 |
| Вера-Эском | Александр Мурзин | 18.04.2005 |
Не будучи генетиком, он смело оспорил заключение японского профессора Тацуо Нагаи, который исследовал фрагменты платка со следами крови Николая II и пришел к выводу о несовпадении ДНК этих частиц с ДНК «екатеринбургских останков». Платок хранился в городе Оцу, где на Цесаревича Николая Александровича в 1891 году напал японский фанатик.
«Платок лежал где-то 110 лет. Материал генетический, может испортиться, если не сохранен правильно», — заявил ничтоже сумняшеся князь. Столь же «аргументированно» его сиятельство отверг результаты генетической экспертизы крови племянника Государя Тихона Николаевича Куликовского-Романова. Князь заявил, что он не имеет права на фамилию Романов, поскольку это фамилия матери, а в России дети наследуют фамилию отца. Это надо, видимо, понимать так, что Тихон Николаевич не является и племянником Царя-мученика. Между тем степень его реального родства Государю куда выше, нежели самого князя Николая Романова.
Что настораживает: говоря о предстоящем перенесении останков императрицы Марии Федоровны из Дании в Россию, в Петропавловский собор, Николай Романович заявил, что церемония перезахоронения будет такой же, как и похороны «екатеринбургских останков». Надо ли так понимать, что в этом будут участвовать те же самые лица, что и в 1998 году? Перед захоронением будет взята частица тела матери святого Царя Николая II, чтобы путем генетической экспертизы доказать подлинность «екатеринбургских останков». Кто будет проводить генанализ — все те же оскандалившиеся В. Соловьев и члены «царской комиссии»? Или независимая группа ученых?
Сколь «профессионально» работала вышеупомянутая комиссия, видно из некоторых выводов А.П.Мурзина, которые приводим ниже. Составлено по его публикациям и на основе доклада, с которым он выступил на научно-богословской конференции в Екатеринбурге.
Три «НО»
Мы, непредвзятые исследователи екатеринбургского злодейства, никогда не посягали на результаты генетических экспертиз обнаруженных останков. В этом пусть разбираются сами генетики, и только они. Но мы продолжаем настаивать на тщательнейшей экспертизе всех без исключения и исторических источников, касающихся тайны цареубийства. Ибо убеждены: даже один процент исторической истины может или подтвердить, или опровергнуть все 99% генетических заключений со всеми их девятками через запятую.Однако верховная власть «новой» России и ее «царская» комиссия не только отвергли в 1991—1998 гг. эти требования российской и мировой общественности, но и целиком, на корню, отбросили бесценные и неопровержимые во многих основных выводах многотомные материалы «белого следствия» 1918−1924 гг. по делу об убийстве Царской Семьи, блестяще завершенные колчаковским следователем Н.А.Соколовым. То есть полностью проигнорировали результаты трудов десятков профессионалов следствия высочайшего класса и сотен первосвидетелей тех кровавых событий. Случай необъяснимый, дикий, в истории подобных исследований небывалый. В основу исторического доказательства своей точки зрения новые «исследователи» положили один-единственный «источник» — мифическую «Записку» Юровского. В этой записке Юровский якобы указал настоящее место захоронения Царской Семьи. Будто бы тела сначала сбросили в шахту N 7, затем их оттуда достали и перезахоронили в Коптяковском лесу под мостиком.
Но вот лишь несколько аргументов, опровергающих правдивость «Записки» и ее авторство. Эти аргументы подтверждены документально.
Первое. Юровский трупы в Коптяковский лес не отвозил. Это сделали Ермаков и Медведев-Кудрин с троими помощниками — Леватных, Костоусовым и Партиным, а также шофером Люхановым. Юровский же, после того как увезли трупы и замыли кровь в доме Ипатьева и во дворе, по показаниям попавшего в плен к белым начальника охраны Царской Семьи Павла Медведева колчаковскому следствию, «ушел к себе в канцелярию», т. е. в комендантскую комнату. Дальше, с утра и до полудня 17 июля, Юровского возил по городу кучер А. Елькин (в документах допроса — А.ілкин), указавший белому следствию все адреса, где побывал в те полдня Юровский.
