Владимир Казарин: «Русский человек открыт всему миру, любой культуре и языку»

Украина переболела и выздоравливает

— Политики не устают спорить о ситуации с русским языком на Украине. Посол России Виктор Черномырдин говорил мне, что «положение русского тяжелое», многие, наоборот, утверждают, что никаких проблем нет. Вы, как профессиональный филолог, какой точки зрения придерживаетесь?

— На мой взгляд, за 16 лет независимости Украины борьба за права русского языка, культуры и русских традиций достигла определенных успехов. Если сравнить нынешнюю ситуацию с ситуацией девяносто первого года, прогресс очевиден.

Во-первых, сегодня, в отличие от девяносто первого, мы можем опереться на украинские законы, защищающие русский язык и культуру. Это Конституция, с ее десятой статьей, которая гласит, что Украина защищает все языки, существующие на ее территории, способствует их свободному развитию во всех сферах общественной жизни. Еще один важнейший для нас документ — Европейская хартия «О региональных и малых языках», которая была ратифицирована украинским парламентом и вступила в действие с января прошлого года. Благодаря Хартии, местные советы Украины получили право объявлять о региональном статусе русского языка на своей территории.

— Это ведь крымское ноу-хау…

— Да, идея родилась в Крыму. Сергей Куницын, который сейчас занимает пост губернатора Севастополя, при моем участии разработал первый на Украине проект постановления о придании русскому языку статуса регионального. В декабре 2005-го мы внесли проект в крымский парламент. А в начале 2006-го эта идея совершила триумфальное шествие по всему Юго-Востоку Украины: русский язык получил статус регионального в Харькове, Донецке, Луганске, Одессе, Днепропетровске, Запорожье, Николаеве, Херсоне, Севастополе. И только в Крыму эта инициатива так и не была реализована.

— Почему?

— Сложно сказать. Представители Партии Регионов, которые руководят Верховным Советом Крыма, не поддержали нашу идею. Проект постановления о придании русскому языку статуса регионального до сих пор находится в президиуме крымского парламента, он не выносился на рассмотрение депутатов.

Во-вторых, за годы независимости у большинства украинцев исчезла боязнь русского языка, а у русских — идиосинкразия к украинскому. Возвращаясь из Западной Украины, крымчане рассказывают, что времена, когда во Львове или Ивано-Франковске не отвечали на заданный по-русски вопрос, давно прошли. С другой стороны, на Юге и Востоке Украины мало кто смотрит на украиноязычных, как на врагов или противников. Страна переболела этой болезнью. Наши сограждане (по крайней мере, большинство из них) осознали, что в стране должны соседствовать и развиваться два языка.

Например, по итогам последнего тестирования знаний, которое прошло во всех школах Украины, севастопольские ученики заняли первое место по истории Украины и второе место по украинскому языку. Хотя 96 процентов школ города работают на русском языке. Город русской славы изучает украинскую историю и украинский язык без всякого неприятия — как язык и историю родного и близкого нам народа.

Еще один важный итог пятнадцати лет независимости — то, что сейчас народ уже не так легко обмануть, как, скажем, во времена Леонида Кучмы. Он и в девяносто четвертом, и в девяносто девятом году, накануне президентских выборов, обещал сделать русский язык вторым государственным, но так и не выполнил свое обязательство.

Кучме это сошло с рук. Но Партия регионов Украины сегодня оказалась в сложном положении и рискует потерять часть своих избирателей, потому что «регионалы» не выполняют предвыборные обещания о государственном статусе русского языка. На мой взгляд, говорить о государственном статусе было чересчур оптимистично (сегодня на Украине нет правовых условий для этого). Но раз уж обещания прозвучали, после прихода к власти им (Партии регионов — «КО») нужно было закрепить за русским языком хотя бы статус официального. Этого тоже не произошло.

Русский внагрузку не продается

— «Для объявления русского государственным нет условий» — почему их нет? И что, в таком случае, можно сделать, чтобы укрепить позиции русского в Украине?

— Думаю, попытки немедленно придать русскому языку статус второго государственного вызовут слишком острую полемику в обществе. Вред от накалившихся отношений будет больше, чем польза от государственного статуса. Однако, необходимо добиться официального утверждения регионального статуса русского языка как минимум в половине регионов Украины и придания ему официального статуса на всей территории страны. Кроме того, необходимо заставить власть соблюдать законы Украины, касающиеся языковой сферы. Если мы добьемся их строгого соблюдения, половина нынешних проблем русского языка останется в прошлом.

Международные правовые документы, которые ратифицировала Украина — та же Хартия «О региональных языках» — это часть украинского законодательства. Больше того, в спорных случаях они имеют преимущество перед национальным законодательством. Например, в ратифицированных нашей страной европейских соглашениях есть пункт, который гласит, что если в стране проживает более миллиона носителей какого-либо языка, они вправе требовать от государства создать и финансировать высшее учебное заведение с преподаванием на их языке. Опираясь на этот пункт, еврейская община Украины добилась создания Университета Соломона в Киеве. По официальной статистике, на Украине проживает 12 миллионов русских. Это означает, что мы имеем право на 12−13 бюджетных вузов с полным преподаванием предметов на русском языке.

Кроме того, мы должны научиться грамотно апеллировать к международному общественному мнению. Научиться привлекать внимание мировой общественности к проблемам русских на Украине и использовать это внимание, чтобы заставить наиболее ретивых украинских государственных деятелей отказаться от крайних мер. К сожалению, пока мы плохо это делаем.

