Крымская Вандея

Антибольшевистское повстанческое движение в Крыму (1920−1925 гг.)

Месть победителей. Красный террор в Севастополе в 1920—1921 гг.

События, произошедшие на территории крымского полуострова после того, как от его берегов отчалил последний корабль Белого флота, в крымской истории являются, без сомнения, одними из наиболее страшных страниц.

С приходом большевиков полуостров захлестнул разнузданный красный террор, в результате которого Крым получил название «Всероссийского кладбища».

Тысячи людей были расстреляны; столько же было утоплено, повешено, либо погребено в земле заживо.

Покрывшийся густой сетью «человеческих боен», Крым превратился в подобие кромешного ада.

До сих пор неизвестно точное число убиенных, однако даже по самым скромным подсчетам оно исчисляется десятками тысяч.

Однако развязанный большевиками беспрецедентный террор был отнюдь не единственным бедствием, пришедшим на крымскую землю.

После эвакуации войск генерала П.Н.Врангеля экономика полуострова пребывала в состоянии глубочайшего кризиса. В ноябре 1920 года объемы валовой промышленной продукции в сравнении с 1913 годом сократились в 4,6 раза. Многие промышленные предприятия были выведены из строя, некоторые из них были разрушены полностью.

Стояли Керченский металлургический завод, аэропланный завод Анатра в Симферополе, едва вытягивал треть своей мощности Севастопольский морской завод. Количество рабочих, особенно в горной и консервной промышленности, сократилось в 7 раз.

Грузооборот железных дорог сократился в 10 раз, морских портов — более чем в 16 раз.

Вследствие полного расстройства финансовой системы произошло обесценивание денежных знаков.

Не лучше обстояли дела и в сельском хозяйстве. К началу 1921 года посевная площадь сократилась с 655,2 тыс. до 548,7 тыс. десятин, количество голов рабочего скота уменьшилось с 164 тыс. до 122 тыс.

Табачные плантации уменьшились в 9 раз, значительная часть садов и виноградников оказалась заброшенной.

Летом 1921 года в результате засухи в Крыму погибло 42% посевов, 2/3 крупного рогатого скота, а уцелевшие посевы давали лишь несколько пудов с десятины. Вследствие этого уже в августе на полуострове начался голод, продолжавшийся до лета 1923 года и унесший приблизительно 100 тысяч жизней, что составляло примерно 15% населения Крыма на 1921 год.

По причине этого бедствия 60,1% крестьянских хозяйств остались без скота, приблизительно столько же без сельхозинвентаря, 28,8% без посева и 29,2% смогли засеять в 1922 году только по одной десятине.

Создавшееся на полуострове тяжелое положение усугубила безграмотная политика, игнорирующая местные условия, нацеленная на «преодоление» кризиса путем грозных распоряжений, расстрелов и конфискаций.

Продразверстка, отмененная Х съездом РКП (б) в марте 1921 года, держалась в Крыму до июня.

При этом изъятие у населения продовольствия осуществлялось по фантастическим цифрам: постановлением Крымского революционного комитета были утверждены следующие объемы продразверстки на 1921 год: 2 млн. пудов продовольственного хлеба, 2,4 млн. пудов кормовых культур, 80 тыс. голов крупного и мелкого скота, 400 тыс. пудов фуража. [1]

Устанавливая такие высокие цифры задания, крымские власти руководствовались отнюдь не незнанием ситуации. Напротив, они прекрасно были осведомлены о том катастрофическом положении, которое сложилось в сельском хозяйстве. Мотивы принятия такого решения были следующими: во-первых, в декабре 1920 года Крым получил наряды на отправку хлеба в Россию; во-вторых, за годы гражданской войны население городов полуострова выросло на одну треть, и в условиях официального запрета торговли такое огромное количество горожан во избежание голодного бунта властям нужно было как-то кормить; в-третьих, в 1920—1921 гг. г. в Крыму находилось много частей Красной Армии (до 100 тыс. человек), стянутых сюда из разных районов — вплоть до Сибири, которые снабжались исключительно за счет местных ресурсов.

