 |
| Русская линия | Андрей Хвалин | 06.04.2007 |
А Государь в Бозе почивший… Император Павел Петрович как любил Церковь святую, как чтил святые уставы Ея и сколько сделал для блага Ея, не многие из Царей Русских подобно Ему послужили Церкви Божией…
(Преп. Серафим Саровский)
О том, как почтили память Императора-мученика Павла I в этом году, рассказала «Русская линия» в сводке новостей за 26.03.2007. О всплесках общественного интереса к личности и деяниям Государя Павла Петровича, приходящиеся на круглые годовщины со дня его рождения и смерти, можно судить по публикациям дореволюционной церковной печати и трудам писателей-монархистов [1].
В 1901—1902 годах в России отмечалась сотая годовщина злодейского убиения Императора-мученика Павла Петровича. И в официальном печатном органе Святейшего Синода — духовном журнале «Прибавления к церковным ведомостям», который являлся второй неофициальной частью собственно официоза «Церковные ведомости», печатающего только Высочайшие повеления по ведомству православного исповедания, руководящие и разъяснительные постановления Св. Синода, приказы и сообщения Обер-Прокурора Св. Синода и распоряжения состоящих при Центральном Управлении духовного ведомства учреждений, появляется ряд публикаций различных авторов, посвященных Государю Павлу Первому как верному сыну Российской Православной Церкви.
Надо еще отметить то обстоятельство, что с основания журнала долгое время (1888−1906) его бессменным редактором и вместе цензором статей, помещаемых в «Прибавлениях…», был настоятель кафедрального Исаакиевского собора протоиерей Петр Алексеевич Смирнов (11.03.1831−29.10.1907) видный духовный писатель и богослов [2].
Следовательно, перед нами вполне авторитетный исторический источник. Именно в журнале «Прибавления к церковным ведомостям» опубликовал цикл своих статей, посвященных Павлу I, известный церковный ученый той поры протоиерей В.И. Жмакин [3].
Ныне получил широкое распространение акафист Царю-мученику Павлу, составленный в прошлом веке церковным писателем из рода Митрополита Антония (Храповицкого), по некоторым утверждениям — самим Владыкой, почитателем Павла I. Отрадно, что к животрепещущей теме обращаются нынешние российские ученые, собирая представительные научные конференции и публикуя исследования, основанные на открывающихся архивных материалах [4].
Из-под глыб лжи и фальсификаций со временем все явственнее проступает светлый облик Императора-мученика Павла Петровича как ревностного воина Христова даже до смерти, как стойкого защитника Вселенского Православия, как Хозяина Земли Русской, подающего пример исполнения христианского долга своим верноподданным, как доброго и любящего отца — главы малой семейной церкви. Все эти христоподражательные качества личности Государя Павла Петровича чувствуются любящим сердцем в покаянные дни Великого поста.
Издав 18 декабря 1796 г. манифест о предстоящем короновании на Российский престол, Император Павел Петрович точно не указал дату коронации: «По вступлении Нашем на прародительский Наш Императорский престол, Мы первым долгом почитаем принесть жертву благодарения Вседержителю, владеющему царствами человеческими, и последуя с достодолжным благодарением примерам древних царей израильских, потом православных греческих императоров, також благочестивых предков Наших самодержцев Всероссийских и других христианских государей, восприять новый залог благодати Господней, возложением на Себя короны и священнейшим миропомазанием, предполагая, по образу тех же греческих православных и других христианских владетелей, удостоить коронования и Нашу любезнейшую супругу Императрицу Марию Феодоровну, что с Божиею помощью в первопрестольном Нашем граде Москве в апреле наступающаго 1797 совершиться имеет» [5].
Позже, видимо, не без влияния митрополита Платона, Государь Император Павел I назначил проведение торжеств на пасхальную неделю, следующую сразу же после Страстной седмицы Великого поста 1797 года.
В свое короткое царствование, уподобляясь «православным греческим Императорам, також благочестивым предкам Нашим самодержцам Всероссийским», Государь Павел Петрович с Августейшим Семейством достойно проводил благопотребное время Великого поста.
В 1797 году Великий пост начался 16-го февраля. В неделю Православия, в половине 12 часа, Их Величества вместе с Их Высочествами имели выход в большую придворную церковь к слушанию литургии, которую совершал духовник собором. На второй неделе Великого поста, в четверг 26-го февраля, при Дворе происходило особенное богослужение — по случаю закладки Михайловского дворца. В половине пятого часа дня последовал выезд Высочайших Особ к месту закладки, где они встречены были знатным духовенством со святым крестом. Духовенство приступило к совершению богослужения по случаю закладки и молебна с водоосвящением, по окончании которого произведен был 101 пушечный выстрел. Вся церемония закладки окончилась в начале седьмого часа вечера.
Во второе воскресенье Великого поста, приходившееся тогда на 1-ое марта, последовал выезд Императорской Фамилии из Петербурга в Павловск. В половине пятого часа Их Величества и Их Высочества сели в экипажи и направились к церкви Казанской Божией Матери, где были встречены местным духовенством со святым крестом и прикладывались к святыням храма. По приезде в Павловск, Их Величества также прежде всего заехали в церковь.