— В последнее время немало говорят о том, что Россия должна активнее защищать русский язык в других странах. Звучат мнения, что для этого можно использовать зависимость соседей, например, от экспорта российских энергоносителей. Как вы считаете, стоит ли этим заниматься?

— Ставить политические, военные, экономические и гуманитарные отношения с другими государствами в зависимость от того, какие условия в них созданы для русского языка, неправильно. Эта практика таит в себе катастрофические последствия. Она просто загонит русских в языковую резервацию. Приведу пример. Французы только что купили в Севастополе завод по производству соков. Думаете, они в ходе экономических переговоров поставили нам условие: «Откройте две французские школы, тогда мы купим завод»? Нет. Они просто купили завод и начали делать хорошие соки, а позже посольство Франции и Альянс Франсес профинансировали проведение фестиваля «Французская весна» в Севастополе. Приехал Доминик де Вильенкур, великий современный виолончелист и выступил с триумфальным концертом. И это событие (а не угрозы и требования во время экономических переговоров) наверняка побудило большое количество молодых людей начать изучать французский язык.

Не думаю, что мы получим положительный результат, если во время экономических переговоров российские нефтетрейдеры будут заявлять украинским властям: «Мы завезем вам бензин, если вы откроете еще 5−10 русских школ «. В советское время по такой схеме продавали итальянские сапоги: берешь пару сапог, а в нагрузку обязан купить две пары ботинок «Скороход «. Авторитет ленинградской обувной фабрики от этого никак не рос. Русский язык и русская культура — не залежалый товар, который надо продавать в нагрузку. Мы должны быть необходимыми как воздух, потому что лучшие книги по всем специальностям печатаются на русском языке, потому что лучшие телепередачи на всем пространстве СНГ выпускаются на русском, потому наука и культура русского мира восхищают всех. Такой «товар» будут «покупать» без принуждения.

Язык дружбы

— Мы принадлежим к великому языку и к великой истории, — продолжает Владимир Казарин, — а начинаем загонять себя в тупики самоизоляции, забывая, что не только история, но и языки окружающих нас народов во многом формировались и развивались при нашем деятельном участии.

Александр Сергеевич Пушкин в своем «Памятнике», написанном как завещание для потомков, сказал: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, / И назовет меня всяк сущий в ней язык — / И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, / И друг степей калмык». В пушкинском понимании не надо, чтобы все перечисленные им народы забыли свои родные языки, перешли на русский и вспоминали о нем, о Пушкине, исключительно нерусском языке. В понимании Поэта важнее, чтобы они вспоминали его на своих языках, оставаясь при этом гражданами «Руси великой». А у нас, наследников Пушкина, начинает формироваться тенденция, превращающая защиту русского языка в агрессивное сектантство, направленное на противостояние с другими языками. Мы начинаем забывать, что защита русского языка неотрывна от исполнения его великой исторической миссии: патронирование других языков, их поддержка, деятельная защита тех, кто слабее, кому труднее.

Приведу пример по-настоящему «русского» отношения к окружающему миру и к окружающим нас языкам. Афанасий Никитин возвращается из своего знаменитого шестилетнего «хожения» за три моря. Первая характерная деталь: Афанасий прибыл в Феодосию, до родной Твери ему еще шагать и шагать. Как известно, он туда не дойдет: летопись пишет, что он умер, «до Смоленска не дойдя». Так вот, он, русский человек конца XV века, там, в Феодосии, считает, что находится пусть на отдаленных, но уже рубежах родины. Путешествие закончено, Афанасий Никитин ставит точку в своих путевых записках. Вот насколько широким было понятие Родины для русского человека в средние века! Вторая характерная деталь связана с тем, как заканчивается текст путевых записок Афанасия Никитина. Текст заканчивается молитвой Господу Богу, которую возносит путешественник, благодаря за возможность все преодолеть и вернуться домой. И наш тверской купец в 14 74 году молится Господу Богу на всех языках, которые он выучил во время путешествия: по-староузбекски, по-старотаджикски, по-старотатарски… Он произносит часть молитвы даже на арабском языке. Это и есть в полном смысле слова русский человек: открытый всему миру, любой культуре, любому языку.

По Пушкину, по Афанасию Никитину и по всем остальным нашим великим предшественникам, статус русского языка включает в себя самые тесные, самые дружеские, самые родственные отношения со всеми языками «Руси великой», шире — языками Евразии, шире — языками всего Мира.

— Почему, на ваш взгляд, политические и общественные движения Крыма, именующие себя пророссийскими, не объединяют свои усилия, а конкурируют?

— Значительная часть этих движений — это, я бы сказал, голодные птенцы, которые сидят, раззявив клювики, и ждут, когда Россия положит туда очередной грант. Вовсе не эти движения представляют сегодня в Крыму мир русской культуры.

— Если не они, тогда кто?

— Громадная армия образованных людей русской культуры (самой разной этнической принадлежности!): директора и сотрудники музеев, учителя, вузовские преподаватели, музыканты и актеры, ученые и писатели, интеллигенты других профессий. Словом, то, что называется в современном мире — гражданское общество. Это могучая сила, и многие политики пытаются оседлать ее, заставить двигаться в нужном им направлении. Я рад, что эти попытки безуспешны.
Дмитрий ЖМУЦКИЙ
Впервые опубликовано: «Крымский обозреватель», 19.06.07, N 25 (203)