Разговор в звенящей тишине

Именно такой разговор по душам состоялся не так давно между студентами Калужской Духовной семинарии, жителями Калуги и известным писателем, участником войн в Афганистане и в горячих точках бывшего СССР, лауреатом литературных премий, автором книг «Живый в помощи» и «Из рода в род» Виктором Николаевым.

1. Писатель, не похожий на писателя

Автор: Внешне этот человек совсем не похож на маститого писателя, отягощенного славой и связанными с ней регалиями. Он — среднего роста, говорит тихо, спокойно, без пафоса, как настоящий военный — немногословно, но по делу, по сути. Взгляд карих глаз — такой же спокойный, теплый, проникновенный.

Небольшая залысина делает его смахивающим, на первый взгляд, на человека сугубо штатского… Но этому штатскому в силу его богатейшего жизненного опыта есть столько и чего сказать нам, читателям его книг, что любая аудитория невольно замолкает, когда майор в отставке, алтарник одного из московских храмов Виктор Николаев начинает вести с ней трудный духовный диалог.

Тюрьма и война — вот две главные темы, которые сегодня больше всего волнуют Виктора Николаевича.

Виктор Николаев: Сегодня нет в России ни одной семьи, ни одного рода, которого бы тюрьма или война не касались бы прямо или косвенно. Почему я взялся за эти темы? Потому что через меня прошли четыре войны: Афганистан, Карабах, Сумгаит, Тбилиси.

А потом я взялся писать о тюрьме. Книга имеет название «Из рода в род» — о родовом грехе. Причина моего интереса к тюремной теме такова: два моих деда по отцу и по матери — Герои Советского Союза, а родной брат имел две тяжелые судимости за разбой и в итоге был убит. Поэтому война и тюрьма мне знакомы не понаслышке.

Автор: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся…» «Кому война, а кому — мать родна…» Чувствуете, как даже в поговорках — своеобразной словесно-генетической памяти русского народа — запечатлелись эти темы? А все потому, что в России, граничащей с Богом, каждый ее житель постоянно стоит перед выбором между добром и злом, между вечной смертью и Вечной Жизнью с Господом. Один неверный шаг, и ты — на скользкой дороге, которая может привести известно куда…

Вот об этом, в общем-то, и шел разговор Виктора Николаева со слушателями. Он рассказывал, а перед моим мысленным взором, как живые, вставали сцены из его книг.

2. Боевое крещение… в Сибири

Виктор Николаев: Моя судьба — такая же, как и ваша. После окончания школы я поступил в военное училище. И там произошло важное событие в моей жизни.

Шел 1978 год. Я учился на втором курсе. Через Урал шел эшелон с призывниками-чеченцами. Их было около 300, и они внезапно взбунтовались под Челябинском. От того, что их не смогли усмирить, поезд перегнали на конечную точку маршрута — город Сибирск. Под таким названием он идет в книге «Живый в помощи», а на самом деле это город Курган в Западной Сибири.

В пути от Челябинска до Кургана были убиты все проводники, в том числе, женщины, и бандиты уже по крышам вагонов добирались до локомотива, до машинистов.

К счастью, они не успели. Эшелон прибыл в Курган, его загнали в тупик. И впервые наше училище подняли по боевой тревоге. Вы знаете, когда происходят какие-то серьезные изменения, и тебе говорят, что это смертельно опасно… Даже мы, тогда 18-летние, сразу поняли, что нас поднимают на боевые действия. И мы впервые в жизни одевались спокойно, быстро, без суеты, получали боевое оружие, патроны.

Нас построили на плацу, и перед нами выступал начальник КГБ области. Этот пожилой генерал вышел перед курсантами, снял шапку и сказал: «Сынки, я вас прошу: усмирите эту вакханалию. Всю ответственность беру на себя». Это было по-отцовски сказано. И мы выполнили даже не столько приказ, сколько его отцовскую просьбу. Не прошло и сорока минут, как весь эшелон был загнан в вагоны.