Во вторник третьей недели Великого поста, 10 марта, в восьмом часу утра, Их Величества выехали из Павловска и направились в Москву. 10 марта, в двадцать минут 7-го часа, Их Величества приехали в Новгород. У Софийского собора они встречены были Старорусским епископом Досифеем, двумя архимандритами, Антониевским и Юрьевским, и прочим духовенством. Их Величества прикладывались к святым мощам и иконам, после чего епископ Досифей приветствовал Государя речью. 13-го марта, в половине 12 часа, высокие путешественники прибыли в город Торжок, где имели выезд в Борисоглебский монастырь, в котором прикладывались к мощам святых Ефрема и Аркадия.
13-го марта, около семи часов вечера, Их Величества прибыли в Тверь и встречены были в Спасском кафедральном coбopе архиепископом Тверским Иринеем, который приветствовал их речью. Приложившись к мощам святого князя Михаила Тверского и к святым иконам, Их Величества отправились во дворец пешком, в предшествии Преосвященного Иринея и всего духовенства, которое сопровождало их по парадной лестнице до большого зала. Здесь духовные лица откланялись и возвратились в собор. Только Преосвященный Ириней, разоблачившись, прибыл к Его Величеству и поднес ему хлеб. В это время Государь возложил на него орден святого благоверного Великого князя Александра Невского.
На следующий день Преосвященный Ириней был приглашен на обед во дворец и занимал местo рядом с Государем. 15-го марта, в воскресенье, путешественники прибыли в город Клин, где в церкви Воскресения Господня слушали Божественную литургию. В тот же день вечером, в начале шестого, Их Величества прибыли в Петровский дворец, у подъезда которого встречены были прибывшим в Москву Святейшим Синодом. Первенствующий член Синода митрополит Гавриил поднес Их Величествам святой крест, а митрополит Московский Платон — окропил их святою водою. В предшествии духовенства Высочайшие Особы вошли в покои дворца. Полчаса времени спустя, Их Величества принимали поздравления с благополучным прибытием от Святейшего Синода, причем митрополитами Гавриилом и Платоном были произнесены речи.
16-го марта Их Величества посетили Успенский и Архангельский соборы в Кремле. 20 марта в Петровском дворце Их Величества и Их Высочества принимали митрополита Московского Платона, который подносил особые образа каждому из членов Императорской Фамилии. В это время Государь возложил на митрополита Платона орден святого Андрея Первозванного. 22-го марта, в воскресенье, в одиннадцать часов утра, Их Величества имели выезд к Божественной литургии в церковь святого Василия Кесарийского, что на Тверской-Ямской.
В день Благовещения Пресвятой Богородицы Их Величества слушали литургию в церкви Благовещения, что на Тверской. 28-го марта, в Лазареву субботу, накануне Вербного воскресения, происходил торжественный въезд Императора в Москву, что подчеркивало следование нового Самодержца Всероссийского — «христа Господня» единому Господу нашему Иисусу Христу — Царю царствующих, вступившего в этот день в Иерусалим [6].
В Успенском соборе Их Величества встречены были со святым крестом и святою водою Гавриилом, митрополитом Новгородским. Потом они посетили Архангельский и Благовещенский соборы. В первом из них их встретил митрополит Платон, а во втором — Амвросий, aрxиeпиcкoп Казанский. Из Кремля Их Величества отправились в дом графа Безбородко, на подъезде которого встречены были духовником и в предшествии его прошли в церковь, а отсюда уже во внутренние покои. Вечером в домовой церкви графа Безбородко Их Величества слушали всенощное бдение, которое совершал императорский духовник, а на следующий день, в Вербное воскресенье — литургию.
В понедельник Страстной недели в половине первого часа Их Величества со всеми членами Императорской Фамилии шествовали в придворную церковь в доме графа Безбородко для слушания часов, которые отправлял духовник. В Великую Среду, в исходе шестого часа вечера, Их Величества вместе со всеми другими членами Высочайшей Фамилии переехали из дома Безбородки в Кремлевский дворец, на Красном крыльце которого встречены были своим духовником и, приложившись ко святому кресту, по окроплении святой водой, прошли во внутренние покои.
В Великий Четверг вся Императорская Фамилия слушала литургию в Архангельском соборе, где присутствовал и митрополит Платон. По окончании литургии, Их Величества и Их Высочества проследовали в Успенский собор, в котором встретил их со крестами и в облачении митрополит Гавриил с прочим духовенством. В предшествии духовенства Их Величества прошли в Синодальную палату, где в присутствии Их Величеств и Их Высочеств духовенством разных церквей взято было сваренное миро и перенесено в Успенский собор. После этого Высочайшие Особы отбыли во дворец.
В двадцать минут 4-го часа дня Их Величества выходили в Успенский собор, а отсюда в Архангельский, в котором прикладывались Государь к святым иконам и мощам, а Государыня только к святым мощам. Всенощное бдение с чтением двенадцати страстных Евангелий совершалось императорским духовником в церкви Спаса за золотой решеткой. Царских часов в Великую Пятницу при дворе не совершалось. За вечернею и выносом плащаницы вся Высочайшая Фамилия присутствовала в Архангельском соборе. Вечерню служил духовник с двумя священниками. После вечерни Высочайшие Особы прикладывались к плащанице. Страстная неделя, предшествовавшая коронационному дню Пасхи, была ознаменована обнесением плащаницы не кругом Кремлевских храмов, а по его стенам вокруг всего Кремля, как бы одного храма Воскресения. В половине восьмого часа вечера Их Величества имели выход в церковь Спаса за золотой решеткой для слушания всенощного бдения, которое совершал духовник.