Второе. Тела убитых в шахту N 7 не сбрасывались. Мне довелось беседовать с одним из расстрельщиков, Ермаковым, и тот, будучи откровенным, не скрывал удовольствия от этой, как он выразился, «нашей самой удачной выдумки». Еще бы, ведь она на целый год пустила белое следствие по ложному следу! Однако В. Соловьев и поныне не способен задать себе простого вопроса: если убийцы, как они уверяют, рассматривали шахту лишь как «временное место захоронения» трупов, то зачем им было ее взрывать?
Они и не взрывали, а только пробили парой гранат отверстие во льду под водой (по М. Дитерихсу, куратору колчаковского следствия, не более полуаршина в диаметре). Более трех десятков коптяковских крестьян и белых офицеров осмотрели, облазили шахту сразу после бегства красных. Вода, лед, снова вода — вот все, что они там увидели и измерили. Десятки протоколов их допросов каждый может прочесть в книге Н.Росса. Генерал М.К.Дитерихс написал однозначно: «В общем, все перечисленные раскопки дают возможность заключить с уверенностью, что в перечисленных в таблице шахтах и шурфах тел членов Царской Семьи не было погребено и даже временно они там не бывали». В том числе и в шахте N 7 и шурфе N 3.
Ложные версии бывают сильнее здравого смысла. Почти два лета белогвардейцы копались в шахте N 7 и еще в тридцати шахтах и шурфах окрест и не нашли никаких следов. А современный «исследователь» А. Авдонин копается там и поныне…
Находка под коптяковским мостиком
Третье. У мнимой операции «захоронения» Царской Семьи под коптяковским «мостиком» утром 19 июля 1918 г. есть лишь один «свидетель» — сам создатель этого мифа Юровский. То, что никакого захоронения под «мостиком» в то утро не было и не могло быть, как не было при этой «акции» и самого Юровского, строго документально доказано мною и членом правительственной комиссии историком С.А.Беляевым. В своих выводах мы подходили к этому «факту» больше с «белой стороны». Однако еще любопытнее оказалось подойти к нему и с «красной».Кто «хоронил»?
Все бы складно получилось у В. Соловьева с «участниками» и «свидетелями», описывающими будто бы «реальные события» в Поросенковом логу, но вот беда: ни чекиста Медведева-Кудрина, ни чекиста Родзинского, на которых ссылается Соловьев, при том «захоронении» также не было.Свидетельство М.А. МЕДВЕДЕВА-КУДРИНА (в 1964 г.): «Все, что я расскажу об операции повторного захоронения, я говорю со слов моих друзей: покойного Якова Юровского и ныне здравствующего Исая Родзинского».
О том, что при сооружении «тайной могилы» ни в Поросенковом логу, ни в другом ее скрытном месте не было также и Исая Родзинского, проговорился в 1934 г. сам Юровский, выступая в Ипатьевском доме перед старыми большевиками.
Свидетельство Я.М. ЮРОВСКОГО: «Потеряв нас, когда мы уже все кончили, приехали ребята из ОблЧК: товарищи Исай Родзинский, Горин и еще кто-то».
«Потерять» действительных похоронщиков было не мудрено: к месту истинного сокрытия недогоревших трупов убиенных, если таковое было, близко не подпускали даже чекистов. Родзинский и Горин привезли Юровского вечером 18 июля вовсе не в Поросенков лог, а на тропу за переездом N 184, ведущую к станции Гать и далее, через горнозаводскую железную дорогу, к деревне Палкино. В лес Юровский ушел по той же тропе один и вышел оттуда лишь утром 19 июля — вышел в то же место, откуда ушел накануне вечером и где его и ждала легковушка ЧК с верными во все те дни его помощниками Гориным и Родзинским. Что он там делал — это уже другой разговор.
После 19 июля 1918 г. Родзинский встретился с Юровским «только в 1936 г.». Лишь тогда он, не знавший в 1918 г. ни местности за городом (в Екатеринбург он прибыл вместе с Гориным из Перми за месяц до цареубийства), ни подлинных замыслов цареубийц, и услышал от Юровского, будто тела он скрыл той ночью в трясине «под мостиком».
