С. Бычкова нет и не может быть никаких доказательств того, что внутри МГУ возникло какое-то «гетто», да еще и «очередное гетто» — по прямому смыслу цитаты С. Бычков заявляет, что это уже не первое «гетто» (у него без кавычек), а «еще одно». Какие же есть предыдущие «гетто»? Налицо и глумление над жителями реальных гетто, существовавших в прошлом, и ложное обвинение руководства МГУ в дискриминации, действиях, несовместимых со статусом государственного вуза.
Здесь же снова намеренное оскорбительное искажение названия православного вуза.

Ложь, что в 1990-е годы продолжилось раздельное сосуществование Церкви и общества. Не было этого никогда, даже в кровавые десятилетия разгула воинствующих ненавистников Церкви, «духовных учителей» С. Бычкова. Ложь про замкнутость руководства института, ложь про гетто. Но это если говорить о российском обществе, а не о желто-коричневом сброде. От этого сообщества действительно можно замкнуться, его представителям не место в любом приличном заведении. Таких, как С. Бычков, действительно, следует на версту не подпускать к церковным учреждениям, вообще никак не сообщаться с ними.
Еще цитата: «Осенью этого года отметил 10-летие своего существования Свято-Тихоновский богословский институт, созданный для укрепления и углубления богословского образования в Москве при МГУ. Он полностью подконтролен владыке Епифанову. Ректор — священник Владимир Воробьев — даже не кандидат богословия, зато безмерно предан владыке Арсению» [МК, 24.12.2002].
С. Бычков будто бы и не знает, что ПСТБИ (сейчас — ПСТГУ) готовит студентов по многим специальностям, а вовсе не только будущих богословов. И что ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев имеет светскую ученую степень кандидата физико-математических наук и церковную ученую степень доктора богословия. Преданность архиепископу Арсению здесь выставляется как нечто ужасное, противопоставляется наличию ученой степени в богословии. Рисуется эдакий антикультурный тандем священнослужителей, не способных заниматься богословием. Как будто сам С. Бычков разбирается в богословии и в том, кто может заниматься этим самым богословием, а кто не может! Это далеко не единственный случай, когда С. Бычков изображал из себя знатока богословия и богословов.
Или следующее заявление С. Бычкова: «С отделом тесно сотрудничает Свято-Тихоновский богословский институт, созданный при МГУ. Преподаватели института готовят материалы и выдвигают «кандидатуры» будущих российских святых» [МК, 16.12.2002].

Высказывание С. Бычкова о «выдвижении «кандидатур» будущих российских святых» направлено на формирование ложного мнения о том, что якобы отбор и выдвижение кандидатур «будущих российских святых» осуществляется в произвольном порядке. Понятно, что этот вопрос не входит в компетенцию просто каких-то преподавателей, пусть даже, богословского института.
Важнейшим источником, из которого С. Бычков черпает информацию для своих статей, как он сам же и пишет, являются «слухи» (в большинстве своем произведенные самим же С. Бычковым), а порою даже — «смутные слухи»:
«Смутные слухи волновали сердца православных — больше всего надеялись москвичи, что архиепископ Арсений (Епифанов), управляющий московскими приходами, наконец-то покинет Первопрестольную» [МК, 12.10.2001];
«… по Москве прокатился слух, что якобы соборяне потребовали от патриарха немедленно уволить митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева)» [МК, 13.05.2006];

«Летом этого года в печать просочились слухи о том, что Русская Православная Церковь обратилась к президенту Б.Н. Ельцину с просьбой выделить ей 650 000 тонн нефти и разрешить ее беспошлинный экспорт» [МК, 25.12.1996];
«А тут прошел слух, что митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров), под которого который год неустанно роет Гундяев, зашатался и вот-вот рухнет» [МК, 27.10.2006].
При всем этом С. Бычков пишет расчетливо, стремясь обезопасить себя от возможных судебных исков: «Хочу признаться — я никогда не испытывал наслаждения, занимаясь расследованием похождений табачного митрополита. Более того, прекрасно понимал, что табачные аферы позорят Русскую Церковь, подрывают Ее авторитет. Поэтому не хотелось знакомить широкую аудиторию с полным объемом похождений и подвигов митрополита» [МК, 05.09.1997]. Но от этого суть его публикаций не меняется. В приведенной цитате ясно просматривается своего рода шантаж митрополита Кирилла: мол, если будет закономерная реакция на уже опубликованные С. Бычковым наветы, то появятся новые.