Автор: Впервые мальчишки-курсанты осознали во всей полноте смысл своей жестокой, суровой, но необходимой профессии — защищать. И главным их оружием были не автоматы и патроны, а сила духа, сила благородного гнева и сострадания к тем, кого пришлось вырывать из лап разбушевавшихся двуногих зверей. Все прекрасно понимали, что на месте этих пострадавших могли оказаться их собственные близкие…

3. Огненный Афганистан

Автор: По окончании училища Виктор Николаев с однокурсниками был направлен в Закавказский военный округ, а оттуда — в Афганистан. То, что тогда официальные власти СССР называли «интернациональной помощью братскому народу Афганистана», на самом деле было войной. И наши бойцы и офицеры занимались там не только постройкой домов и дорог и посадкой деревьев, как это расписывало советское телевидение, а другим, опасным делом…

Виктор Николаев: Нашу группу перебросили в центр Афганистана, где мы летали вместе с боевым вертолетчиком Николаем Майдановым, дважды Героем Советского Союза. Нас было 11, и в нашу задачу входили поиск и спасение терпящих бедствие или попавших в плен, а также — уничтожение вражеских групп. Это была в буквальном смысле борьба за жизнь. Тем, кто об этом читает книги или смотрит документальные фильмы, это кажется чем-то необычным. А на самом деле это обыкновенная профессия.

Автор: Разъясним, что скрывается за словами Виктора Николаева «обыкновенная профессия». Это и постоянные рейды в горы на помощь попавшим в окружение десантникам, и вывоз под огнем противника раненых на базу, и постоянный риск самим оказаться в положении тех, кому помогаешь… С точки зрения христианской, православной «обыкновенная» армейская профессия да еще в боевых условиях — это большая школа мужества, самопожертвования и заботы о ближнем. И часто там случаются совершенно невероятные вещи…

Виктор Николаев: Задача была такова: найти бандгруппу, о которой разведка доложила с ночи, взять на борт наших ребят, некоторое количество пленных тоже взять с собой (лишних пленных мы уничтожали)…

Когда подлетели к району десантирования, оказалось, что сесть невозможно. Слишком узкой была горная площадка, на которой закрепилась и отстреливалась наша группа. А висеть под обстрелом вертолету тоже было нельзя. И тогда экипаж разогнался до 300 км/ч, и несколько человек с высоты 300 метров спрыгнули к нашим десантникам. Быстренько собрали своих, пересчитали по головам (часто у многих не хватало рук и ног). Погрузились.

Но когда заходили на посадку над своим аэродромом, на четвертом развороте одна из двух душманских ракет попала в несущий винт, другая — в хвостовую балку, и в результате винт отлетает, хвост отлетает, и мы падаем на свое же минное поле и подрываемся. Некоторые, в том числе и я, вылезли из вертолета, на коленях, все в грязи, в крови…

Моя жена в это время находилась на расстоянии в несколько тысяч километров от меня. И такое состояние беспокойства за близкого человека в подавляющих случаях свойственно только женщине. И когда я вылез из вертолета и ползал на четвереньках по минному полю, она в эту минуту интуитивно стала читать молитву, которую машинально придумала сама. Когда мы позже сравнили, она была похожа чем-то на молитву «Отче наш».

Автор: Молитва жены еще не раз будет вырывать Виктора Николаева из лап смерти. Но возможно, что именно описанный случай и стал первым толчком к тому, чтобы он задумался о существовании Бога и Его Промысла о каждом живущем на земле…

Сейчас можно часто слышать о том, что на войне неверующих нет. Человек воюющий знает, что постоянно ходит по острию кинжала: какой-то один миг, случайная пуля, — и тебя нет на этом свете! А на тот с грязной душой идти никому не хочется.