Обилие заданно ложных сведений и слухов о расстреле и захоронении Царственных мучеников объясняется простым и коварным замыслом организаторов убийства Голощекина и Юровского — непрерывной сменой занятых тайными операциями команд. Ермаков утверждал: ни одна из команд, осуществлявших ту или иную операцию (одни стреляли, другие «хоронили», третьи строили «мостик», четвертые рыли ямы совсем в иных местах), не знала, чем заняты другие команды.
Это подтвердил в 1964 г. и Исай Родзинский. Из его рассказа, кстати, ясно, что именно для «похоронных дел» Юровский впервые приехал к шахте N 7 лишь рано утром 18 июля, когда выяснилось, что сжечь все трупы за минувшие сутки назначенным на ту операцию лицам (Войкову, Ермакову и прочим) не удалось.
Свидетельство И.И.РОДЗИНСКОГО: «Тогда послали Юровского, меня, и, по-моему, еще человек восемь поехали с нами. Но все уже были из ЧК. Поехали все, не участвовавшие в расстреле. Многие даже не знали, куда едут и зачем… Конспирация была в этом деле».
Остается последний якобы «участник» похорон «под мостиком» — Г. И.СУХОРУКОВ. Но мы уже знаем: «в похоронной команде» Ермакова было всего пять человек. Юровский утверждает, что жгли и скрывали тела «под мостиком» лишь «несколько человек», и он очень боялся, чтобы их не увидела семья линейного сторожа будки N 184 Я. Лобухина (светлое утро 19 июля и будка в прямой видимости, всего в двухстах метрах от «могильных конспираторов» и их «пылающего» костра!).
Сухоруков же в своей «похоронной команде» перечисляет двадцать одного человека, да и то лишь тех, кого упомнил! Могла ли быть такая орава «похоронщиков» в Поросенковом логу, через который еще с вечера 18 июля и с рассвета 19 июля в Коптяки и из Коптяков стремились десятки людей конных и пеших? Сухоруков жалуется в 1929 г.: не думал, что ему придется обо всем вспоминать через одиннадцать лет. Но кем-то велено. И он помнит приказ 1918 г: «…с этой тайной вы должны умереть. Горе тому, кто не оправдает нашего доверия». Доверие он оправдал: повторил все байки про шахту, не забыл и себя опустить за трупами в ледяную воду. Но его команда — это не чекисты, а прибывшие с фронта красноармейцы из батальона, формировавшегося в Перми. Эти люди тем более не знали окрестностей Екатеринбурга и куда их привезли и где, в каком месте совершали они операцию похорон. Только такие люди и были нужны военному комиссару Голощекину, чтобы потом тут же их послать на смерть — на фронт.
Нет сомнения, что кое в чем остальном Сухоруков прав. Два десятка человек под руководством лично Голощекина и Юровского за сутки, с утра 18-го до утра 19-го июля, где-то действительно вырыли одну большую, а скорее, две тайные могилы, чтобы скрыть в них все тела, которые не удалось сжечь. Причем, возможно, и покойных царской крови отдельно, и слуг отдельно.
Но где это было? Это до сих пор не известно.
Что же для нас сейчас важно? Не повторить «преступление века». Но все повторяется… 21 июля 1918 года Шая Голощекин объявил на митинге в оперном театре Екатеринбурга, что Николай II расстрелян. Люди не поверили, из зала раздался возглас: «Покажите тело!» Не показали. Потому что нечего было показывать: тела убиенных Августейших Особ были уже уничтожены. И в наше время вновь возникает все тот же вопрос: покажите тело.
Если Ельцин, Немцов и их подручные в своей твердокаменной уверенности, что они хоронят именно останки Царской Семьи, опирались на какие-то тайные и абсолютные доказательства, которые «еще рано» обнародовать, то и сейчас от них нелишне потребовать: «Покажите документы!» Иначе их действия никакому здравому объяснению никогда не поддадутся.
