Русское слово — Кондопога

Операция «Преемник» в год 100-летия памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского

От редакции: Сегодня мы публикуем доклад секретаря Правления Союза писателей России, главного редактора журнала «Аврора», прочитанный автором на Международной научно-практической конференции «Православие и власть: традиции и современность», которая проходила 19−21 апреля в Санкт-Петербурге.

Еще Владимир Иванович Даль печалился, что мы перестали понимать смысл народных пословиц, потому что сильные и краткие обороты речи оказались вытесненными из письменного языка, чтобы сблизить его, для большей сподручности переводов, с языками западными.

«Со времен Ломоносова, — писал великий знаток русского языка, — с первой растяжки и натяжки языка нашего по римской и германской колодке, продолжают труд этот с насилием и все более удаляются от истинного духа языка».

Мысль Даля о том, что русский язык стараниями классиков оказался более приспособленным для переводов западных идей, чем для выражения собственных национальных мыслей, стала особенно актуальной в ХХ веке, когда объем невыраженных национальных мыслей достиг той критической массы, которая разрушила само русское общество.

1.

90 лет назад, в феврале 1917 года, многие русские люди перестали понимать не только свои пословицы, но и смысл того, что происходило со страной.

В письме Павла Ивановича Милюкова, опубликованном мною в книге «Гибель красных Моисеев», либерал N1 признавался, что девяносто лет назад цели российских прогрессистов ограничивались: «достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев».

«Ждать больше мы не могли, — объяснял в этом письме Павел Иванович, — ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».

И они и не стали ждать…

На станции Дно до сих пор сохраняется поезд, который так и не был подан 2(15) марта 1917 года государю.

И это не императора Николая II не пустили тогда в Петроград изменившие Родине и государю аристократы и либералы, а саму русскую победу.

«Мы полагали, — писал Павел Иванович, — что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета министров, что временную разруху в армии и стране мы остановим быстро и если не своими руками, то руками союзников добьёмся победы над Германией, заплатив за свержение царя некоторой отсрочкой этой победы… Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть в настоящее время мое внутреннее состояние».

2.

Вообще-то Павлу Ивановичу Милюкову весной 1918 года, когда было написано его письмо, следовало бы радоваться, ибо всё, о чем он мечтал, всё, ради чего предавал Родину, было достигнуто.

Весною 1918 года в России и Государя уже не было, и обитатели черты оседлости получили права настолько равные, что у русского народа, кажется, вообще не осталось тогда никаких прав.

Но перевод революции на русский язык после Октябрьского переворота оказался непостижимым даже для его непосредственного автора.

Что же говорить об остальных россиянах?

Только сейчас, оглядываясь на события, что происходили девяносто лет назад, начинаешь различать подлинные очертания их, начинаешь смутно догадываться о подлинных целях Октябрьского переворота.

Величайшее заблуждение, что тогда в нашей стране началось строительство социализма.

Захватив власть, большевики не провели ни одной, повышающей реальное благосостояние трудящегося народа реформы. Рабочим они смогли предложить только демагогию и — читайте роман Николая Островского «Как закалялась сталь» — полуголодный каторжный труд, а крестьянам — грабительскую, осуществляемую в самых худших вариантах крепостного права, продразверстку.

Но Ленин и Троцкий, озабоченные устройством мировой революции, в отличие от позднейших историков партии, не очень-то и скрывали, что строят они в России не социализм, а военный коммунизм.

Не очень-то скрывала ленинская гвардия и то, что в своем преобразовании России она опирается отнюдь не на пролетариат или крестьянство, а на эмиграцию и плохо образованные местечковые массы, которые хлынули тогда во все крупные города России, захватывая в свои руки должности, связанные с организацией управления и распределения продуктов.

Разумеется, было бы не верно утверждать, что лица титульной национальности в принципе не могли попасть в ленинской России на государственную службу или в органы ВЧК и ГПУ.

Могли…

Но при том непременном условии, если с наганом в руках они готовы были доказать, что свободны от «иррационального» (мы цитируем тут наркома А.В.Луначарского) пристрастия к русской речи, русской истории, русскому типа лица", когда их начальникам-большевикам становилось очевидным, что судьба России и православия так же безразлична этим представителям русского народа, как и им самим.

Отметим тут, что совершенно логичным в этом смысле был переход от военного коммунизма к НЭПу, поскольку новому советскому чиновничеству, достаточно обогатившемуся за счет реквизиций военного коммунизма, за счет тотального ограбления православных церквей, более удобно и комфортно было ощущать себя нэпманами.

3.

