 |
| Правая.Ru | Владимир Карпец | 15.04.2005 |
В «Новой газете» некто Яков Гаврилов пишет: «В начале путинского правления казалось, что он абсолютно неверующий. К 2002 году стало ясно, что дело куда хуже: Путин действительно верующий человек. Вера его, естественно, незрелая, наложившаяся на парткомовскую психологию. Он, видимо, действительно убежден, что для блага церкви и России нужно очистить ее от иноверцев и инославных. Путин, судя по делам, даже презирает патриарха, и презирает его за отсутствие религиозного энтузиазма. Президенту ближе черносотенный национализм игумена Тихона Шевкунова. Поэтому главный праздник перемещен с 7 ноября на 4-е — не слишком образованные господа решили, что в этот день надо отмечать победу над католиками в 1613 году».
Простим «слишком образованному» либералу незнание того, что слова «Церковь» и «Патриарх» в русском языке принято писать с заглавной буквы, а фамилию монашествующего лица — в скобках, и поблагодарим за еще одну очень важную оговорку: 7 ноября, без сомнения, ближе интеллигентской публике, которую, между прочим, «ноябристы» в свое время изрядно «перебрали» (в смысле «перебора людишек»), чем праздник Казанской иконы Божией Матери, многие века почитавшейся «русскими аборигенами».
И еще цитата (Леонид Радзиховский. «Основной инстинкт». «Версия», N14):
«Не стoит изобретать велосипед, на котором катается вся Европа. Вменяемые правые — выборы — вменяемые левые — выборы — вменяемые правые… Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. И никаких „сплотимся вокруг… и лично товарища“. Но это значило бы окончательно признать два почти невозможных факта: во-первых, власть точно не „священная“, а, во-вторых, точно временная и дается на очень даже невеликое время. Все это, конечно, записано в Конституции — да кто ж ее читал… А психологически вся вертикаль власти строится „под трон“. Внутренний монархизм власти — это и есть ее основной инстинкт».
Надо быть очень наивным, чтобы думать, будто бы монетизация льгот, «реформа ЖКХ» или вопросы здравоохранения, науки или образования действительно всерьез волнуют либеральные СМИ, как, впрочем, и вообще всю т.н. «правую» — а на самом деле сугубо левую — часть оппозиционного спектра, от Валерии Новодворской до Михаила Касьянова. Вспомним 1991−92 гг., реформы Егора Гайдара. Разве тогда «этот народ» беспокоил кого-нибудь из либералов? Конечно же, дело абсолютно в другом. Перед нами «рев племени». Конечно, у Президента РФ «парткомовская психология». Конечно, у его администрации (в лице того же Дмитрия Медведева, призывающего к «сплочению элит») нет в запасе иной лексики, кроме «сплотимся вокруг». Все так. Но откуда быть иной психологии и иной лексики у совершенно советских людей с обрубленными — теми же радзиховскими, точнее, их дедами — корнями? Не напомнить ли им из пролога к «Зеркалу» «своего» для них — впрочем, так ли уж «своего»? — Андрея Тарковского, больного мальчишку, бормочущего бессмыслицу, пока из этой бессмыслицы — по внятному внушению свыше — не прозвучит «ясно и четко» — «Я могу говорить»?
Православие и Самодержавие — единственное, чего страшатся экстерриториалы и те, кто готов вкачивать в них отобранные у русско-советского народа деньги в ходе тех же — отныне ими же обличаемых — реформ.
— Судя по всему, Владимир Путин лично интересуется патриотическим подвигом Ивана Сусанина, — иронизирует журнал «Итоги», задавая вопрос академику РАН Валентину Янину в связи с посещением Президентом России Ипатьевского монастыря в Костроме. — Повышенное внимание властей к этой истории связано с реабилитацией триединства «Православие, самодержавие, народность» как российской национальной идеи?
— Похоже, именно с этим и связано, — отвечает академик.
Нанести решающий удар по Владимиру Путину прежде, чем он произнесет «ясно и четко» «Я могу говорить» — а это, как указывают «Итоги», он собирается сделать 4 ноября 2005 года, в день праздника Казанской иконы Божией Матери, когда, по предположению, «на первое заседание может собраться Общественная палата». Это главная задача столь спешно подготавливаемой извне и изнутри «оранжевой революции». Нанести этот удар под услужливый аккомпанемент не понимающих, что они играют чужую игру, коммунистов, национал-большевиков, «родинцев» и даже сторонников «офицерских собраний» и опереточных монархистов.
