«Русский Стяг»

Малоизвестные страницы биографии поэта Сергея Бехтеева

В данной статье на примере анализа первых шести номеров православно-патриотической газеты «Русский Стяг», издававшейся в 1925—1927 гг. в Сербии, проливается свет на некоторые малоизвестные страницы, касающиеся легитимистских монархических и некоторых иных убеждений отдельных представителей русской эмиграции в 30-годы прошлого столетия. Здесь важно также подчеркнуть, что газету «Русский Стяг» редактировал вместе со своим родным братом Алексеем русский поэт-монархист «Царский гусляр» Сергей Сергеевич Бехтеев (1879−1954).

Вскоре после вынужденного закрытия в 1925 году православно-патриотической газеты «Вера и Верность», которая регулярно печаталась в городе Нови Сад, начиная с 14 (27).08 1923 г. по 3 (16).02. 1925 г., поэт Сергей Сергеевич Бехтеев, совместно со своим родным братом Алексеем Сергеевичем, приступили к изданию новой газеты аналогичной направленности с призывно ярким названием «Русский Стяг». Этому детищу братьев Бехтеевых суждено будет просуществовать до конца 1927 года. Первые шесть выпусков газеты были осуществлены в городе Нови Сад и печатались в «Первой русской типографии и книгоиздательстве „Святослав“ М.Г. Ковалева и К?». Ксерокопии новисадовских номеров любезно предоставил мне из своего личного архива Алексей Борисович Арсеньев, проживающий в городе Нови Сад. Интересно, что в «Русском Стяге» Сергей Сергеевич Бехтеев выступает и как редактор, и как публицист и как поэт в одном лице. Кроме того, он же именуется в газете и как «Председатель Русского Национального Монархического Союза в г. Новый Сад». Некоторые свои стихи и статьи Сергей Бехтеев публикует под псевдонимами. К примеру, под стихотворением «Слет белых клобуков» (во вложении к 6 выпуску) стоит подпись Сергей Терпигорев. Есть основание полагать, что и псевдонимы «Летописец» и «Верноподданный», встречающиеся в ряде стяговских публикаций, могли принадлежать также Царскому поэту.

С позиций сегодняшнего дня, полиграфия «Русского Стяга» представляется крайне безыскусной, если не сказать убогой (о чем, впрочем, братья Бехтеевы сами откровенно и признаются: «нас называют газетой нищих») Но дело, конечно же, не в форме, а в содержании и не надо забывать в какое время и при каких условиях создавалось это творение русских православных патриотов-монархистов… Эпиграфом для газеты были выбраны непреходящие для России слова «ЗА ВЕРУ ЦАРЯ И ОТЕЧЕСТВО»; обозначенная цена номера в Королевстве С.Х.С. составляла всего 2 динара (в других государствах 4 американских цента). Пожертвования на выпуск нового издания предлагалось посылать по адресу Королевство С.Х.С. Нови Футог (Бачка) куча брой 128, С.С. Бехтееву.

Первый номер «Русского Стяга» вышел 4/17 июня 1925 года и открылся двумя циркулярными документами Великого Князя Кирилла, провозгласившего себя 31.08/12.09 1924 года Императором Всероссийским Кириллом I. Здесь же, на первой странице было размещено и специальное воззвание редакции газеты к читателям. Вот небольшой фрагмент из того искреннего чистосердечного и пламенного обращения:

«К тебе, многострадальное русское беженство, исповедающее наши священные лозунги „Вера Православная, Царь Самодержавный и Россия Русская“, обращаемся мы, такие же нищие средствами, но крепкие и непоколебимые духом горемычные русские беженцы, прося у тебя нравственной поддержки и посильной денежной помощи в нашем многотрудном начинании создания общебеженской зарубежной газеты.

По независящим от нас обстоятельствам была принуждена закрыться газета „Вера и Верность“, смело и открыто боровшаяся за незыблемость устоев нашей многовековой государственности и священные права Законного Наследника Императоров и Самодержцев Всероссийских; но не угасли вместе с нею и наша „вера“ в премудрый промысел Божий и наша „верность“ в правоту Венценосных Вождей наших. Высоко подняв „Русский Стяг“ с исконными словами: „за Веру, Царя и Отечество“ и окрыленные надеждой на близкий успех, призываем мы всех истинно-русских людей под сень его для смелой, стойкой и самоотверженной борьбы во имя желанной победы „права и правды“, по которым истосковалась земля русская» и т. д.