Милую большевистско-нэпмановскую идиллию этого перевода нарушил Иосиф Виссарионович Сталин, который не обладал юрким умом В.И. Ленина и не мог понять, как это революционные завоевания трансформируются в новую разновидность возрождаемого капитализма.

Пуская в распыл ленинскую гвардию, вознамерившуюся легитимизировать таким вот бесхитростным образом награбленные богатства, И.В. Сталин боролся не только за собственную власть, но еще и за свои революционные идеалы.

И это именно благодаря И.В. Сталину и был построен в нашей стране социализм, и в послевоенные десятилетия и простой народ, хотя ему и пришлось для этого строительства принести неимоверные жертвы, начал ощущать реальные преимущества социалистического образа жизни.

Но этот социализм не захотела узнать ни наша прогрессивная интеллигенция, ни продвинутые по линии загранкомандировок партаппаратчики.

И вот опять же возникла проблема перевода…

Тот перевод демократической свободы на косноязычную русофобию перестройки, который был сделан Михаилом Сергеевичем Горбачевым, привел не к освобождению, а к развалу страны [1].

Точно также и сделанный Борисом Николаевичем Ельциным перевод рыночной экономики на чубайсовские ваучеры, вместо того, чтобы повысить жизненный уровень населения России, окончательно разорил его.

4.

Я не собираюсь останавливаться на критике ельцинских реформ.

Гораздо важнее, на мой взгляд, осознать, что у созданного Ельциным и его окружением назначенческого капитализма нет и не может быть никаких перспектив, и сколько бы наши капиталисты-назначенцы не изменяли конфигурацию своей отнятой у народа собственности, стать подлинными капиталистами они не смогут.

Нынешнее правительство гордится, что ему удалось сократить государственный долг. Но почему-то при этом не говориться, что наши капиталисты-назначенцы успели за это время набрать долгов на 210 миллиардов долларов, во много раз больше, чем успела задолжать ельцинская Россия.

Да… Считается, что отвечать за эти долги придется тем, кто и брал эти кредиты, легко растрачиваемые на самые большие в мире яхты и крушевельские кутежи.

Только чем же будут отвечать за них наши капиталисты-растратчики? Они ведь ничего не заработали сами…

Наши назначенные капиталисты не Бил Гейцы, и всё, чем владеют они, или приобретено в обход законов, или получено ими в управление в Кремле. Так что отвечать за свои долги они будут не какими-то там созданными их трудами или накопленными их отцами и дедами состояниями, а украденными у нас богатствами нашей с вами Родины…

Или вернее самой нашей Родиной.

По сути дела таким образом и совершается сейчас стремительная подготовка к преобразованию России в колониальную страну, теперь уже в законодательном порядке…

5.

Сейчас много говорится о том, что для проведения чубайсовской приватизации в нашей стране помимо введения гибкого и податливого законодательства, необходимо было и языковое обеспечение разорительной для русского народа приватизационной реформы.

Едва ли нынешним олигархам удалось бы так лихо «кинуть» всю Россию, если бы не придумали они свои загадочные «ваучеры», если бы не переименовали знакомые и привычные русскому уху слова в маркетинги и консалтинги…

Если бы пороки, замаскированные льстиво звучащими американизмами, не скрыли свой омерзительный облик, не сумели притвориться респектабельным, хотя и непривычным для обывателей стилем жизни…

Действительно, слова «киллер» и «рэкетир» не так сильно резали слух, как «убийца» или «вымогатель"… И слова эти были необходимы тем реформам, которые проведены в нашей стране, так же, как слово «ваучер».

Вспомните, какой вой поднялся в средствах массовой информации, когда в Государственной Думе предыдущего созыва попытались принять Закон о защите русского языка.

И напрасно было возражать, что Закон о защите русского языка будет бороться не со словами «лазер» или «компьютер», а с тем нравственным обманом, который протаскивают в нашу жизнь льстиво-звучащие синонимы, с попытками легализации порока в нашей жизни. Мы все надеялись, что Закон этот поможет вывести наш язык из того состояния шока, в которое он погружен…

Принять закон не удалось.

Да и не могло бы удастся, потому что на этом заморачивании населения и строятся все переводы, которые осуществлялись и продолжают осуществляться современным политтехнологами.

Всё делается сейчас для того, чтобы мы перестали различать популярность политика и равнодушие замученного реформами электората.

Конечно, глядя на стоящих с протянутой рукой стариков, как-то не повернется язык говорить о росте любви народа к руководителю страны.

Ну, а о рейтинге, отчего же не говорить.

Рейтинг растет…

6.

