В честь святителя Иоанна Златоуста

«Мы в ответе за тех, кого приручили».
Антуан де Сент-Экзюпери.

Для калужских детей и подростков есть одно очень интересное летнее событие — это лагерь «Златоуст». Официально он называется — Православный молодёжный центр «Златоуст» (ПМЦ «Златоуст» — так он именуется во всех документах), а в просторечии — православный лагерь «Златоуст». В самом названии «Златоуст» содержится какая-то сказка, какая-то скрытая красота. Лагерь так назвали в честь известного богослова и святого подвижника Иоанна Златоуста, прославившегося своим величайшим красноречием на ниве проповеди христианства и своими глубокими по содержанию и яркими по языку книгами по православному богословию. На территории лагеря стоит красивый каменный храм в честь святого Иоанна Златоуста, с гордо блестящим позолоченной чешуёй куполом. Своими очертаниями храм напоминает одинокого человека с высоко поднятой головой, оглядывающего окрестности лагеря. Храм является, по сути, центром всего лагеря, его смыслом и наполнением. Потому как около десяти лет назад на территории заброшенного и пришедшего в упадок, как вся наша прошлая жизнь, пионерского лагеря «Костёр» (он, кстати, до сих пор так обозначается на местных картах) появились люди из Калужской епархии во главе с архиереем и дали этой территории новую жизнь. На руинах старого пионерского лагеря стал восстанавливаться и заново отстраиваться новый лагерь, но уже не пионерский, а православный.

Вообще, это очень символично, когда на территории разрушенной перестройками и либеральной демократией страны, именуемой Россия (бывшего СССР), жизнь начала возрождаться именно там, куда пришли люди в длинных одеяниях, с длинными бородами и крестами на груди. Они начали открывать долгое время пустовавшие церкви и совершать там богослужения. Они начали отстраивать новые храмы и восстанавливать старые, разрушенные до основания. Так возвращалась православная вера на бездуховные пустыни, совпадавшие с географическими границами всей страны. Эти пустыни стали отступать и исчезать под бликами золотых куполов храмов, под малиновыми перезвонами колоколов церковных звонниц, под звуками духовных песнопений, доносящихся из-под церковных сводов, под ногами тысяч и тысяч паломников, вновь потянувшихся к древним святыням. Русь медленно пробуждалась, вспоминала веру своих предков, вспоминала слова забытых молитв, сдувала пыль со старинных духовных книг, доставала из схронов и дедовых сундуков иконы и вывешивала их в красный угол, где им и положено быть в каждом нормальном русском доме. Там, где сформировались церковные приходы, где появились православные общины, где начались церковные богослужения, и возродилась духовная жизнь, там и начала возрождаться общественная и экономическая жизнь нашего многострадального отечества. А разве без духовной жизни другая жизнь имеет какой-нибудь смысл?

Вера православная потихоньку возвращается в нашу жизнь и наполняет смыслом наше бытие, даёт нам надежду, оживляет наш труд, укрепляет наше усердие и придаёт цель нашей деятельности. Поэтому и нет ничего удивительного в том, что наша православная Церковь, не располагая ни особыми финансами, ни особыми материальными ресурсами, примерно за десять последних лет, спасла, сохранила, восстановила, построила и возродила гораздо больше материальных объектов, чем все, вместе взятые, правительственные структуры.

О спасённых Церковью физически и духовно людях во вновь возрождаемой России говорить вообще затруднительно, потому как это не поддаётся ни исчислению, ни учёту. Но можно предположить, что счёт спасённых идёт на миллионы человеческих жизней, ибо главная задача Церкви, — как об этом говорит митрополит Калужский и Боровский Климент, — это спасение людей!

Первые смены детишек заехали на еще не обустроенную территорию лагеря примерно десять лет назад. Многого не было и не было многих удобств. Ещё не были отремонтированы жилые корпуса, не было горячей воды, не было нормальной кухни и столовой. Самое главное, не было православного храма, именно того, что и отличает православный лагерь от обычного. На том месте стояла танцплощадка под крышей. И она была центром и символом лагеря. И что характерно, именно смена символов и центров притяжения постепенно произошла на территории. Ведь в обычных, светских, лагерях танцплощадки и дискотеки так и остались главным культовым сооружением, потому что дети едут туда отдыхать, то есть праздно проводить время в удовольствиях и развлечениях. В развлечениях часто взрослых, полузапретных и соблазнительных. Ведь что такое дискотека в молодёжном лагере? Возможность «по-взрослому» потанцевать с девушкой, прикоснуться к её телу, испытать первые эротические ощущения и силу вожделения. Или подёргаться под «балдёжную» музыку, предаться беснованию и бессмысленным телодвижениям.