В Великую Субботу Государь со всею своею Фамилиею шествовал в Чудов монастырь, на паперти которого его встретил митрополит Платон, который совершал литургию. Пред наступлением времени причащения Государь подводил Их Высочества к святым иконам, а по прочтении молитвы «верую, Господи, и исповедую», подводил их к святому причащению и, при преподании Святых Таин, сам держал пелену. Тут причащались, между прочим, дочери Императора — Великие Княжны Александра, Елена, Мария и Екатерина Павловны. Литургия в Чудовом монастыре окончилась в десять минут 11 часа [7].
Церемония коронации Их Величеств произошла в Пасхальное воскресенье 5 апреля 1797 г. в соответствии с древним византийским чином священного коронования, принявшим к эпохе царствования Императора Павла Петровича окончательный вид. Начиная с него, для священного коронования существует уже определенное и неизменное «церковное чиноположение». Действительно, вполне согласно с его чином совершено было коронование Императоров: Александра I-го 15 Сентября 1801 г., Николая I-го 22 Августа 1826 г., Александра II-го 26 Августа 1856 г. и Александра III-го 15 Мая 1883 г. Правда, в эти коронации не была усвоена одна особенность в коронации Императора Павла Петровича, а именно: возложение им на себя древне-византийскаго далматика, после которого уже надета была порфира. [8]
Коронация в день Пасхи может рассматриваться как принятие «становящимся в отцов место долга воскрешения» (т.е. долга восприемничества и долга душеприказчества), что раскрывает назначение Царской власти как «поставляемой в праотца место». В лице Царя вся светская власть становится как бы орудием Бога отцов и Царя, «в отцов место стоящего». Ибо в Писании сказано: Я слышала, Господи, от отца моего, в родном колене моем, что Ты, Господи, избрал себе Израиля из всех народов и отцов наших из всех предков их в наследие вечное, и сделал для них то, о чем говорил им (Есф. 4:17). И у Псалмопевца Царя-Пророка Давида говорится: Вместо отцов Твоих, будут сыновья Твои; Ты поставишь их князьями по всей земле (Пс. 44:17).
По возложении короны на себя и Императрицу Марию Феодоровну Государь Павел Петрович «введен был, — как пишет церковный историк, — митрополитом Серафимом (Новгородским — А.Х.) чрез Царские врата во внутренность Святого алтаря, где Его Величество, по учинении трех земных поклонов пред Святою трапезою, принял от того же митрополита Св. IIричастие по чину Царскому, т. е., как причащаются священнослужители: особо Тела и особо Крови Христовой (выделено мной — А.Х.). После этого Ея Величество приблизилась к Царским вратам и восприяла причастие Святых Таин» [9].
Необходимо отметить одну немаловажную деталь: коронование «правящих» Императриц совершалось несколько иначе. Регалии на них возлагались или первенствующим архиереем (Анна Иоанновна) или ими самими (Елисавета и Екатерина II). Для Причащения они, также как Императоры, вводились во святой алтарь, где принимали святые таины по чину священническому. Так совершены были коронования Императриц Анны Иоанновны 28 Апреля 1730 г., Елисаветы Петровны 25 Апреля 1742 г. и Екатерины II-ой 22 Сентября 1762 г. [10]
Возложив на себя корону и далматик, в котором на иконах изображается Иисус Христос как Царь и Великий Архиерей, Император Павел I свидетельствовал стране и миру о священной миссии православного Самодержца быть хранителем догматов веры от посягательств врагов внешних и внутренних.
В следующие за коронацией недели Император Павел Петрович, осознавая себя не просто «первым мирянином», а священной особой, помазанной на Царство, объявил о своем желании совершать богослужения и заказал для этой цели пышные облачения. Он также желал служить исповедником для членов Императорской Семьи и министров, но был разубежден Св. Синодом, приведшим в качестве аргумента каноническое запрещение священнодействовать тем, кто вступил в брак вторично [11]. Таким образом, не будь этой преграды личного свойства, Св. Синоду затруднительно было бы воспрепятствовать Государю осуществить задуманное.
Великим постом 1801 г. Государь Павел I Петрович принял мученическую кончину от богоборцев и был погребен в Императорской усыпальнице собора Петропавловской крепости.
Как повествует протоиерей В.И. Жмакин, в час ночи с 11-го на 12-ое марта 1801 года в Михайловском замке скончался Император Павел Петрович. Вступивший на престол новый Император Александр Павлович вместе с Великим Князем Константином Павловичем отбыл из Михайловского замка в Зимний дворец в два часа ночи. Государыня Императрица Елизавета Алексеевна и Вдовствующая Императрица Mapия Феодоровна с Великими Князьями и Княжнами оставались в замке до утра, а потом все также переехали в Зимний дворец.
По отъезде Государя Александра. Павловича из Михайловского; замка тело покойного Императора было омыто и одето и с половины четвертого утра при нем начато было непрерывное чтение святого Евангелия, которое продолжалось день и ночь священниками разных церквей.
Утром после принятия присяги и принесения всеподданнейшего поздравления со вступлением на престол Государь вместе со всею Императорскою Фамилиею ездил в Михайловский замок и был у тела своего покойного родителя.