Продразверстка окончательно подорвала состояние крымского села, которое и без того было чрезвычайно плачевным. Весной 1921 года в качестве излишков изымали даже посевной фонд, так что властям в скором времени пришлось принимать меры к обеспечению крестьянских хозяйств посевным материалом.

Ситуация еще более осложнилась с отказом Крымревкома выполнять решения Х съезда РКП (б) о введении продовольственного налога. 25 марта на объединенном заседании Обкома РКП (б) и Крымревкома было принято постановление о введении продналога только после полного выполнения продразверстки, которая к тому времени была выполнена только наполовину.

Все вышеизложенное рождало в сознании жителей полуострова враждебное отношение к власти и создавало благодатную почву для развития повстанческого движения и других форм борьбы.

Вооруженное противодействие большевизму на территории Крыма началось в конце 1920 года, и продолжалось до 1925 года.

Главными очагами повстанчества стали горные районы Крыма — так же, как и по прошествии двадцати с лишним лет они станут базой партизанского движения в годы Второй мировой войны.

Социальную базу повстанчества составили уцелевшие офицеры и солдаты Русской армии Врангеля, махновцы, а также недовольные политикой власти крестьяне и жители городов.

Поодиночке и группами они уходили в горы и образовывали там небольшие отряды, насчитывающие от 40−30 до 300 человек. В отчетах ЧК эти формирования будут неизменно фигурировать как «банды бело-зеленых».

Национальный состав этих формирований был разным: здесь можно было встретить русских, украинцев, крымских татар, чеченцев, греков, армян.

Впрочем, существовали и отряды, целиком состоявшие из представителей одной национальности, к примеру, крымских татар.

Возглавлялись эти отряды главным образом служившими у Врангеля офицерами, что позволяет (пусть даже отчасти и со множеством оговорок) считать антибольшевистское повстанческое движение на территории Крыма продолжением белой борьбы.

Общая численность отрядов «бело-зеленых» в 1921—1922 гг. г. составляла приблизительно 8−10 тыс. человек.

Поддерживаемые местным населением, повстанцы нападали на советские учреждения, уничтожали советских работников, вели антибольшевистскую агитацию, по мере сил срывали планы продразверстки, налаживали связь с антибольшевистским подпольем как на территории Крыма, так и за его пределами.

Командиры таких повстанческих групп старались поддерживать среди своих подчиненных некоторое подобие воинской дисциплины, что, разумеется, не всегда удавалось в связи с преобладанием в повстанческих рядах чисто уголовного элемента.

Помимо вооруженных отрядов белогвардейской или анархической ориентации, в 20-е годы на территории Крыма действовали и чисто бандитские группы, не выдвигающие никаких политических лозунгов, а занимающиеся исключительно грабежом и разбоями.

В качестве наглядной иллюстрации действий «зеленых» можно привести отрывок из книги Ивана Шмелева «Солнце мертвых»: «Продовольственный комиссар наш, на машине ехал… хотел с деньгами на родину тикать. Сичас из лесу выходют с ружьями… отчанные, не боятся! Ну, конечно, зеленые. Рангелевцы, не признают которые… Стой! Ершов фамилия? Все им известно! Долой слазь! Жену с детьми не тронули, отойти велели. А того сейчас цепями к машине прикрутили, горючкой полили и зажгли. Сго-рел! Мы, говорят, за народное право, у нас, говорят, до всего досмотр!..»

Действительно, «бело-зеленые» расправлялись с большевиками крайне жестоко. Так, командир одного из «зеленых» отрядов, бывший врангелевский капитан Спаи лично сжег на костре двух осведомителей ЧК.

Командир другого повстанческого отряда, атаман Захарченко, сделал налет на родную деревню Саблы, где в целях устрашения расстрелял председателя, секретаря и трех членов сельревкома, а само здание сельревкома подорвал с помощью двух ручных бомб.

В 1920—1921 гг. г. «зелеными» были убиты председатель Алуштинского ревкома Шилов, член Евпаторийского ревкома Лабренцис и ряд других представителей советской власти.