Во втором выпуске газеты Бехтеевы вновь обращаются к читателям, более подробно раскрывая цели и задачи нового издания: «Мы смеем надеяться также, что пастыри Церкви Православной, люди науки и искусства, военные авторитеты литературы и просто рядовые беженцы примут непосредственное участие в нашем патриотическом органе, главная задача которого-стать мощным и крепким звеном, соединяющим всех нас в единое целое и дающим нам возможность постоянного духовного общения путем обмена мыслей и присылки сведений о жизни русских людей, заброшенных во все уголки земного шара.

Газета „Русский стяг“ — это наш церковный амвон, это наша политическая и научная трибуна, это наше задушевное семейное собеседование после тяжелого и трудного беженского дня».

Одним из аспектов своей деятельности, редакция Русского Стяга провозгласила «смелое разоблачение волков в овечьей шкуре», осколков бывшего прогрессивно-желтого блока, примкнувшего к монархическому движению и всячески противоборствующего путем тонких интриг движению легитимного монархизма. Безусловно, подобная позиция неминуемо вела к острой и всевозрастающей конфронтации с рядом влиятельных лиц и даже организаций русского зарубежья. Среди имен небезызвестных авторов, публиковавших свои статьи в Русском Стяге, следует отметить яркого патриота-монархиста протоиерея о. Владимира Востокова (1868−1957), который в Русском Стяге именован Духовником и Проповедником Корпуса Императорской Армии и Флота. Уже в первом номере газеты была опубликована его статья «Пагуба от безглавия», в которой автор, со свойственной ему эмоциональностью и предельной откровенностью суждений писал: «Ни один организм без головы не живет. Как только голова у него отделяется от тела, он истекает кровью, бьется в судорогах и, наконец, умирает. Россия, обезглавленная лиходеями 2-го марта 1917 года, вот уже 8-й год страждет в кровавых судорогах, и если еще не умерла до сих пор от жестокости своих палачей, то лишь потому, что слишком богато одарена жизненными силам» В этой статье о. Владимир, лично участвовавший во Всероссийском поместном соборе 1917−198 гг., также подчеркивает очень важный момент, о котором многие современные исследователи ныне порою забывают. Я имею в виду неоспоримый факт, суть которого состоит в том, что судьбоносный Собор тот, избравший для России Отца отцев наших, Святейшего Патриарха, был все же не свободен, проходил под очень сильным моральным и физическим давлением со стороны большевиков, а потому всех «целей своих не достиг, ибо советская власть его придушила». Вообще, первые номера «Русского Стяга» носили не только выраженный верноподданнический «прокирилловский» легитимный, но и бескомпромиссный и даже воинственный характер. Лица, не признающие либо сомневающиеся в законности и праве В.К. Кирилла именоваться Всероссийским Императором на страницах газеты остро критиковались. Такую позицию братья Бехтеевы оправдывали, в частности, в редакционной статье 2 выпуска «Lуe`se-Majeste`», такими аргументами: «Прошлая история русского государства изобилует примерами того, с каким достоинством и чуткостью представители Царей Московских защищали права своих Государей и поддерживали их высокое достоинство, не допуская не только умышленного умаления их Величия и Титула, но даже невольной ошибки, независимо от того имели ли они дело со властителями государств культурной Европы, или с деспотами дикого Востока». Не ускользает от внимания ревностных монархистов и верноподданных Бехтеевых и некая двойственность в поведении Церковных иерархов, включая маститого митрополита Антония (Храповицкого). Очень точно газета отмечает разрушительное дело прессы, которая «продолжает извращать под флагом ложного демократизма психику угнетенных чужбиною русских людей, под всякими соусами стараясь отвернуть их от исторического пути и не допустить их снова столпиться у подножия Трона, над которым реет истинно демократический и спасительный Стяг: «За Веру, Царя и Отечество». И партийности, которая «искусственно разделяла по существу своему совершенно беспартийный русский народ на политические группировки, доведя его таким образом до царе- и брато-убийства» (статья «Призыв», «Русский Стяг» .2 стр.3).

Очень знаменательно, что в 3 номере «Русского Стяга» были опубликованы тексты всех предательских телеграмм 2 марта 1917 года от командующих фронтов Императорской Армии и Флота, обращенных к Государю Императору Николаю II с просьбой об отречении Царя Самодержца от Престола. Среди этих исторических свидетельств измены высокопоставленных лиц командующего состава Русского воинства первой была поставлена телеграмма. 30 от Великого Князя Николая Николаевича. Как пронзительно больно впиваются в сердце и ныне, спустя почти столетие, те отступнические лукавые слова воина-вождя: «Я, как верноподданный, считаю по долгу присяги и по духу присяги (на той же странице редакторы газеты поставили подлинный текст Царской присяги, от которой отступили все эти бывшие «верноподданные» — В.Н.), коленопреклоненно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство непредвзятой любви Вашей к России и к Нему. Осенив себя крестным знаменем передайте Ему — Ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особо горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас. Генерал-адъютант НИКОЛАЙ».

