 |
| Интернет против телеэкрана | Игумен Николай (Калинин) | 14.04.2005 |
Насколько можно судить, тактическим обоснованием этой «стратегической игрушечной инициативы» является сравнительно высокая доля взрослого покупателя на рынке компьютерных игр. Коммерческая ценность проекта не вызывает сомнения. Гораздо хуже обстоит дело с его социальными последствиями.
Прежде чем анализировать эти последствия, разберемся в экономической подоплеке происходящего.
Как правило, производство игр и игрушек, создание детских книг и фильмов, а также строительство и эксплуатация парков аттракционов представляет собой устойчиво растущий сектор экономики. Ни одна богатая нация не экономит на своих детях. Трудно сказать, какой психологический механизм играет здесь «первую скрипку»: желание дать своему ребенку как можно любви — в форме радости от новой информации, необычных ощущений, сильных впечатлений — или потребность самому испытать всю эту радость через его восприятие.
Почти все взрослые обожают детские игры и игрушки. Но, как правило, это чувство проявляется опосредовано: отец всю ночь играет в электрическую железную дорогу, о которой тридцать лет назад он безнадежно мечтал, и наутро дарит ее сыну и возвращается во взрослую жизнь — с другими играми, кстати говоря, намного более захватывающими, с другими игрушками, очень дорогими и даже живыми.
Два естественных человеческих побуждения — обрадовать своих детей и вернуться на несколько часов или минут в свое, иногда иллюзорно благополучное детство — обеспечивают фабрикантам игрушек спрос, почти не зависящий от конъюнктуры. Неожиданная «поисковая активность» японских производителей игрушек означает, что в этом секторе «что-то происходит», что-то, не имеющее исторических аналогов.
Принято считать, что индустриальная фаза обеспечивает быстрый экспоненциальный рост населения. Действительно, демографическая статистика двух последних столетий впечатляет. До тех пор, пока не начинаешь ее анализировать.
В традиционной фазе развития, включающей неолит, энеолит, Древний Мир и эпоху Средневековья, биологический императив «плодитесь и размножайтесь» соответствует экономическим потребностям крестьянской семьи. Появление ребенка в такой семье очень слабо сказывается на финансовых затратах и умеренно на общем потреблении. Уже с четырех-пяти лет ребенок может выполнять ряд работ, простых, но необходимых для нормального существования хозяйства: выпас скота, уборка помещений, валяние шерсти и т. п. Несколько упрощая, можно сказать, что каждый ребенок в патриархальной традиционной семье может рассматриваться как практически бесплатная рабочая сила. Соответственно, рост семьи означает рост числа работников, то есть увеличение зажиточности хозяйства.
Как следствие, эффективное (с учетом детской смертности) число детей в крестьянской семье составляет 4−5 человек, что соответствует — при благоприятных условиях — годовому приросту населения до 6% и даже до 10% в год. Возникновение «торгового капитализма» приводит (даже в традиционной стадии) к быстрому сокращению прироста населения. Как только возникает возможность тратить деньги, ребенок из подспорья в производстве, бесплатного наемного работника превращается в обузу. Во времена позднего Рима императоры прилагали титанические усилия к нормализации демографической динамики, однако вырождение сначала патрицианских, а затем и плебейских семейств продолжалось до падения Империи.
В современной индустриальной фазе развития демографический кризис выступает с беспощадной остротой: рождение детей не только не выгодно индивидуальной семье, но и прямо ведет к ее непосредственному обнищанию.
Возьмем в качестве примера инженера или менеджера, который живет в развитой стране и получает зарплату, эквивалентную 5000 долларов США при физиологическом прожиточном минимуме в 1000 долларов2. Капитализация этого молодого специалиста составляет 1 600 000 долларов (3% годовых от этой суммы эквивалентны его эффективному доходу в 4000 долларов в месяц). Женившись на избраннице, получающей 2000 долларов в месяц, он создаст семью «стоимостью» в 2 000 000 долларов. После рождения первого ребенка капитализация скачком падает до 800 000 долларов (физиологический минимум потребления возрастает на треть, а женщина практически не может работать в течение двух-трех лет). Рождение второго ребенка снизит «стоимость» семьи до 400 000 долларов, а начиная с третьего ребенка, капитализация семьи станет отрицательной: суммарные доходы оказываются ниже прожиточного минимума.