Основной пик активности «бело-зеленых» пришелся на 1920−1922 годы. Умело применяя партизанскую тактику, повстанцы совершали дерзкие диверсионные вылазки, после чего вновь уходили в горы. Возглавляющему Центральное управление курортов Крыма (ЦУКК), члену Крымского областного комитета РКП (б), младшему брату В.И. Ленина, Д.Н. Ульянову, приходилось выезжать по служебным делам «в сопровождении двух чекистов, вооруженных пулеметом «максим». [2]

В мае — июне 1921 года всплеск антибольшевистского вооруженного движения достиг таких размеров, что почти полностью прекратилось автомобильное и гужевое сообщение между уездами. [3]

В ответ на это большевики брали в заложники родственников повстанцев и членов их семей. К июлю 1921 г. по тюрьмам Крыма за связь с «зелеными» сидело свыше 500 заложников. [4] Многие из них впоследствии были расстреляны.

В ультимативной форме обратившись к населению сразу нескольких деревень (Демерджи, Шумы, Корбек, Саблы и др.), большевики потребовали немедленной выдачи всех ушедших в горы, в противном случае угрожая предать данные населенные пункты огню. В ответ на это зеленые пообещали, что в случае исполнения угрозы они вырежут всех коммунистов и их семьи не только в деревнях, но и в таких городах как Алушта, Симеиз и Судак.

В итоге предъявленный красными ультиматум не был приведен в исполнение.

В Феодосии по подозрению в связи с «зелеными» были расстреляны 3 гимназиста и 4 гимназистки в возрасте 15 — 16 лет.

Выступая 2 марта 1922 года с докладом на второй сессии Крымского ЦИК, председатель КрымЦИК Ю.П.Гавен отмечал, что «осенью 1921 года в Крыму усилился бандитизм, в котором участвовали белые офицеры и крестьяне-татары. Но его тогда не удалось ликвидировать». [5]

Несмотря на внешний размах повстанческого движения, внутри оно было чрезвычайно слабо. Прежде всего из-за отсутствия организованности, единого руководящего центра, а также единой политической и идейной платформы.

Справедливости ради нужно отметить, что попытки объединения повстанческих групп все же предпринимались, в частности, подпольной организацией М. Дионисьева, объявившего себя Временным Правителем России и издавшего свою программу под названием «Наказ N 1».

В «Наказе» говорилось о необходимости отмены смертной казни для всех политических противников, кроме Ленина, Троцкого и ряда высокопоставленных советских чиновников.

Рядовых русских коммунистов, предполагалось не подвергать ни суду, ни каким-либо другим преследованиям. Коммунистов-евреев, согласно решению Дионисьева, следовало судить и высылать за пределы страны.

В программе также провозглашалась свобода выборов и в будущем — созыв Учредительного собрания. [6]

В июле 1921 года, после того как рядом руководителей «бело-зеленых» отрядов были подписаны мирные соглашения с большевиками, повстанческое движение на территории Крыма, казалось, начинает идти на убыль, однако меньше, чем месяц, принимает прежний размах.

«Зелеными» осуществлялись нападения на советские учреждения, взятие в плен либо убийства красноармейцев, чекистов и партийных работников. Нередкими были случаи нападений повстанцев на воинские подразделения, посты и заставы.

Так, 6 октября 1921 года взвод 5-й роты Комполка подвергся нападению вооруженной повстанческой группы численностью около 30 человек. 29 ноября 1921 года 3-я рота войск особого назначения была атакована в городе Старый Крым отрядом «зеленых» неизвестной численности. Захватив 2 пулемета, 10 пулеметных лент, 4 000 патронов, повстанцы скрылись в лесу.

