 |
| Фонд «Русская Цивилизация» | Алексей Баташов | 13.06.2007 |
Начнем с того, что Сечь вряд ли можно назвать украинской организацией, в основу ее формирования был положен как раз принцип космополитизма, для того чтобы стать казаком нужно было быть только мужчиной и православным. Национальность не играла никакой роли. Зачастую атаманами и полковниками на Сечи становились далеко не украинцы. Так же не надо забывать и отношение казаков к крестьянам, а именно они составляли подавляющую часть населения тогдашней Украины. Для казаков селяне были свинопасами и гречкосеями проводящим свою жизнь возле женской юбки. Бывали случаи когда казаки вместе с татарами совершали набеги на Украину жертвами которых как правило становились те же крестьяне. Потому считать что на момент разгона Новой Сечи, она что-то особенное означала для украинских крестьян и была носителем неких национальных устоев было бы явной натяжкой.
К тому же многие украинские историки сильно лукавят называя «национальные» причины разгона Сечи. Ну не это было причиной. Украинцы на тот момент в России назывались малороссами (себя же сами называли русскими, руськими реже русинами) и входили в состав как тогда говорили «природных русских» (украинцы, русские, белорусы). Собственно украинской идеология на тот момент отсутствовала напрочь, и какие национальные права ущемлялись с разгоном Сечи понять трудно.
И вот теперь можно без идеологической зашоренности взглянуть на события 1775 года.
Во-первых начнем с причин разгона сечи. Первой и безусловно основной причиной разгона сечи было восстание Пугачева, поставившее государство на грань развала. В 1773—1774 годах сечевики толпами шли к Пугачеву. Когда проводивший дознание по делу Пугачева граф Никита Панин доложил Екатерине II, что самозванец намеревался из заволжских степей идти на Сечь, чтобы подымать казаков, императрица решила, что с приднепровской вольницей надо что-то делать, пока какой-нибудь новый самозванец не взбунтовал Сечь. Второй причиной было заключение Кучук-Кайнарджийского мира 1774 года с турками, после которого надобность в казачьей защите южной границы от татарских набегов отпадала: крымский хан принял российское подданство. Третей причиной было само поведение казаков и их старшины. Земли Войска Запорожского были чрезвычайно обширны и плодородны, не освоив эти земли нельзя было заселить приазовские и причерноморские земли. Тому на запорожских землях стали селить сербских колонистов, что вызвало гнев казаков: многих колонистов просто убили, других обкладывали данью. Что безусловно не радовало русское правительство. Кроме того старшина обнаглела в край, воровство казенных денег высылаемых на содержание войска становилось систематическим. Это приводило к восстаниям сечевой бедноты. Кошевой атаман Калинишевский два раза вынужден был бежать из Сечи и подавлять восстания с помощью регулярных войск. Одного из зачинщиков восстания Калинешевский лично запорол насмерть. Многие из старшины сумели сколотить гигантские состояния, только лишь у писаря Глобы (далеко не самое главное лицо на Сечи) имелось 14 тыс. голов скота. Старшина жирела, боеспособность казаков падала, тут еще атаман Калинишевский вступил в тайные переговоры с турецким султаном. О чем не замедлил сообщить в Петербург полковой старшина Савицкий. Ясно что все это в конце концов переполнило чашу терпения русского правительства.
Кстати приказ о ликвидации Новой Сечи отдал… запорожский казак Грыцько Нечеса, более известный как светлейший князь Григорий Потемкин-Таврический (незадолго до этого запорожцы приняли светлейшего в свои ряды) В начале мая 1775 года генерал-поручик Петр Текелли, исполнявший обязанности командующего войсками в Новороссии, получил приказ занять войсками Запорожскую Новую Сечь и ликвидировать ее. Не мешкая, Текелли со всей пехотой и кавалерией выступил из крепости Св. Елизаветы и 5 июня подошел к Сечи которая располагалась на острове Чертомлык у современного села Покровское Никопольского района Днепропетровской области. Внезапное появление русских полков с артиллерией, быстро обложивших Чертомлык, ошеломило казаков. Текелли сумел сохранить в тайне приготовления к выступлению в поход и свалился на сечевиков как снег на голову. Из-за позиции старшины Сечь как военная организация сильно деградировала, тому казаки полностью прозевали подход целой армии. Внезапность и организованность действий регулярных войск, сразу же лишили запорожцев воли к сопротивлению.