«Невыгодность детей» проявляется тем сильнее, чем более развиты товарно-денежные отношения и индустриальная фаза в целом и чем выше изначальный доход семьи. В простейшей модели рождение первого ребенка отбрасывает семью к границе «своего» исходного имущественного класса, рождение второго — переводит в более низкий класс. Как правило, при трех детях или еще большем их количестве происходит деклассирование семьи.
Затраты на развитие, воспитание и образование ребенка в индустриальной фазе очень велики, а период детства продолжается до 16, 18 и даже 23 лет. Если учесть, что между 18 и 23 годами молодые люди создают собственные семьи, становится понятно, что родители не получают никакой непосредственной отдачи на свой огромный «вложенный капитал».
В результате демография индустриальной фазы определяется «точкой равновесия» двух противоположных императивов: биологического (инстинкт продолжения рода) и экономико-социального (инстинкт социального выживания). Опыт и моделирование показывают, что это равновесие наступает при среднем значении детей в семье между показателями «один» и «два».
Таким образом, «нормальная» демографическая статистика возможна лишь при определенном равновесии между традиционной и индустриальной фазами развития. Исчезновение традиционных форм производства приводит к сильнейшей концентрации населения вокруг индустриальных центров и возникновению вокруг них «антропологических пустынь"3. Говоря о высокой плотности населения Японии, следует иметь в виду, что почти все это население сконцентрировано в мегаполисах края Канто, центральные же области Хоккайдо, да и горные районы Хонсю практически не заселены4.
Японцы первыми столкнулись с законом демографической деградации индустриальной фазы. Дело в том, что, как правило, проявления этого закона скрыты для официальной статистики. В большинстве индустриальных стран сохраняется значительная «прослойка» традиционной фазы в виде индивидуальных крестьянских хозяйств, кроме того, среди многонационального населения современных государств всегда найдутся этнические группы, находящиеся на традиционной или даже на архаической стадии развития. Наконец, значительный вклад в демографию вносят миграции.
Для Японии, однако, миграции не характерны. Эта страна была и остается мононациональной и монокультурной. Ее сельское хозяйство со времен революции Мейдзи не обеспечивало страну продовольствием и по мере взрывного индустриального развития после Второй Мировой войны местами деградировало, местами перешло на индустриальный уровень. В результате демографические механизмы, компенсирующие (до поры до времени) экспоненциальное падение численности индустриального населения, не работают в Японии. Какое-то время страну выручала историческая инерция: в стране всегда была высокая рождаемость, и для резкого изменения типа воспроизводства населения требуется какое-то время. К рубежу тысячелетий процесс завершился, и среднее число детей в семьях начало быстро падать к равновесной цифре «один».
Первым это почувствовал «детский» сектор экономики.
1. Смотри «Utro.ru»: Японцы начинают выпускать игрушки для взрослых
2. Понятно, что цифры носят в значительной мере условный характер. (Реальный расчет по данным статистики был выполнен для Вологодской области Северо-Западного федерального округа России, где средняя месячная зарплата инженера составляла на начало 2001 г. 6000 рублей, а физиологический минимум потребления около 1000 рублей). Понятно также, что речь идет о чистых доходах — за вычетом налогов, страховки, квартплаты.
3. Тип территории, возникающей вследствие ухода человека с ранее освоенных им земель.
4. Разумеется, возможна противоположная ситуация: преобладание традиционной фазы над создающейся индустриальной. В этом случае нарушение баланса приводит к тому, что индустриальное производство не успевает ассимилировать поступающие кадры. Так создаются огромные города трущоб с крайне низким жизненным уровнем и незначительным развитием индустрии. Для Японии подобный процесс совершенно не характерен, но, например, формирование промышленности Бразилии происходило именно по такой схеме.