К первой половине 1923 года в вооруженном противоборстве большевиков и сил контрреволюции наступает относительное затишье. Но уже в мае 1923 года отчетные материалы ЧОН вновь зафиксировали нападения повстанческих групп на участке второй роты 23-го пограничного батальона в районе Севастополя. В ночь на 15 мая по Севастополю были расклеены многочисленные экземпляры воззвания, призывающего народ подниматься на борьбу с коммунистами. Заканчивалось воззвание следующими словами: «Проснитесь, русские люди. Сбросьте с себя проклятое ярмо». [7]

9 июня 1923 года в Севастопольском районе, неподалеку от деревни Андреевка, трое неизвестных ранили пограничника во время патрулирования им своего участка. 23 июня в районе мыса Айя группа повстанцев с криком «Сдавайся нам!» — открыла огонь по пограничному патрулю.

31 июня в районе заставы Отузы «бело-зелеными» был обстрелян автомобиль феодосийского окружного военного комиссара.

В июле 1923 года, неподалеку от деревни Тана-Гельды, расположенной к востоку от Карасубазара, группа вооруженных людей общей численностью 5−6 человек, обстреляла автомобиль в районе Топловского монастыря.

Несколько слов о взаимодействии повстанцев с белогвардейскими организациями за рубежом. Согласно данным оперативной месячной сводки третьей отдельной ялтинской роты ЧОН за сентябрь 1923 года, на территорию Крыма из Турции прибывали агенты «белогвардейских врангелевских организаций», занимавшихся антисоветской агитацией среди населения и осуществляющих формирование повстанческих групп.

25 сентября в районе деревни Гурзуф между чоновцами и участниками одной из таких организаций произошел бой, в ходе которого обе стороны понесли большие потери.

Важно при этом отметить, что попытки засылки агентов и высадки вооруженных десантов на территорию полуострова предпринимались и ранее. Однако мероприятия эти, оканчивались в основном неудачей.

Так, один из десантов, в котором принял участие известный правый политический деятель В.В.Шульгин, высадился на крымское побережье, но был обнаружен и уничтожен. Вернуться обратно удалось только пятерым участникам операции.

В целом к 1923 году наблюдается заметное сокращение социальной базы контрреволюции вследствие ее переориентации с повстанчества на подпольную деятельность.

Наглядным проявлением этой тенденции служит деятельность возглавляемого врангелевским полковником Уренюком («атаманом Круком») «Крымского крестьянского объединения», созданного при поддержке монархических эмигрантских кругов.

Согласно выработанному в заграничном монархическом центре плану предполагалось произвести в Крыму «высадку белого десанта, а Украину и Кубань использовать для дальнейшего использования антисоветского фронта. Для содействия десанту в Крыму на Украине и Кубани предполагалось сформировать «монархические крестьянские объединения», на базе которых планировалось создать Повстанческую армию и поднять широкое вооруженное восстание». [8]

В рамках претворения данного плана участники «Крымского крестьянского объединения» организовали ряд террористических актов против представителей партийных и советских органов, однако летом 1924 года в результате успешно проведенной операции ГПУ эта организация была ликвидирована.

Весьма активно работало севастопольское антибольшевистское подполье. Так, в 1925 году, группа, состоявшая из бывших белых офицеров, вооруженным путем захватила пароход «Утриш» и увела его на территорию Болгарии, где передала судно сосредоточенному в этой стране белому командованию и гражданским властям. Следом за этим другая севастопольская группа попыталась угнать пароход «Игнатий Сергеев», но эта попытка была пресечена ГПУ.

Наряду с организованной повстанческой деятельностью, имели место также стихийные народные выступления. Наглядным примером таких выступлений служит вооруженное восстание крестьян поселка Симеиз в ноябре 1921 года. Вступив в вооруженное противоборство с чекистами и отрядами ЧОН, восставшие вынуждены были отступить в горы.

Помимо попыток крестьянских восстаний, в 1921—1923 гг. в ряде городов Крыма были отмечены также забастовки рабочих, вызванные их неудовлетворительным материальным положением и условиями жизни.

Судьба участников таких выступлений была незавидной: значительное число этих людей было расстреляно, некоторые из них были высланы за пределы Крыма как «неблагонадежные элементы», и только немногие были амнистированы с учетом «пролетарского происхождения» и «революционного прошлого».