Любопытно, что, как и большевики, которые опирались после революции на местечковые массы, становящиеся российским чиновничеством, ельцинская семья в девяностые годы, чтобы обеспечить свою власть, вынуждена была опираться не на армию, не на спецслужбы и, конечно, не на настоящих предпринимателей или патриотическую интеллигенцию, а на все тоже чиновничество, которое одно только и выиграло от произошедших реформ, обеспечив себе помимо взяток и откатов, еще и высокие, реально растущие оклады, несравнимые с прочим населением пенсии.

Возможно, русской крови в этом новом классе, ставшем опорой ельцинской семьи, больше, чем в госаппарате 20-х годов, но по полнейшему безразличию к судьбе России, к бедам русского народа ельцинское чиновничество вполне может составить конкуренцию тогдашним совслужащим.

И здесь и рождаются истоки трагедии современного российского общества. Народ и его чиновники живут по совершенно разным законам и, являясь гражданами России, живут в совершенно разных странах.

7.

Что должно противостоять этому обману?

Конечно же, прежде всего художественная литература…

Но литература, не только не поддерживаемая, а сознательно и целенаправленно уничтожаемая государством, сама погружена сейчас в первобытно-нравственный хаос и просто не способна выразить те самые невыраженные национальные мысли, о которых говорил В.И. Даль.

И как это ни горько, но по сути дела за минувшие с августовского путча годы современная художественная литература не сумела сказать ни одного по-настоящему общественно значимого слова, которое было бы услышано всей страной.

Эти слова — национальные мысли! — произносит сам измученный, измордованный нашими реформаторами, замороченный нашими политтехнологами русский народ.

Могучей силой обладают эти слова.

Одно только русское слово «Кондопога», прозвучавшее полгода назад, разом перевернуло весь разукрашенный фальшивыми рейтингами ландшафт нашей страны.

И хотя наше «правосудие» каким-то непостижимым образом умудрилось засудить, как зачинщиков драки, посетителей крышуемого чеченцами кондопожского кафе, осмелившихся выразить недовольство по поводу паленной водки, и при этом так до сих пор и не определила своего отношения к чеченским бандитами, убивавшим на улицах Кондопоги русских людей, даже оно не в силах заглушить звучания этого произнесенного народом Слова.

Это Слово и проредило ряды нерусских торговцев на рынках русских городов, проредило вопреки сопротивлению чиновников-взяточников и вою проплаченных западными спецслужбами правозащитников…

8.

И все-таки при всем сочувствии к протестному движению, поднявшемуся в России против наживающейся на русском сельхозпроизводителе мафии перекупщиков, я все же считаю, что есть и другие, возможно гораздо более перспективные пути для выхода из кризиса, в который завели нас политики-русофобы.

Тому реальному злу, которое несут инонациональные сообщества, практически приватизирующие всю инфраструктуру, включая местную милицию и муниципальную власть, в таких городках, как Кондопога, надо противопоставлять все-таки не ненависть к приезжим, а воспитание самоуважения в себя, постижение и укрепление собственной национальной культуры и духовных ценностей.

Мы должны воспитывать категорическое неприятие тех людей, которые независимо от их национальности, каким-либо образом пытаются посягать на наши святыни.

Но, с другой стороны, о каком уважении к святыням может идти речь, если участившиеся до неприличия вздохи и сетования, дескать, национальное возрождение, или даже введение в школах курса православной культуры может посеять национальную рознь, может способствовать распаду Российской Федерации, стали приметой нашего времени?

Поразительно, но эту заботу о единстве нашего государства проявляют те апологеты олигархическо-либерального движения, которые более других потрудились, чтобы разрушить СССР, которые и сейчас не оставляют кропотливой работы по разрушению России, разделению ее, как они выражаются, на региональные сообщества.

Разумеется, можно и не обращать внимания на их лицемерные, проплаченные западными спецслужбами воздыхания.

Россия слишком большая страна, ее — мы верим в это! — не опрокинуть никакими даже самыми изощренными русофобскими политтехнологиями, ее не отравить никакими ядовитыми миазмами нынешней швыд-культуры.

Тем более, что — чем это объяснить, если не Божьей помощью? — именно сейчас, в эти воистину роковые для нашей страны годы, является нам череда дивных юбилеев, которые, конечно же, могли бы многое переменить, укрепить и укрупнить в нашем национальном самосознании, которые могли бы объединить всех нас русских коммунистов и русских капиталистов, русских монархистов и русских демократов.

Только в этом году, 11 февраля можно было бы отпраздновать — пятьсот лет со дня рождения «исповедника Правды» митрополита Филиппа (Колычева).

А будущий, 2008-й год?