Я слышал от многих своих знакомых, имевших неосторожность отправить своих детей на отдых в обычный молодёжный лагерь, страшные вещи о царящих там нравах среди 14-ти и 16-тилетних подростков. Это подтверждали и молодые педагоги, работавшие вожатыми в таких лагерях. Состояние нравственности наших подростков просто повергало в шок в общем-то не таких уж и целомудренных, молодых вожатых.

Стоит ли говорить, что в православных детских лагерях уровень нравственности и дисциплины на несколько порядков выше, чем в пресловутых светских молодёжных лагерях? Стоит ли объяснять, что, например, в том же «Златоусте» никто из детей не курит табак. Может, и есть пара заблудших овец, и, скорей всего, они столь тщательно скрывают свою дурную привычку, что ещё и не были изобличены вожатыми. Но уже то, что здесь табакокурение считается пагубной страстью, а не доблестью юного «мачо», даёт правильное понимание жизненных ценностей и определяет здоровое отношение к своему телу и душе.

На фоне той паранойи, которая во внешнем мире изливается на детей со страниц красочных, «молодёжных» по названию, а растлительных по сути, журналов и с экранов зомбирующего телевидения, очень не просто объяснить детям и подросткам истинные ценности, дать установку на правильный образ жизни и указать направление здоровой духовной жизни.

Может ли справиться с этим молодёжный лагерь, пусть даже и православный? Что может предложить православное воспитание вместо светского? Какая духовная альтернатива (как принято сейчас говорить) существует у православных духовников и воспитателей взамен тому потаканию прихотям и блуду, которые являются основой современного светского воспитания молодёжи?

Я вспоминал своё «лагерное» детство и юность советского времени: «Артек», «Юный ленинец», «Орлёнок». Могу засвидетельствовать, что нравственность и дисциплина в то время были на высоте. Бывало, конечно, всякое, и стычки, и драки, и мелкие пакости совершались, но редко кто ругался матом, и ни у кого не было похабных затей и блудных деяний.

Да, было много идеологии: любимая партия (КПСС), любимый Леонид Ильич (Брежнев), Великий Октябрь (Революция), Красное знамя (главный символ), будущий коммунизм (главная мечта). Но были и цели, была и вера, нет, конечно же, не в Бога, а во всеобщее человеческое счастье и благо, которые скоро наступят на всём земном шаре. Редкий диспут по вечерам у костра обходился без разговоров о том, как хорошо будет жить при коммунизме.

Нас учили быть добрыми, послушными, терпеливыми и скромными. Нас учили любить Родину, уважать старших, хорошо учиться, получить полезную профессию и служить на благо обществу. И нам, действительно, хотелось быть хорошими и нужными для своего народа. Но всё же, чего-то не хватало, в душе была некая маленькая пустотка, которая иногда беспричинно беспокоила.

Помню, как однажды (было это в 1979 году в лагере «Орлёнок», что под Туапсе) вожатый рассказал нам, что сегодня, в этот день, — Троица, важный церковный праздник. Само слово «Троица» нам казалось каким-то таинственным. Завязался разговор о вере в Бога, о Церкви, о русском православии. Не было никакого злобства, недоброжелательства, мы почему-то очень благодушно восприняли этот разговор, затеянный нашим пионервожатым. Многие рассказывали о своих верующих бабушках, о крестиках, которые дарили им бабушки, и о своих посещениях церкви. Разговор шёл на каких-то восторженных тонах, на уровне каких-то потаённых благостных воспоминаний. Только иногда хихикали некоторые глупые девчонки.

В ту ночь мы долго не спали, продолжался наш диспут о вере, и было что-то необычайно притягательное в этом разговоре на религиозную тему. И это врезалось мне в память на всю жизнь.

Может быть, потому так важно говорить с детьми о Боге, о вере, о Церкви, о святости, что это так естественно для чистой детской души. Душа ребёнка, ещё не будучи отягощённой грехами, разумно и безо всякого принуждения воспринимает вероучение, искренне и с радостью. А ведь в зрелом возрасте человек идёт к вере гораздо тяжелее и мучительнее, через сомнения, через испытания и скорби. Так зачем же нужно в детстве лишать ребёнка вполне естественного для каждого человека Богообщения и благодати. Это почти то же самое, что лишать ребёнка солнечного света, свежего воздуха и здоровой пищи.