На той же, передовой, полосе газеты в скорбной рамке поставлена была краткая и емкая молитва об упокоении Святых Царственных Мучеников, весьма полезная для внимания и спасения души и нам, ныне живущим:

«Упокой, Господи, во Царствии Твоем души Святых и Благоверных Великомучеников: Царя Николая, Царицы Александры, Цесаревича Алексия, Великих Княжен Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии и всех Их Сродников и рабов Твоих во дни диавольской смуты за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших.
2-е марта — день всероссийского позора!
4-е июля — день народной скорби и покаяния».

Личность Великого Князя Николая на страницах Русского Стяга от номера к номеру приобретает все более наглядно зловещие очертания. И если в 3 номере Сергей Бехтеев ставит хотя и недвусмысленное, но все же отчасти закамуфлированное по отношению к адресату стихотворение «ДА, ЭТО БУНТ!», где приравнивает отрицательное отношение оставшихся в живых представителей Царского рода Романовых к акту В.К. Кирилла о Престолонаследии с бунтом:

Да, это бунт коварный, бессердечный,
Позорный бунт, волнующий сердца,
Навеянный враждой и злобой бесконечной
И жаждой власти, славы и Венца.
Еще смелее и определеннее звучит концовка стихотворения:
Доколе, Господи, в пылу своей гордыни,
Волнуя похотью наш вероломный век,
Посмеет попирать народные Святыни
Властолюбивый этот человек?

То в 4 номере «Русского Стяга» Сергей Бехтеев уже почти в открытую идет в атаку на В.К. Николая Николаевича, помещая на 2 странице газеты свое пространное стихотворение «ЗЛОЙ ГЕНИЙ», где образ Великого Князя рисуется в ярких, откровенных, зловещих тонах. Эпиграфом к стиху поэт берет подлинные строки из одного из писем Государыни Императрицы Александры Федоровны: «Вот птицы одного гнезда слетаются вместе. Какой грех они готовят?»

Стихотворение начинается словами:

Так нарекла его Страдалица-Царица,
Седого воина с предательской душой.
И как была права тогда Императрица,
Как к небу вопиет теперь ея гробница,
Ища возмездия у Правды неземной.

И далее, поэт дает характеристику Великого Князя, собственно, не очень-то и удивительную, в свете последних исследований, касающихся предательской роли близкого окружения Царя-Мученика Николая Второго, включая и Его родного дядю:

А он, коварный вождь жестокий и надменный,
Искатель почестей и вкрадчивых похвал,
В кругу своих друзей цинично откровенный,
Он к цели полз как тать бездушный и презренный,
Скрывая на груди отравленный кинжал.
Увы, в те злые дни готовя возмущенье
И мысля захватить желанный русский трон,
Предвидеть он не мог свое уничиженье,
Победу бунтарей, всех замыслов крушенье,
Присягу гнусную… отставку… и вагон…
В преступных замыслах не ведая границы,
Он нес в себе мятеж, измену и обман,
Царя он презирал и для больной Царицы
Готовил в келии подобие темницы,
Чтоб выполнить скорей чужой заветный план.
Стихотворение завершается последней яркой и пламенной строкой:
«Предатель жив и тянется к Венцу«…

Надо сказать, что, публикуя данное стихотворение, написанное поэтом еще в 1924 году, Бехтеев, безусловно, рисковал. Ибо за В.К. Николая Николаевича стояло немалое количество боевых офицеров Царской Армии, и авторитет его у бывших российских воинов все же был велик. Для прояснения сущности истории создания искусственной популярности Великого Князя еще в России, на 3 странице того же номера газеты был опубликован один важный и интересный исторический документ: выписка из письма В.К. Николая Михайловича к Государю Императору Николаю II от 28 апреля 1916 года, где в частности есть такие слова: «Относительно популярности Николаши скажу следующее: эта популярность была мастерски подготовлена из Киева Милицей, совсем исподволь и всеми способами — распространением в народе брошюр, всяких книжонок, лубков, портретов, календарей и т. под. Благодаря такой обдуманной подготовке, популярность не упала после потери Галиции и Польши и снова возросла после кавказских побед… Смею Тебя уверить, по моему глубокому убеждению, явление этой популярности меня тревожит, особенно при том возбужденном состоянии нашего общественного мнения, которое все яснее обрисовывается в провинции«…

За публикацию стихотворения «Злой Гений» Сергею Бехтееву все же влетело. И как не странно, по линии В.К.Кирилла — Императора Кирилла I, чью честь, достоинство и легитимное право на Престолонаследие так истово и ревностно защищал на страницах газеты поэт. В 5 номере Русского Стяга за подписью Представителя Е.И.В. Государя Императора в Королевстве С.Х.С. Генерал-Лейтенанта Обручева на первой парадной странице вверху без комментариев был размещен краткий циркуляр следующего содержания:

« Корнету Сергею Бехтееву.
За помещенные Вами в газете Русский Стяг N 4 стихи — объявляю Вам выговор.
Генерал-Лейтенант Обручев».

