«И открываю вновь тетрадь свою..»

Памяти Надежды Михайловны Поляковой (1923 — 2007)

ПРАЗДНИЧНАЯ НОЧЬ

Неужели я так стара,
Не по силам Сизифов камень?
Поднимаюсь из-за стола,
Опираясь на стол руками.

А была быстра и легка,
И уверена, и спокойна.
За моею спиной века,
Где любовь, потери и войны.

За окном не стихает пальба —
Рвут петарды, пускают ракеты…
Что ж на плечи давит судьба
Искажённой злобой планете?

Может, надо мне петь, плясать,
Топать, хлопать, махать руками.
И на гору тащить опять
Непосильный Сизифов камень?
Книга «Эхо», 2004

Мы ни разу не встретились с глазу на глаз, но года два назад я решился и набрал номер её телефона. С тех пор мы с ней нечасто перезванивались. Я собрал все книги стихов Надежды Михайловны и был потрясён её божественным даром. Я жаловался поэтессе на то, что в Союзе писателей не понимают и не принимают жанр моих «былинок», а она, после того как прочитала мои книги, резко произнесла: «Не слушайте никого и продолжайте писать». За несколько месяцев до кончины мы успели опубликовать в газете «Православный Санкт-Петербург» интервью с Надеждой Михайловной.
Она очень страдала от одиночества.

Всю жизнь хотела я иметь семью,
Теперь об этом вспоминать не смею…
И открываю вновь тетрадь свою,
Что стала всем, даже семьёй моею…

Почти никто не навещал, а звонили собратья по перу еще реже. Но одиночество — плата за великий талант. Ночь прядёт упрямо жёсткую строку. / Помоги мне, мама, одолеть тоску. / Сделать это чудо можешь ты одна, / ведь тебе оттуда жизнь моя видна. / На пустой планете века моего… / Никого на свете… Никого… Завистники подбрасывали под дверь её квартиры изрезанные книжки стихов с выколотыми на фотографии глазами. Конечно, одиноко живущей пожилой женщине было больно.

Несколько десятилетий стихи Поляковой печатались везде.

КНИЖКИ ПРОШЛЫХ ЛЕТ

Мне в руки спрыгивают с полки,
Устроив пыльную пургу,
Былых известностей осколки,
Которых склеить не могу.

Проходит всё на белом свете
И изменяется сполна:
Бледнеют в книжках строчки эти,
Теряют звонкость имена…

А я в них что-то находила,
Искала золотую нить.
Была строка необходима,
Как будто помогала жить.

Но не пойму, что это было,
Что разум затмевало сплошь?
Меня ли время изменило,
Или всплыла чужая ложь?

Но даже и это — признание её таланта — в уродливой форме завистников и прихвостней от литературы. Были и телефонные звонки с угрозами физической расправы. Могли ли они испугать женщину, стойко переносящую болезнь, прошедшую с боями Великую Отечественную войну? Вряд ли. Но настроение от этого они не улучшали, а жаловаться Надежда Михайловна не любила.

МОЛИТВА

Укрепи мой дух,
Исцели мою плоть, —
Я прошу Тебя,
Всемогущий Господь.
Дай мне сил одолеть
Вереницу бед,
Здравый смысл сохранить
До скончанья лет,
Чтоб могла отличить
Я добро от зла,
Чтоб к друзьям и врагам
Справедливой была.
При чужой беде
Быть не дай в стороне
От того, кому
Тяжелей, чем мне.
Остальное, Господь,
Ты мне дал сполна:
Проникать в века,
Где седа старина.
И послушны слова,
И прозрачна речь,
Чтоб живой строкой
На бумагу лечь.

…За окнами лил проливной осенний дождь. В зале крематория собралось человек тридцать. Гроб завален цветами, а лицо Надежды Михайловны выражало тот долгожданный покой, которого так не хватало ей в жизни. Одного я в жизни хотела, век живя впопыхах, спеша, чтоб моё отдохнуло тело и свободной стала душа. Красиво выступали собратья по поэтическому цеху, читали её стихи, вспоминали доброе; мне показалось, что покойница внимательно слушала так нужные ей в последние годы жизни слова, которых она дождалась только за гробом. Я даже уверен, что слышала…

После панихиды батюшка стал покрывать покойную погребальным покрывалом. Когда он накрыл лицо поэтессы, раздался сильнейший удар грома. А когда мы вышли из скорбного здания, прямо над ним расцвела радуга — Господь показал нам радостный переход страдалицы в Свои обители.

НЕ ХОРОНИТЕ ЗАЖИВО

Не хороните заживо меня,
Не забивайте гвозди в крышку гроба.
И даже тем, кем правит зависть, злоба,
Не погасить сияющего дня.

Так свет моей души не погасить
Вам никаким тончайшим ухищреньем.
И если я заземлена мгновеньем,
То в вечность из него уходит нить.

Нелёгок путь. Но каждому идти
Своим путём назначено от века.
Кому какой отпущен срок?
Ответа
Всем мудрецам на свете не найти.
Надежда Полякова, СПб

Я буду молиться о упокоении вашей души, Надежда Михайловна…