Во время одного из боевых вылетов группа Николаева была блокирована душманами в горах. Спасения, казалось, нет. Бойцы заняли круговую оборону и приготовились дорого отдать свои жизни. И вдруг произошло то, чего никто никак не ожидал. Прощаясь друг с другом, ребята начали… каяться! Конечно, не словами православного покаяния, но, тем не менее, простыми, чистыми, идущими глубоко из души, от сердца: «Леша, я вот взял у тебя вещь и не отдал. Прости мне…», «Вить, прости мне плохие мысли о тебе…», «Санек, помнишь, мы поругались? Извини, если сможешь…». И так далее… В этот момент не было различия между офицерами и рядовыми. Все были людьми, братьями. Все были равны перед смертью.

И как в награду за это покаяние Господь дал им возможность выжить! Группа, пусть с потерями, но отбила все атаки врага. Ее подобрал наш вертолет.

Самый главный урок, который вынес Виктор Николаев из этой ситуации и вообще из войны, — все в жизни человека имеет свою цену. Нет такого дела или поступка, за который мы с вами не несли бы ответственности.

4. Ответственность, покаяние и наказание

Эта тема является главной в последней книге Виктора Николаева «Из рода в род». Книге о жизни в тюрьме.

Виктор Николаев: Когда при подготовке этой книги у меня были встречи с заключенными, на тему о войне и тюрьме хорошо высказался один очень старый зек. Он тоже воевал. Он говорит: «Тюрьма — это война. Видишь, у меня на щеке большой шрам? Это война. А на спине большой шрам — это тюрьма. Эти шрамы не болят, не кровоточат. Но они оставлены на мне Богом, чтобы я, постоянно их видя, не получил новых из-за своих грехов».

Надо набраться мужества и осознать, с какой целью посылаются такие скорби, как тюрьма и война. И только после этого можно встать на путь исцеления. Ведь нередко бывают такие случаи, когда человек впадает в истерику и начинает себя убеждать в том, что его вины в этом нет. Я убежден, что ни в чем неповинных людей не бывает. У каждого человека всегда есть своя вина.

Даже тогда, когда мы выходим из транспорта, кого-то задели, человек рассердился, а мы не извинились, — это тоже вина.

Иногда говорят: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Один заключенный мне сказал: «Передай на волю, что бесплатного сыра в мышеловке не бывает, потому что крыса за него платит жизнью». Поэтому все, что бы с нами ни происходило, всегда имеет определенную цену. Даже день проведенный всегда вечером должен оцениваться с точки зрения того, как он прошел, все ли сделано правильно, в соответствии с совестью.

Автор: Все, что говорил Виктор Николаев, обращено, прежде всего, к современной молодежи. Поэтому мне было интересно узнать, как сами молодые воспринимают подобные беседы. Об этом я спросил у ученика калужской общеобразовательной школы N 25 Егора Карпова.

Автор: Твои первые впечатления от встречи с Виктором Николаевым?

Егор Карпов: Когда обычно видишь людей, прошедших войну, у них острые черты лица, но глаза потухшие. А у этого человека глаза горящие. То есть видно, что он прошел войну, но он — человек живой. Он живет и хочет что-то дать людям.

Автор: А для тебя что-то дала встреча с ним?

Егор Карпов: Да, я много узнал об Афганистане, взял книгу «Живый в помощи», буду читать, размышлять на эту тему. Но в основном я узнал автора. Ведь как говорилось на встрече, если ты не знаешь автора, то не сможешь понять его произведение.
Этих людей — «афганцев» — стали забывать. И книга «Живый в помощи» вновь возбудила интерес к этой войне, напомнила, что люди все-таки прошли ее, и у них остались физические и душевные травмы.

Автор: Получается, что книги Виктора Николаева — о памяти и об ответственности. Без памяти о делах прошлых — героических или им полярно противоположных — нет ответственности за будущее. И молодежь, читающая книги Николаева и видящая личный пример их автора, хорошо понимает это и впитывает в себя, как губка. И в этом — главный смысл и значение писательского и человеческого подвига и творчества Виктора Николаева.
Впервые опубликовано в калужском епархиальном журнале «Православный Христианин»