 |
| Труд | Алексей Митрофанов | 17.02.2007 |
«Неладно что-то в королевстве Датском»: осуждение за взятку председателя городской Думы Павла Карева и громкий скандал с арестом мэра Евгения Ищенко привели ситуацию в Волгограде на грань политического кризиса. С тех пор как осенью градоначальник добровольно сложил с себя полномочия, Волгоградом руководит исполняющий обязанности мэра, и дата выборов до сих пор не назначена.
Приведем выдержку из депутатского запроса г-на Митрофанова: «Анализ социально-криминогенной обстановки в Волгоградской области, а также информации, полученной из источников в правоохранительных органах… свидетельствует, что уровень социальной напряженности в данном субъекте Российской Федерации накаляется. Основной причиной сложившейся ситуации является сорганизовавшаяся на протяжении последних 5−7 лет устойчивая административно-коррумпированная система власти, состоящая из представителей областной исполнительной и судебной ветвей власти, а также отдельных руководителей правоохранительных структур области, бизнес-сообщества и криминалитета.
Население Волгограда и области насильственно втягивается и является свидетелем громких заказных процессов, связанных с переделом собственности, обложением „поборами“ крупных предприятий, хищением бюджетных средств, организацией рейдерских захватов предприятий и лжебанкротств, отмыванием теневых денег и повальной системой коррупции в областном и городском руководстве Волгограда».
Пока Генеральная прокуратура проверяет изложенные в запросе факты, а также причины, по которым в Волгограде публикация запроса депутата была запрещена к печати, мы обратились к Алексею Валентиновичу с просьбой дать политическую оценку сложившейся в регионе ситуации.
СИЛЬНЫХ НЕ ЛЮБЯТ
— После задержания Евгения Ищенко в его защиту выступили бывшие коллеги-депутаты, общественные деятели, духовенство. Вы лично знаете экс-мэра Волгограда, что он за человек?
— Сразу хочу расставить все точки над i. Правовую оценку происходящему может и должен давать только суд. Мое мнение — мнение политика и гражданина — не должно расцениваться как попытка давления на кого бы то ни было. Евгения я знаю давно, это человек самостоятельно мыслящий и действующий. Уже сам факт, что в 23 года он был избран депутатом Государственной Думы, говорит о многом. Более того, о его потенциале свидетельствует упорство, с которым он шел к достижению цели — стать мэром родного города. Уверенный, амбициозный, богатый, молодой политик многих своей целеустремленностью раздражал. Согласитесь, в городе, где сильны позиции компартии, где десятилетиями складывались определенные традиции, а властная элита формировалась из кадров, вышедших из обкомов и райкомов, появление «неформатного» Ищенко вызвало, мягко говоря, удивление. Тем не менее депутат от ЛДПР (а впоследствии одномандатник) завоевал доверие горожан и был избран мэром. Я был на его инаугурации и видел реакцию многих умудренных опытом региональных чиновников — их реакция вполне объяснима. После недавнего жесткого противостояния на выборах они были вынуждены присягнуть новой власти. Но внутреннее недовольство все же осталось. Вообще у нас не очень любят сильных людей. Любой, кто вместо того, чтобы долго стучать в дверь в надежде, что ему откроют, ломает ее, вызывает как минимум раздражение. В то же время сильный человек должен осознавать, какую ответственность тем самым он берет на себя. Думаю, Евгений знал, что путь его будет непрост. Реформа вертикали власти, воздвигавшейся десятилетиями, возможно, удалась бы Ищенко с меньшими потерями, если бы он согласился играть по определенным правилам и вместо реформаторства действовать при помощи бюрократических интриг. Но Евгений Ищенко — типичный представитель поколения детей перестройки. Они никогда не работали при советской власти, им чужды интриги и подковерные игры. Они не хотят понимать, что некоторые вопросы, например, о налогах, которые платят или не платят нефтяные компании, могут стоить им карьеры, а то и свободы. Прямота молодого мэра, естественно, привела к возникновению некоторых принципиальных противоречий с областным руководством — людьми совершенно другой формации. Стан противников Евгения рос с не меньшей скоростью, чем стан его друзей.
— Надо отдать должное бывшему мэру: среди его друзей много людей уважаемых, которые верят в его невиновность, активно поддерживают и пытаются помочь…
— Воздержусь от оценок, повторю, что только суд может определить степень вины Ищенко. Выражу свое личное мнение: я не понимаю необходимости держать его под стражей. Разве он — блатной, который при первой возможности ударится в бега? Ведь это не только стало бы крахом его политической карьеры, но и просто перечеркнуло бы всю его жизнь! Кроме того, если проанализировать ситуацию, то станет ясно, что изменение меры пресечения выгодно в первую очередь самой прокуратуре. Если он попытается скрыться, кто окажется на коне? Правильно! Тут можно смело указывать пальцем и говорить: «А мы предупреждали, что он не тот, за кого себя выдает!»
За Ищенко проголосовали десятки тысяч волгоградцев, он несколько лет представлял их интересы в Государственной Думе, три года служил на посту мэра. Неужели все эти заслуги — пустой звук? Мое мнение — то, что Евгению Петровичу до сих пор не изменили меру пресечения, есть не что иное, как оскорбление самого института власти. Выражение абсолютного недоверия всем тем, кто был избран народом в законном порядке.
