 |
| Общенациональный Русский Журнал | Дмитрий Крылов | 19.10.2007 |
«…Мир превратился в компьютер, электронный мозг, в точности как в инфантильном фантастическом романе. И в силу того, что наши чувства вышли во вне нас, Большой Брат входит вовнутрь. Таким образом, если мы не замечаем этих изменений, мы разом окажемся в фазе панического страха, в точности соответствующей маленькому миру племенного битья в барабан, тотальной взаимозависимости и наложенных друг на друга сосуществований….Террор — это нормальное состояние любого общества слова, так как в нём всё влияет на всё во всякое время». Эти строчки, написанные Мак-Луэном в начале 60-х (т.е. за десятилетия до интернета), читаются сегодня как программа — настолько точно из прошлого описаны сегодняшние реалии, теперь не только западные, но и в нарастающей степени российские.
Одним из непредвзятых описаний тех процессов, которые определили свойства американских СМИ, следует считать книгу журналиста Бена Багдикяна «Монополия СМИ», впервые вышедшую в 1983 году. Обратимся к фактам, приведённым в книге и в других источниках. В 1900 году в США было 1737 населённых пунктов и 2226 ежедневных газет, причём в большинстве городов были конкурирующие еженедельные и ежедневные газеты. Владельцы газет были местными, и сфера их интересов была прежде всего местная. Читатели ценили такие газеты, и их деньги составляли большую часть выручки в изданиях, чем в 1980-х годах. Кроме того, в то время было дешевле открыть новую газету, чем сейчас, и таким образом изданиям приходилось отражать интересы подписчиков — иначе на их место встали бы конкуренты. К 1980 году на 8765 населённых пунктов приходилось только 1745 ежедневных газет. Из 1500 газет, оставшихся в Америке к концу XX века, 99% представляют собой единственную ежедневную газету в городе. А в более чем 7000 населённых пунктов своей газеты нет.
Из 11 800 кабельных систем ТВ все за малым исключением — монополисты в своём городе. Из 11 000 коммерческих радиостанций 6 — 8 форматов (ток?шоу, новости, рок, рэп, современная музыка и т. п.), выпускающих в эфир практически одинаковые передачи, монополизируют радиоэфир во всех городах. В американском радиовещании есть термин voice-tracking, который можно перевести как «предзапись». Его осуществляет технология «Профет» (пророк), с помощью которой ведущие создают иллюзию того, что вещание местное, в то время как на самом деле они никогда не были в городе, на который вещают, даже проездом. Эту технологию, в частности, использует основанная в 1972 году компания «Клиар Чэннел Коммьюникейшенз», владеющая более чем 1200 станциями ФМ и АМ по стране. Компания владеет не менее чем 30 телестанциями.
Вообще, число компаний, контролирующих отдельные виды СМИ — газеты, журналы, радио, ТВ, книгоиздание, кино — с каждым годом сокращается. В 1984-м их было пятьдесят, в 1987-м — двадцать шесть, в 1990-м — двадцать три. Далее границы между различными видами СМИ стали размываться, и к 1993 году крупных компаний осталось менее двадцати. В 1996 году число медиакорпораций, доминирующих на рынке СМИ, приблизилось к десяти. По состоянию на 1983 год самое крупное слияние во всей истории СМИ оценивалось в 340 миллионов долларов. В 1996-м крупнейшее слияние оценивалось в пятьдесят шесть раз дороже — 19 миллиардов долларов. Результатом этого слияния («Дисней» и Эй Би Си/"Кэп Ситиз") стала компания, владеющая газетами, журналами, книгоизданием, радио, телестанциями, кабельными сетями, кино, звукозаписью, видео и через договора и совместные предприятия — телефонными и кабельными линиями. Налицо стремительный процесс скупки и концентрации различных ресурсов СМИ в одних руках. Таким образом мир, по словам Мак-Луэна, превращается в компьютерный мозг.
Федеральное законодательство 1934 года накладывало ограничение на количество СМИ, которым может владеть одна компания, и, что ещё важнее, — на комбинации разных СМИ, которыми одна и та же компания может владеть на одном рынке. Последнее особенно важно: если ТВ, газеты, сети интернета и радио в крупном городе принадлежат одной компании, она становится полным хозяином общественного мнения. «Селевой поток» монополизации снёс это препятствие: в 1996 году предлагается новый законодательный акт, так называемый Акт по телекоммуникациям 1996-го года, и президент Клинтон подписывает его. Законы, вошедшие в него, декларировали цель внести конкуренцию на рынок СМИ, но на деле их следствием стало то, что к 2001 году всего пять компаний контролировали 75% телепрограмм, идущих в прайм? тайм.