В седьмом часу утра и в шестом часу пополудни 12-го марта императорский духовник с придворным духовенством совершал панихиды при теле умершего Императора. Для отдания последнего долга к телу покойного Государя допускались лица всех сословий, причем они только проходили мимо тела и делали ему низкий поклон. Точно подсчитано, что со времени кончины и до погребения Императора Павла I на поклонении его телу перебывало 109.321 человек. Согласно сведений, опубликованных в Юбилейном статистическом сборнике «Санкт-Петербург 1703−2003» общая численность населения города в 1800 г. составляла 220,2 тысячи человек [12]. Таким образом, проститься с умученным Императором пришла половина жителей столицы, а если не считать детей, то — почти все взрослое население.
13-го марта в придворной церкви Михайловского замка, после заупокойной литургии, панихиду отправлял митрополит Aмвpocий с духовником Его Величества и другими духовными лицами. В двенадцать часов дня Государь с обеими Императрицами и другими членами Императорской Фамилии прибыл в Михайловский замок и, проследовав парадными покоями в комнату, где находилось тело покойного Императора, сделал ему достойное поклонение и возвратился в Зимний дворец.
Марта 16-го (в субботу — Лазарево воскрешение), после литургии в церкви Михайловского замка, панихиду при теле Императора совершал apxиeпископ Псковский Ириней. В половине двенадцатого часа Императрица Елисавета Алексеевна вместе с Великими Княжнами ездила в Михайловский замок к телу покойного Императора. В половине второго часа Государь Александр Павлович также и с такою же целью ездил в Михайловский замок.
В Вербное воскресенье, 17-го марта, в четверть двенадцатого в большой церкви Зимнего дворца императорским духовником о. Исидором совершена была литургия, по окончании которой митрополит Амвросий вместе с членами Св. Синода подходил к Их Величествам для принесения праздничного поздравления. В тот же день после литургии в придворной церкви Михайловского замка панихиду при теле покойного совершал архиепископ Грузинский Варлаам с духовенством.
Позже днем в Михайловском замке происходило перенесение тела покойного Императора из его опочивальни в тронную залу. В три часа пополудни тело покойного, до того времени лежавшее в его опочивальне на обыкновенной кровати, было одето в императорскую мантию и положено на парадную кровать. В стороне от нее, на небольшом, покрытом малиновым бархатом с золотым гасом столе и на такой же подушке положена была золотая императорская корона.
В пять часов пополудни в Михайловский замок собрались придворные чины первых трех классов и члены Святейшего Синода с духовенством. В пятьдесят минут седьмого часа Государь Император и Государыня Императрица Супруга вместе с Великим Князем Константином Павловичем, Великою Княгинею Анною Феодоровною и двумя старшими Великими Княжнами прибыли в Михайловский замок и прошли прямо в опочивальню, где находилось тело покойного Государя. По совершении литии, при пении хором придворных певчих «Святый Боже», тело покойного Императора поднято было генерал — и флигель-адъютантами и в сопровождении всей присутствовавшей Императорской Фамилии перенесено в тронную залу и поставлено на троне под балдахином. Впереди трона поставлены были два аналоя — один для образа, а другой — для святого Евангелия.
Тотчас по перенесении тела в тронную залу, в присутствии Их Величеств и Их Высочеств, совершена была митрополитом Амвросием с прочим духовенством панихида, после которой к телу покойного Императора подходили и с коленопреклонением целовали его руку сначала Государь и Государыня с прочими членами Императорской Фамилии, потом все духовенство, а за ним собравшиеся знатные особы обоего пола.
20-го марта, в среду на Страстной неделе, в Михайловском замке происходило перенесение тела покойного Императора Павла Петровича из тронной залы на устроенный в военном зале катафалк. По прибытии Высочайших Особ в тронную залу к телу покойного Императора митрополит с духовенством начал совершать литию, во время которой тело покойного Государя особо назначенными военными чинами с парадной кровати на троне положено во гроб, приготовленный близь трона. По возглашении вечной памяти, при пении хором придворных певчих «Святый Боже», гроб был поднят и открылось шествие, которое направилось чрез парадные покои и большую тронную залу в траурный зал. Там гроб поставили на катафалк, а по сторонам его на столе и на табуретах были разложены орденские знаки и императорские регалии.
23-го марта, в Великую субботу, было назначено перевезение тела Императора Павла в Петропавловский собор и погребение его. В пять часов утра этого дня войска шпалерами выстроились по пути шествия. В семь часов утра в Михайловский замок собрались придворные и первых пяти классов особы обоего пола, а также все члены Святейшего Синода с придворным и всех столичных церквей духовенством.
Около восьми часов утра прибыла в Михайловский замок Вдовствующая Императрица с двумя старшими Великими Княжнами и, поклонившись вместе с ними телу покойного Императора, удалилась в соседнюю с траурным залом комнату. Немного спустя, прибыли Государь и Государыня с Великим Князем Константином Павловичем и его супругою. Тогда митрополитом Амвроcием, с членами Святейшего Cинoда и прочим духовенством совершена была лития, а потом в 25 минут девятого часа, гроб с телом Императора из траурного зала был вынесен и поставлен на печальную под увенчанным короною бaлдaxинoм колесницу, запряженную восемью лошадьми. Вдовствующая Императрица не участвовала в процессии; она со слезами на глазах смотрела на нее из окон Михайловского замка. Затем, отслушав в придворной церкви Михайловского замка с Великими Княжнами литургию, она отбыла в Зимний дворец. Во всех С.-Петербургских соборах, приходских и домовых церквах, кроме монастырей и Петропавловского собора, литургии совершены были до начала процессии. Все городское духовенство собралось в Михайловский замок.