Совершенно очевидно, что нет никаких оснований верить его «смутным» утверждениям о его страданиях и переживаниях за состояние Русской Православной Церкви как причине появления его статей. Совершенно очевидно, что это просто прикрытие реальной мотивации бычковского фонтанирования ненавистью и проклятиями в адрес Русской Православной Церкви. Истинная причина в том, что для людей, подобных С. Бычкову, из его среды, пытающихся изображать из себя культурную элиту российского общества, нестерпима сама мысль, что восстановление настоящей отечественной интеллигенции, национального и православного культурного слоя людей неотделимо от возрастания влияния христианских ценностей в российском обществе. И все это вызывает дикую злобу бычковых, чувствующих, что у них уходит почва из-под ног. Что они теряют свое положение в обществе, поскольку совершенно чужды и враждебны подлинной русской культуре и образованию. Им остается только тешить малокультурные и необразованные слои общества (минимизация численности которых со временем очевидна) всякой глупостью, низкопробной развлекаловкой и похабщиной. И злобствовать на людей, занимающихся тем, чем они заниматься просто не способны.

Приведем еще цитату из статьи С. Бычкова: «Дело в том, что в 1943 году после встречи Сталина с тремя митрополитами был заключен конкордат между Церковью и безбожным государством. Сталин милостиво разрешил Русской Церкви существовать на законных основаниях. Но где было взять епископов? Верные заветам Христа или были расстреляны, или сидели в лагерях. Тогда митрополит Сергий принял в лоно Церкви оставшихся обновленческих епископов и священников. Так яд обнагленчества проник в Русскую Церковь» [МК, 28.12.1995].

Не было никакого конкордата, это общеизвестно, и это не может не быть известно С. Бычкову, который просто лжет. И яд обновленчества проник в Церковь еще до революции через лжепастырей, которые возвысились в церковной иерархии на волне либертаристской пропаганды, при негласной поддержке своих желто-коричневых духовных собратьев в органах власти. Именно они и разлагали Церковь изнутри. То же самое мы видим и сейчас в деятельности современных обновленцев.
С. Бычков лжет практически в каждой своей статье. Он уже, видимо, просто не может без лжи.
Вот он лжет по поводу ситуации на Украине: «Московский патриархат не признает главенства патриарха Филарета, который в 1992 году Русской Церковью был лишен сана. Тем не менее подавляющее большинство православных приходов на Украине признает своим духовным лидером именно Филарета» [МК, 13.03.2007]. Конечно, ни о каком даже большинстве, не то чтобы «подавляющем большинстве», не может быть и речи. Такие оценки просто не соответствуют действительности.
С. Бычков не только натравливает народ на Церковь, но и одновременно на наш народ, Россию натравливает Запад, мировое сообщество.

«Если на Поместном соборе российские христиане решат вернуться к решениям Собора 1917−1918 гг. и реанимируют выборность епископата и духовенства, то я не уверен, что митрополиты Кирилл или Ювеналий останутся на своих кафедрах. В течение последних месяцев их действия дискредитируют Русскую Церковь в глазах не только российского общества, но и всего мира. Первое их деяние — лоббирование дискриминационного по своей сути нового Закона о свободе совести. Оба митрополита являются членами Совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ. Они уверяли президентских чиновников и юристов, что новый Закон оградит Церковь от «посягательств» зарубежных миссионеров и сплотит российских христиан. На самом деле Закон явился яблоком раздора между российскими христианами. Запад отреагировал жестко — приостановлены инвестиции и ведется международное наблюдение за тем, как новый Закон претворяется в жизнь» [МК, 17.03.1998].