Интересно, что в том же 4 номере, где были опубликованы те острые стихи против В.К.Николая Николаевича, Сергей Бехтеев разместил и лично им написанную восторженную статью по поводу недавнего назначения Генерал-Лейтенанта Николая Афанасьевича Обручева «Представителем Государя Императора в Королевстве С.Х.С». В статье Обручев охарактеризован Бехтеевым как «лучший образец» для русского зарубежного офицерства, а само назначение генерала поэт образно сравнил с благовестом Пасхального звона, который раскатился во всей Сербии…

Был ли этот выговор политической формальностью, регулирующей определенные допустимые рамки подведомственного органа печати, или действительно имело место принципиальное несовпадение взглядов по отношению к В.К. Николаю Николаевичу, сказать теперь сложно.

Во всяком случае, в следующем 6 номере Русского Стяга, в статье «Пожизненные диктаторы» Сергей Бехтеев еще продолжает воевать с «масонствующими монархистами», называя борьбу против Государя Императора Кирилла Владимировича продолжением дворцового переворота в России, выполняемого «по старому плану и рецептам «ad repetitium». Итак, до разрыва верноподданного Сергея Бехтеева с Императором Всероссийским Кириллом I еще дело не дошло, но разрыв этот все же вскоре определенно состоится (о чем будет открыто свидетельствовать письмо В.К. Кирилла к Бехтееву от 21 июня 1927 года, размещенное на страницах «Русского Стяга» в .22 от 3/16 июля 1927 года), правда, тему эту и обстоятельства такого неожиданного охлаждения столь ревностного легитимиста к своему Государю современным исследователям еще предстоит в будущем изучить более обстоятельно.

Весьма интересным для понимания сущности мировоззрения некоторых представителей русской эмиграции на истинные причины неудачи Белого движения и сам взгляд на это движение является обширная статья под названием «Русский вопрос», размещенная в 5 номере Русского Стяга. По мнению автора статьи, подписавшегося «Верноподданный», «Белые армии оттого и погибли, что они были орудием партийных кругов», и наоборот, если бы удалось перенести направление борьбы в национальную плоскость, как это было при подавлении крамолы 1905−1906 гг., это дало бы обратный результат, ибо всколыхнуло бы национальное самосознание русского народа. Автор статьи (вероятнее всего им был сам Сергей Бехтеев или его брат Алексей) считает, что идеалы кадет, демократов, «белогвардейцев» и прочих, в принципе родственны коммунизму «и отличаются от него не качественно, а лишь количественно».

В 6 номере газеты Сергей Бехтьеев в помещенной на передовой своей статье «Пожизненные диктаторы» резко критикует узурпаторов монархического движения за их подрывную деятельность, ведущую к расколу, как среди монархистов, так и среди представителей самой Царственной Династии Романовых. По его мнению, «если Рейхенгальский Съезд (съезд монархистов Русского Зарубежья в мае 1921 года — В.Н.) справедливо может почитаться колыбелью зарубежного монархического движения, то Съезд в Париже (состоялся в апреле 1926 г. — В.Н.) должен быть назван его преждевременною могилою, тем масонским крематорием, в котором жрецы Адонирама попытались сжечь ненавистную им святыню Основных Законов, ясно указующих порядок престолонаследия, т. е. вступления Царя Божьей Милостью, а не фальсифицированной волею народа». Все эти громкие газетные публикации, а также последующая ссора с генералом В.В.Бискупским, неприятие Бехтеевым видных деятелей русской эмиграции, таких как П.В.Скаржинский и С.Н.Палеолог и ряда других, острая полемика с ними, полный разрыв с В.К. Кириллом, а также «некрасивая история», в которую доверчивый поэт попал, поверив инсценировке чекистов на тему о якобы чудесным образом спасенной Царской Семье, вероятно, и послужили причиной внезапного отъезда Сергея Сергеевича Бехтеева в конце 1929 года в Ниццу. Там, кстати, уже к тому времени проживали две его родные сестры: Нина (в замужестве Сакова) и Наталья. Проживанию во Франции способствовало и знание французского языка, которым бывший лицеист и потомственный дворянин Сергей Сергеевич Бехтеев владел в совершенстве…