Заняв ключевые пункты и выкатив на позиции пушки, к которым встали канониры с уже зажженными фитилями, Текелли потребовал к себе старшину. Верхушка казачества прибыла, и генерал без долгих предисловий зачитал манифест императрицы об уничтожении Сечи и упразднении запорожского войска. Текелли не стал форсировать события, дав казакам неделю на размышление. После чего он ласково принял явившегося с хлебом-солью кошевого Петра Калнишевского, и даже сам поехал к нему с ответным визитом. Проведя несколько дней в пьянке с казачьей старшиной. Среди которой был полковой старшина некто Лях, по происхождению польский шляхтич. Ничем особенным ни в военных действиях, ни по службе войску он не выделялся, но был настроен очень антироссийски и он сумел сгруппировать вокруг себя часть казаков. Поскольку Сечь была окружена войсками, к Текелли явились 50 казаков и просили выдать «пропускной билет» для ловли рыбы на реке Ингул, впадающей в Черное море недалеко от устья Буга в турецких владениях. Получив его, казаки сели на суденышки-чайки, усадили еще несколько сот «безбилетных» сотоварищей и провозгласивши походным атаманом Ляха отправились к Ингулу, где и осели, испросив разрешения султана. Так возникла Задунайская Сечь.
Когда Текелли окончательно протрезвел он заметил что количество казаков на Сечи резко уменьшилось, и Текелли в ярости за то что его обманули, применил репрессии. Правда касались они только нескольких представителей старшины, в том числе и кошевого Калнишевского, которых Текелли обвинил в расхищении казенных средств.
Сейчас многие историки пытаются выставить сосланного на Соловки Калнишевского, как некоего мученика за идею. Национальную конечно. Забывая при этом какую роль в дискредитации и деградации Сечи он сыграл. Кроме того его мученичество тоже вызывает немало вопросов. Когда он отправился в ссылку за ним отправилось шесть (!) возов с имуществом. В этом обозе ехало немало ценных вещей на подобие Евангелия в тридцать четыре фунта серебра, что в наше время составило бы полмиллиона долларов. Ежедневный паек атамана Кальнишевского составлял рубль из его же привезенной казны, что в пятьдесят раз превышало пайку обычного зэка (две копейки). Потому ничего удивительного нет в том что атаман дожил на Соловках до 112(!) лет и отказался их покинуть даже тогда когда его амнистировали.
Что же ждало остальных казаков? Оставшуюся старшину приравняли к российскому дворянству, наделили армейскими чинами и землей. Причем, землю оставляли ту, которой те владели до ликвидации Сечи. А кому не доставало до положенных для дворянского достоинства полутора тысяч десятин, еще и прирезали! Чтоб не обидно было. Некоторые «по знакомству» не остановились даже на полутора тысячах. Атаман Вершацкий, например, оттяпал себе на Днепре около восьми тысячь десятин. Атаман Кирпан приватизировал себе около двенадцати тысяч десятин, а есаул Пишмич около тринадцати тысяч! Простые же казаки по мысли правительства должны были добровольно вступить в пикенерские и гусарские полки. Однако сечевики не спешили это делать, ведь разница между гусаром и казаком состояла в том что риск конечно один и тот же, а вот привилегии разные. Когда правительство заметило, что идея о добровольном вливании казаков в ряды доблестной регулярной армии терпит крах, стали искать другие способы привлечь казаков на службу, ибо каждый понимал какую опасность для окружающих таят в себе крепкие мужики с военным опытом, незанятые ни каким общественно полезным трудом. После долгих размышлений ничего другого не нашли как… снова возродить казачество. И снова за это принялся Григорий Потемкин, которому что разгонять что собирать казаков было без разницы лишь бы без дела не сидеть. И уже в 1783 году, Потемкин в особой «прокламации», высказал свои намерения собрать снова запорожцев. «Объявляю, говорилось в этой прокламации от 1 июля 1783 года, чрез сие из пребывающих в Азовской губернии. Славянской и Елизаветской провинции жителей, кои в бывшем войске Запорожском служили, что полковому старшине и армии капитану Головатому Антону препоручено от меня приглашать из них охотников к служению в казачьем звании под моим предводительством.» Для тех кто ни понял, через восемь лет после упразднения, запорожское казачество стараниями русского правительства было возрождено. Правда без какого либо определенного центра наподобие Сечи. Но это только пока.