Отдельные случаи недовольства крестьян политикой власти наблюдались и после отмены продразверстки. Так, в 1922—1923 гг. в Крыму состоялся ряд показательных судебных процессов над сельскими тружениками, обвинявшимися в неуплате продовольственного налога. Один из таких процессов состоялся в селе Новоцарицинское Карасубазарского района, где на скамье подсудимых оказались главы 14 семей.

Подсудимым вменялось в вину, что, уплатив часть налога, они отказались от сдачи остальной его части, и призывали поступать точно так же других поселян.

В ходе судебного заседания обвинения в отношении 11 человек были доказаны. Приговором Революционного Трибунала один человек был присужден к высшей мере наказания, четверо — к тюремному заключению от одного до трех лет, остальным предложено в срок до двух недель внести оставшуюся часть налога. [9]

***

Таким образом, установление советской власти в Крыму в 20-е годы отнюдь не привело к восстановлению на полуострове гражданского мира. Напротив, рассматриваемый период стал временем крушения надежд большинства мирных тружеников на то, что большевики смогут обеспечить им нормальную жизнь.

В данном отношении наиболее разочарованными оказались крестьяне, поначалу смотревшие с надеждой на новую власть.

Вместо решения земельного вопроса «строители нового общества» принесли продразверстку и голод, вместо обещанной амнистии — разгул «чрезвычаек» и массовые расстрелы.

Все эти мероприятия власти вполне естественным образом способствовали росту социального недовольства, одним из проявлений которого стала организация повстанческих групп.

Не имеющие единого руководящего центра, будучи глубоко разобщенными, эти отряды, тем не менее, представляли собой серьезную опасность для власти, особенно на первоначальном этапе, когда ее положение было еще достаточно шатким.

Период наивысшей активности антибольшевистского повстанческого движения на территории Крыма пришелся на май, июнь и осень 1921 года, в дальнейшем в динамике вооруженных выступлений против режима наметился спад. Вместе с тем, обстановка на полуострове оставалась весьма нестабильной на протяжении последующих нескольких лет.

Важно при этом отметить, что решающую роль в ликвидации повстанчества сыграли отнюдь не репрессивные мероприятия, и даже не военные операции, а позитивные изменения в экономической и политической сферах, связанные с прекращением взимания продразверстки, а также отказом от массового террора, который применялся на полуострове в первые месяцы после установления советской власти.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 — Омельчук Д.В., Акулов М.Р., Вакатова Л.П., Шевцова Н.Н., Юрченко С.В. Политические репрессии в Крыму (1920−1940 годы). — Симферополь, 2003. — с.22
2 — Попов А. Гуманист в белом халате среди красных палачей // «Первая Крымская», N9 — 89, 2 сентября — 8 сентября 2005 — с. 27
3 — Ишин А.В. Красный террор в Крыму в 1920- 1921 годах и его последствия// Проблемы материальной и духовной культуры народов Причерноморья с античных времен до наших дней: Материалы первых научных чтений 14−15 Мая 1997 г. — Симферополь, 1997.
4 — Мельгунов С.П. Красный террор в России 1918−1923 г. г. М: Айрис-Пресс, 2006. — с. 117
5 — Цит. по: Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918 -1922 г. г. М.: Эксмо, Яуза, 2004. — с. 137−138
6 — Ишин А.В. Характер и динамика развития вооруженного антибольшевистского движения на Крымском полуострове в конце 1920−1922 годах // Ученые записки Таврического национального университета. — N 12 (51) т.2 — 1999. — Электронная версия публикации: http://www.ccsu.crimea.ua
7 — Ишин А.В. Из истории вооруженной контрреволюции в Крыму:1923 год (по архивным материалам частей особого назначения Крыма) // В поисках утраченного единства: Сборник статей. — Симферополь: Крымский Архив, 2005 — с.62
8 — Ишин А.В. К вопросу об особенностях политического развития Крыма в первой половине 1920-х годов // Журнал «Историческое наследие Крыма», N 5, 2004.
9 — Омельчук Д.В., Акулов М.Р., Вакатова Л.П., Шевцова Н.Н., Юрченко С.В. Политические репрессии в Крыму (1920−1940 годы). — Симферополь, 2003. — с.24