По первому сигналу из пушки начался в Петропавловском coборе благовест, а при начале процессии там началась литургия, которая окончилась ко времени внесения в собор гроба Императора. Также по третьем сигнале из пушки, означавшем собою начало самой процессии, во всех церквах производился звон до самого прибытия процессии к Петропавловскому собору.
Непосредственно за гробом шел Государь Император Александр Павлович, имея на себе черную мантию и на голове шляпу с флером, а за ним следовал Великий Князь Константин Павлович с супругою.
Процессия от ворот Михайловского замка следовала до кабинета у Аничкова моста, по Невскому проспекту и по гласису Адмиралтейской крепости до Исаакиевского моста через реку Неву, по набережной Васильевского острова, по первой линии до Тучкова моста,. по главным улицам Петербургской стороны и по Большому проспекту, ведущему к Троицкому собору, и до ворот Петропавловской крепости, называемых Троицкими.
По прибыли процессии в Петропавловский собор и по поставлении гроба на катафалк, совершено было отпеваниe, после которого Государь с другими членами Императорской Фамилии, а за ними духовенство и знатные особы подходили к руке покойного Императора для отдания ему последнего долга. Tелo Павла I предано было земле и опущено в могилу, устроенную между левым клиросом и церковною стеною с северной стороны.
Как сообщает протоиерей В.И. Жмакин, «во время отпевания во всех столичных церквах производился колокольный звон, какой бывает при погребении священников» (выделено мной — А.Х.). [13]
При опущении тела в могилу произведена была пушечная пальба. Тогда в Петропавловском соборе начался колокольный звон, а по его примеру и во всех прочих церквах столицы, который продолжался в течение получаса.
После погребения Государь с Великою Княгинею Анною Феодоровною уехал в Зимний дворец, куда прибыла из Михайловского замка, прямо после выноса тела к погребению, и Императрица Елисавета Алексеевна [14].
Еще накануне погребения Императора Павла I, 22-го марта Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна отправила митрополиту Амвросию десять тысяч рублей при следующем рескрипте: «Преосвященный митрополит Амвросий! Погруженная в горести и печали, не нахожу себе иного укрепления и утешения как токмо в спомоществовании и благотворении страждущим; почему и посылаю вашему преосвященству при сем следующие десять тысяч рублей для раздачи неимущим по случаю кончины Государя Императора, любезнейшего супруга моего, и прося вас о неоставлении меня молитвами вашими, пребываю впрочем вашему преосвященству благосклонная Mapия.
В С.-Петербурге, марта 22-го 1801 года».
11-го августа 1801 года Вдовствующая Императрица обратилась с новым следующим рескриптом к тому же митрополиту Амвросию:
«Преосвященный митрополит Новгородский и С.-Петербургский Амвросий! По содержанию завещания Его Императорского Величества, любезнейшего супруга моего, в Бозе почивающего Государя Императора Павла Петровича, и с согласия Императора, любезнейшего сына моего, препровождаю при сем к вашему преосвященству назначенные покойным Государем в милостыню разного рода бедным людям, находящимся в здешней столице, 16.666 руб., с тем, чтобы раздача сих денег произведена была под особенным попечением вашим. Я надеюсь, что в таковом подвиге покойного Государя найдут оные новый опыт его к ним благости и милосердия, а вам, конечно, приятно будет исполнить cиe последнее препоручение его. Пребываю впрочем всегда вам доброжелательною. Mapия.
С.-Петербург. 11 августа 1801 г.» [15].
Как распорядился полученными деньгами митрополит Амвросий, это видно из следующего его рапорта Вдовствующей Императрице:
«Во исполнение Высочайшего вашего Императорского Величества рескрипта в рассуждении при оном полученной мною суммы шестнадцати тысяч шестисот шестидесяти шести рублей, назначенной по завещанию в Бозе почивающего Его Императорского Величества Государя Императора Павла Петровича, для раздачи в милостыню разного рода бедным людям, предписал я Санкт-петербургских соборов и церквей приходским священникам, дабы они таковым бедным в приходах их находящимся возвестили для получения высочайшей оной щедроты, давая им от себя свидетельства с показанием части города, прихода, звания, семейства и с уверением, что точно те люди бедные и даяние заслуживают добрым своим поведением, так как и способные восчувствовать в таковом подвиге покойного Государя новый опыт его к ним благости и милосердия и оныя бы свидетельства за подписом своим отдавая им объявляли, чтобы для получения оной милостыни приходили с ними ко мне. И таковым являвшимся ко мне с свидетельствами роздана та сумма следующим образом: по назначениям на оных свидетельствах моею рукою от 5-ти до 200 выдано с росписками 12.322, из того числа тысяча дана в городское правление на искупление содержащихся по долгам под стражею, по письменным же назначениям от одного до трех рублей — 2.369 руб. 66 ¾ коп., да в соборной лаврской церкви роздано по рукам от одного же и до трех — 1975 руб., всего 16.666 руб. 66 1/3 коп., и о том во известие вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу.
Амвросий, митрополит Новгородский. Августа 29 дня 1801 года».
К своему рапорту митрополит Амвросий приложил реестр пятидесяти лиц, содержавшихся в тюрьмах за долги, полученный им по сделанному им запросу из С.-Петербургского городского правления [16].
Молитвенное великопостное поминовение Императора-мученика Павла I Петровича, сделавшего своим личным девизом слова Царя-Псалмопевца Давида: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс.113:9) продолжается и по сию пору. Ко благовременью кончится в России пост на Царей и народ обрадованный среди лета запоет Пасху — Христос воскресе из мертвых! Воскресла из мертвых победившая смерть Святая Русь!