До 96-го одна компания могла владеть не более чем 25% всех ТВ станций, которые смотрят дома американцы. Новый закон поднял этот барьер до 35%. Если ранее ни одна компания не могла владеть более чем сорока радиостанциями, то теперь это ограничение полностью отменялось. В результате только за первую неделю после принятия закона было совершено сделок по купле? продаже радиостанций на 700 миллионов долларов. К 2001 году число владельцев радиостанций упало на 25% - с 5100 до 3800. Всего четыре компании контролировали на тот момент 70% слушателей, причём две самые крупные из них — 42% всех слушателей. Лицензии на вещание стали выдаваться не на пять, а на восемь лет, и общественное влияние на процесс лицензирования было ослаблено.
Закон упростил ограничения на владение одной компанией кабельной сетью и телевизионной. В результате 90% из полусотни самых популярных станций кабельного ТВ находятся во владении компаний, которые владеют вещательными сетями.
Вспомним, что американское государство в 1927 году начало регулировать радиовещание по комичной причине: тогдашние станции не могли договориться друг с другом и вещали на одних и тех же частотах, по-ковбойски пытаясь перекрыть конкурентов мощностью передатчика. Государство начало выдавать лицензии на вещание и таким образом попыталось защищать интересы населения. Так называемая Доктрина справедливости обязывала вещающие компании уделять время обсуждению спорных вопросов, касающихся интересов населения, и требовала адекватных возможностей высказаться представителям противоположных взглядов. В частности, станциям вменялось в обязанность предоставлять тем, против кого был выпад в дискуссии, достаточное время для ответа.
В начале 1980-х эти правила были отменены. Важно, что инициатором их отмены стали сами медийные компании. С 1997 по 2001 год восемь крупнейших компаний СМИ и телекоммуникаций, их дочерние компании и объединения истратили 400 миллионов долларов на лоббирование в Вашингтоне. Можно, таким образом, говорить, что эти компании в реальности отвоевали себе некоторые функции федеральной власти, правда, безо всякой ответственности перед населением.
Вот только один факт, связанный с отменой доктрины: в 1951 году при гораздо меньшем числе ТВ каналов в неделю шло 27 часов детских программ. К 90-м годам при гораздо большем числе каналов такие программы занимали в сетке всего 3−4 часа на всех каналах.
Рыночная идеология часто оправдывается тем, что массы хотят именно того, что предлагают её адепты. Но для СМИ это не так, потому что СМИ не удовлетворяют, а формируют общественное мнение. Вот тому подтверждение. В 1994 году Конгресс внёс предложение законодательно отменить некоммерческое вещание на деньги налогоплательщиков. Был проведён опрос на эту тему, в результате которого оказалось, что 84% населения хотели, чтобы Конгресс увеличил финансирование общественного ТВ или оставил его на том же уровне. Среди опрошенных были республиканцы, демократы и независимые, причём их культурный и образовательный уровень был самый разный.
Сцены насилия на американском ТВ — это притча во языцех, а между тем оказывается, что у программ, в которых нет таких сцен, зрителей на 33% больше. Опрос, проведённый в 1993-м, показал, что 53% американцев хотят смотреть меньше сцен насилия и 80% согласны с тем, что сцены насилия на ТВ вредят обществу.
Эти данные прямо указывают на существование на рынке СМИ идеологической компоненты. ТВ показывает вовсе не то, что хотят видеть большинство зрителей, а то, что оно само выбирает неподотчётным для этих зрителей образом.
Таким образом, оказывается, что кулисы американской медийной промышленности до противоположности отличаются от авансцены. На сцене идёт нескончаемое представление в декорациях «под свободу», в то время как за кулисами пощёлкивает кнутом Карабас-Барабас в виде нескольких гигантских компаний, владеющих всем ТВ, кино, газетами и книгоизданием в США. Его кнут — финансовая и кадровая политика.
Вернёмся в Россию. Вот выдержка из интервью гендиректора НТВ Владимира Кулистикова «Коммерсанту»: «Для нас рыночный критерий — основной в нашей деятельности. Каких-либо других задач мы перед собой не ставим… мы следуем за вектором пристрастий нашей целевой аудитории». Это в ответ на вопрос о потоке насилия, уродства и социальной маргинальности на НТВ. А вот данные ВЦИОМ: 82% опрошенных выступают за цензуру на телевидении, причём цензура нужна при показе передач со сценами насилия и секса (57%), а также в рекламе сомнительных товаров и услуг (30%), продукции интимного характера (24%), в показе пропагандирующих криминальный образ жизни фильмов (24%). Это данные 2005 года. Вопрос «Глупость или измена?» тут не стоит: перед нами тщательно продуманная и проводимая культурная политика, точно такая же, как в США. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать прогноз о том, что и российский рынок СМИ ожидает скорая монополизация, цель которой — интенсивное воздействие на общество, тотальный контроль над информацией и мышлением.