При невольном — или вольном — содействии действительно все проваливших политтехнологов Путина, все понимающих, но этого всего боящихся не менее либералов: «Если бы он (Владимир Путин — В.К.) захотел, — пишет Глеб Павловский в „Независимой газете“, — он мог бы перевернуть страну ста словами, отменив политику и партии. Одним своим заявлением он сможет сформировать общенациональную силу, верную лично ему. То, что он этим не пользуется, а идет на выборы и усиливает партийную систему — одно из самых надежных подтверждений его демократической лояльности».
Он не пойдет против всех нас — как бы сигнализирует Глеб Павловский. Но чего же все они так боятся? Глеб Павловский на это отвечает прямо: «национал-фундаменталистского большинства, которое далее само не уйдет». Чему же оно помешает, если «не уйдет»? Павловский и на это готов ответить: «Нам нужна европеизация, а не только модернизация. Модернизацию нам и Китай предложит — причем с выездом на дом». К Китаю мы еще вернемся. А пока снова Глеб Павловский: «В нашей внутренней политике присутствует отчетливая глобальная подоплека. Например, позиционирование сил по отношению к путям развития — европейский или иной?»
Поддержка Президента, подобная таковой, только загоняет его в угол, в тупик, делает заложником Брюсселя и Страсбурга, и, хотя сам Глеб Павловский — человек, безусловно, умный, и оговаривает, что «европейский выбор» — это «не Брюссель», он на самом деле реально не предлагает Президенту иного выхода, чем самому «превратиться в Касьянова», хотя место Касьянова в планах того же самого Брюсселя — то есть Вашингтона — уже занято самим Михаилом Касьяновым, и Владимиру Путину там делать уже нечего. В этих условиях выход для Владимира Путина, если вообще остался, то только один — забыв о «демократической лояльности», — то есть, на самом деле «лояльности» к Брюсселю и очень узкому кругу «экстерриториалов» — повернуться лицом к «возникающему национал-фундаменталистскому большинству», которое под давлением реформ все более и более идет, конечно же, не к Касьянову. Идет к бунту, «безсмысленному и безпощадному». Правому бунту, заметим.
На данный момент Соединенные Штаты, международные центры и внутренний либеральный заговор — центром сосредоточения этих сил по-прежнему остается лондонский «двор святого Иакова» — готовы в своей игре, в своих планах «управляемого хаоса», в целях установления в России внешнего управления, подконтрольно использовать этот правый бунт, а потому все более и более делают ставку на оседлание «советско-народной» — умышленно не употребляю слово «левой», ибо она отнюдь не левая — стихии и использования ее для свержения Владимира Путина. Но если либеральную интеллигенцию пугают «путинофашизмом», монархизмом и «православным фундаментализмом», то «советскому человеку» внушают: «Путин все сдал». Собственно, с этим нельзя не согласиться: на данный момент Путин действительно все — или почти все — сдал. Кроме одного: того тайного, чего так панически боятся те, кто хочет свалить его сейчас. До осени. До 4 ноября. И ради этого тайного он все еще может, все еще способен, если решится, «во едином часе» все вернуть и все развернуть.
Андрей Фефелов, один из самых проницательных публицистов отражающей позиции «советско-народного» блока газеты «Завтра», разделяя общую установку блока о том, что «все уже сдано», в то же время констатирует: «Робкая попытка антиолигархической и антибюрократической „революции сверху“ была предпринята Путиным в первый срок президентства. Эта попытка по касательной коснулась жизни общества и с треском провалилась в силу неспособности власти создать мощное социальное движение в свою поддержку (выделено нами — В.К.) — и с его помощью переломить международные и внутренние тенденции, загоняющие страну в колониальный отстой. Но именно эта задача стоит и перед революционерами всех мастей. Кому в сегодняшней России такое по плечу? Профсоюзам, политическим партиям, анонимным путчистам? Ответ очевиден: к подлинной (выделено нами — В.К.) революции нынешняя власть не готова. Зато Россия, как совокупность умов и душ человеческих, готова к хаосу. Накопленные противоречия, злоба, чувство безысходности могут вылиться в грандиозный пожар, кровавый беспредел, разруху и голод. Такого исхода не желают элиты ни на Западе, ни на Востоке, ни тем более наш, российский правящий класс. В пламени пожара, в недрах тотальной катастрофы может, как один шанс из тысячи, как явленное Богом чудо, родиться новая социальная и государственная субъектность страны и народа. <…> Но подобный ход дел мало сообразуется с процессом обретения свежайшей бананово-лимонной республики на месте нынешней бездарной, обреченной и смертельной для русской истории власти. Никакого выбора нет и не будет! В светлое будущее (впрочем, оно в любом случае будет не слишком светлым: на земле такого просто не может быть — В.К.) мы попадем через жесточайшие трансформации хаоса и диктатуры. В противном случае медленный, мучительный распад и апельсиновые, березовые, кизячные и коньячные бунты в придачу».