В «Златоуст» приезжают дети не для отдыха, по крайней мере, не в том понимании отдыха, как это принято в обычных молодёжных лагерях. В «Златоуст» приезжают православные дети, дети из православных семей или же те дети, которые хотят стать православными. Скорее это летняя воскресная школа, где созданы условия для поддержания, воспитания и развития православной веры в душах юных воспитанников.

Главным зданием на территории лагеря является православный храм, и он придаёт особое осмысление и ставит главную цель перед теми детьми, которые приезжают в «Златоуст» на очень короткие смены, всего-то 17 дней. Именно храм является тем духовным центром лагеря и сосредоточением главной деятельности для «златоустовских» детей. Те навыки церковной жизни и традиции веры, которых не знали некоторые дети у себя дома, прививаются именно здесь. Ведь воскресная школа — это всего лишь несколько часов, проведённых в храме на выходных, а в православном лагере, за две с половиной недели, приобщение к вере и воспитание правильной церковной жизни имеют гораздо большую силу и гораздо больший эффект.

Потому и надо понимать, что в «Златоуст» дети приезжают не праздно проводить время, а учиться вере и укреплять своё духовное здоровье. В этом, пожалуй, лагерь больше похож на лечебный санаторий. Здесь всё обустроено так, чтобы помимо обыкновенного бытового комфорта, помимо обыкновенной телесной сытости, существовала ещё и атмосфера нравственного порядка, душевного комфорта и духовного благолепия.

Какие к этому прилагают огромные усилия руководство и персонал лагеря, вожатые и духовники, даже трудно описать. Вожатые, в основном, семинаристы Калужской духовной семинарии, сами, будучи воспитанниками более высокого уровня, ребята умные, добрые, подтянутые, внешне незаметно и без особого повышения голоса управляющие многочисленным детским контингентом, не особо даже задумываются о сложности порученной им миссии — быть старшими товарищами и наставниками для молодых православных христиан. Они всё делают легко и естественно, но толково и добросовестно.

А ведь быть молодым христианином очень не просто. Вообще, быть христианином очень нелегко, ведь быть христианином означает не только носить ныне модный крест и соблюдать популярные народные праздники, а означает серьёзные ограничения в быту, в поведении, в образе жизни, в помыслах и деяниях.

Серьёзность христианского выбора начинаешь ощущать именно тогда, когда начинаешь по-настоящему относиться к молитве, посту, покаянию и аскезе, когда начинаешь ограничивать свои излишества, бороться с соблазнами и усмирять страсти. Взрослый волевой человек не всегда способен справиться со своими духовными недугами и страстями, а что говорить о юношах и девушках, находящихся в переходном возрасте, возрасте самом сложном, самом прекрасном возрасте юности и самом страшном возрасте грехопадения?

Человеку, принявшему веру в детстве или в юности, с одной стороны, легче, ведь он принял веру по чистоте душевной, а не под давлением обстоятельств, а с другой стороны, гораздо тяжелее, ведь он раньше встаёт на путь трудной духовной брани. И потому быть молодым христианином всё-таки очень и очень не просто.

Да, дольше и чище сохраняется трепет веры, меньше страха Божиего, а больше радости Богообщения. Ведь зрелый человек, чего греха таить, больше обременён страхом перед Господом за свои греховные деяния, а душа детская, без особых грехов, больше радуется благодати Божией. Ведь и в Евангелии сказано: «…если не обратитесь, и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное…» (Мф 18, 3). У детей, воистину, есть приоритет перед Господом.

Мы все вышли из детства, но многие из нас напрочь забыли туда дорогу. Мы даже своим детям не можем указать туда правильный путь, так далеко мы ушли от своего детства, нет, не по годам своего биологического возраста, а по количеству грехов, нас обременяющих. Мы слишком далеко ушли от состояния своей детской души, а потому и удалились от Царства Небесного на огромное расстояние.

Православные дети не от мира сего. Они вроде бы такие же, как и их сверстники. Энергичные, бойкие, капризные, шаловливые, иногда непослушные, иногда непоседливые. Они тоже любят погонять на «велике», попинать мяч, попить газировки, послушать что-нибудь «тяжёленькое» на магнитоле, лишний раз искупаться в бассейне. Но всё же, они уже другие. Невидимые изменения уже коснулись их души. Благодатная энергия веры начала изменять структуру их личности в лучшую сторону.

Я наблюдал за ребятишками, бегающими по территории «Златоуста», пытался понять, чем они отличаются от своих сверстников, которые в это время «тусуются» где-нибудь у подъезда. Я невольно сравнивал их с теми ребятами, которых видел и наблюдал в своём дворе, в городском парке, на лавочках в сквериках и у входов в ночные клубы.