«Запад» отреагировал стараниями подобных С. Бычкову местных желто-коричневых пропагандистов. Собственно, Западу до этого дела нет, это волнует только ненавистников России и Русской Православной Церкви, в том числе на Западе. И сказки С. Бычкова про «инвестиции» вызывают недоумение. Это мы даем инвестиции Западу, а не они нам — сотни миллиардов долларов США были вывезены из России за последние 15 лет.
Одним из поводов для оскорбительных высказываний С. Бычкова явилась известная история с лжеостанками царской семьи. Как и другие ненавистники Церкви, С. Бычков принял самое активное участие в той грандиозной провокации (оплаченной, кстати, и нашими деньгами как налогоплательщиков, из бюджетных средств), которая была устроена, чтобы продлить жизнь давней лжи об обстоятельствах убийства царской семьи.
Сначала, как водится, он выступал вообще против канонизации царской семьи:

«Как стало известно из достоверных источников, Комиссия по канонизации при Священном Синоде, возглавляемая митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием, завершила работу по рассмотрению житий членов императорской семьи. Митрополит Ювеналий еще в конце 80-х годов неоднократно заявлял, что приложит все усилия для причисления к лику святых последнего императора Николая II. На протяжении шести лет он много раз пытался навязать Священному Синоду канонизацию царя, в самый критический для России час отрекшегося от престола и ввергнувшего тем самым в пучину бедствий… Значительная часть духовенства Русской Церкви выступает против этой канонизации. Но пассивность епископата может привести к непредсказуемым последствиям» [МК, 29.09.1996].
Здесь и глумление над чувствами верующих, почитающих русского царя, и ёрничанье над канонизацией, и попытки манипулировать общественным мнением. Какая значительная часть духовенства выступала против? Время уже все расставило по местам в отношении к царской семье. Никаких непредсказуемых последствий не случилось, кроме одного и предсказуемого — ложь и подлость ругателей Церкви и ненавистников русского царя стали очевидными.

Затем С. Бычков принялся навязывать и ошибочную, вредную для Церкви позицию по поводу необходимости перезахоронения лже-царских останков:
«Второй подвиг друзей-митрополитов — противостояние в деле захоронения останков императорской семьи, расстрелянной большевиками в 1918 году. Выступая в телепрограмме «Слово пастыря» (ее спонсирует Фонд православного телевидения, исполнительный директор которого — генерал-майор КГБ в отставке Валерий Лебедев) 14 марта, митрополит Кирилл заявил: «У Церкви нет средств, чтобы определить — чьи это останки!». Это вдвойне странно, поскольку митрополит Кирилл — самый богатый епископ Русской Церкви…. он заработал на сигаретно-алкогольных льготах почти полтора миллиарда долларов! Полагаю, что митрополит Кирилл вполне мог бы провести за свой счет независимую экспертизу! Речь идет о страстном желании двух друзей-митрополитов — Кирилла и Ювеналия — во что бы то ни стало причислить к лику святых последнего российского императора. Но они предпочитают конфронтацию, восстанавливая православных против правительственной комиссии и ее экспертов… Священный Синод, пошедший на поводу у митрополита Ювеналия в вопросе о захоронении царских останков, повторил подвиг унтер-офицерской вдовы. Синодалы высекли самих себя. Церемония захоронения состоится. Но примет ли участие в этом важном государственном акте Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II? Или епископат Русской Церкви вновь отторгнет себя от российского народа и не примет участия в этом всероссийском покаянном акте? Кто же тогда будет отпевать царские останки? Зарубежные миссионеры? Или православные раскольники?» [МК, 17.03.1998].
Причисление последнего русского императора к лику святых С. Бычков представляет чуть ни возбуждением массовой вражды, хотя очевидно, что против выступали люди, в подавляющем большинстве своем не имевшие никакого отношения к Русской Православной Церкви (бычковы, коммунисты и пр.), а следовательно, не имевшие никакого права навязывать свою точку зрения, требовать ее учета при принятии решения по указанному вопросу.