В отличие от большинства авторов газеты «Завтра», мы полагаем, что Владимир Путин все еще может возобновить эту свою — но только уже не «робкую» — попытку антиолигархической и антибюрократической «революции сверху» и победить. Для этого ему надо сделать только один — действительно революционный — шаг: опершись не на ограниченную легитимность выборов и не на равновесие элит, а на тысячелетний опыт русской истории и близких людей — если они есть — из армии и спецслужб, попрать эту самую пресловутую «демократическую лояльность» — еще раз повторим, «лояльность» по отношению далеко не к собственному народу — и самому повести страну «через жесточайшие трансформации хаоса и диктатуры». Быть может, они, кстати, в этом случае окажутся менее жестокими, чем если власть будет переходить из рук в руки и «из края в край"…
Для этого Владимир Путин должен срочно предпринять ряд шагов, которые являются для него лично вопросом жизни и смерти. Вот они:
1. Распустить правительство или поручить Михаилу Фрадкову удалить из него Германа Грефа, Алексея Кудрина и Михаила Зурабова. Предложить Государственной Думе утвердить премьер-министра (возможно, того же Фрадкова) и четко заявить о задачах будущего правительства в социальной сфере, восстановлении производства, науки и сельского хозяйства.
2. Отменить действие Жилищного Кодекса, объявленные реформы здравоохранения и образования. Создать комиссию по изменению всего социального законодательства, а также законодательства о земле, Лесного, Водного кодексов и т. д.
3. Вернуть в страну Стабилизационный фонд и направить его, прежде всего, на социальные нужды, а также на восстановление ВПК и отечественной промышленности.
4. Срочно и любой ценой повысить зарплаты работникам бюджетной сферы хотя бы вдвое. Принять меры, направленные на повышение выживаемости коренного населения страны: поддержку (как материальную, так и идеологическую), материнства и детства, повышение уровня жизни семей с детьми и молодежи; создание условий для переселения в страну русских и других народов России, оставшихся за пределами страны не по своей воле, снять бюрократические препоны в их натурализации; остановить «утечку мозгов» — и тем самым остановить вымирание страны.
5. Не дрогнуть в «деле Ходорковского» вопреки всем юридическим формальностям, имея в виду, что это дело не столько уголовное, сколько политическое. Все прекрасно понимают, за что сидит Михаил Ходорковский (налоги в полном объеме не платит никто). Сидит он за «парламентскую республику», иными словами, за попытку слома «тысячелетней русской парадигмы» (А.Н.Яковлев). Раз не хочет «выбрать свободу», пусть сидит.
6. Создать мощное «народно-фундаменталистское», одновременно правоимперское в политической области и лево-социальное в экономической области движение. За основу здесь можно было бы взять хотя бы программу Международного Евразийского движения Александра Дугина. Развернуть молодежное крыло такого движения, готовое, с одной стороны, к сопротивлению «оранжевой чуме», с другой — к «освоению страны», как этим когда-то занимался комсомол — целиной, ударными стройками (например, на Востоке страны у нас огромные неосвоенные пространства, и скоро туда придет Китай). Поставить во главе его организаций на местах тех, кто воевал в Афгане и Чечне. Не бояться массового включения в него «проблемной» молодежи — обездоленных жителей городских окраин, футбольных фанатов, скинхедов — но, наоборот, увлечь их делом и дать возможность заработать и найти свое место в жизни. Поддержать — не бояться этого! — антибуржуазный и национально-освободительный протест этой молодежи. Именно она, а не студенты престижных вузов и читатели «гламурных» журналов вытащат Россию — и саму себя — из грязи. Создать условия, при которых сама возможность деятельности всех иных политических партий будет зависеть от их подлинно демократической лояльности — лояльности к народно-социальному движению, смело — и при поддержке лично Президента — берущего в свои руки ситуацию на производстве, государственных и частных предприятиях, вузах и школах, на улицах городов и сел.