Это ведь не только год президентских выборов, не только год рискованной операции «Преемник», но еще и год столетия памяти всероссийского батюшки — святого праведного Иоанна Кронштадтского.

И право же обращение к памяти великого русского святого гораздо важнее, чем обращения к нынешним правителям. По крайней мере, мы можем быть уверены, что наше обращение к нему за помощью будет услышано им.

9.

По его молитвам и по молитвам к нему исцелялись болящие, воздвигались храмы, устанавливался мир. Несть числа этим большим и малым чудесам, но особенно важно вспомнить сейчас, что именно благодаря Иоанну Кронштадтскому было спасено наше отечество в смуте 1905 года.

Разжечь революционный пожар тогда не удалось.

Доморощенных врагов России и заграничных любителей кровавой революционной жизни смело тогда мощное движение Союза русского народа, которое благословил всероссийский батюшка Иоанн Кронштадтский.

«Помню первый митинг Союза Русского Народа, — вспоминал Павел Александрович Крушеван. — Он состоялся в Михайловском манеже. На митинге собралось тысяч двадцать народа… Это были величественные и потрясающие минуты народного объединения, которых никогда не забудут те, кому довелось пережить их. Все грани, все сословные и социальные перегородки исчезли; русский князь, носящий старинную историческую фамилию, стоял бок о бок с простолюдином и, беседуя с ним, волновался общими чувствами; тут же в толпе был и известный государственный деятель, были генералы, офицеры, дамы… Но над этой пестрой массой, сливая ее в одно существо, властно царила одна общая душа, душа народа, создавшего одно из величайших государств в мире"…

Этой силой общей души народа и была сметена в декабре 1905 года троцкистская бесовщина.

И разве не чудо, что столетней годовщиной своего небесного предстояния с молитвой о России Престолу Божию Иоанн Кронштадтский снова является к нам в такое непростое для нашей страны время, в год, который уже назначен американским Госдепартаментом для производства очередного переворота в нашей стране, переворота, который законодательно должен закрепить ее статус, американской колонии!

И, конечно, нас всех тревожит разобщенность патриотических сил и движений в такой опасный для нашей момент истории…

Но, может быть, не умея объединиться политическими движениями и партиями, мы сможем, как в 1905 году, объединиться вокруг нашего небесного заступника?

И может ли быть сомнение, что празднование 100-летия памяти Иоанна Кронштадтского объединит нашу страну, позволит нам выстоять перед натиском многочисленных пиаровских и политтехнологических мероприятий, организация которых планируется нашими русофобами-западниками, мечтающими получить места в колониальной администрации страны, которую они хотели бы видеть вместо нашей России!

Если мы организуем крестный ход от кронштадтской площади, на которой стоял Андреевский собор, в котором святой праведный Иоанн Кронштадтский совершил 19 345 литургий, до Сурского монастыря, его Родины, мы соединим весь северо-запад.

Если мы сумеем поднять всероссийское движение мемориализации мест, связанных с памятью святого — а движение это может выражаться как в строительстве часовен так и просто в крестных ходах или молебнах! — мы объединим всю нашу страну, ибо сотнями исчисляются города и поселки, в которых служил и проповедовал Всероссийский батюшка.

Если мы проведем съезд настоятелей всех храмов, посвященных памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, мы объединим весь православный мир — во многих странах имеются такие храмы.

В юбилеях есть своя магическая сила.

Во всенародном переживании происходит не только воспоминание о событии, но и укрупнение события, и подлинное осуществление его.

Венцом юбилейных мероприятий могло бы стать, если не восстановление снесенного собора Святого Андрея Первозванного, то хотя бы закладка его.

Очевидно, что в мероприятиях, посвященных празднованию 100-летия памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, одинаково глубоко и полно могут реализоваться усилия богачей-миллионеров и влачащих нищенское существование пенсионеров, простых православных и тех, кто причисляет себя к интеллектуальной элите.

Ведь главное, что мы можем сделать в ходе празднования столетия памяти св. прав. Иоанна Кронштадтского, это достичь единства в самих себе, понять, наконец, что судьба православия и России для нас важнее любых наших привязанностей и обольщений.

И тогда мы, подобно Павлу Александровичу Крушевану в 1905 году ощутим, наконец, силу общей души народа, создавшего одно из величайших государств в мире, ощутим исцеляющее звучание этого великого Русского Слова, в котором залог спасения нашего Отечества и его возрождения в православной красоте и славе.

ПРИМЕЧАНИЕ:

1 — Зато этот «перевод» чрезвычайно высоко оценило мировое сообщество. Именно за него ведь удостоили Михаила Сергеевича Нобелевской премии