А это, действительно, был подвиг — в условиях развязанного либертаристской прессой беспрецедентного давления не признать предъявленные людям останки каких-то несчастных людей (такая фальсификация, сама по себе, была глумлением над мертвыми) подлинными останками царской семьи. Понятна в связи с этим и злоба махинаторов, которую и выражает в истеричной манере С. Бычков, как будто он сам один из них. В этой бессильной злобе он опять подвергает злобным нападкам митрополита Кирилла.
В этой провокации участвовала горстка людей — самих махинаторов и тех, кто по разным причинам не мог не участвовать в нем, вынужден был это сделать. Может быть, там были и люди, искренне поверившие в эту махинацию. Но таких не могло быть много и не было много — после достаточно четкого и ясного отмежевания Церкви от этого кощунства. Вновь отторгли себя от российского народа как раз все те, кто был причастен к этой махинации, они оказались у «разбитого корыта». У священноначалия Русской Православной Церкви хватило мужества, даже при беспрецедентном давлении с разных сторон, не согласиться с этим обманом. И истеричные статьи С. Бычкова, пожалуй, только помогли в этом. Ведь если такие люди, как С. Бычков, так страдали по поводу необходимости признания тех останков царскими, это был самый верный признак того, чтобы не признать их таковыми.
Ёрнических издевательств и насмешек С. Бычкова над религиозными чувствами верующих в его публикациях не счесть.
Вот пример наветов и ложных заявлений С. Бычкова на эту тему: «С отделом тесно сотрудничает Свято-Тихоновский богословский институт, созданный при МГУ. Преподаватели института готовят материалы и выдвигают «кандидатуры» будущих российских святых» [МК, 16.12.2002].

Слова о «выдвижении «кандидатур» будущих российских святых» — это циничное глумление над памятью исповедников и священномучеников российских, причиняющее глубокие нравственные страдания всем православным христианам. Такими фразами С. Бычков навязывает читателям впечатление, что будто бы сидит в ПСТГУ некая бригада политтехнологов, которые, совсем как на выборах (в сознании многих граждан — не вполне демократических), ведут отбор кандидатур, то ли произвольно, как попало, то ли из каких-то меркантильных соображений.
А что еще может писать «духовный потомок послереволюционных образованцев», наблюдая, как русское общество восстанавливает свои духовные основы, прославляет тех, кто был уничтожен антихристианской властью? Понятно, как это выводит из себя ненавистников Церкви и России. Заставляет русофобствовать, оскорблять историческую и культурную память, национальное достоинство русского православного народа (название статьи — «Боже, от царя храни»). И толкает их к единственному, что у них сегодня осталось — прокричать погромче хоть какую-то гадость и ругань, оскорбление, ложь. В этом отношении его, по нашему убеждению, можно буквально отнести к «сборищу сатанинскому», «воинствующему» против православных христиан.
Фактически, множество православных людей не признает С. Бычкова православным христианином (учитывая его постоянные наветы и оскорбления в адрес представителей Русской Православной Церкви), и все эти многочисленные злобные нападки С. Бычкова могут восприниматься православными гражданами как унижение их человеческого достоинства по признаку отношения к религии, как возбуждение религиозной вражды к Русской Православной Церкви и к православным верующим.
Для понимания истинной мотивации С. Бычкова в его продолжительной кампании по дискредитации Русской Православной Церкви очень важно следующее его признание, где он протестует против употребления слова «секта» (эдакая претензия на цензуру): «Центр апологетических исследований призывает нас вместе с ними бороться с так называемыми «тоталитарными сектами». Сам термин настойчиво внедряется в наше сознание как нечто реально существующее… По мнению петербуржцев, в «тоталитарных сектах» люди «занимаются напряженной ежедневной работой по служению и изучению многочисленных материалов секты». Если перевести все эти признаки на привычный язык православного человека, то члены сект… изучают Священное Писание (поскольку пламенные петербуржцы в «тоталитарные секты» зачислили «Свидетелей Иеговы»,… «Семью», «Церковь Христа»). То есть занимаются всем тем, к чему нас призывает Православная Церковь. Почему же Петербургский центр считает эти христианские конфессии «тоталитарными»?» [МК, 13.03.1996].