5 апреля 2007 г., Страстной Четверг
Специально для «Русской линии»
Примечания
2 — Сообщим некоторые биографические сведения об этом верноподданном царском священнике.
Протоиерей Петр Алексеевич Смирнов (11.03.1831 — 29.10.1907) родился в семье соборного священника г. Мышкина, Ярославской губернии. Среднее богословское образование получил в местной духовной семинарии, а высшее в Московской духовной академии, курс которой окончил в 1854 году, со степенью магистра, и вместе с своими товарищами по курсу — А.Ф. Лавровым (впоследствии преосвященный Алексий, архиепископ Литовский), Михаилом Лузиным (впоследствии епископ Курский, известный автор Толкового Евангелия) и Д.Ф. Голубинским был оставлен при академии в должности бакалавра по кафедре еврейского языка и библейской археологии.
В 1858 году он оставил службу при академии и поступил во священники к церкви Московского вдовьего дома. По тогдашним временам, поступление во священники для академических преподавателей соединено было с большими трудностями. Состоя на должности, нельзя было просить об определении на священническое место. Для этого нужно было выйти с учебной службы, т. е. потерять занятия и с ними средства к жизни иногда на довольно продолжительное время. Место оказалось убогое, жалованья — 240 р. в год. Доходов почти никаких. Но, вспоминая свое служение в этой церкви, Петр Алексеевич считал знаком особенной милости Божией, что ему пришлось начать свое священство именно здесь, а не в другом месте. «Что было бы, — говорил он, — если бы я был назначен в какой-либо богатый Замоскворецкий приход? Купеческие обеды, масса треб — поглотили бы все время». Здесь же, во вдовьем доме, при добром сердечном расположении начальства и призреваемых, он имел возможность развить в себе таланты пастыpcкие и на первых же порах своего священнического служения заявил себя усердным и талантливым проповедником.
Впоследствии, перейдя к церкви святых Косьмы и Дамиана на Малороссейке, а еще через 15 лет к Церкви святых Петра и Павла на Басманной, Петр Алексеевич еще более развил и укрепил свой проповеднический талант. Часть проповедей, конечно, малая в сравнении с тем, что им было произнесено, издана в двух томах.
Одновременно с обязанностями приходского священника, протоиерей Петр Алексеевич в течение 25 лет (1860 — 1885 г. г.) проходил должность законоучителя во 2-й Московской гимназии и некоторых других учебных заведениях гор. Москвы. Плодом законоучительской деятельности протоиерея Петра Алексеевича были учебники по Закону Божию и истории Церкви. Значительная часть их переведена на иностранные языки. Есть переводы на славянские, грузинский, шведский, французский и английский языки.
Протоиерей П.А. Смирнов участвовал в трудах Московской комиссии по устройству народных чтений, был руководителем по преподаванию Закона Божия на курсах для учителей народных школ и руководителем же богословских чтений в Московской городской думе. Как опытный педагог-законоучитель он неоднократно был вызываем в С.-Петербург для участия в комиссии, образованной при Министерстве Народного Просвещения для обсуждения способов наилучшей постановки преподавания Закона Божия в учительских семинариях, а также в заседаниях Училищного Совета при Святейшем Синоде по вопросам организации призванной тогда к возрождению церковно-приходской школы. Впоследствии, еще оставаясь Московским священником, он был назначен членом Училищного Совета при Святейшем Синоде.
С переходом в С.-Петербург в 1886 году, он получил возможность принять еще более близкое и постоянное участие в занятиях Училищного Совета, в качестве его члена, а с 1896 года в качестве помощника его председателя. В этих должностях протоиepeй Петр Алексеевич не мало потрудился по выработке программ, объяснительных к ним записок и вообще по устроению церковно-приходской школы. Многочисленные статьи его по вопросам народного образования и церковно-приходской школы были впоследствии собраны автором и изданы особой книгой под заглавием «Народное образование и церковно-приходская школа».
В 1886 году прoтoиepeй Петр Алексеевич оставил Москву, получив назначение настоятелем С.-Петербургского кафедрального Исаакиевского собора, в каковой должности состоял почти 12 лет, до 4 октября 1897 года. Памятником его служения в соборном храме столицы служит учрежденное им приходское Исаакиевское братство, председателем которого он состоял некоторое время и по оставлении службы в соборе. Его же просвещенному почину принадлежит учреждение и некоторых других благотворительных и просветительных обществ. Так, он был в числе членов учредителей Ярославского благотворительного общества, первого по времени в северной столице земляческого союза, поставившего задачей поддержку и помощь ярославцам, прибывающим в столицу на заработки или учиться и не успевшим здесь устроиться или выбитым из жизненной колеи, — общества ревнителей исторического просвещения в память Императора Александра III и некоторых других. Во многих других благотворительных и просветительных обществах он состоял членом и был полезным сотрудником.
С учреждением в 1888 году при Святейшем Синоде особого печатного органа — «Церковные Ведомости» протоиepeй Петр Алексеевич был назначен его редактором, в каковой должности состоял до конца 1905 года. За время редакторства им помещено в «Церковных Ведомостях» много статей по разным вопросам церковной жизни и мысли. Эти статьи, а также и другие его литературные труды, собранные им в одно издание, составили пять отдельных выпусков.