С просьбой о поручительстве уже не раз обращались депутаты Государственной Думы, уважаемые деятели культуры и даже управляющий Волгоградской епархией митрополит Волгоградский и Камышинский Герман. По их общему мнению, Евгений Петрович заслужил право ожидать решения суда дома — с женой и тремя маленькими детьми, а не в СИЗО. Повторяю: возможно, молодой бескомпромиссный мэр и допустил ряд политических промахов, что довело ситуацию до открытого противостояния. Но ведь он уже сложил с себя полномочия мэра! И никак не может оказывать давление на свидетелей.
— Так почему же его не выпустят и не определят, скажем, под домашний арест?
— По всему выходит — боятся… Кроме того, есть еще одна старая российская традиция, одна из черт менталитета представителей «старой формации»: посидеть не вредно. Увидеть своего противника в кандалах — одна из наших национальных забав. Мы вообще удивительный народ! В стране, где миллионы граждан прошли через ужасы заключения, практически в каждой семье есть своя «тюремная» история — будь то уголовные дела или политические репрессии. Чуть ли не на уровне национального менталитета заложено: посидеть — все равно что пройти диспансеризацию! Так что уже сам факт, что Ищенко находится за решеткой, может доставлять его противникам радость. Дескать, раньше он командовал, а теперь пришла наша очередь. Во многом «благодаря» этой забаве мы до сих пор так плохо живем.
ВОЛЯ НАРОДА ИГНОРИРУЕТСЯ
— В политическом плане предстоящий год обещает быть очень активным. Возможно ли на законодательном уровне разработать механизм защиты законно избранных народом представителей власти от попыток их устранения?
— В принципе существует механизм иммунитетов… И я согласен с тем, что оберегать людей, находящихся на избранных должностях, нужно. По идее закон должен это учитывать. На примере волгоградского мэра мы видим обратную картину. Воля народа игнорируется. Может быть, вы правы, и есть смысл разработать поправку, в которой бы четко говорилось, что избранный большинством голосов в законном порядке гражданин может быть помещен под стражу только с разрешения президента или Госдумы. Надо подумать об этом. Но боюсь, что в современных условиях эта поправка принята не будет.
— Обращение духовенства также не было принято во внимание?
— Конфликт с митрополитом — отдельная и очень неприятная история для властей Волгоградской области. И это не что иное, как проявление нашего российского упрямства — держать и не пущать! Приходя в церковь, люди полностью признают первенство пастырей — лиц, облаченных духовным авторитетом. Думаю, в храм Божий ходят и те, кто отказывается изменить Ищенко меру пресечения. Так почему же они даже не пытаются прислушаться к словам владыки? Как только дело от теории переходит к практике, куда пропадает уважение к Церкви? Получается, что власть по-прежнему рассматривает религию как некое театральное действо: пришел, покрутился, помолился, засветился перед обычными прихожанами — дескать, верую и соблюдаю заповеди Христовы… А когда митрополит идет в суд, его туда не пускают! И его поручительство не принимают! В решении суда пишут, что Церковь у нас отделена от государства. Да, она отделена как административная организация со своими структурами: институт церкви не финансируется из государственного бюджета. Но духовно Россия и православие неразделимы! Как в этом случае нужно рассматривать публичное унижение митрополита, о котором немедленно написали в газетах? А как относиться к тому, что в Волгограде милиция разгоняет молитвенные стояния и пикеты, изымая в качестве «вещдоков» иконы и хоругви?! Не за того посмели молиться? А поджог храма, который построил своими руками, а затем в нем служил отец Ищенко?
Евгений Петрович и сам является глубоко верующим человеком — он сын священника, ктитор Свято-Духова монастыря в Волгограде. С его помощью была построена заново первая каменная церковь в городе — храм Иоанна Предтечи. Евгений помог в обустройстве епархиального детского дома. И это тоже дает ему основания не находиться в ожидании суда под стражей. Я подчеркиваю: не снимает обвинения, а лишь влияет на избранную меру пресечения! Держать такого человека, обремененного семьей — тремя малолетними детьми, ответственностью перед избирателями, пусть теперь уже и бывшими, обязательствами перед церковью, в СИЗО, согласитесь, абсурдно. Должна же быть хотя бы капля уважения к человеческим заслугам?!
— Как, по-вашему мнению, будет развиваться ситуация?
— Не хочу, чтобы меня обвинили в давлении на следствие и суд, и не буду вдаваться в подробности обвинений. Просто скажу, что на следующей неделе в Волгоград запланирован приезд Владимира Владимировича Путина, там будут проводиться мероприятия Госсовета, и я думаю, что президент обратит внимание на сложившуюся ситуацию. Бесспорно, речь ни в коем случае не идет о вмешательстве президента в ход следствия. Но прецедент налицо: в городе с миллионным населением уже который месяц царит, по сути, безвластие. Этот вопрос лидер России решить вправе — обратиться к депутатам и поинтересоваться, почему до сих пор не назначена дата выборов. Он имеет все полномочия для того, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией в административно-социальном аспекте.