Псевдопокаяние
Как могут развиваться события дальше? Если верховная власть в России не образумится и не поставит, наконец, все расследование екатеринбургского злодеяния с головы на ноги, а в этом «положении» история цареубийства пребывает уже более 85 лет, поднимется новый тайфун шизофрении, когда у россиян рябило в глазах от обилия в газетах, журналах раздробленных черепов, пустых глазниц, переломанных скелетов и самых несусветных версий. И это продолжается… «Московский комсомолец» воспел осанну факиру «фотосовмещений» черепов и фотографий «идентифицируемых» лиц С.Абрамову. Тому самому Абрамову, который по одним только фотографиям и слепкам трех черепов, будто бы найденных Г. Рябовым на Урале, тотчас определил, что это черепа Николая II, Алексея и Анастасии. «Череп Николая II» облетел в 1989 году весь мир. А потом был и всемирный же конфуз: при проверке все три черепа оказались женскими. Но зато теперь, уверяет газета, мастерство «эксперта» возросло настолько, что он может уже «налепить лицо» на любой череп (так и сказано С. Абрамовым: «налепить лицо»!). Журналисты говорят о «свободе слова и мнений». Но свобода — это не разгул своеволия, а и обязанности граждан, их самодисциплина. Пора уже через двести лет понять то, что еще в XVIII веке понимал наш великий соотечественник, поэт и политик Гавриил Державин, также воспевавший свободу, но «свободу — во узде страстей!».Узда на собственные страсти — это не намордник, а самоконтроль, самоуважение. Есть воля деспотическая, силовая, но есть и благородная воля. И было бы благодарно понято миллионами россиян, если бы Президент В.В.Путин проявил такую волю и обратился хотя бы к руководителям средств массовой информации и с отеческим внушением, и с призывом не допускать далее такого вандализма и цинизма по отношению к канонизированным Церковью мученикам Екатеринбурга, к их памяти.
В своем «Особом мнении» по поводу признания печально известной правительственной комиссией России останков «царскими» член комиссии, историк, академик В.В.Алексеев, кроме принципиального несогласия со столь поспешным, непрофессиональным и безответственным ее заключением, предупреждал: «Обеспокоен также готовящейся двухтомной публикацией материалов о работе комиссии. Опасаюсь, что, кроме документированного позора комиссии… от такого издания ожидать нечего». Первый том этого «документированного позора» вышел в свет еще в 1998 г. под фарисейским названием «Покаяние». Всякий уважающий свою науку историк или правовед, любой честный исследователь и просто гражданин, хотя бы мало-мальски знакомый с подлинными, а не поддельными и нарочито лживыми документами о цареубийстве, может по праву дать этой книжке другое название: «Мракобесие».
Ибо люди, т. е. члены комиссии, в «исторических» частях этой книги документально, шаг за шагом повторяющие всю ложь большевистских мракобесов о совершенном ими злодеянии и тем самым увековечивающие эту ложь без малейшей попытки изобличения ее кремлевско-лубянских корней, сами себя включают в ряды их сподвижников. Можно сказать и еще определеннее: люди, умышленно дающие ложные свидетельства и показания с целью скрыть любой ценой следы того или иного уголовного преступления, по всем законам права во всем мире признаются соучастниками или пособниками преступления и привлекаются к суду. В данном случае, разумеется, к суду истории.
Положение усугубляется еще и тем, что «исторические» разделы «Покаяния», сфабрикованные следователем В. Соловьевым, не только с явным упоением монументируют ложь цареубийц, но и многократно ее умножают с помощью бесчисленных подтасовок исторических документов и прямых подлогов.
В итоге в «покаянии» нет и следов искреннего покаяния в грехе цареубийства (кроме заклинаний на эту тему в предисловиях Б. Немцова и В. Аксючица), а есть новое мракобесие, хуже того — получилось своего рода продолжение телесной и духовной казни Государя, всей Августейшей Семьи и ее слуг по сугубо большевистским «рецептам».
Самый оболганный в истории монарх остается оболганным и в смерти, и после смерти. Преступление века завершилось ложью века. Стоит ли удивляться, что ожидаемого «паломничества» к будто бы «царским» гробикам-шкатулкам в Петропавловском соборе не наблюдается.
Грядет новая генетическая экспертиза — останков императрицы Марии Федоровны, матери Николая II. Что она даст? В 1997 году в своем письме Патриарху Алексию II я написал: «Нельзя допустить, чтобы из самой тяжкой тайны ХХ века была поспешно сотворена новая тайна, новая загадка — уже для людей третьего тысячелетия». Ну вот оно и третье тысячелетие… Что теперь предпримут мистификаторы?