7. Срочно заключить — на необходимость чего указал в «Независимой газете», и мы в этом с ним полностью согласны, и Глеб Павловский — государственный союз с Республикой Беларусь и лично с Президентом Александром Лукашенком. Вплоть до образования нового государства, в котором Владимир Путин был бы Верховным Правителем (Президентом), а Александр Лукашенко — его Заместителем (Вице-Президентом). Вот что говорит об этом Глеб Павловский: «Государственный союз этих двух европейских наций — тоже форс-мажор, но абсолютно позитивный! И для России он куда более значим, чем личность будущего президента. <…> В случае полномасштабной реализации союза Белоруссии и России придется пересматривать не только вопрос о президенте, но и всю повестку дня нашей политики. Даже ЕС пришлось бы кое-что пересматривать. У нас в России вообще как-то несерьезно относятся к Белоруссии. А та по ряду модернизационных параметров обошла нас. И экономика растет лучше, и с проблемой льгот они разобрались лучше, чем мы, и в реформе армии продвинулись дальше. Путин реально нацелен на российско-белорусский союз. Но рассматривает эту проблему как колоссальный исторический шанс, а не как способ пролонгации власти. Но он реалист. Как можно строить союз с другой нацией, ничего не предлагая ее элите, включая ее реального лидера — Лукашенко?» Не согласиться невозможно.
8. Внести — к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне — ряд поправок в государственную идеологию. Четко заявить о том, что война с Германией 1941−45 гг. была вызвана не германским национал-революционным подъемом первой половины ХХ в., но расистскими теориями, овладевшими его верхушкой во главе с Адольфом Гитлером. О том, что русско-германское противостояние — как в 1914−18 гг., так и в 1941−45 гг., было не в интересах русских и немцев, как и Евразийского континента в целом, но внешних — прежде всего, заокеанских, — сил. Такая постановка вопроса была бы на самом деле обращением к Европе — поверх голов пронизанной агентами влияния США «евробюрократии» — к «иной Европе», к никуда не девшейся и ждущей своего часа европейской Вандее. Как бы ни относиться к личности покойного Папы Римского и Римо-католицизму вообще, невиданное количество людей, собравшихся на его похороны, показывает, что Европа хочет стать иной, «прежней». Но, конечно, следует, прежде всего, обращаться к собственному, русско-советскому народу. На сегодняшний момент ключ к восстановлению идеологического взаимопонимания с «национал-фундаменталистским большинством» — в очень простой вещи: надо вернуть городу на Волге его имя — Сталинград. Это последнее может стать рукопожатием между Владимиром Путиным и «советско-народным» блоком, прежде всего, КПРФ, движением навстречу друг другу после болезненного для многих — но совершенно, по нашему мнению, справедливого — отказа от «праздника» 7 ноября. «Сталин против Ленина» — так можно назвать этот идеологический шаг.
9. Сделав все вышеперечисленное, мобилизовать всеобщее, действительно народное, действительно «право-левое» наступление на олигархов и бюрократию, встав во главе его.
Заметим, между прочим, что во всем этом нет абсолютно ничего противоречащего действующей Конституции Российской Федерации.
А теперь о Китае. Летом 1966 года, после ряда экономических неудач, вызванных сомнительными марксистскими экспериментами, а также ввиду начавшегося серьезного противостояния с СССР, Председатель Китайской Народной Республики Мао Цзедун распустил высшие представительные органы государства, выразил недоверие партийным кадрам и государственной бюрократии и обратился к широким слоям народа — прежде всего, к уже готовой начать антиправительственное восстание молодежи — с призывом «открыть огонь по штабам». Молодежь Китая откликнулась на слова своего Председателя и пошла лично за ним против бюрократии и агентов влияния внешнего противника (тогда это были партийные кадры, поддерживавшие «советский ревизионизм»). За несколько лет страна была очищена от «пятой колонны» (как ни горько, это были «наши люди», но такова логика политической борьбы) и от складывавшейся отчужденной номенклатуры с явными прозападными симпатиями — подобной той, которая «сдала» СССР в конце 1980-х годов. Тем самым были созданы условия, при которых будущим китайским руководителям от Чжоу Эньлая до сегодняшнего Председателя Ху Цзиньтао удалось без разрушения политической системы и единства «Поднебесной» создать сверхмодернизированную экономику и армию, сделать собственный народ «зажиточным без роскоши» и начать осуществление «великого китайского проекта», направленного на будущее подчинение всего мира. Единственного на сегодняшний день проекта, альтернативного американскому и — будем говорить прямо — крайне грозного для современной расслабленной и уходящей на мировое дно России.
«Культурная революция» Председателя Мао была направлена против нас. Но именно у врага и следует учиться прежде всего. А иначе нам действительно «модернизацию устроит Китай. С выездом на дом».