В Калуге многие 14-тилетние подростки, девочки и мальчики (потому, что они ещё даже не девушки и парни) регулярно пьют пиво, курят табак, уже пробовали водку, а некоторые и наркотики, о сексе они знают уже всё и не считают пороком его противоестественные формы, а их разговорная речь целиком состоит из матерной брани и грязных слов. Они агрессивны, невоспитанны и абсолютно равнодушны к духовным ценностям («Чё-ё? Книжки что ли читать, как ботаник?»). Кем же они станут и что из них вырастет?

А что же православные дети? Нет, я не хочу их идеализировать, и не хочу противопоставлять их тем, «обычным» детям. Хотя обычными детьми, наверно, правильней будет называть, всё-таки, православных детей, потому как у них больше сохранилось детских инстинктов, и они ещё не вытеснились стремлением повзрослеть, вкусив запретные греховные плоды.

Подростки на улице скорее жертвы обстоятельств, пороков общества и целенаправленной деструктивной политики нынешних властей. Дети в православных семьях скорее просто счастливчики, которым повезло, что они растут в таких нормальных семьях. А потому нельзя сравнивать нормальных детей с детьми, страдающими духовными недугами по вине взрослых.

Проблем в воспитании православных детей не меньше, чем в воспитании светских детей (язык не поворачивается называть их безбожными детьми). Этих проблем, может быть, даже больше, но это проблемы совсем другого порядка.

Один батюшка, будучи духовником смены в «Златоусте», сетовал на то, что дети не всегда правильно ведут себя на литургии, толкаются и не соблюдают очередь при причастии, не слишком усердно кладут поклоны. Я вспоминал рассказ молодого педагога, проработавшего прошлым летом вожатым в одном престижном молодёжном лагере в Подмосковье. В его смене три девочки забеременели, у двоих подростков была передозировка наркотиков, пьянки совершались каждый день, а курение табака даже дозволялось в открытую (чтобы тайное курение не привело к пожару). А ведь речь шла о 15-ти и 16-тилетних подростках из благополучных семей. Действительно, два мира — два детства.

И всё же, я вижу различия в православных детях. У них другие лица, в них нет страха, злобы и потерянности, которые я видел на лицах подростков, пьющих пиво на лавочке, в аккурат, напротив здания областного правительства. Худшей иллюстрации к нынешней окаянной эпохе и не придумаешь.

У православных детей другая речь, другие темы разговоров, нет, они не беседуют о житиях святых праведников с утра до вечера, но они часто говорят о родине, о дружбе, о родителях. У них есть надежда и нет страха перед завтрашним днём. Они добрее и милосерднее, они более терпеливые и уравновешенные. У них есть светлые мечты: о прекрасном будущем России, о своей будущей общественнополезной профессии и о служении людям.

И главное, у них есть вера в Бога. То, что будет являться стержнем в их взрослой жизни, то, что будет укреплять их дух и определять цель и смысл их жизни. Они просто нормальные дети. Дети, у которых не отобрали детство.

+ ++

Лагерь «Златоуст» находится в сугубо благодатной зоне. Здесь, по всей видимости, находится какая-то геологическая аномалия или постоянно присутствует Божия благодать. Как только вы пересекаете ворота лагеря и начинаете перемещаться по уютным тенистым аллеям, у вас сразу же обостряются все чувства: листья на деревьях становится зеленее, а цветы на газонах ярче; шелест листвы и пение птиц становятся громче и благозвучнее; запахи цветов и ещё не отцветшей липы становятся насыщеннее и ароматнее; у воздуха появляется какой-то озоновый привкус. Наступает состояние покоя и счастья. Атмосфера лагеря напоена умиротворением. Просто маленький благодатный оазис посреди большого и недоброго мира.

Даже несколько часов, проведённых в «Златоусте», производят сильное впечатление. Появляется тайное желание остаться здесь, если не навсегда, то хотя бы надолго. Значит, даже очень короткие смены оказывают на ребят сильное и благодатное воздействие. И я начинаю понимать, почему дети, проведшие лето в православном молодёжном центре «Златоуст», мечтают и с нетерпением ждут целый год, чтобы приехать сюда вновь. Такое вот впечатление производит на них православный лагерь под красивым названием «Златоуст».

Незабываемое лето в «Златоусте"…

Примечание. Православный молодёжный центр «Златоуст» был основан по благословению митрополита Калужского и Боровского Климента в 1998 году на основе бывшего пионерлагеря «Костёр». Сейчас это крупный лагерь, где за сезон в четыре смены отдыхает более пятисот детей в возрасте от 6 до 16 лет.

Впервые опубликовано в калужском епархиальном журнале «Православный Христианин»