4-го октября 1897 года состоялось назначение его председателем Учебного Комитета при Святейшем Синоде, в каковой должности он состоял до 8 декабря 1905 года.
За свои труды в области духовного просвещения и литературы протоиерей Петр Алексеевич был избран в почетные члены всех 4 духовных академий.
Последние годы своей жизни, сраженный тяжелым недугом, он провел в уединении своего кабинета, до последней минуты сохранив, однако, ясность мысли и живой интерес к вопросам церковно-общественной жизни. В ночь на 29-е октября 1907 г. протоиерей Петр Алексеевич Смирнов тихо скончался. См.: «Прибавления к Церковным ведомостям» 1907, N 44. С. 1926−1929.
3 — Еще один достойный представитель «царского священства» протоиерей Василий Иванович Жмакин (12.07.1853 — 26.05.1907) родился в бедной семье дьякона села Николаевки Николаевского уезда, Самарской губернии. Лишившись отца в раннем детстве, он был воспитан своим близким родственником в простых и строгих правилах старого быта духовенства.
В 1875 году В. И. Жмакин блестяще окончил Самарскую духовную семинарию и, как лучший воспитанник, послан был на казенный счет в Петербургскую духовную академию. Еще в семинарии отчасти под влиянием преосвященного Владимира в нем развился интерес к изучению родной истории. Поступив в академию, в которой преподавали тогда такие крупные силы, как профессор И.В. Чельцов, профессор И.Е. Троицкий, профессор М.О. Коялович, пpoтoиepeй Н.Ф. Николаевский, В.И. Жмакин нашел здесь полную возможность удовлетворить своей интерес. Он с жаром отдался изучению прошлого нашей церкви, и скоро вместе со своим товарищем по курсу В.В. Болотовым сделался лучшей надеждой академии. Его кандидатское сочинение о митрополите Данииле, написанное на третьем курсе, было признано советом академии одним из лучших сочинений и удостоено вместе с сочинением В.В. Болотова высшей студенческой премии.
По окончании академии В.И. Жмакин принимается на должность помощника инспектора С.-Петербургской семинарии (с 4 октября 1879 г.). В мае 1879 года появилась его первая печатная работа: «Взгляд митрополита Даниила на отношение к еретикам», помещенная в «Журнале Министерства Народного Просвещения», а в 1881 году Московское Общество Любителей истории и древностей Российских издало в свет его капитальный труд: «Митрополит Даниил и его сочинения», не только доставивший автору степень магистра богословия, но и сразу сделавший его имя известным в науке. Императорская Академия Наук поручила рассмотреть этот труд двум нашим крупным историкам профессору Е.Е. Голубинскому и профессору П. Качановскому и на основании их отзывов присудила автору полную Уваровскую премию. Труд этот был только первым звеном в длинной цепи его церковно-исторических работ.
Не долго продолжалась служба В.И. Жмакина в С.-Петербургской семинарии. 20 мая 1884 года он вышел из дружной педагогической семьи семинарии и был рукоположен во священника к церкви Николаевского Кадетского корпуса и назначен законоучителем корпуса. Здесь он и прослужил целых 22 года, состоя в тоже время законоучителем женской гимназии Гедда.
Как духовник, отец Василий имел большое влияние на своих духовных детей-прихожан. Обличительный тон его проповедей многих ободрял, его слушали охотно и принимали его поучения к сердцу. Кадетский корпус понимал и любил своего законоучителя. И он в свою очередь любил корпус и высоко ценил присущий ему здоровый дух религиозности, дисциплины и любви к родине. Свое отношение к корпусу о. Василий Жмакин выразил на деле, отдав в это учебное заведение всех своих сыновей.
13-го сентября 1900 года протоиерей В.И. Жмакин был назначен постоянно присутствующим членом Учебного Комитета при Святейшем Синоде. И сюда Василий Иванович внес отличавшие его любовь к родной духовной школе и редкое трудолюбие.
В начале 1906 г. протоиерей В.И. Жмакин был назначен на почетный, но в то же время ответственный и особенно трудный пост редактора Синодального журнала «Церковные ведомости». Как ни любил он свое пастырско-педагогическое дело, как ни сжился он с корпусом, но он с радостью принял представившуюся возможность послужить Церкви русской на более широком поприще. Он оставил все свои научные работы, должность законоучителя: и в корпусе, и в гимназии Гедда и безраздельно посвятил свои силы новому делу.
Отпевание В.И. Жмакина совершено было 28 мая в церкви Николаевского Кадетского корпуса настоятелем Петропавловского собора протоиереем Дерновым в сослужении многочисленного духовенства. На отпевании присутствовал Обер-Прокурор Святейшего Синода П. П. Извольский и многие высшие чиновники синодального ведомства, а также почитатели и духовные дети покойного. Погребeниe совершил преосвященный Нарвский Антонин в Александро-Невской Лавре. См.: «Прибавления к Церковным ведомостям» 1907. N 22. С. 885−888.