С. Бычков не понимает отличия понятия от реального явления или события. Термин «секта» реально существует (независимо от отношения к этому С. Бычкова), и совершенно неправомерно вводить идеологическую цензуру, отрицая возможность и право иметь и высказывать критические оценки деятельности религиозных объединений, систематически нарушающих права и свободы человека, пропагандирующих и возбуждающих религиозную ненависть и вражду. Что касается спорного понятия «тоталитарная секта», то о нем можно спорить, однако не используя подмены и ложь, когда С. Бычков невинно удивляется, почему это их называют тоталитарными, если они только занимаются работой по служению и изучению «материалов секты». Понятно, что они занимаются не только этим, а кроме того, эти их «материалы» не имеют отношения к Писанию, содержат сознательные искажения его текстов, что было, например, доказано экспертами на судебном процессе против иеговистов в Москве. И делается это для запугивания людей, введения их в заблуждение и для получения руководством сект выгод, в том числе материальных. Изображать из себя дурачка, не понимающего того, о чем говорили критики сект, конечно, можно, но лучше это делать в частном порядке, не вводя в заблуждение читателей и одновременно не пытаясь представить глупцами критиков сект, вроде бы те запрещают сектантам изучать Библию.

И о ком тут заботится С. Бычков? Педофилическая секта «Семья» Дэвида Берга, неоднократно подвергавшаяся на Западе уголовным преследованиям за совершение сексуальных преступлений в отношении несовершеннолетних в восприятии С. Бычкова — христианская конфессия. То же касается иеговистов, воспитывающих у своих членов неприязнь к гражданскому обществу и ненависть к христианам, распространяющих ложные обвинения в адрес Церкви и христиан. Тем они и предпочтительны для С. Бычкова. «Русская Церковь до сих пор не в состоянии взять на себя исполнение миссионерской деятельности, завещанной Господом Иисусом Христом» [МК, 28.12.1995], — заявляет С. Бычков. Надо думать, что педофилическую секту «Семья» Д. Берга С. Бычков считает способной исполнить эту миссию?
Поэтому вполне ожидаемо, что С. Бычков выражает неподдельную радость от того, что «многие тысячи» россиян уходят из православия в религиозные секты: «Гомосексуализм, лихоимство, поборы, пьянство — все эти пороки лишь отталкивают наших сограждан от веры, от Церкви. Неудивительно, что заезжие проповедники пользуются такой популярностью. Раньше не было возможности сравнить. Теперь благодаря демократии она появилась. Многие тысячи россиян выбирают протестантизм, экзотические религии Востока и Запада» [МК, 09.10.1997].
Очевидно, что человек, высказывающий ксенофобские, нетерпимые, агрессивные публичные оценки в адрес православных священнослужителей, не может претендовать на отсутствие адекватных ответных действий и оценок со стороны православных людей, которые составляют абсолютное большинство населения России.
Делая мишенью священников, тем более — епископов, С. Бычков, вероятно, рассчитывал на то, что как православные христиане и как монахи они не будут отвечать на личные оскорбления. Так и было ранее.
Однако ныне С. Бычков оказывается перед весьма неприятной перспективой отвечать в судах за свои наветы, ложь и оскорбительные злобствования. И объяснять обоснованность своих нападок С. Бычкову будет все более и более затруднительно.
Даже приведенный в настоящей статье (тем более в указанном в начале статьи сборнике) анализ его высказываний, публичных выступлений позволяет сделать вывод, что написанного и сказанного С. Бычковым к настоящему времени вполне достаточно, чтобы при последующих рецидивах этой деятельности дать исчерпывающую возможность обосновать в суде систематический характер и умышленность его деятельности, проявляющейся в его публикациях в газете «Московский комсомолец» и направленной на нанесение ущерба чести и достоинства многих служителей Русской Православной Церкви, а равно на порочение Русской Православной Церкви в целом и на возбуждение религиозной вражды в российском обществе.
В самопредставлении С. Бычкова указывается: «Люблю гулять в лесу, собирать грибы и почтовые марки» [http://www.mk.ru/bychkov.asp]. Представляется, что в самопредставлении С. Бычкова упущено самое существенное, ему следовало бы добавить — «люблю лгать, собирать и публично распространять грязные слухи, гадости и наветы». «Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Матф. 12, 34−36).
Игорь Понкин, доктор юридических наук