В 1787 году, во время путешествия Екатерины II по Новороссии казачьи старшины, можно полагать, при несомненном участии самого Потемкина, подали в Кременчуге в адрес Государыни прошение, в котором выразили свое желание по прежнему служить на военном поле казаками. Екатерина согласилась и в ближайшие годы казаки вернули себе все видимые атрибуты бывшей сечевой волницы: знамена, печати, булаву кошевого атамана, перначи, деление войска на курени которые назывались точно так же как на Сечи, правительственные документы направляемые казакам начинались с обращения, аналогичного обращению к запорожцам.
13 августа 1787 г. начинается война с Турцией, и правительство предоставило запорожцам место в урочище Васильково у Бугского лимана для основания войскового коша. В это время казаки приняли название Войска верных казаков (запорожских), а в конце 1788 г. Войско верных казаков получило иное наименование Войска верных черноморских казаков. Активное участие черноморцев в русско-турецкой войне, снова вернуло им благосклонность русского правительства. И когда черноморцы стесненные небольшим пространством выделенным им для проживания обратились к Екатерине ?? с просьбой предоставить им для поселения обширные и незаселенные берега Кубань-реки. Ответ не заставил себя долго ждать. 30 июня 1792 г. Екатерина II подписала указ о переселении Черноморского войска на прикубанские земли и жалованную грамоту на вечное владение ими. Первая партия черноморцев в количестве 3247 человек прибыла морем на Тамань 25 августа 1792 г. Бывшие запорожцы получили гигантский кусок целинной земли, удивительно похожий на тот, которого их некогда лишили. Всего на Кубань переселилось около 25 тыс. человек. С мая 1793 г. начала создаваться Черноморская кордонная линия. По старому запорожскому обычаю был брошен жребий, распределивший месторасположение 40 куренных селений. 38 из них получили старые запорожские названия.
В 1828 году и казаки Задунайской Сечи перешли на сторону русской армии принеся покаяние и присягу русскому императору Николаю I и так же поселились на Кубани. Что очередной раз доказывало что Россия это единственная страна дававшая запорожским казакам возможность, для нормального существования и развития. И даже временные конфликты с русским правительством не могли нарушить общую тенденцию.
Черноморские, а с 1861 года переименованные в Кубанских казаки, верой и правдой служили России. После гражданской войны Войско Кубанское, как впрочем и другие казачьи войска были ликвидированы. В начале девяностых в этих землях началось казачье возрождение.
На Украине же особенно в 19 веке сложился своеобразный «Запорожский миф» существующий до сего дня и канонизированный учебниками истории, по которому в 1775 году «клятые москали по врожденной ненависти к украинцам разрушили последний светлый луч в темном царстве- Запорожскую Сечь.» И все и точка. И ни слова про возрождение казачества, через несколько лет. Про его славную историю. Про то что современные кубанцы и есть те самые запорожцы. Ясно, что правда разрушает миф про «клятых москалив». Умалчивание связи между запорожцами и кубанцами позволяло, всевозможным демократам 19 века, как правило шляхтичам, сидя в теплых усадьбах рассуждать про то «что нема козакив, нема воли». Хотя стоило лишь только съездить на Кубань, и там увидеть и запорожцев и волю сколько хочешь, но для этого нужно было бросить теплую усадьбу, а этого не хотелось, тому паны демократы продолжали как в ничем небывало «нема козакив, нема воли». Сейчас о кубанцах помалкивают потому что в последнее время у нас своих «потомков запорожцев» развелось видимо невидимо которые монополизируют историческую память про Сечь и зачем им еще какие-то конкуренты. Кроме того многие современные кубанцы стоят на русских патриотических позициях, и говорят о необходимости восточнославянского единства. Что невероятно нервирует наших слишком «свидомых украинцев», многие из которых любят пощеголять в неких псевдоказачьих мунирах, позвякивая неизвестно за что полученными медальками. Тому и создают украинские историки мифы про окончательный разгон запорожской Сечи в 1775 году. Так спокойнее.