4 — См., например, статьи «11 марта 1901 года: миф или реальность (пророчества Авеля и Гатчинский дворец)» В.А. Семенова зам. директора ГМЗ «Гатчина» по научной работе, А. Елкиной «Павел и его время в документах Гатчинского дворца-музея» в историческом журнале «Гатчина сквозь столетия» на городском Гуманитарном портале (http: //history. gatchina. ru/ arhiv/ pauldoc. htm) и др. Несколько лет назад в Гатчине, основанной Императором Павлом, впервые в современной российской истории широко отметили 250-летнюю годовщину со дня его рождения. В центральном выставочном зале «Манеж» прошла экспозиция, посвященная Императору-мученику, которую каждый день посещали тысячи зрителей, оставлявшие в книге гостей свои восторженные отзывы. В рамках празднования юбилея состоялся круглый стол историков, ведущих сотрудников музеев, искусствоведов. Участники встречи выразили надежду, что выставка положила начало серьезному изучению Павловской эпохи и с окончанием юбилея эта тема не забудется. (См.: Т. Можаева. Манеж о Павле I: правдиво, объективно. «Гатчинская правда», N 111 (19 032) от 25.09.2004).
5 — Полное собрание законов. 1-е собр. СПб., 1830. Т. 24. N 17 659.
6 — Головкин Ф. Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания и анекдоты / Предисл. и прим. С. Боннэ, пер. с франц. А. Кукеля. М., 1912. С. 144.
7 — В.И. Жмакин, прот. Великий пост при Императорском Дворе в 1797 году. «Прибавления к церковным ведомостям». N 10. 1902. С. 341−344.
8 — См.: Попов К.М. Чин священного коронования: Исторический очерк образования чина // Богословский вестник. Сергиев Посад, 1896. Апрель. С. 59−72. Май. С. 173−196; Чин действия, каким образом совершилось коронование Е. И. В. Павла I по церковному чиноположению. Москва. 1797. Петр III не был коронован в свое время. О его посмертной коронации Императором Павлом I см. у В. И. Жмакина в ст.: Коронации русских императоров и императриц (1724−1856 гг.). Русская Старина, 1883 г. Т. 37. С. 527−529; Чин действия, каким образом совершилось коронование императора Александра I. Москва. 1801; Чин действия, каким образом совершилось священнейшее коронование Е. И. В. Государя Императора Николая Павловича самодержца Всероссийскаго, по церковному чиноположению. Москва. 1826; Чин действия каким образом совершиться имеет священнейшее коронование Е. И. В. Государя Императора Александра Николаевича, по церковному чиноположению. Спб. 1856. Чин действия, каким образом совершилось священнейшее коронование Е. И. В. Александра Николаевича, по церковному чиноположению. Москва. 1856; Церковный Вестник 1883 г.
Однако, хотя Императоры Александр I и Николай I при совершении чина коронования не надевали далматик — одежду византийских Императоров, соответствующую сначала патриаршему, а затем архиерейскому саккосу, Царь-страстотерпец Николай II во время собственной коронации предстал в величественной горностаевой мантии, также являющейся одной из древних императорских регалий, связанных с далматиком. На христианском Западе священнослужители одевались в одежды, сотканные из мягкой белой шерсти овец, пасущихся в горах Далмации. Одежды были украшены лентами, свисающими с плеч. Их можно увидеть в музеях Ватикана, они назывались «далматик». Со временем далматик становился все более богатым, и ленты стали делать из горностая. В III веке Папа издал указ, по которому всех мучеников полагалось хоронить в таком одеянии. И в наши дни католические епископы носят далматик. Безусловно, в русском чине коронования далматик имеет общехристианское значение, кое он имел до отпадения католицизма от истинной веры православной. Именно вселенское значение Самодержца Всероссийского подчеркивал святой Царь Николай Александрович, надевая горностаевую мантию во время своего коронования, что, с одной стороны, говорило о его преемственности по отношению к Венценосным Пращурам, а, с другой, — привносило некую собственную деталь в сложившийся уже чин священного коронования.
9 — «Сказание о венчании Русских царей и императоров». Составил П.П. Пятницкий. М., 1896. С. 54−55.
10 — См.: Описание коронации Императрицы Анны Иоанновны. М., 1730; Обстоятельное описание коронования Императрицы Елисаветы Петровны. СПб. 1744; Обстоятельное описание коронования Императрицы Екатерины II. СПб. 1854; по: Попов К.М. Чин священного коронования: Исторический очерк образования чина // Богословский вестник. Сергиев Посад, 1896. Апрель. С. 59−72. Май. С. 173−196.
11 — Шумигорский Е.С. Император Павел I: жизнь и царствование. СПб., 1907. С. 121−122.
12 — Санкт-Петербург. 1703−2003: Юбилейный статистический сборник. / Под ред. И.И. Елисеевой и Е.И. Грибовой. — Вып. 2. — СПб: Судостроение, 2003. С. 16−17.
13 — В.И. Жмакин, прот. Кончина и погребение Императора Павла I. «Прибавление к церковным ведомостям». N 10. 1901. С. 342.
14 — В.И. Жмакин, прот. Кончина и погребение Императора Павла I. «Прибавление к церковным ведомостям». N 10. 1901. С. 339−343; Шильдер Н.К. Император Александр I. Т. II, приложение 312−324: Первые двенадцать дней царствования Александра I. Дело архива Святейшего Синода за 1801 г. N 210.
15 — Сборник писем Высочайших особ к митрополиту Амвросию, хранящийся в библиотеке Александро-Невской лавры. Цит. по: В.И. Жмакин, прот. Указ. соч. С. 342.
16 — Дело канцелярии Новгородских митрополитов, в библиотеке Александро-Невской лавры, за 1801 г. N 138. Цит. по: В.И. Жмакин, прот. Указ. соч. С. 343.
http://rusk.ru/st.php?idar=111438
Страницы: | 1 | |