УНТЕР-ОФИЦЕРСКАЯ ВДОВА САМА СЕБЯ ВЫСЕКЛА
— После депутатского запроса механизм запущен, и читатели «Труда» надеются на объективное и беспристрастное рассмотрение дела.
— После публикации моего депутатского запроса в мой адрес стали поступать критические замечания, в том числе и от коллег по партии. Хочу ответить критикам со страниц «Труда»: эти многочисленные факты были предоставлены мне лично очень серьезными и информированными людьми. Долг депутата обязывал меня обратиться в компетентные органы с тем, чтобы была создана комиссия по рассмотрению приведенных в запросе фактов. И если они не найдут должного подтверждения, я буду только рад. Лично мне не доставляет ни малейшего удовольствия лишний раз убеждаться в том, что кто-то нечист на руку. Пусть поименно названные в запросе люди — председатель арбитражного суда Ермолаев, заместитель прокурора области Музраев и другие чиновники — не воспринимают меня как врага. Если эти люди ни в чем не виновны, они могут со спокойной душой ждать любых проверок. Но если факты найдут подтверждение — извините, придется ответить по всей строгости закона.
Кроме того, мне пытаются инкриминировать то, что якобы мой запрос был инспирирован самим Ищенко, а это, согласитесь, просто абсурдно! В теперешнем положении — очень тяжелом и уязвимом — ему следует вести себя как можно тише, иначе оказываемое на него давление только усилится. Перед тем как обратиться с запросом в прокуратуру, я долго думал, не нанесу ли я этим ущерба самому Ищенко. Подозреваю, что фигуранты моего обращения не на шутку рассердились и вполне могут отыграться на бывшем мэре, скажем, ужесточив условия его содержания. Поэтому я прошу у Евгения прощения, но другого выхода у меня, как у депутата, не было. Депутатские запросы и следующие за ними проверки делаются именно для того, чтобы узнать истинное положение дел. Правду! Ведь многих людей в городе интересует ответ на вопрос, откуда у людей, всю жизнь проработавших в госструктурах на зарплате чиновника, столько собственности? И почему до сих пор это не привлекает внимания правоохранительных органов? Но давайте абстрагируемся от моего запроса. Ситуация следующая: в миллионном городе по серьезным обвинениям задерживают мэра, осуждают спикера городской думы, — разве эти факты не свидетельствуют об общей болезни административной системы? В странах с устоявшейся демократией в подобных случаях руководство правоохранительных органов дружно подает в отставку. А что у нас? Посадили Ищенко и радуются. Чему радоваться? Областные власти высекли сами себя, как пресловутая унтер-офицерская вдова… Если градоначальник под арестом, следовательно, внутри системы существуют колоссальные проблемы. И власти сами просигналили об этом на всю страну!
— Напрашиваются аналогии с громкими процессами 70-х…
— Совершенно верно! В советские времена, выходцами из которых как раз и являются многие функционеры, подобные чрезвычайные происшествия карались весьма сурово. Тут же на место действия прибыла бы комиссия из Центрального комитета. Вспомните историю брежневских времен, когда был арестован мэр Сочи Воронков. Дело взял под личный контроль Юрий Владимирович Андропов. Одного за другим арестовывали руководителей различных структур, замешанных в коррупции. В конце концов добрались и до высших партийных работников, на горизонте замаячил сам первый секретарь Краснодарского крайкома Медунов, которого в итоге сняли с должности. Фактически, арест мэра закончился сменой всей административной элиты края. А по-другому нельзя. Иначе получается, что мэр плохой, замы его тоже не очень, а руководство области в стороне от происходящего.
Опубликованная информация о задержании мэра Волгограда, ход следствия и судебного процесса с отказами свидетелей обвинения от признаний, данных ими на следствии, многих заставили задуматься о том, что же на самом деле происходит в области. И повторяю: депутатский запрос — не судебный иск, а всего лишь один из способов получить ответ на заданный вопрос. Посмотрите на другие страны: допрашивают премьера Великобритании, арестованы его помощники — это нормальный процесс, и на члена палаты лордов, инициировавшего запрос, не подают в суд и не поливают его грязью, а информируют общество…
Депутаты, вопреки распространенному среди обывателей мнению, отнюдь не свадебные генералы, которых периодически приглашают на заседания, посвященные тем или иным событиям, или просят сказать речь по поводу и без. Мы наделены полномочиями и неприкосновенностью, чтобы иметь возможность задавать неудобные многим вопросы и получать на них адекватные ответы. Да, подобные запросы нарушают покой некоторых чиновников, но и это часть нашей работы. Иначе покой перетечет в застой, а в итоге развалится государство. И все будут удивляться, почему страна развалилась: ведь все было так тихо и спокойно. Нужно быть всегда готовым к возникновению проблем и к их решению. Мы несем ответственность перед избирателями и должны осознавать это не только в период предвыборных кампаний, но и на протяжении всего отпущенного нам депутатского срока.
Журавлева Елена «Труд» N 027 за 16.02.2007
